От уроков выживания в снегу до безбашенных прогулок по тундре: воспоминания о суровом, но счастливом детстве на Таймыре.
Говорят, сегодня детей слишком опекают. Мне сложно достоверно судить об этом, но, кажется, будто бы у них и правда стало меньше пространства для настоящих, не виртуальных приключений. Впрочем, и мир изменился, появились новые вызовы и страхи. Так что и родителей можно понять.
Короче, этот дискуссионный вопрос я оставлю для комментариев, и лучше просто расскажу про своё детство в Норильске на стыке эпох, когда дикие 90-е уже подходили к концу, а 2000-е ещё не успели стать такими сытными.
Вот стоило мне только об этом подумать, как по коже тут же забегали мурашки. С одной стороны — от тёплых воспоминаний, а с другой — от вполне себе трезвой взрослой мысли: «Как мы вообще там выжили?!».
Шучу, конечно. Детство у нас было счастливое, просто слегка экстремальное.
Недавно вычитал, что в Норильске будет проходить крайнесеверный забег Norilsk Trail, в том числе и с детскими стартами. А ведь для нас, северных детей, определённая доля экстрима всегда была нормой.
Да и как иначе в климате, где мороз под пятьдесят (вообще, не страшно) и ветер легко сбивает с ног даже взрослого (вот это уже серьёзно)? Просто развлечения у нас были другие, своеобразные.
Готовясь к этой заметке, я растормошил школьных друзей — к счастью, мы дружим до сих пор — и мы вместе достали из кладовых памяти целую пачку ярких эпизодов. Чем и спешу с вами поделиться.
Мы — дети Севера
Мы все жили в Талнахе — тогда отдельном городе-спутнике, а теперь районе Норильска. Окружённый ирреальным коктейлем из тундры и рудников, Талнах всегда казался уютнее и «домашнее» сурового и строгого Норильска. До слёз родным.
Конечно же, в этом путешествии спустя 20 лет, мы побывали и на улице Рудной, где я жил. Она почти не изменилась, даже цвет домов остался прежний.
Я жил на девятом этаже. Из любопытства мы с Ксюшей даже просочились через домофон и поднялись к моей бывшей квартире.
Непривычное ощущение: стоишь на пороге своего дома, а там давно уже живут другие люди. Хотя даже перегородка в коридоре осталась прежней — её ставил ещё мой отец. Лишь дверь изменилась.
Сколько раз я ребёнком вприпрыжку сбегал на этаж ниже, вызывал лифт (шахта лифта доходила только до восьмого этажа) и спешил гулять к друзьям.
И когда, наконец, шумный лифт с тряской открывал свои двери, я выбегал на улицу и оказывался в царстве снега.
В снегу нельзя замёрзнуть
Норильск — это Север, а Север — это снег. Много снега. Очень много. Девять месяцев в году мы жили среди сугробов высотой с третий этаж. Но мы выросли в этом и никакой угрозы в таком состоянии дел не замечали — напротив, снег был важным элементом в нашем досуге, особенно в раннем возрасте.
Например, любимое занятие норильской детворы — рыть снежные пещеры. Это вам не какая-то тесная нора, а полноценная жилплощадь, где комфортно могло разместиться до пяти ребят. Любой хоббит позавидовал бы! Мы проделывали вентиляционные отверстия, а иногда даже выводили «дымоход», чтобы развести внутри костёр.
Очевидный жизненный урок впитывался ещё в младших классах: если есть снег, то замёрзнуть нереально. Снег согреет. Такая вот программа выживания.
Адреналина хватало с лихвой. Мы скатывались на дно глубокого карьера на металлических щитах от радиаторов, превращая их в импровизированные санки путём сгибания передней части под определённым углом.
Прыгали в сугробы с крыши магазина, то есть примерно с высоты второго-третьего этажа. Снег амортизировал, как перина. Главное в этом деле — не нарваться на арматуру. Но, к счастью, обходилось.
Любимой же игрой детворы был «Царь горы». Надо было взобраться на самый высокий сугроб и не дать соперникам взобраться на вершину. Как раз тогда по телевизору крутили «Титаны рестлинга» в переводе Николая Фоменко, и мы пародировали приёмы любимых героев.
Когда становилось совсем холодно и мокро, шли сушиться в любой подвернувшийся по пути подъезд — там всегда были большие отопительные трубы, у которых мы сушили варежки и влажные от пота шапки.
