Часть 9. Глава 55
Эйфория доктора Лебедева из-за того, что заведующий клиникой Гранин из-за автомобильной аварии угодил в палату в «овощном состоянии», находясь в глубокой коме, а заместителя председателя комитета по здравоохранению Краскову, она же Клизма, объявили в федеральный розыск, подозревая в коррупции, продлилось недолго. Валерий только немного успел потискать свою практикантку, как поступил вызов. Диспетчер сообщила кратко: «Женщина 67 лет, повод к вызову «Скорой» – «задыхается», адрес за городом в удаленности 25 километров.
– Что, поближе там никого не нашлось? – изумился доктор.
– Если бы так, то я не стала бы вам названивать, – вредным голосом проговорила диспетчер и отключилась.
– Ну что, – Валерий, стараясь не терять присутствия духа, подмигнул Диане. – Поедем, красотка, кататься? Давно я тебя поджидал.
Захарова только улыбнулась в ответ.
Путь до указанного адреса проделали быстро, благо новые законы запретили водителям мешать проезду «неотложек», как это бывало раньше: едет впереди по полосе какой-нибудь упрямый баран, и сколько ни жми на клаксон, не реви сиренами, а он всё равно упрямо не станет пропускать. Мол, я тащусь в потоке, и вы привыкайте, эскулапы несчастные.
Примчались, и вскоре бригада, вооружившись чемоданом и кислородным баллоном, зашла в крупный недавно построенный кирпичный частный дом, путь до которого освещали чугунные, выполненные в стиле а-ля XIX век фонари. Диана, пока приближались к строению, опасливо жалась к Валерию: девушка очень боялась собак, а здесь участок вокруг огромный. Вдруг волкодав выскочит? Но этого не случилось. Вскоре медики оказались внутри, горничная в белом передничке их проводила в маленькую, три на три метра буквально, комнатку.
Когда оказались там, у доктора Лебедева и студентки Захаровой возникло странное ощущение, будто они оказались в параллельной вселенной, где дышат сигаретным дымом, а свежий воздух, наоборот, используют лишь затем, чтобы поймать кайф. Дышать на девяти квадратных метрах было буквально нечем: стоял густой смог табачного дыма, затхлости и… еще Диана вдруг ощутила еще какую-то тяжёлую вонь. Она поспешила спросить об этом Валерия (шепотом, в ухо) и услышала от него: «Так пахнет смерть…» После такого практикантке стало страшно.
Медики остановились. Вокруг были разбросаны окурки, пустые пачки из-под сигарет, переполненные пепельницы всевозможных размеров. Беспорядок царил страшный, он же невероятно сильно контрастировал с тяжёлой, резной, явно ручной работы и потому очень дорогой мебелью. Стены покрывали ковры с витиеватыми узорами. На диване с высокой спинкой с зажжённой сигаретой сидела женщина и курила.
К визиту бригады «Скорой помощи» она, как ни странно, отнеслась крайне негативно, явно не желая, чтобы ей помогали. Спустя несколько секунд в помещение вошла молодая женщина лет тридцати, и выяснилось: это дочь владелицы особняка, она же и позвонила в «неотложку». Поздоровавшись, принялась уговаривать родительницу обследоваться. Та проворчала нечто насчёт «криворуких докторишек с тупыми сестричками», за это время успев вытянуть до фильтра еще одну сигарету, после великодушно разрешила медработникам снять кардиограмму и проверить сатурацию.
Когда доктор Лебедев надел женщине пульсоксиметр, то не поверил своим глазам. На дисплее светилась цифра 66, что означало только одно: перед ним – реанимационный больной, которого следует срочно не просто в клинику вести с мигалками, а прежде всего интубировать. Остальные показатели подтвердили опасения Валерия: синюшные кожные покровы, частота дыхания около 35 в минуту, глубокая гипоксия. «Если мы срочно не доставим ее в клинику, она прямо тут кони двинет», – подумал врач и стал спрашивать, когда пациентка обследовалась последний раз, чем лечилась.
