Олеся стояла посреди коридора, наблюдая, как Алевтина Борисовна волочит за собой огромный чемодан цвета морской волны. Женщина явно не собиралась здесь просто погостить пару дней — судя по количеству багажа, она приехала надолго. Может быть, даже навсегда.
— А я не к тебе приехала жить, а к сыну, так что ПОМОЛЧИ, — заявила свекровь невестке и занесла чемодан в прихожую.
Олеся сглотнула подступивший к горлу ком обиды. Четыре года замужества, и каждая встреча с Алевтиной Борисовной превращалась в испытание. Но сегодня было что-то особенное — свекровь приехала без предупреждения, с багажом и явным намерением остаться.
— Мама, может, хотя бы предупредить стоило? — Николай вышел из спальни, застёгивая манжеты рубашки.
— Коля, сыночек! — Алевтина Борисовна бросилась к нему, оставив чемодан посреди прохода. — Я соскучилась! Ты же знаешь, у меня теперь есть время, я вышла на пенсию и решила пожить с вами. Помогать буду!
Олеся перехватила взгляд мужа — в его глазах читалась растерянность. Они недавно закончили ремонт в трёхкомнатной квартире, обустроили всё по своему вкусу, и теперь...
— Мам, мы же говорили, что сейчас не самое удачное время, — начал было Николай, но Алевтина Борисовна уже направлялась в гостиную.
— БОЖЕ МОЙ, что вы тут натворили! — воскликнула она, увидев интерьер. — Эти обои! Эта мебель! Коля, как ты мог позволить ей так изуродовать квартиру?
— Алевтина Борисовна, мы вместе выбирали дизайн, — спокойно произнесла Олеся, стараясь сохранить самообладание.
— Вместе? — свекровь презрительно фыркнула. — Мой сын никогда бы не выбрал такую безвкусицу. Это всё твоё влияние. Ладно, я тут наведу порядок.
Она прошла на кухню, и через секунду оттуда донёсся её возмущённый голос:
— Где моя любимая посуда? Тот сервиз, который я Коле на новоселье дарила?
— В кладовке, — ответил Николай. — Мы купили новый, более современный.
— Современный! — Алевтина Борисовна вышла из кухни. — Да что вы понимаете в красоте! Где моя комната?
— Мам, у нас нет свободной комнаты. Одна спальня, вторая — мой кабинет, третья — Олесин, она там работает.
— Работает! — свекровь посмотрела на невестку с нескрываемым презрением. — И что же это за работа такая, что требует отдельной комнаты?
— Я дизайнер интерьеров, — ответила Олеся. — У меня там мастерская.
— Дизайнер! Вот оно что! Теперь понятно, откуда такой «вкус». Ничего, освободишь комнату. Всё равно толку от твоей работы никакого.
— СТОП! — Олеся не выдержала. — Алевтина Борисовна, это наш дом. МОЙ и Николая. И решения здесь принимаем мы.
— Наш? — свекровь рассмеялась. — Девочка, ты забыла, кто оплатил первоначальный взнос за эту квартиру? Кто помогал Коле встать на ноги?
— Это было пять лет назад, мама, — вмешался Николай. — И мы давно вернули тебе эти деньги.
— Деньги — это не главное! Главное — уважение! А твоя жена меня не уважает!
Олеся развернулась и пошла в свою мастерскую. За спиной она слышала, как свекровь продолжает что-то выговаривать Николаю. Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Так начиналось их совместное проживание.
Прошла неделя. Алевтина Борисовна обосновалась в гостиной, превратив её в свою спальню. Диван был постоянно разложен, повсюду валялись её вещи, а телевизор работал с утра до ночи. Олеся старалась не конфликтовать, но свекровь находила повод для придирок постоянно.
— Опять эта твоя еда! — Алевтина Борисовна брезгливо отодвинула тарелку с салатом. — Коля любит нормальную пищу — котлеты, борщ, а не эту траву!
— Николай сам попросил готовить более здоровую пищу, — спокойно ответила Олеся.
— Попросил! Да ты его заставила! Мой сын всегда любил домашнюю кухню!