Немного таблицы Менделеева
Летом, для тех, кто не уезжал на «материк» (отпуска в Норильске долгие — 3 месяца), тоже находились развлечения.
Вот вам странный способ провести досуг — искупаться в рудничной градирне.
Это такой технический бассейн в системе оборотного водоснабжения промышленного предприятия. Вода там всегда была тёплой, около 30 градусов. С виду чистая, но сейчас я понимаю: чёрт его знает, какая там была таблица Менделеева?! Но мы купались и даже не задумывались.
Промышленный туризм у нас в крови. Например, когда рядышком закрыли детский сад, заброшенное четырёхэтажное здание быстро оккупировали дети.
Бегали по разрушенным этажам, играя в догонялки с опасными пируэтами. Было жутковато, но от этого ещё интереснее!
Прогулки по трубам теплотрассы на этом фоне были просто способом отвлечься от школьной рутины.
И конечно, тундра. Любой норильчанин с детства знаком с походами в тундру. Сначала ходит вместе с родителями, потом — в компании друзей.
Благо, до тундры нам вообще было рукой подать — достаточно просто перейти дорогу. А дальше уже куда сил и желания хватит дойти.
Дикие собаки? Медведи? Да бросьте, что может случиться в тундре?!
Всё это было частью обычного детства, которое сегодня кажется небольшим сумасшествием.
Цифровая эпоха
В младших классах у нас были игровые приставки, в основном «Денди» и «Сеги». Чуть позже начали появляться первые «плойки». Мы собирались у друзей и просиживали часами перед телевизором, пока не разгонят родители. Прийти в гости целой компанией было нормой, особенно в актированные дни, когда в школу идти не надо.
Со взрослением на замену домашним посиделкам пришёл подъезд. Это вообще отдельная сущность, где все без исключения проводили много времени. Зимой, в первую очередь.
А какая альтернатива? На улице не погулять — минус пятьдесят и ветер. Торговых центров или кафе, как сегодня — нет в принципе. Вот все и тусовали в подъездах.
Порой это обретало крайне неприглядные формы, но всё-таки старались у себя не пакостить и убираться. Сильно зависело от компании.
С развитием компьютеров появились первые локальные сети. Интернет был уделом избранных и стоил очень дорого, а вот локалка была почти в каждом доме.
Помню, у нас на пятом микрорайоне локальная сеть называлась «Эверест». Инициативные старшие товарищи сами тянули кабели и запускали серверы, где можно было найти всё: свежую музыку, последние фильмы, запиратченные игры. Помню ещё такую штуку, как флеш-игры. Тоже забавно было.
Тогда же в нашей жизни появилась «аська». Чуть позже, под самое завершение школьной жизни — всякие MMORPG типа Linage или Ultima Online. Я почти уже не застал этот период.
Творчество и панк-рок
Несмотря на «островное» положение города, мы много занимались творчеством: выступали в школьном КВН, пробовали силы в «Что? Где? Когда?», писали песни, сочиняли музыку. Даже как-то была попытка создать своё «радио». Сейчас бы это назвали подкастом.
Фон у нашего взросления был громким. Мы росли под панк и тяжёлый рок: «Гражданская оборона», «Сектор Газа», Slipknot, Rammstein и System of a Down.
Эта музыка звучала из наушников первых плееров и даже на школьных дискотеках, где медляк из «Мальчишника» легко сменялся слэмом под Slipknot.
На фоне индустриальной атмосферы это выглядело органично. Что, впрочем, не мешало нам ходить классом на спектакли в Заполярный театр драмы.
Спортом увлекались далеко не все, но такая опция тоже присутствовала. Горнолыжка была открыта для всех желающих (сейчас уже её нет), как и секции по единоборствам, а то и просто зал-качалка. При желании каждый мог найти себе занятие по настроению.
Вот такие славные были времена. А после выпускного мы все разлетелись кто-куда. Кто-то остался на Севере, но большинство уехало навсегда на «материк».
Северное детство было экстремальным, но именно оно научило нас держаться друг за друга. И эта дружба сохранилась по сей день. Мы до сих пор общаемся практически каждый день, приезжаем друг к другу в гости и с большой любовью вспоминаем то, что нас всех объединяет и поныне — Норильск! 🐾
__________________
Читайте другие заметки норильского цикла:
