— Моя мать у вас поселится, мы же договаривались! — Надежда стояла в дверях, руки в боки, глаза сверкают. — Мама уже в поезде едет! Вы что? В последний момент отказываться вздумали? Как это... низко, подло!
— Мы не договаривались, — тихо ответила Зинаида. — Я сказала, что подумаю.
— Подумаете! Да что тут думать? Пожилой, больной человек едет, а ему и спать негде! Совести у вас нет совсем!
Это было утром субботы. Зинаида как раз хотела заняться уборкой, достала уже пылесос, когда явилась Надежда, одна, без детей, и сразу накинулась с уговорами.
— Послушайте, Надя, — Зинаида старалась сохранять спокойствие. — У вашей мамы наверняка есть другие родственники. Или снимите комнату, я же предлагала помочь деньгами.
— Другие родственники! — Надежда всплеснула руками. — Да вы что?! У нее только я! А деньги ваши, милостыню эту, можете себе оставить!
Голос у невестки стал визгливым, неприятным, Зинаида поморщилась.
— Олег! — крикнула Надежда в сторону лестничной площадки. — Иди сюда! Поговори со своей сестрой!
Олег поднялся по лестнице, оказывается, ждал внизу. Вид у него был хмурый, недовольный. Он прошел в квартиру, даже не поздоровавшись.
— Зин, ты чего это? Совсем? — спросил он, глядя в сторону.
— Чего? — не поняла она.
— Людей на улицу гонишь. Мать жены моей. Бабушку детей!
Зинаида посмотрела на брата. Когда-то они были близки. В детстве он бегал за ней хвостиком, защищал от мальчишек во дворе.
— Зинка, Зинка! — кричал на весь двор.
А она водила его в садик, потом в школу. Уроки проверяла, на родительские собрания ходила, когда мама болела. Куда все делось?
— Олег, это моя квартира, — устало сказала она. — Я имею право жить так, как я хочу.
— Право! — взорвался брат. — Вечно ты о своих правах! А обязанности? Семейные обязанности? Мама с папой для чего квартиру-то оставили? Чтобы ты тут одна кисла? Тоже мне... королевишна...
Вот оно. Дошли наконец до главного, до квартиры.
— Родители оставили квартиру мне, — твердо сказала Зинаида. — Тебе — дачу. Ты сам тогда говорил, что так справедливо.
Олег покраснел.
— Это было давно, обстоятельства изменились! У меня дети растут! А ты одна как барыня живешь!
— И что? — Зинаида почувствовала, как внутри поднимается злость, редкое для нее чувство. — Что ты предлагаешь? Подвинуться?
— А что, идея! — вмешалась Надежда. — Можно обменять! Ваша трешка на нашу однушку. Всем будет удобно!
Зинаида смотрела на них и не верила своим ушам. Они это серьезно?
— Выйдите, — сказала она.
— Что? — не поняла Надежда.
— Выйдите из моей квартиры. Оба. Немедленно.
— Зинка, ты чего? — растерялся Олег. — Совсем...
— Вон! — Зинаида сама удивилась своему крику. — Вон отсюда!
Они попятились к двери. Надежда что-то шипела про «старую эгоистку», Олег бормотал про «еще поговорим». Потом они хлопнули дверью. Зинаида села на пол прямо в прихожей. Руки дрожали, пульс учащенно стучал, казалось, сердце выпрыгнет.
Следующие два дни прошли подозрительно спокойно. Никто не звонил, не приходил. Зинаида даже начала надеяться, может, брат с женой образумились?
В понедельник она вернулась с работы и застыла на пороге. В прихожей стояли чемоданы, большие, потертые, перевязанные веревкой. На кухне громко разговаривали.
Зинаида прошла туда.
За столом сидела незнакомая пожилая женщина, полная, с крашеными рыжими волосами. Рядом восседала Надежда. Они пили чай из ее, Зинаидиного, сервиза.
— А, Зинаида! — Надежда улыбнулась так, будто ничего и не было. — Знакомьтесь, моя мама, Валентина Ивановна. Мама, это хозяйка квартиры.
Валентина Ивановна окинула Зинаиду оценивающим взглядом.
— Худая какая. Не замужем, поди?
Зинаида молчала. Что тут скажешь?
— Я постелила в маленькой комнате, — сообщила Надежда. — Мама там устроится. Удобно, рядом туалет.
Маленькая комната — это бывший папин кабинет. Зинаида пошла туда. Точно, на диване разложено постельное белье. Ее белье, между прочим. А папины книги сдвинуты, стол завален какими-то баночками, пузырьками.
— Это что такое? — спросила Зинаида, вернувшись на кухню.
— Лекарства мамины, — пояснила Надежда. — Вы уж проследите, чтобы мама их принимала.
Зинаида взяла телефон, набрала номер.
— Алло, полиция? Можно наряд? У меня в квартире посторонние люди.
Надежда вскочила.
— Вы что делаете?!
Валентина Ивановна ахнула, схватилась за сердце.
— Ой, плохо мне!
Но Зинаида видела: врет. В поликлинике она насмотрелась на настоящих сердечников, это же было дешевое представление.
Полиция приехала через полчаса, сотрудники выслушали все стороны.
— Так это ваша невестка? — уточнил старший. — И свекровь ее?
— Бывшая невестка, — соврала Зинаида. — Брат мой с ней развелся.
Надежда взвилась:
— Врет она! Мы не разведены! Олега вызовите, он подтвердит!
Но Олега дома не оказалось, телефон не отвечал.
— Граждане, жилье не ваше? — спросил лейтенант у Надежды.
— Нет, но...
— Тогда покиньте помещение добровольно, или составим протокол.