– Кто обследовался? Я? – она уставилась на Валерия с глубочайшим презрением. – Да я вообще отвергаю эту вашу паршивую и насквозь гнилую современную медицину! – заявила она. – Никогда не ходила и не собираюсь. Всю жизнь лечилась травами, и всё было нормально.
Доктор Лебедев, обуздав свой характер, принялся доказывать пациентке, что ей обязательно, вот прямо сейчас, не откладывая, требуется срочное обследования. Что травы здесь уже бессильны. Дочь старательно ему поддакивает, студентка Захарова кивает головой, правда, больная в ее сторону даже не смотрит: она для нее вроде мухи, которая вьётся рядом. Чтобы убедить больную, Валерий даже позвонил кардиологу, объяснил ситуацию, и тот по громкой связи подтвердил опасения коллеги.
– Вам проведут базовый осмотр, а пока давайте наденем кислородную маску…
Валерий на пару секунд отвлёкся на извлечение необходимого инструментария, а когда вернул взгляд на женщину, та сидела, закрыв глаза, и ничего не ответила. Ее грудь, прежде тяжело поднимавшаяся, оставалась неподвижной.
– Остановка дыхания! – воскликнул доктор Лебедев и приложил стетоскоп к ее груди. – Сердцебиения нет! – он резко обернулся к Диане: – Вызывай реанимацию!
– Они пока сюда доедут… – произносит студентка.
– Ах ты, чёрт… – выругался Валерий и, уложив больную, начал делать непрямой массаж сердца, попутно отдавая Диане команды, чтобы занялась искусственной вентиляцией лёгких мешком Амбу. Параллельно врач регистрировал ритм, но увы, несмотря на все старания, там оставалась прямая линия. Рядом, прижавшись спиной к стене, беззвучно плакала дочь пациентки.
Доктор Лебедев вспомнил: по стандарту реанимационное пособие оказывается полчаса. Всё это время он старался изо всех сил, роняя капли пота на прокуренный халат пациентки, и было ему очень тяжко: продавливать на пять сантиметров грудную клетку женщины весом за сто килограммов, – адский труд, особенно в задымлённом помещении. Диана не стояла на месте и помогала, оба медика работали на чистом адреналине.
Чтобы отвлечь дочь хозяйки особняка от траурных мыслей, Захарова стала расспрашивать о том, какой образ жизни ведёт (специально не стала говорить в прошедшем времени, чтобы у женщины не случилось панической атаки) ее мать. Подробности выяснились удручающие. Оказалось, Таисия Макаровна не просто никогда не признавала медицину. Она в больницах и поликлиниках бывала раз пять за всю жизнь, недуги лечила народными средствами, при этом выкуривая по две пачки в день. Долгое время она страдала от высокой температуры, одышки и кашля, но никуда не обращалась. Врачей, которых вызывала дочь, выгоняла из своей комнаты.
– Может быть, она даже ковидом здесь переболела, – сказала печально дочь. – Но никто ведь не знает.
Спустя полчаса, окончательно вымотанный, доктор Лебедев был вынужден диагностировать биологическую смерть. Но всё равно потом пришлось ждать реанимационную бригаду, чтобы рассказать коллегам, как дело было. Им же пришлось успокаивать дочь скончавшейся пациентки.
Всю обратную дорогу до клиники Валерий молчал, сосредоточенно глядя в окно. Диана попробовала его отвлечь, как ей показалось, от печальных мыслей, но он ответил пару раз односложно, а потом и вовсе перестал реагировать. Студентка ошибалась: вовсе не о «старой курилке», как он прозвал ее про себя, думал доктор Лебедев. Он понял вдруг, что в самое ближайшее время расстановка сил в руководстве питерского здравоохранения изменится, и это не может не отразиться на клинике имени Земского.