— Мама, прекрати, — Николай потёр шею. — Мне нравится, как готовит Олеся.
— Конечно, нравится! Она тебя совсем запугала! Смотрю я на тебя, сынок, и не узнаю. Где тот весёлый мальчик, которого я растила?
После ужина Олеся ушла в мастерскую работать над новым проектом. Заказчица, Евдокия Львовна, владелица сети салонов красоты, хотела полностью переделать интерьер флагманского салона. Это был важный заказ, который мог вывести карьеру Олеси на новый уровень.
Она погрузилась в работу, создавая 3D-визуализацию будущего интерьера, когда дверь распахнулась. Алевтина Борисовна вошла без стука, как всегда.
— Сидишь тут, в компьютер пялишься, а муж один в комнате.
— Я работаю, — Олеся старалась говорить ровно.
— Работаю! Картинки рисуешь! Это не работа, это баловство. Вот я всю жизнь в школе проработала — это работа! Детей учила! А ты что полезного делаешь?
— Алевтина Борисовна, пожалуйста, ВЫЙДИТЕ. Мне нужно сосредоточиться.
— ВЫЙДИТЕ? Ты мне указываешь? В доме моего сына?
Свекровь подошла ближе и заглянула в монитор.
— И за эту мазню тебе платят деньги? Люди с ума сошли!
Она задела стакан с водой, который стоял на столе, и он опрокинулся прямо на графический планшет. Олеся вскочила, пытаясь спасти технику.
— Ой, какая неуклюжая я! — Алевтина Борисовна даже не попыталась помочь. — Ну ничего, зато теперь сможешь больше времени мужу уделять.
Олеся молча вытирала планшет, понимая, что он, скорее всего, испорчен. Это был дорогой профессиональный инструмент, который она покупала на свои первые гонорары.
— Мам, что случилось? — в дверях появился Николай.
— Да вот, водичку пролила нечаянно. Твоя жена так расстроилась из-за какой-то железки!
— Это графический планшет за сорок тысяч рублей, — процедила Олеся сквозь зубы.
— СОРОК ТЫСЯЧ? За эту дощечку? Коля, ты слышишь? Она тратит такие деньги на игрушки!
— Это инструмент для работы, мам. И Олеся купила его на свои деньги.
— Свои-чужие... В семье всё общее должно быть!
Вечером, когда Алевтина Борисовна уснула перед телевизором, Олеся и Николай сидели на кухне.
— Коля, так больше продолжаться не может. Твоя мама разрушает нашу жизнь.
— Олесь, потерпи ещё немного. Она же пожилой человек, ей одиноко.
— Одиноко? У неё есть своя квартира, подруги, хобби!
— Да, она бывает резкой, но это от любви.
— От любви? Коля, она специально пролила воду на мой планшет! Я видела, как она его задела!
— Ну что ты придумываешь? Мама не способна на такое.
Олеся встала из-за стола:
— Знаешь что? Разбирайся сам. Но предупреждаю — если это будет продолжаться, я уеду к родителям.
— Олесь, не надо ультиматумов.
— Это не ультиматум. Это констатация факта.
На следующий день Олеся вернулась домой раньше обычного. У подъезда стояла машина скорой помощи. Сердце ёкнуло — неужели с Алевтиной Борисовной что-то случилось? Несмотря на все конфликты, Олеся не желала свекрови зла.
Она поднялась на свой этаж и увидела, что дверь квартиры открыта. В прихожей стояли врачи, а из гостиной доносился голос Алевтины Борисовны:
— Да говорю же вам, она меня отравить хотела! Специально что-то в еду подсыпала!
Олеся замерла. Свекровь обвиняла её в попытке отравления?
— Алевтина Борисовна, у вас обычное пищевое расстройство, — терпеливо объяснял врач. — Скорее всего, съели что-то несвежее.
— Несвежее! Да она специально испорченные продукты покупает, чтобы от меня избавиться!
Олеся вошла в квартиру. Алевтина Борисовна сидела на диване, бледная, но вполне бодрая.
— Вот она! — свекровь указала на невестку пальцем. — Арестуйте её!
— Мы врачи, а не полицейские, — устало ответил доктор. — И никаких признаков отравления у вас нет. Просто следите за питанием.
