— У вас верхняя полка? С таким маленьким? — Татьяна с удивлением посмотрела на молодую девушку с ярким макияжем, которая прижимала к груди младенца.
— Ага, — пожала плечами девушка. — Какой билет был, такой и взяла.
Татьяна молча продолжила устраивать своих детей — шестилетнего Колю и четырехлетнюю Дашу. У нее были выкуплены две нижние полки и одна верхняя.
Девушка громко вздохнула и без приглашения присела на краешек свободной нижней полки Татьяны.
— Господи, как же тяжело с маленьким в дороге, — произнесла она, не обращаясь ни к кому конкретно. — Я даже не представляю, как буду наверх забираться с Мишкой. Ему всего шесть месяцев.
Татьяна сдержанно улыбнулась, но ничего не ответила.
— Меня, кстати, Анжела зовут, — продолжила девушка. — Я одна еду, без мужа. Он нас бросил... — она выдержала драматическую паузу. — Вдруг я уроню ребёнка, когда буду наверх лезть?
— Возможно, стоило приобрести билет на нижнюю полку, — спокойно заметила Татьяна.
— Да где ж денег-то взять? — всплеснула руками Анжела. — Я молодая мать-одиночка, еле на эти билеты наскребла!
Она прижала ребенка к груди:
— Ничего, буду всю ночь сидеть, не спать, лишь бы Мишенька в безопасности был.
Татьяна вздохнула и после паузы сказала:
— Если вам действительно так сложно, я могла бы уступить вам одну из своих нижних полок. Только на ночь.
Лицо Анжелы мгновенно просияло:
— Правда? Вы такая добрая! Не каждый сейчас поможет молодой маме!
Не прошло и получаса после отправления поезда, как Анжела вдруг поднялась:
— Извините, мне срочно нужно позвонить. Посмотрите за Мишкой, ладно?
И, не дожидаясь ответа, выскочила из купе, оставив спящего ребенка на полке.
Татьяна удивленно посмотрела на оставленного младенца, но не стала его трогать. Она продолжила заниматься своими детьми, лишь изредка поглядывая на чужого малыша.
Когда ребенок начал хныкать, а Анжелы всё не было, Татьяна выглянула в коридор. Анжела стояла в конце вагона, увлеченно болтая по телефону и смеясь.
— Извините, — окликнула ее Татьяна. — Ваш ребенок плачет.
Анжела недовольно обернулась:
— Сейчас приду! Еще минутку!
Эта "минутка" растянулась еще на десять минут. Когда она наконец вернулась, ребенок уже громко плакал.
— Вы не могли бы не оставлять своего ребенка без присмотра? — сдержанно, но твердо сказала Татьяна. — Я не давала согласия присматривать за ним.
— Да что такого-то? — Анжела подхватила малыша. — Подумаешь, поплакал немного. С детьми это бывает.
К вечеру ситуация повторилась несколько раз. Анжела регулярно исчезала, оставляя ребенка, а Татьяна каждый раз была вынуждена ее разыскивать.
Когда дети Татьяны, уставшие от долгой дороги, стали играть, Анжела вдруг возмутилась:
— Вы можете их утихомирить? Мой Мишка только заснул!
Татьяна выпрямилась:
— Мои дети имеют полное право разговаривать. Они не шумят специально. И позвольте напомнить, что нижнюю полку я вам вообще-то уступила.
— Но сейчас-то это моя нижняя полка! И я требую тишины! — фыркнула Анжела.
— Нет, это не ваше место, — спокойно поправила ее Татьяна. — Это место, за которое заплатила я, и которое временно вам уступила. Из вежливости.
Анжела закатила глаза, но промолчала.
Ближе к полуночи, когда Татьяна уложила своих детей, Анжела снова собралась уходить:
— Я ненадолго, — бросила она и ушла, оставив спящего ребенка.
На этот раз она отсутствовала почти час. Ребенок проснулся и начал плакать. Татьяна не стала его успокаивать, вместо этого она пошла искать мать. Анжела обнаружилась в тамбуре, где она болтала пр телефону.
— Анжела, — строго сказала Татьяна. — Ваш ребенок плачет, а весь вагон пытается спать. Будьте добры, вернитесь к нему.
— Иду-иду, — недовольно отмахнулась Анжела, но не сдвинулась с места.
Татьяна стояла и ждала. Наконец Анжела неохотно поплелась за ней.
Когда они вернулись в купе, ребенок уже кричал во весь голос, разбудив половину вагона.
— Вы считаете нормальным оставлять грудного ребенка одного? — тихо, но с нажимом спросила Татьяна, когда Анжела взяла малыша на руки.
— Да что вы всё читаете мне нотации? — огрызнулась Анжела. — Он со мной целыми днями, могу я хоть полчаса на себя потратить?
— Не за счёт окружающих, — парировала Татьяна.
Утром ситуация повторилась. Едва рассвело, Анжела снова исчезла, оставив ребёнка. На этот раз Татьяна просто села напротив и ждала. Когда малыш начал плакать, она не шелохнулась.
Анжела примчалась через пятнадцать минут:
— Вы даже не подошли к нему! — возмутилась она, подхватывая малыша на руки.
— Не вижу причин, — холодно ответила Татьяна. — Я не няня, не родственница и не обязана присматривать за вашим ребёнком.
— Ну конечно, — фыркнула Анжела. — Какие же все чёрствые!