«Но какое место я займу в этом процессе? – рассуждал он. – Клизмы больше нет, а значит ее ставленница – и.о. главврача Нора Мороз скоро потеряет кресло. Кто его займёт? Вежновец? Но он за всё время, пока лечится после инфаркта, побывал в клинике раз или два, то есть не слишком-то рвётся обратно. Главврачом запросто мог бы стать Гранин, но попал в аварию, и когда и если восстановится, неизвестно».
Лебедев стал перебирать наиболее вероятных претендентов на пост главврача. О том, что место заведующего клиникой заняла (пусть пока временно, как говорят) бывшая теперь уже начальник отдела кадров Ольга Тихонькая. Валерий знал, что она некоторое время назад состояла в близкой связи с Вежновцом. Значит, кто ее продвинул наверх? Только он, больше некому. Отсюда какой вывод? Чтобы и себе обеспечить карьерный рост, надо держаться ближе к Ивану Валерьевичу. Да, но он же на больничном!
«Может, всё-таки Вежновец скоро вернётся? А если нет, то кто вместо него? – подумал Валерий и… окончательно растерялся, потому что ответ пришёл сам собой: – Печерская. Больше некому». Это означало: надо с ней выстраивать отношения, но как?! Что нужно сделать, чтобы заслужить ее доверие, и когда сама пойдёт на повышение, оставила после себя его, Валерия Лебедева? Ну, или пусть в ее кабинете окажется кто-то другой, а сам он станет вместо Туггут, которой и так давно уже на пенсию пора! По инвалидности!
Доктор погрузился в мрачные думы. Он столько лет, работая под началом доктора Печерской, прикрываясь покровительством высокопоставленного родственника, вёл себя, как последний муфлон, что теперь, пожалуй, на благосклонность Эллины Родионовны и рассчитывать было нечего. «Мне только осталось ради нее подвиг какой совершить, чтобы поверила», – горько усмехнулся Валерий, но продолжить самобичевание не успел: поступил новый вызов.
Вскоре медики приехали в обычную питерскую квартиру. Внутри оказалась бабушка 83 лет с жалобами на нарушение сердечного ритма. Пока оказывали помощь, Диана по заданию старшего коллеги завела дежурный диалог про необходимость регулярно и в предписанной дозировке принимать таблетки. За действиями медиков всё это время внимательно наблюдала дочь пациентки.
– Ну что, милок, если в себя приду, можете идти с миром, – сказала наконец старушка.
– Какое в себя, мама! – не выдержала дочь. – Едем в больницу!
– Не паникуйте, мы тут для того, чтобы помочь, – стараясь оставаться спокойным, ответил Лебедев. – У вашей мамы нет показаний для госпитализации. Препарат сработает, и тогда всё придет в норму. Вам важно принимать лекарства регулярно.
– Вы что, пуп Земли, чтобы решать, кому куда ехать? – возмущение дочери эхом отразилось от стен комнаты.
– Знаете, вам нужно довериться Валерию Алексеевичу, – встала Диана на защиту Лебедева, причём сама не понимая, зачем это делает, ведь ее-то задача как раз в другом. – Постараемся обойтись без больниц.
– Ладно, – бросила дочь пациентки.
Вскоре пульс старушки спустился со 128 до 74 ударов в минуту. Она смотрела на доктора Лебедева с искренним удивлением, потом перевела взгляд на студентку Захарову.
– Как же замечательно вы всё сделали, – сказала с улыбкой. – Мне намного лучше.
– Я очень рад, – растянул рот в улыбке Лебедев.
Вскоре они ехали по вечернему Питеру, и Валерий опять принялся погружаться в хандру. Мыслей о том, как продвинуть карьеру, не было совсем. Пока «Скорая» тащилось по улицам, в салоне было тихо, лишь гудел двигатель да изредка щелкала рация. Доктор смотрел в окно, где мелькали огни фонарей и отражения мокрого асфальта. Его мысли крутились вокруг рутины: бесконечные смены, равнодушие начальства в клинике Земского, где его талант утопал в бумагах и интригах.