Врачи ушли, оставив рекомендации. Алевтина Борисовна смотрела на Олесю с торжеством:
— Теперь все будут знать, какая ты на самом деле!
— Что все будут знать? — Олеся старалась сохранять спокойствие.
— Я всем соседям рассказала! И Колиным коллегам позвонила! Пусть знают, с кем он связался!
Вечером пришёл Николай. Его лицо было мрачным.
— Олеся, это правда, что ты вызвала маме скорую?
— ЧТО? Я пришла, когда скорая уже была здесь! Твоя мать сама её вызвала!
— Она говорит, ты подсыпала ей что-то в еду.
— Коля, ты серьёзно? Ты веришь в эту чушь?
— Я не знаю, что думать. Мне весь день звонят — соседи, коллеги. Мама всем рассказала.
— И ты сомневаешься во мне? В своей жене?
Николай молчал.
— Всё ясно, — Олеся пошла в спальню собирать вещи.
— Олесь, подожди, давай поговорим!
— НЕТ! Разговаривать больше не о чем. Ты выбрал.
Она собрала самое необходимое и направилась к выходу. Алевтина Борисовна стояла в дверях гостиной с довольной улыбкой.
— Наконец-то! УБИРАЙСЯ отсюда! Мы с сыном прекрасно проживём без тебя!
Олеся остановилась и посмотрела на свекровь:
— Знаете, Алевтина Борисовна, вы добились своего. Но запомните — каждый получает то, что заслуживает.
Олеся переехала к подруге Милане, которая давно звала её пожить в своей просторной квартире. Милана была успешным фотографом и часто уезжала в командировки, поэтому была рада компании.
— Не могу поверить, что Николай так поступил, — возмущалась подруга. — Выбрал мамочку вместо жены!
— Оставим эту тему, — Олеся старалась не думать о произошедшем. — Мне нужно сосредоточиться на работе. Проект для Евдокии Львовны должен быть готов через неделю.
Она погрузилась в работу. Новый планшет, купленный в кредит взамен испорченного, работал прекрасно. Олеся создавала интерьер мечты — современный, стильный, функциональный. Евдокия Львовна была в восторге от предварительных эскизов.
Тем временем в квартире, где остались Николай и его мать, дела шли не так радужно. Алевтина Борисовна полностью переделала интерьер по своему вкусу — повесила тюлевые занавески, расставила свои статуэтки, достала из кладовки старую посуду.
— Вот теперь как дома! — радовалась она. — Правда, Коленька?
Николай молча кивал. Он скучал по Олесе, но гордость не позволяла позвонить первым. К тому же мать постоянно напоминала ему о «предательстве» жены.
— Она тебя бросила при первой же трудности! А я всегда буду рядом!
Алевтина Борисовна взяла на себя ведение домашнего хозяйства. Готовила она много и жирно — котлеты, жареную картошку, пироги. Николай начал набирать вес, чувствовал постоянную тяжесть, но мать обижалась, если он отказывался от её стряпни.
— Я стараюсь для тебя, а ты нос воротишь!
На работе у Николая тоже начались проблемы. История с «отравлением» дошла до начальства, и хотя никто прямо ничего не говорил, отношение коллег изменилось. Его перестали приглашать на корпоративы, обходили стороной в курилке.
Однажды вечером к ним пришла соседка снизу, Зинаида Петровна.
— Алевтина Борисовна, я больше не могу терпеть! Вы заливаете мою квартиру третий раз за месяц!
— Что за вздор? — возмутилась свекровь.
— Какой вздор? Вы опять забыли закрыть кран в ванной! У меня весь потолок в подтёках!
Оказалось, что Алевтина Борисовна действительно частенько забывала закрывать воду. В последний раз она решила постирать вручную шторы, набрала полную ванну и ушла смотреть телевизор.
— Я требую компенсацию за ремонт! — заявила соседка. — Иначе обращусь в суд!
Сумма оказалась внушительной — почти двести тысяч рублей. У Николая таких денег не было, пришлось брать кредит.