Днём Коля и Даша тихо играли. Анжела, пытаясь уложить ребёнка, всё равно недовольно косилась на них.
— Вы не могли бы сказать своим детям, чтобы они не шумели? — резко потребовала она. — Мишка не может заснуть!
Татьяна медленно опустила книгу:
— Мои дети ведут себя исключительно тихо. Если ваш ребёнок не может заснуть, возможно, дело в том, что его режим сбит из-за вашего безответственного поведения.
— Да как вы смеете меня учить?! — вскочила Анжела. — Вы знаете, как это — одной с ребёнком?
— Знаю, — отрезала Татьяна. — У меня двое детей, и я никогда не перекладывала ответственность на чужих людей.
Анжела хлопнула дверью купе и вышла с ребёнком в коридор.
Вечером, когда до Москвы оставалось часов восемь, терпение Татьяны лопнуло. Анжела в очередной раз оставила плачущего ребёнка и исчезла. Малыш уже не просто плакал — он кричал, захлёбываясь от рыданий. Другие пассажиры начали заглядывать в купе с возмущением.
Когда Анжела наконец вернулась, Татьяна встала:
— Собирайте свои вещи, — сказала она твёрдо. — Вы возвращаетесь на свою полку. Я забираю свою обратно.
— Что?! — Анжела аж подпрыгнула. — Вы не можете!
— Могу, — спокойно ответила Татьяна. — Это моё место, за которое я заплатила. Я уступила его вам из сострадания, но вы злоупотребили моей добротой.
— Но у меня маленький ребёнок! — в голосе Анжелы зазвучала паника.
— О котором вы вспоминаете, только когда вам это выгодно, — парировала Татьяна. — Собирайте вещи. Немедленно.
Анжела уставилась на неё с открытым ртом, затем разразилась криком:
— Помогите! Люди! Меня с грудным ребёнком выгоняют! Изверги! Как можно так с матерью-одиночкой?!
На шум прибежала проводница:
— Что здесь происходит?
— Эта женщина выгоняет меня с нижней полки! Она меня на верхнюю полку отправляет! — голосила пассажирка на весь вагон, прижимая к себе ребёнка.
— Я уступила ей своё место из жалости, — объяснила Татьяна. — А она всю дорогу оставляет ребёнка одного и уходит. Он плачет, будит весь вагон, а её найти невозможно.
Проводница потребовала билеты и, изучив их, кивнула:
— Согласно правилам, каждый пассажир должен ехать на месте, указанном в билете. Если вы, — она посмотрела на Татьяну, — хотите вернуться на своё место, это ваше право.
— Но как же ребёнок?! — взвыла Анжела, оглядываясь в поисках поддержки. — Люди, скажите ей! Нельзя так с маленьким!
Но вместо поддержки послышались недовольные голоса:
— Да ты сама его бросаешь постоянно!
— Всю ночь из-за тебя спать не могли!
— Правильно, пусть едет на своём месте!
Анжела, поняв, что поддержки не будет, сменила тактику:
— Ладно-ладно, — она изобразила примирительный жест. — Я буду сидеть с ним, не уходить. Клянусь! Только позвольте остаться на нижней полке...
— Нет, — твёрдо сказала Татьяна. — Вы уже показали, как держите слово.
— Я тебе покажу! Думаешь, самая умная? Никуда я не пойду! — внезапно взорвалась Анжела, отбросив слезливый тон.
Она плюхнулась на полку и обхватила малыша:
— Попробуй меня сдвинь!
— Гражданка, — вмешалась проводница, — если вы немедленно не освободите чужое место, я вызову полицию на ближайшей станции. Это нарушение правил перевозки.
— Вызывайте хоть папу римского! — огрызнулась Анжела. — У меня ребенок, а значит и все права!
— У вас право ехать на своей полке, указанной в билете, — отрезала проводница. — Собирайте вещи.
Видя, что деваться некуда, Анжела неохотно начала собирать вещи, бормоча по нос:
— Бессердечные... чёрствые... своих детей бы на верхнюю отправили, посмотрела бы я!
— Мой старший сын спит на верхней полке, — спокойно заметила Татьяна. — И я бы тоже спала наверху, если бы не ваши манипуляции.
Пока Анжела с недовольным видом перебиралась на верхнюю полку, Татьяна быстро перестелила нижнюю. Её дети, разбуженные скандалом, притихли, наблюдая за происходящим.
— Всё, теперь вы можете ехать на своём законном месте, — сказала проводница Анжеле. — И пожалуйста, не оставляйте ребёнка без присмотра.
— Да идёте вы все, — буркнула Анжела, с трудом устраиваясь наверху с ребёнком.
Следующие несколько часов прошли в напряжённом молчании. Анжела громко вздыхала и демонстративно ворочалась на верхней полке, но больше не пыталась спуститься.
Утром, когда поезд подъезжал к Москве, она всё же спустилась и с вызовом посмотрела на Татьяну:
— Помоги хотя бы сумку достать, принципиальная ты наша! А то у меня ребенок на руках!
— Может, Анжела, вы не заметили, — сказала Татьяна, — но я тоже ехала всю дорогу с детьми. И у меня своих вещей предостаточно. Всего доброго.
Она взяла своих детей за руки и пошла к выходу из вагона, оставив Анжелу стоять с открытым ртом.