Викентий с укором посмотрел на родителей:
– Мама, это уже переходит все границы! Мила – моя жена, а не прислуга, поэтому прошу если хотя бы не любить, но уважать ее. Папа, ты тоже не подливай масла в огонь. Тебе-то чем Мила не угодила? Дай нам денег, и мы уедем отсюда, тем более, ты обещал нам помочь с ипотекой.
– Сынок, а ничего, что я все блага заработал своим трудом? А ты живешь на всем готовом, да еще и женушку-бесприданницу приволок в наш дом. И теперь обижаешься на меня, что я вам денег не даю на квартиру. Сами заработать не пробовали?
– Папа, ты же знаешь, я только что устроился в юридическую компанию, даже на съем сейчас денег не хватает. Мне пока не дают вести большие дела. Приходится перебиваться мелочевкой. Вот Мила закончит проект, ей обещали хорошо заплатить, тогда снимем квартиру и съедем от вас.
– Ну раз денег у вас нет, пусть твоя жена потрудится на благо всей семьи. Мама права, поэтому не смей нас осуждать. Завтра поговорю со своими партнерами, может удастся пристроить тебя в более выгодное место, чем твоя мелкая юридическая конторка.
…Викентий понимал, что родители в чем-то правы. Если они с Милой материально не тянут свою квартиру и вынуждены жить у родителей, значит, нужна хоть какая-то помощь от них. Надо уговорить жену потерпеть пару месяцев и поработать по дому, она умная женщина и все поймет. А он, в свою очередь, попросит в компании подкинуть ему более денежные дела, чтобы накопить взнос на ипотеку.
Но вскоре события стали разворачиваться так стремительно, что двух месяцев героического терпения и труда Милы не понадобилось. Вечером Элла Викентьевна открыла свою заветную шкатулку с украшениями. Как давно она не заглядывала в нее! Надо было выбрать что-то достойное, чтобы не ударить лицом в грязь перед мужниными партнерами и их женами: Алиса Витальевна так гордится своими бриллиантами, а у Светланы Аркадьевны всегда самые трендовые украшения.
Женщина сидела в своем кабинетике и с упоением перебирала драгоценности, примеривала кольца и серьги, пристраивала на шею колье, как вдруг ее пронзила мысль: «Что-то я не вижу любимого бабушкиного перстня с бриллиантом…» Перстенек очень изящный, в виде довольно крупной бриллиантовой капельки, обрамленной небольшими жемчужинами, имел непростую историю и достался ей от бабушки-дворянки. Он стал фамильной реликвией, потому что остальные драгоценности бабушке пришлось продать в годы лихолетья. И до современных дней дотянуло только это кольцо. Элла Викентьевна иногда жалела, что у нее нет дочери, чтобы передать ей наследный перстень. Сейчас у нее много украшений современного дизайна, поэтому она, следуя моде, давно уже не носила эту старинную вещь.
Элла еще раз тщательно перебрала все свои украшения, разложила их перед собой, обшарила потайной ящичек трюмо, но пропавшего украшения нигде не было.
Женщина зло сощурилась: «Наверняка, эта деревенщина взяла, больше некому. Я никому не разрешаю входить в кабинет. Даже Тамаре запрещала здесь убираться. А Люська никогда не видела бриллиантов, вот и соблазнилась. Или вообще взяла, чтобы продать! Ну, сейчас она от меня получит!»
В сильнейшем раздражении она быстро спустилась вниз и позвала сына со снохой. Как только молодые вошли в гостиную, Элла Викентьевна коршуном налетела на женщину:
– Мила, зачем ты входила в мой кабинет? Не отпирайся, я знаю, что ты там была.
– Ну что вы, Элла Викентьевна! Зачем мне нужен ваш кабинет и лишняя уборка, усмехнулась Мила, – я пропылесосила только коридор на втором этаже.
– Но у меня пропал старинный перстень. Куда он мог деться? Кроме нас четверых, никого в доме нет. Только ты могла его взять!
На шум из кабинета выглянул Олег Ардалионович:
– Что за шум, а драки нету? – шутливо поинтересовался он. Но шутку никто не оценил, по напряженному молчанию домочадцев глава дома понял, что назревает скандал, и счел за благо скрыться за дверью.
Мила была в ступоре, она просто не знала, что ответить на несправедливый упрек. Викентию тоже было не до шуток: мама обвинила его любимую жену в краже, и ему сейчас придется сделать непростой выбор. Внимательно взглянув на жену, он понял, что она – на грани истерики. И мама тоже расстроилась из-за своих украшений, того и гляди, расплачется. Но все же он решился возразить:
– Мама, почему ты подозреваешь Милу? Ведь это могла быть Тамара.
– Не наговаривай на Тамарочку! В отличие от вас она многое сделала для нашей семьи, – Элла Викентьевна с новой силой набросилась на сноху, – хотя ты тоже из деревни, но старания и трудолюбия у тебя совсем нет! Убираться и готовить не умеешь, ничему тебя мамаша-поломойка не научила.
Последние слова вывели молодую женщину из оцепенения, и она закричала, срываясь на фальцет:
– Не смейте оскорблять мою маму! Она, между прочим, педагог, а никакая не поломойка.
От злости и напрасных обвинений столичная Мила превратилась в провинциальную Люсю и выплеснула в лицо свекрови, все, что так старательно сдерживала в себе:
– …и готовить изысканные блюда по вашей дореволюционной книге я не буду, – она так артистично изобразила свекровь, что Викентий не сдержался и прыснул. Мать гневно взглянула в его сторону. Между тем, Мила продолжала:
– ..и принимать ваших гостей, как официантка, я не буду. У меня слишком хорошее образование и воспитание, чтобы прислуживать вам. И жила я в городе, а не в деревне, к вашему сведению. И если вы объявили меня воровкой, то ноги моей в вашем доме не будет.
Она набросилась на молчаливо стоящего Викентия:
– Что ты стоишь, как истукан, когда твоя мать обвиняет меня в краже? Ты тоже считаешь меня воровкой?
Эти слова придали Викентию решимости, и он бросился защищать жену:
– Да, мама, не стоит все валить на нас с Милой. Поищи получше свой перстень, может, ты сама запрятала его или он закатился куда-нибудь.
– Нет, ты не мой сын, ты на стороне этой.., этой, – от гнева у Эллы Викентьевны закончились все приличные слова. – Или она возвращает мне бриллиант, или чтобы завтра вас не было в моем доме!
– Ну почему же завтра, мы уедем сегодня, сию минуту, а вы ищите тут свои бриллианты, – бросила Мила в лицо свекрови свое решение и понеслась на второй этаж.
…Когда Викентий зашел в комнату, Мила уже бросала вещи в чемодан.
– Ну и куда мы на ночь глядя? – со страхом спросил он. Как же он не любил все эти разборки между близкими людьми. И маму жалко, и за жену обидно! Даже не знаешь, как поступить.
Между тем, жена уже звонила кому-то. Викентий понял, что речь идет о квартире. Положив трубку, она повернулась к мужу:
– Вик, решай, ты со мной или с мамой?
– Конечно, с тобой, – со вздохом произнес Викентий. Он любил свою Милочку, но все же спросил: – Куда все-таки пропал перстень, как ты думаешь? Неужели его взяла Тамара?
– Вот это нам с тобой и нужно выяснить, и восстановить наше доброе имя, – решительно отрезала Мила, – я не воровка. Мне не нужны чужие бриллианты. В этом доме мы не останемся. Я уже позвонила своей коллеге. Ее мать уехала на месяц в санаторий, и она согласилась пустить нас пожить временно в ее квартире. Я вызываю такси, возьмем только необходимые вещи. А потом ты привезешь все остальное.
Викентий, доверившись жене, со вздохом взял чемодан, и они вышли из дома.
… Людмила была настроена решительно. Да, пусть она не ровня Элле Викентьевне, пусть приехала из провинции, но она никогда не брала чужого. Поэтому не позволит оскорблять ни себя, ни свою маму. Она твердо решила выяснить, куда пропал этот злосчастный перстень. Черт побери, что он из себя представляет? Она даже не спросила в пылу ссоры. Ясно, что никуда он не закатился, кто-то взял его, ведь скрупулезная свекровь тщательно следит за своими вещами. Сейчас, пока им удалось снять квартиру на месяц, можно передохнуть и обдумать, как жить дальше.
***
…Через пару дней Викентий вернулся домой поздно вечером. Встревоженная Мила встречала его в дверях: «Что случилось? Почему ты так поздно? И телефон был вне доступа».
Муж выглядел чрезвычайно взволнованным.
– Дорогая, погоди… Я ездил за город к родителям. Во-первых, хотел забрать кое-что из вещей, во-вторых, мама просила срочно приехать.
– Опять Элла Викентьевна! Не терпится ей вмешаться в наши дела. Неужели что-то еще пропало?
– Как ты догадалась?
– А иначе зачем тебя твоя мамочка позвала? Что на этот раз у нее украли?
– Но это все серьезно, а ты ёрничаешь! У мамы действительно пропали еще и деньги.
– И она, конечно, думает, что это опять я виновата.
– Милочка, но ты пойми, кроме нас, в доме никого не было.
– Вик, я могу поклясться чем угодно, что я не только не брала перстень, но даже не представляю, как он выглядит. Может быть, она сама куда-нибудь запихнула и забыла. А про деньги вообще смешно говорить!
– Э, нет, ты еще плохо знаешь мою маму. Она никогда ничего не забывает. У нее все под замком, она даже ведет домашнюю бухгалтерию. Мы с папой никогда не знали, сколько денег в доме, где хранятся ценные вещи. Я как-то подсмотрел, что она все свои драгоценности складывает в шкатулку, а деньги убирает в сейф. Кроме папы, никому не разрешается заходить в кабинет. Даже мне… И еще, мама спросила, откуда у нас деньги на съем и почему мы не сделали это раньше!
– Что!? – вспыхнула Мила. – Ты тоже думаешь, что деньги взяла я! Моя мама, представь себе, прислала мне, когда я ей позвонила и обрисовала ситуацию, в которую мы попали. Ясно тебе? Моя мамочка помогла нам, а не твое благородное семейство!
Людмила, уже не сдерживая себя, кричала на Викентия. Она никому не позволит подозревать ее в краже, она сама умеет зарабатывать, ее мама научила многому в этой жизни. Викентий еще не знает ее, Людмила может постоять за себя! Мужчина в замешательстве молчал, он никогда не видел свою жену такой разъяренной. И в таком решительном виде она нравилась ему еще больше. Поэтому он примирительно сложил руки и поцеловал Милу в плечо: «Прости, зайка, ну я не подумал, сорвалось с языка. Мама неправа в своих подозрениях».
Мила быстро взяла себя в руки: «Сейчас не время ссориться со своей единственной поддержкой. Надо, наоборот, не отталкивать его, а взять в союзники. А потом… она припомнит ему все эти домыслы». Она позволила мужу поцеловать себя и уже деловито спросила:
– Но если мы с тобой не брали ее бриллианты и деньги, тогда кто? Олег Ардалионович мог их взять?
Автор: Юлия Морозова