Но это было только начало. Алевтина Борисовна, оставшись одна днём, решила «навести порядок» в кабинете сына. Она выбросила важные документы, приняв их за ненужные бумажки. Среди них оказались оригиналы договоров с клиентами, которые Николай хранил для отчётности.
— Мам, что ты наделала? — Николай хватался за голову. — Это же документы за три года! Теперь мне грозит увольнение!
— Не кричи на мать! Я хотела помочь! Там был такой бардак!
Начальство действительно не оценило потерю документов. Николая понизили в должности и урезали зарплату. Теперь денег едва хватало на кредиты и текущие расходы.
Олеся тем временем блестяще завершила проект для Евдокии Львовны. Салон получился великолепным — современным, но уютным, роскошным, но без вычурности. Евдокия Львовна была так довольна, что рекомендовала Олесю всем своим подругам-предпринимательницам.
Заказы посыпались один за другим. Ресторан на Арбате, бутик в торговом центре, частный дом в Подмосковье. Олеся открыла собственную студию дизайна, наняла помощников. Дела шли в гору.
Милана как-то показала ей фотографию из соцсетей:
— Смотри, твой бывший совсем сдал.
На фото был Николай — располневший, с потухшим взглядом, в мятой рубашке. Рядом стояла Алевтина Борисовна — довольная, сияющая, в новом платье.
— Мне его жаль, — призналась Олеся. — Но он сделал свой выбор.
Прошло полгода. Олеся встречалась с Тимуром, успешным архитектором, с которым познакомилась на одном из проектов. Он был внимательным, заботливым и, главное, самостоятельным — никакой маменькин сынок.
Как-то раз она получила странное сообщение от незнакомого номера:
«Олеся, это Алевтина Борисовна. Мне нужна ваша помощь. Срочно».
Олеся долго смотрела на экран, размышляя, стоит ли отвечать. Любопытство победило:
«Что случилось?»
«Коля в больнице. Инфаркт. Я одна не справляюсь».
Олеся всё-таки поехала в больницу. Не столько ради бывшей свекрови, сколько ради Николая. Несмотря ни на что, когда-то она его любила.
В больничном коридоре сидела постаревшая, осунувшаяся Алевтина Борисовна. Увидев Олесю, она бросилась к ней:
— Олесенька, миленькая, помоги! Врачи говорят, нужна дорогая операция, а у нас денег нет! Коля потерял работу, мы в долгах!
— Потерял работу?
— Да, месяц назад уволили. Говорят, не справлялся с обязанностями. Но это всё стресс! Из-за нашей ссоры!
Олеся прошла к врачу. Ситуация действительно была серьёзной — Николаю требовалась операция на сердце, стоимость которой превышала миллион рублей.
— Я оплачу операцию, — сказала Олеся, выходя из кабинета врача.
— Правда? — Алевтина Борисовна всхлипнула. — Олесенька, я была не права! Прости меня! Вернись к нам!
— Я оплачу операцию Николаю. Но не ради вас, Алевтина Борисовна. А потому что когда-то он был мне дорог. Что касается возвращения — НЕТ. Никогда.
— Но как же я? Я старая, больная! Мне нужна помощь!
— У вас есть своя квартира. Продайте её, переберитесь в дом престарелых. Там за вами будет уход.
— Дом престарелых? Но это же... Это же ужасно!
— Это последствия ваших поступков. Вы разрушили семью сына, довели его до инфаркта своей «заботой». Теперь пожинайте плоды.
Операция прошла успешно. Николай выздоравливал, а Олеся оформила развод. Она не испытывала к бывшему мужу ни злости, ни обиды — только жалость.
Алевтина Борисовна действительно продала квартиру. Но денег хватило только на самый дешёвый пансионат в области. Там она делила комнату с тремя другими женщинами, ела невкусную больничную еду и мечтала о тех временах, когда командовала в доме сына.
Однажды к ней приехал Николай — похудевший, посвежевший после операции.
— Мам, я встретил другую женщину. Её зовут Анфиса. Мы собираемся пожениться.
— Коленька, но как же я?
— Мам, прости, но Анфиса не хочет жить с моими родителями. И я её понимаю. После всего, что произошло с Олесей...