Валентина Ивановна снова схватилась за сердце, но полицейские были непреклонны. Пришлось собираться. Надежда гневно зыркала на золовку глазами...
— Вы еще пожалеете! — шипела Надежда, закидывая в чемодан мамины баночки. — Олег вам этого не простит!
Брат и правда не простил. Вечером позвонил, орал в трубку так, что Зинаида держала ее на расстоянии от уха.
— Ты что натворила? Полицию вызвала? На родных людей?
— Олег, твоя жена просто вселилась в мою квартиру без разрешения.
— Она хотела как лучше! Чтобы тебе удобнее было!
— Мне? Или вам?
Олег замолчал. Потом сказал тихо и зло:
— Ладно, Зинаида. Запомни, больше ты мне не сестра. И детям не тетя. Все.
С этими словами брат бросил трубку.
Зинаида села на диван в той самой маленькой комнате, папином кабинете. Тут пахло валерьянкой, видимо, из баночек Валентины Ивановны пролилось. На столе остались забытые очки в футляре. Зинаида взяла их, повертела в руках.
Может, правда перегнула палку? Могла же потерпеть старуху месяц?
Но тут взгляд упал на папин ежедневник на полке, старый, кожаный, потертый. Она открыла его на закладке. Папин почерк был мелкий, аккуратный: «Зиночке одной будет трудно. Но пусть не дает себя в обиду. Квартира — только ей. Так решили с мамой».
Это было написано за месяц до того, как его не стало, будто папа предчувствовал, что будет.
На следующее утро Зинаида проснулась от настойчивого звонка в дверь. Посмотрела в глазок: консьержка.
— Тетя Клава, что случилось? — удивилась она.
— Зинаида, там внизу ваша невестка с какой-то женщиной. Говорят, из соцзащиты. Пропустить?
Соцзащита? Зинаида быстро оделась, спустилась. В подъезде стояла Надежда и незнакомая женщина с папкой.
— Гражданка Сомова? — спросила женщина. — Я из органов социальной защиты. К нам поступил сигнал, что вы нуждаетесь в патронаже.
— Что? Какой патронаж?
— Ваша родственница, — женщина кивнула на Надежду, — обратилась к нам. Говорит, вы одиноки, у вас есть признаки деменции, то есть агрессия, неадекватное поведение и другое.
Зинаида опешила. Вот это поворот!
— У меня нет никакой деменции! Я же еще молодая! — возмутилась она.
— Деменция бывает и ранняя, — вставила Надежда. — Вы бы видели, как она вчера себя вела! Полицию на родных вызвала! Разве нормальный человек такое сделает?
Женщина из соцзащиты внимательно смотрела на Зинаиду.
— Давайте пройдем к вам, поговорим спокойно.
Пришлось впустить в квартиру. Женщина оказалась въедливой, спрашивала про родственников, про работу, про быт, осматривала квартиру. Надежда ходила следом, все время что-то добавляла:
— А еще она разговаривает сама с собой.
— Забывает, закрыла дверь или нет.
— Путает дни недели.
И такие комментарии все изощреннее становились... Вранье, конечно. Но как докажешь?
Женщина наконец ушла, пообещав «держать ситуацию на контроле». Надежда, уходя, шепнула:
— Это только начало.
И оказалась права.
Через неделю пришло письмо из соцзащиты. Зинаиде предлагали «добровольно оформить патронаж». Она пошла к юристу, и тот успокоил:
— Пока работаете, никакой патронаж вам не грозит.
Но посоветовал на всякий случай взять справку от психиатра. Справку она взяла. И еще кое-что решила сделать. В тот же день Зинаида пришла в агентство недвижимости.
— Хочу продать свою квартиру, — заявила она. — Только быстро.
Агент, молодая энергичная девушка, оживилась.
— Район хороший, дом сталинка. Найдем покупателя быстренько, не переживайте.
Сделку оформили за месяц. Зинаида получила деньги и купила однокомнатную квартиру в новом доме на другом конце города. Олегу она, разумеется, ничего не сказала.
В день переезда она встретила во дворе тетю Клаву.
— Уезжаете, Зинаида? — поинтересовалась та.
— Да. Квартиру продала. Чтобы избавиться это этих ненормальных, а то ведь не отстанут. А нервничать каждый день совсем не хочется.
Старуха покачала головой.
— Правильно сделали, а то ведь заклевали бы. Я вас прекрасно понимаю.
Через месяц уже на новом месте Зинаида неожиданно встретила в магазине бывшую соседку.
— Зинаида! — окликнула ее женщина. —Вас тут обыскались. Ваш племянничек Максим тетю Клаву все расспрашивал, куда вы делись. Мальчик переживает, просил передать, если вдруг вас увижу, что он хочет извиниться за мать.
— Спасибо, что сказали, — кивнула Зинаида.
Через неделю она сама позвонила брату.
— Олег, это Зина, — сказала она. — Если Максим хочет меня увидеть, пусть приходит.
— Еще чего! — гаркнул Олег. — Сбежала тайком, а теперь объявляешься? Не нужна ты нам, вот так, оставайся одинокая и никому не нужная! Сына к тебе не пущу!
Он кинул трубку, и больше Зинаиде никто не звонил.
Иногда она думала, правильно ли поступила? Может, надо было бороться с ними? Не сбегать вот так от проблемной родни? Но готова ли она тратить жизнь на борьбу или прогнуться под родных? Пожалуй, ответ был «нет». (Все события вымышленные, все совпадения случайны) 🔔делитесь своими историями 👈🏼(нажать на синие буквы), поддержите канал лайком 👍🏼 или подпиской ✍️