– Зачем папе какие-то кольца… он вообще в них не разбирается. Денег у него и так хватает, я вот рассчитывал на него. Думал, что он даст нам на первый взнос. Но, как видишь, облом.
– А Тамара? Разве она не могла взять драгоценность?
– Мама уверена в домработнице. Она проработала в доме четыре года, и никогда ничего не пропадало. Вот мама и подумала на… нас.
При этих словах Мила опять превратилась в провинциальную Люсю, ту упрямую девчонку, которая дала слово вытащить себя и маму из нищеты. Она надеялась, что ее усердие, талант и удачное замужество помогут ей. Однако получается, что этого недостаточно, потому что вот сейчас, кажется, рушится ее семейная жизнь. А это повлечет за собой крах во всем остальном. Она знала, что свекровь так просто ее не отпустит из семьи, она обязательно оповестит всех, что Люся – воровка. Чего доброго, заявится в успешную компанию, в которую ей удалось устроиться после университета, а тогда прощай и карьера. Нет, возвращаться в свой городок с таким клеймом она не намерена.
– Вик, как ты мог подумать такое про меня, – гневно сверкая глазами, накинулась она на мужа.
– Милочка, дорогая, если бы ты знала, как я боролся за тебя. Я даже поскандалил с мамой. Она выгнала меня и сказала, чтобы мы вернули ей украденное или она обратится в полицию. Дала нам неделю. Папа ее едва остановил. Если бы не он, она уже бы названивала полицейским.
– Что же нам делать? – растерянно спросила жена, передавая главенство в событиях мужу. Он приободрился, поняв, что Миле нужна его поддержка, и обнял ее.
– Не переживай, мы с тобой ни в чем не виноваты. Мама погорячилась, пройдет время, все забудется, она нас простит, мы помиримся с родителями.
– Нет, Вик, я не согласна ждать, когда меня кто-то простит. И главное, за что? Я ничего плохого не сделала. Наоборот, забросила свой проект, старалась угодить твоим родителям, прислуживая в доме. Мыла, убирала, готовила, как настоящая домработница. И все это для того, чтобы у нас была крыша над головой. Нет, Вик, я начинаю действовать. А ты, если любишь меня, помогай.
– Хорошо, – со вздохом согласился Викентий. Ох, как он ненавидел все эти разборки! Ну подумаешь, какой-то перстень! У мамы их полная шкатулка, стоило поднимать из-за этого такой тарарам. Но делать нечего, нужно поддержать Милочку. Расставаться с ней он не намерен. – Говори, что я должен сделать?
– Ты можешь мне рассказать, как выглядел этот чертов перстень?
– Конечно, нет! Я даже не помню его. Мама постоянно покупает кольца и серьги. Я вообще удивляюсь, как она вспомнила про какой-то старый перстень.
– Ладно, а про Тамару ты можешь что-то узнать? Например, откуда она приехала в столицу, как ее фамилия?
– Ты все-таки думаешь на Тамару? Вроде она всегда такая старательная была. И ни на чем никогда не попадалась.
– Я просто хочу кое-что проверить.
***
…На следующий день Викентий принес домашний адрес и телефон домработницы. Мила попробовала позвонить, но абонент оказался недоступен: все понятно, к краже причастна Тамара, а теперь скрывается. Осталось понять, уехала она домой, в деревню, или осталась в столице. Викентий в этом не поможет. В полицию обращаться нет резона. Что же делать? Мила вспомнила, что однажды у коллеги была ситуация, из-за которой пришлось обратиться в детективное агентство. Видно, настал момент, когда и ей понадобится помощь детектива.
Мила быстро забила запрос в строку поиска и нашла нужную информацию. Немного денег у нее еще осталось, сегодня-завтра она закончит проект, шеф обещал за скорость выдать премию. Викентию она ничего не стала рассказывать. Ей нужно было самой докопаться до истины.
Детектив позвонил через пару дней, прислал фотографии и нынешний адрес бывшей горничной. Мила с удивлением узнала, что Тамара вовсе не собиралась уезжать из столицы, а, наоборот, купила себе квартиру на окраине города. Вот туда и поехала Мила.
Новый квартал был застроен совершенно одинаковыми высотками, ничем не отличаясь от других таких же спальных районов столицы. Все стандартно, ничего примечательного. Тем не менее, тут охотно селились молодые семьи и приезжие, сумевшие взять квартиру в ипотеку. Поэтому на улице было много молодых женщин с колясками, на детской площадке стоял шум и гам.
…Мила нашла нужный дом и позвонила в домофон. Однако дверь ей никто не открыл, поэтому она уселась на скамейке, расположенной рядом с подъездом, и собралась ждать, когда Тамара появится.
