Есть фразы, которые своей недалёкостью и абсурдностью даже у меня, человека крайне толстокожего, выбивают почву из-под ног.
Давеча попался мне выпуск «Северного города» об истории Норильска и рассуждениями о том, «на чём держится город на Крайнем Севере». Пока смотрел эту запись, в памяти всплыла ситуация, оставившая неприятное послевкусие недоумения и лёгкого раздражения.
Дело было пару месяцев назад. В комментариях к одной из заметок о Севере у меня завязалась дискуссия с читателем. Слово за слово, и разговор неожиданно скатился к агрессивной фразе моего собеседника примерно такого содержания:
«Норильск — бредовый проект коммунистов! Никто не строит такие города на Крайнем Севере, потому что это невыгодно. Достаточно было бы просто поставить посёлок, пригнать вахтовиков и не транжирить гигантские ресурсы в никуда».
«В никуда»… Признаться, я опешил. То есть как, мой родной Норильск вдруг оказывается не нужен?! Для меня это равносильно фразе «И зачем вообще это солнце?». Ответ вроде бы очевиден, но от возмущения в моменте сложно подобрать правильные аргументы.
Норильск — уникальный и очень суровый город, не раз доказывавший свою значимость для всего государства. И вдруг кто-то ставит под сомнение саму целесообразность его существования!
В тот раз я завершил беседу, оставив возможность дать развёрнутый ответ позже, когда примусь за норильский цикл.
Вот и подошло это время.
Ответ на вопрос «зачем нужен Норильск?» лежит сразу в трёх плоскостях: прошлом, настоящем и будущем города-труженика. Без понимания этого невозможно объяснить, зачем Норильск появился и какая роль ему уготована дальше.
Норильск — не случайность
История северного города началась задолго до первых заводских труб. Для меня в своё время было открытием узнать, что по некоторым источникам первые восточные славяне проникали на Крайний Север ещё в VI веке!
А самыми активными «исследователями» Таймыра в Средневековье были и вовсе архангельские поморы. На кочах — парусных деревянных судах яйцеобразной формы — они доплывали аж до Северного Ледовитого океана!
Места эти издавна были богаты промыслом, потому и манили к себе.
Возможно, вы слышали о «мифическом» заполярном городе Мангазее. Долгое время считалось, что это красивая легенда, но теперь уже достоверно доказано, что Мангазея действительно существовал — в начале XVII века, на берегу реки Таз.
А при чём же здесь Норильск? При том, что уже в Мангазее использовался металл, добытый в тех самых местах, где сегодня стоит Норильск. Металл, который на протяжении многих веков пытались «покорить».
Именно стрелец из Мангазеи Иван Сорокин основал ясачное зимовье Дудино у берегов Енисея. Дудино…
Ба, так это же нынешняя Дудинка — самый северный международный морской порт России и крупнейший в Сибири. Ну и по совместительству — старший брат Норильска. Расстояние между ними всего 80 километров.
Перелистнём пару веков вперёд. 1865 год. Дудинский урядник и уважаемый в округе купец Киприян Михайлович Сотников совершает неслыханное для Крайнего Севера: в тяжелейших условиях он строит медеплавильную печь (кирпича не было — пришлось разбирать церковь, а взамен возводить новую, деревянную) и выплавляет около трёх тонн черновой меди, добытой здесь же, на открытом им месторождении в Норильских горах. Печь быстро пришла в негодность (кирпич неподходящий), но сам факт история зафиксировала.
Чуть позже, в 1919 году, в разгар Гражданской войны, фамилия Сотниковых вновь звучит в этих краях. Александр Сотников, внук Киприяна, под протекторатом администрации Колчака проводит геологические исследования на местах прежних семейных разработок. Белому движению остро был нужен каменный уголь.