Вдруг рация ожила, и резкий голос диспетчера ворвался в кабину:
– Срочно на Лиговский, 45! Женщина, 46 лет, подозрение на острый инфаркт! Состояние критическое, поспешите!
Лебедев оживился, усталость словно испарилась. Он взглянул на сосредоточенную Диану:
– Держись крепче.
Машина рванула, мигалки разрезали сумрак. Через семь минут «неотложка» затормозила у элитного дома с лепниной на фасаде. Лебедев выскочил первым с укладкой в руке, за ним – Диана еще одним чемоданчиком. Они взлетели на крыльцо, где их встретил консьерж, поспешивший вызвать лифт. Вскоре медики прошли через массивную дверь на третьем этаже и… словно в Зимний дворец попали. Внутри сверкали хрустальные люстры, мраморный пол отражал свет, а стены украшали картины в позолоченных рамах.
Заплаканная женщина лет около шестидесяти, видимо родственница, ждала у входа:
– Она там… задыхается… спасите! – её голос дрожал, указывая на просторную гостиную. Бригада поспешила туда. На кожаном диване лежала женщина: бледная, с посиневшими губами, хватая ртом воздух. Доктор Лебедев мгновенно оценил состояние: пот холодный, пульс нитевидный, давление падает. Классический инфаркт.
– Диана, готовь медикаменты, быстро! – скомандовал он, опускаясь на колени и начиная массаж сердца. Движения были точными, ритмичными, но внутри второй раз за смену бушевал адреналин. «Чёрта с два ты у меня умрёшь!» – подумал врач. – Кислород, четыре литра в минуту!
Студентка действовала четко. Она закрепила кислородную маску и подготовила шприц. Лебедев, не прекращая компрессий, подключил портативный ЭКГ.
– Фибрилляция желудочков, – процедил сквозь зубы. – Готовь дефибриллятор, 200!
В гостиную вошёл представительный мужчина лет 55-ти, с бледным от волнения лицом и спросил:
– Она выживет? Скажите, что делать, я что угодно…
– Отойдите и не мешайте! – рявкнул Лебедев, но тут же смягчил тон. – Успокойтесь, нам нужна тишина.
Время сжималось, каждая секунда ускользала. Дефибриллятор зарядился, Лебедев отстранился:
– Разряд!
Тело женщины дернулось от импульса. Монитор запищал, но ритм не вернулся. Валерий возобновил массаж, пот заливал глаза, руки работали, как машина. Диана ввела внутривенно препарат.
– Еще раз, 300! – скомандовал врач.
Второй разряд. Тишина. Все замерли. Муж, скрестив руки на груди, со страхом наблюдал за манипуляциями медиков. Наконец монитор издал слабый ритмичный сигнал – синусовый ритм вернулся. Лебедев выдохнул, но не расслабился:
– Диана, давление и пульс, быстро! Готовим транспортировку в кардиологию.
Пульс стабилизировался на 80 ударах, давление медленно поднималось. Доктор Лебедев повернулся к мужу:
– Мы ее вытащили, но нужна срочная госпитализация. Соберите документы, едем немедленно. Как зовут пациентку?
– Виолетта Аркадьевна Черняховская.
Доктор Лебедев при упоминании этой фамилии перестал дышать. «Не может быть!» – подумал в ужасе.
– А вы…
– Леонид Максимович Черняховский, заместитель председателя Заксобрания Санкт-Петербурга, – солидно представился мужчина.
Валерий, едва не потеряв сознание от пережитого шока, поспешил вернуться к пациентке. Ее носилки помог нести крепкий мужчина, – он оказался личным водителем Черняховского. Вместе с доктором Лебедевым они установили их в машине «Скорой» помощи, затем водитель побежал к своей, куда быстро загрузился и сам Леонид Максимович.
«Неотложка», сопровождаемая представительским авто, понеслась в клинику имени Земского.