То, что она вскоре увидела, повергло ее в шок. Тамара шла не торопясь, часто останавливалась, видно было, что ей тяжело нести сумку. Но на лице блуждала легкая улыбка, глаза лучились от счастья. Это была как будто Тамара, но совершенно не похожая на прежнюю Тамару, так она похорошела внешне. Главное, что поразило Милу, под широким платьем легко угадывался живот беременной. Мила в нерешительности встала и сделала шаг ей навстречу.
– Тамара, – при упоминании ее имени улыбка сползла с лица женщины, и она с недоумением уставилась на Милу.
– Как ты нашла меня? Что ты тут делаешь? – испуганно озираясь, спросила женщина. Миле стало неудобно, что она так напугала бывшую домработницу. Она подошла к Тамаре и попыталась взять у нее сумку. Но та отступила на шаг и все еще дрожащим голосом спрашивала:
– Что тебе надо от меня?
– Успокойся, тебе вредно волноваться. Сядь, мне нужно с тобой поговорить.
Видя, что Мила настроена доброжелательно, женщина села на скамейку и настороженно смотрела на нее.
– Тамара, так вот почему ты ушла от Эллы Викентьевны? Ты обманула всех и не собиралась возвращаться в свою деревню.
Хотя Мила и не ждала ответа: конечно, как же она не подумала. Домработница ушла с работы, потому что совсем скоро все бы поняли, что она беременна.
– Кто отец ребенка? – отстраненно спросила Мила, кивая на живот. Ее занимали другие мысли: как напрямую спросить у женщины про кражу драгоценности и денег. Не дай бог, той станет плохо. Но Тамара отвернулась и попыталась спрятать глаза, боясь, что Мила прочитает в них ответ.
Тут Милу пронзила внезапная догадка:
– Это… Олег?
Тамара, всхлипнув, кивнула и схватила Милу за руку. На среднем пальце сверкнул большой каплевидный бриллиант.
– Мила, ты – единственная из этой семьи, кто меня может понять. Да, отец моей дочки Олег Ардалионович. Ты не думай ничего плохого. Мы любим друг друга, но Олег такой беззащитный и подневольный. Элла его совсем задушила своими истериками и придирками.
Она заплакала и рукой стала вытирать глаза, бриллиант, поймав солнечные лучи, заиграл всеми цветами радуги. Мила, не отрываясь, смотрела на перстень. Ей было уже не важно, что скажет Тамара, главное, она нашла воровку. Но женщина продолжала о своем:
– Когда Олег узнал о моей беременности, то придумал повод мне уехать, чтобы Элла Викентьевна ничего не заподозрила. Мила, прошу тебя, не рассказывай ничего хозяйке! Олег сказал, что сам решит, когда уйти от Эллы ко мне.
– Какая ты наивная! Неужели ты думаешь, что Олег Ардалионович оставит все жене и будет жить в маленькой тесной квартирке в этом спальном районе?
– Ты ничего не понимаешь, у нас любовь!
– И давно это у вас, любовь?… – с насмешкой спросила Мила. У нее в голове не укладывалось: как умная, властная Элла Викентьевна прошляпила связь своего подкаблучника-мужа с домработницей. Или так уверовала в свою силу, что считала, муж никуда от нее не денется. А тут какая-то провинциальная простушка практически увела Олега. Правда, Тамара моложе Эллы лет на пятнадцать, здоровая, жизнерадостная – полная противоположность молодящейся, вечно сидящей на диете и от этого вечно недовольной жене. Вот он и не устоял.
– Эх, Тамара-Тамара, да никуда этот Олег не денется, не уйдет он к тебе, – с сожалением глядя на женщину, произнесла Мила.
Но та упрямо покачала головой:
– Нет, уйдет. Он сказал, что любит меня и обязательно переедет в нашу квартирку.
– Да, кстати, – спросила Мила, – квартира на кого записана?
– На меня, – с гордостью произнесла Тамара. – Я сама ее купила, я же в Москве работала почти десять лет, собирала деньги, во всем себе отказывала. Олег только миллион мне добавил. И еще подарил мне вот этот старинный перстень. Он сказал, что кольцо досталось ему от его бабушки.
Она с гордостью вытянула свою пухлую руку, демонстрируя Миле украденное кольцо.
– Так вот кто украл бриллиант! – воскликнула Мила.
– Что ты такое говоришь? Кольцо мне подарил Олег в знак нашей любви!
«Ах, Тамара, если бы ты знала, какой сыр-бор разгорелся из-за этого бриллианта!» И Мила рассказала, что ее подозревают в краже украшения. Беременная женщина растерянно смотрела на подарок, переливающийся у нее на пальце под лучами яркого солнца. И нерешительно стала снимать его. Однако ей это не удалось сделать.
– Пальцы отекли, – виновато произнесла она.
Но Мила остановила ее:
– Не снимай, это подарок, пусть он остается у тебя. А я что-нибудь придумаю.
С этими словами Мила поехала домой. Всю дорогу она пыталась как-то оправдать Тамару. С одной стороны, она понимала молодую женщину. Тамаре уже тридцать пять, семьи у нее нет. Приехала из провинции в столицу, пытаясь начать новую жизнь. Работала и в магазине, и на фабрике, пока не попала к Элле Викентьевне. Она была послушна и трудолюбива, умело прислушивалась к советам хозяйки, поэтому быстро научилась изысканно готовить. Элла ценила ее старательность, а она вот так ей отплатила. В какой-то момент Миле стало жаль свекровь.
Но, с другой стороны, Мила должна снять с себя подозрение в воровстве, иначе ее семейная жизнь может потерпеть крах. Ведь даже Викентий сомневается, хотя прямо не говорит об этом. В общем, поправить свое положение можно, если только рассказать все свекру или …свекрови.
… – Олег Ардалионович! – в трубке голос Людмилы, хоть и звенел от напряжения, но звучал четко и холодно. – Мне хотелось бы встретиться с вами наедине. У меня есть что сообщить вам.
Свекор деланно засмеялся, ничем не выдавая своих чувств. Мила впервые обратилась к нему в обход Викентия.
– Что такого могло произойти, чтобы сношенька вызвала меня на разговор? Или решила отдать похищенное?
– Мне нечего отдавать, потому что, что я ничего похищала в вашем доме, – холодно отчеканила Мила, – дело касается вас лично, разговор будет о вас и о… Тамаре.
«Вот идиот! Я все-таки была о нем лучшего мнения. Делает вид, что ничего не произошло? Или Тамара обманула меня со своей беременностью? И вовсе не Олег – отец ее ребенка, поэтому он и ведет себя так нагло!» – Мила была в замешательстве, но решила сыграть свою роль до конца.
Олег Ардалионович тоже перешел с игривого на ледяной тон:
– Мне не о чем с тобой говорить, тем более о бывшей домработнице.
– Хорошо, тогда, может быть, мне стоит обсудить беременность Тамары с Эллой Викентьевной?
Пауза.
– Ладно, давай встретимся, «любимая» сношенька, на нейтральной территории. Не думал, что я, что ты такая … продуманная.
…В ближайшие недели события в благородном семействе закрутились с калейдоскопической быстротой. Олег Ардалионович по достоинству оценил деловую хватку и энергичность новой родственницы. В какой-то степени Мила напомнила ему молодую Эллу, которая так же была деловита и собрана, не падала духом в трудных житейских ситуациях, когда он, мямля, считал, что все пропало. Именно благодаря предприимчивости Эллы они добились определенного положения и всегда жили в достатке. А вот сейчас получается «седина в бороду, бес в ребро»? Нет, кажется, он слишком заигрался в любовь, да и не готов менять обеспеченную жизнь на лишения. Надо покаяться перед женой и как-то замять скандал.
***
…В скором времени Викентий и Мила были приглашены на воскресный ужин в дом родителей. Викентий был удивлен, что мама очень быстро сменила гнев на милость, не заметив, как при этих словах загадочно усмехнулась его жена. Его поразили такие неожиданные перемены, но, наверное, мама нашла перстень и деньги. Во всяком случае, ему совершенно не хотелось вникать во всякие неприятные подробности. Мир и спокойствие в семье, возможность помириться с родителями интересовали его гораздо больше какого-то дурацкого перстня. Да и миллион – не такая большая сумма для его родителей.
Мила слушала рассуждения мужа и улыбалась про себя: «Тебе совсем необязательно знать, что твоя умная жена в обмен на деньги дала слово свекру ничего не рассказывать тебе и никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминать об этом скандале».
– Сын, – важно объявил встретивший молодых Олег Ардалионович, – мы тут с мамой посоветовались и решили помочь вам. Действительно, вам пора строить свою жизнь. Вот деньги от нас на квартиру… Безвозмездно… – поспешил он добавить, видя удивление сына, и протянул конверт опешившему Викентию.
***
Через некоторое время молодая семья уже въезжала в новую квартиру. Их квартирный вопрос решился благоприятно: к деньгам родителей они добавили свои, так как Мила получила приличное вознаграждение за свой проект. Викентий своим рвением на работе заслужил повышение по карьерной лестнице. Можно было выдохнуть и подумать о пополнении в семействе.
Что касается «стариков», хоть Элла Викентьевна и наняла новую приходящую горничную, лет этак пятидесяти, все равно приходилось следить, чтобы она не обращала внимания на Олега Ардалионовича. Поэтому уход за ним жена взяла на себя, не позволяя входить в кабинет супруга никому. А как решился вопрос с Тамарой, Миле оставалось только догадываться: Элла Викентьевна никому бы и никогда бы не позволила разрушить свой привычный образ жизни, ее трудами и деньгами построенный. А выносить скандал за пределы дома? Ну уж нет, тут Элла Викентьевна встанет грудью на защиту своего благородного семейства!
Автор: Юлия Морозова
---
---
Всё сначала
Боже, как меня всё достало! Эта никчёмная жизнь, эта убогая квартирка, муж-инвалид, ребёнок — тоже инвалид! Муж уже десять лет еле ноги волочит, но всё чего-то храбрится. Я, говорит, инженер с высшим образованием, ну и что, что плохо хожу, я головой зарабатываю. Вот и заработал — получил третью группу инвалидности и копеечную пенсию, не хватает даже за квартиру заплатить. Нет, чего он на своих халтурках зарабатывает — как раз чтобы с голоду не умереть.
Поэтому главный кормилец в нашей семье — умственно-отсталый сын. На его пенсию в основном и живём. Одна надежда — я тоже когда-нибудь выйду на пенсию и буду получать минималку. Это же для нас бешеные деньги! Но пока пенсия — как морковка для ослика. Сначала я рассчитывала оформить её в 55 лет, но в пенсионном мне сказали — недостаточно стажа для трудовой пенсии, только социальная, а это ещё через пять лет. А потом нас осчастливили пенсионной реформой. В моём случае это ещё плюс пять лет. Вот сижу и думаю — доживу ли?
Одна радость — квартира своя. Мужу однушка по наследству досталась, когда мы только поженились. Вот в ней и живём уже который год. Муж сначала всё планы строил — купим новую трёшку! Деньги сами в руки идут! Только это было двадцать лет назад, когда его ещё не скрючило. А потом почти все эти деньги ушли ему же на лекарства. Хорошо хоть ему, как инвалиду, положена компенсация по уплате за коммуналку — хоть какая-то копеечка.
Вы, наверное, скажете — а ты, здоровая дылда, чего работать не пойдёшь? У тебя ведь тоже диплом есть. Ага, охренительный диплом с ужасно востребованной специальностью — «инженер АСУ». Вы знаете, что такое АСУ? Если не знаете, значит, вы родились уже не в Советском Союзе. Потому что в Советском Союзе ещё помнили, что это «автоматизированные системы управления». Вот только вся эта фигня закончилась в 1991-м вместе с Союзом. Я только год и успела в НИИ поработать, а потом в декрет ушла. Через три года выходить на работу, а вместо нашего НИИ уже торговый центр. Ну, думаю, хрен с ней, с наукой, сейчас много других возможностей, и стала Вадика, сына то есть, в детский садик пристраивать. А заведующая на дыбы — он у вас какой-то странный. Не поленилась у наших соседей все сплетни собрать. Короче — выставили нас из садика и посоветовали обратиться к психиатру.
После чего, естественно, вся моя работа пошла побоку. Жили на то, что Лёшка, муж, получал. Его тогда тоже из НИИ пнули, но он сумел пристроиться на хлебное место. Я всё старалась Вадика в школу засунуть, чтобы всё было как у людей. Но его удалось с трудом пристроить только во вспомогательную. Естественно, родня стала коситься, и моя, и Лёшкина. Типа — гены неправильные. Моя родня на Лёшку баллон катила, Лёшкина — на меня. Поэтому общаться с ними перестали. После вспомогательной школы Вадику дали вторую группу. Естественно, ни о какой работе и речи быть не могло — он одевается по полчаса. До меня только потом дошло — какого я упиралась с этой дурацкой школой?! Сидел бы дома — дали бы первую группу, а это совсем другие деньги. Но сейчас-то уже поздно пить боржоми.
Выпроводила Лёшку с сыном погулять, и сижу одна, даже реветь уже не хочется. А толку-то? Вот если бы понять — в какой момент всё пошло не так? Ведь сначала всё было хорошо. Ну там в школе — училась нормально, была как все. Потом поступила в институт, с Лёшкой уже на пятом курсе познакомилась, после института поженились. Вроде до этого момента всё нормально.
А потом забеременела, потом Вадик родился. Тоже всё как у других. Или это как в анекдоте, слышали? Спрыгнул мужик с небоскрёба, летит и орёт от ужаса. Уже половину до земли пролетел, а из окна ему кричат: «Чего орёшь, пока всё нормально». Так и в моём случае — я уже сделала роковой шаг, а мне все вокруг говорят: «Да чего ты переживаешь! Всё у тебя нормально». А асфальт всё ближе. . .
. . . читать далее >>