И вот здесь мы подходим к поворотной фамилии в истории Норильска. Исследования Сотникова проходили в тесной связке с Николаем Урванцевым. Именно Урванцев в 1921 году открыл в Норильских горах богатейшие месторождения медно-никелевых руд с высоким содержанием платины.
Бревенчатый дом, построенный его экспедицией, до сих пор стоит в центре города. Урванцев стал первым почётным гражданином Норильска.
Здесь он трудился, здесь же, увы, отбывал наказание во время репрессий — аукнулись его контакты с белым движением. Но и после реабилитации он сделал невероятно много для города и здесь же обрёл последнее пристанище.
Так, от поморских зимовий и купеческих инициатив до геологических экспедиций Сотникова и Урванцева выстраивается первый вывод: Норильск — не случайность, а закономерность. Всё к нему вело.
Тёмная сторона Севера
Когда богатства Норильских гор стали очевидны, остро встал вопрос: как построить промышленный центр в таких условиях?
Первые попытки вести работы силами вольнонаёмных оказались неудачными. В 1930 году Промысловая контора (Промконтора) Иркутского главка привезла сюда около четырёхсот человек, но дело дальше пробных выработок не пошло. Не хватало ни ресурсов, ни масштаба, которого требовал проект, а в руководстве и вовсе не спешили брать на себя ответственность за столь амбициозную задачу.
Шутка ли — организовать добычу в условиях Крайнего Севера?! И дело не только в адском холоде или ураганных ветрах — с этим более или менее научились справляться. Главная проблема заключалась в логистике. Всё — от горного оборудования и стройматериалов до еды и топлива — приходилось доставлять по Енисею. А навигация работает лишь три месяца в году. Как подготовился — так и выживешь.
В 1935 году решение приняли в духе того времени: в Дудинке было образовано 4-е лаготделение Норильлага, просуществовавшее до 1956 года. В 1948-м его дополнил Горлаг — лагерь для политических заключённых.
К 1953 году из 77 тысяч жителей Норильска 68 тысяч составляли заключённые. Эта система, при всей своей жестокости, дала первый импульс будущему городу и металлургическому комбинату.
Как отметил на одной из экскурсий Станислав Стрючков — известный историк-краевед Норильска — из-под палки можно копать, носить и строить. Но нельзя изобретать. А Норильск требовал именно изобретательности. И заключённые её проявляли.
Инженер Колюскин придумал, как создавать взрывчатку из таймырского мха — «оксиликвит», динамита ведь не хватало. Заключённый Михаил Потапов создал снегозадержатели, спасавшие железную дорогу, которую метель могла занести за ночь. Приемники «щитов Потапова» и сегодня встречают гостей Норильска по пути из аэропорта.
Во время же войны город стал настоящим арсеналом страны. В годы Великой Отечественной Норильск 13 (!) раз удостаивался переходящего знамени Государственного комитета обороны — высшей награды, которая в итоге осталась здесь навечно. Никель и медь из Норильска шли прямо в оборонку: без них невозможно было производить оружие, броню и авиационные двигатели.
Парадокс в том, что суровые условия вынудили администрацию и заключённых искать компромиссы. Зимой ведь новых людей попросту не завезти, а значит, тех, кто уже был на месте, нужно было беречь и слушать. Не случайно более половины административных должностей занимали сами заключённые.
При этом условия оставались жесточайшими, и жизнь в Норильлаге была суровым испытанием для тысяч людей.
Но именно в этой трагической главе проявился и другой аспект: город рождался не только из насилия, но и из энтузиазма, изобретательности и смекалки людей, которые умели находить решения буквально во всём.
Уже тогда стало ясно: без грамотных специалистов, а значит, и их семей, Норильск не сможет развиваться. Городу нужны были те, кто был готов связать свою судьбу с Севером, а не временщики.
Город для жизни
После упразднения Норильлага началась новая эпоха. Север перестал быть местом, куда людей согнали силой. Нужно было привлечь квалифицированных специалистов. А где их взять в таком количестве? Только самостоятельно растить и обучать. А значит, люди должны сюда приехать надолго. Возможно, навсегда. Будут семьи, дети.