— Это всё из-за неё! — вскричала Алевтина Борисовна. — Она настроила тебя против меня!
— Нет, мам. Это ты настроила всех против себя. Олеся была права — каждый получает то, что заслуживает.
Николай ушёл, оставив мать в слезах. Алевтина Борисовна осталась совсем одна — без сына, без дома, без надежды на лучшее. Медсестра Глафира, проходя мимо, сочувственно покачала головой:
— Эх, Борисовна, сама виновата. Сколько раз дети приезжали, а ты всех отваживала. Говорила, что тебе никто, кроме сына, не нужен.
Тем временем Олеся открыла вторую студию в Санкт-Петербурге. На презентации она выступала перед полным залом потенциальных клиентов, рассказывая о новых тенденциях в дизайне интерьеров.
— Дом — это отражение души его хозяев, — говорила она. — И очень важно, чтобы в доме царили гармония и уважение. Без этого даже самый прекрасный интерьер будет мёртвым.
В зале раздались аплодисменты. Тимур смотрел на неё с гордостью. После презентации к Олесе подошла пожилая дама в элегантном костюме:
— Дорогая, я Евлампия Сергеевна, владелица сети отелей. Ваша философия дизайна мне очень близка. Хотела бы предложить вам контракт на оформление всех наших отелей.
Это был контракт мечты — многомиллионный заказ, который выводил её бизнес на международный уровень.
Вечером Олеся и Тимур отмечали успех в маленьком уютном ресторанчике.
— За тебя, — поднял бокал Тимур. — За то, что ты не сломалась и добилась всего сама.
— Знаешь, я даже благодарна Алевтине Борисовне, — улыбнулась Олеся. — Если бы не она, я бы не узнала, на что способна.
Через год Олеся получила письмо из пансионата. Алевтина Борисовна просила о встрече. Писала, что тяжело больна и хочет попросить прощения.
Олеся долго думала, но всё же поехала. Свекровь она почти не узнала — седая, худая, в застиранном халате.
— Олесенька, — прошептала Алевтина Борисовна. — Прости меня. Я всё разрушила. Своими руками разрушила счастье сына.
— Я вас простила давно, — ответила Олеся. — Не ради вас, а ради собственного спокойствия.
— Коля больше не приезжает. Говорит, Анфиса не разрешает.
— Ирония судьбы.
— Да... Я получила то, что заслужила. Хотела избавиться от невестки, а в итоге потеряла сына.
Олеся молчала. Говорить было нечего — Алевтина Борисовна сама всё понимала.
— Знаешь, что самое страшное? — продолжала свекровь. — Я могла бы иметь всё — любящего сына, заботливую невестку, может быть, внуков. Но моя гордыня всё разрушила.
Уезжая из пансионата, Олеся оставила на тумбочке конверт с деньгами — чтобы Алевтина Борисовна могла купить себе что-то вкусное или необходимое. Это был последний жест милосердия.
***
Алевтина Борисовна умерла через три месяца после их встречи. Николай позвонил Олесе, чтобы сообщить о похоронах — его голос был полон раскаяния и боли. На кладбище собралось всего несколько человек: он сам, Олеся и несколько соседей по пансионату. Анфиса не пришла, сославшись на занятость. Стоя у могилы, Николай тихо сказал: «Она так и не поняла, что любовь нельзя завоевать разрушением чужого счастья». Олеся молча положила на гроб букет белых роз — не из любви, а из человеческого сострадания к женщине, которая сама стала жертвой своих амбиций.
Через год Олеся вышла замуж за Тимура, и их свадьба стала воплощением гармонии и взаимного уважения — всего того, чего так не хватало в её первом браке. Её свёкры приняли её как родную дочь, а она отвечала им искренней теплотой. Глядя на семейные фотографии в своём новом доме, Олеся часто думала о том, как важно ценить близких людей и не позволять гордыне разрушать самое дорогое. История Алевтины Борисовны стала для неё вечным напоминанием: истинная мудрость заключается не в том, чтобы контролировать жизнь других, а в том, чтобы научиться принимать и любить их такими, какие они есть.
Автор: Владимир Шорохов © Книги автора на ЛитРес