Это вообще не про вахту. Речь шла о трёхсменной работе тысяч и тысяч профессионалов. Как это можно было организовать вахтами при таких масштабах?
Многие из амнистированных так и остались жить в Норильске. Кого-то зацепил Север. А кому-то просто некуда было возвращаться.
В 1953 году Норильск официально получил статус города. Примерно в тот же период в Норильск хлынул поток комсомольцев-романтиков. В первый же год было зафиксировано около четырёх тысяч браков! Люди строили город — и параллельно строили семьи.
Активно шло жилищное строительство. Улицы планировали перпендикулярно преобладающим ветрам, чтобы защитить дома от снежных заносов, кварталы делали замкнутыми — своеобразные «зонтики» от пурги. Так, шаг за шагом, бывший лагерь превращался в полноценный город, где можно было не только работать, но и растить детей, учиться, заниматься спортом, ходить в театр и кино.
В конце 50-х перед северным городом встал новый вызов — выработка истощилась. В это сложно поверить, но в какой-то момент Норильск действительно был под угрозой закрытия.
К счастью, в 1960 году открыли крупнейшее в мире Талнахское месторождение медно-никелевых руд, а в 1965-м — Октябрьское. Это стало «вторым рождением» Норильского комбината.
Вслед за открытием Талнахского месторождения началось строительство новых рудников и нового города — Талнаха.
Это был не просто промышленный объект, а целый комплекс, где параллельно решались вопросы жилья, транспорта, энергетики и социальной сферы.
В 1968 году был установлен рекорд — пятиэтажный дом собрали за 12 дней!
Сегодня Талнах — район Норильска. Мой родной город! В 1975 году сюда приехал работать мой дедушка. После он перевез на Север и свою семью.
В начале 80-х запустили первую очередь Талнахской обогатительной фабрики и ввели в строй Надеждинский металлургический завод.
Талнах стал символом нового этапа. Чтобы освоить эти колоссальные богатства, нужна была такая же колоссальная инфраструктура. Никакая вахтовая модель не выдержит таких масштабов.
Так зачем нужен Норильск?
Богатства Норильска огромны. Освоить их силами временных рабочих попросту невозможно. Речь идёт не только о добыче, а о полном цикле. И наличие такого полного цикла на Крайнем Севере, в непосредственной близости от Северного морского пути (по сути — «внутреннего моря России»), — это стратегическая необходимость, важнейший элемент безопасности страны.
Норильск никогда бы не стал таким, какой он есть, без сотен тысяч северян, положивших здоровье и жизни на развитие города.
Да, это город молодых и многие норильчане, выходя на пенсию, уезжают на материк — слишком уж суровы условия. Но им на смену приходят новые поколения, создающие семьи и продолжающие эту историю. Колесо сансары по-северному.
Да, и вахтовики на комбинате сегодня тоже есть, и их становится всё больше. Это тревожит. Но, есть надежда, что глупых решений всё же не будет допущено.
Зачем же нужен Норильск? Причин много, но вот три основные:
- Добыча критически важных металлов. Норильский промышленный район обеспечивает медь, никель, кобальт и металлы платиновой группы (включая палладий и платину), что критично для энергетики, машиностроения, аккумуляторов и мировых цепочек поставок.
- Транспортно-логистические «ворота» Таймыра. Связка Норильск—Дудинка формирует ключевой узел снабжения Северного морского пути и сибирских арктических территорий.
- Экономический якорь российской Арктики. Норильск — лидер по макроэкономическим показателям в Арктической зоне РФ и опорный центр развития всего региона.
И если возникает такой вопрос, возможно, его автор просто очень мало знает про Норильск и Арктику. 🐾
__________________
Читайте другие заметки норильского цикла:
