Ноги сами привели Сергея в сквер, недалеко от общежития. Листья молодых кленов, посаженных перед войной, усыпали дорожки. Они шуршали под ногами, напоминая прошлогоднюю осень. Тогда они, как только выдавалось свободное время, шли сюда с Лизой, с детьми. Так же были усыпаны дорожки золотом и багрянцем.
Дети, подхватывали охапками эту красоту и осыпали друг друга. А Лиза смеялась смехом счастливой женщины. Как давно и как недавно все это было. Сергей прихрамывая и опираясь на тросточку подошел к скамейке, присел. Он прикрыл глаза, хотелось представить все, как было тогда.
А сейчас, сейчас все по другому. Нет, Лиза не изменилась, и дети все так же любят его и бегут навстречу. Но почему, почему он стал совсем другим. Неужели эта контузия так изменила его. Почему его все раздражает. Даже дети, которых он любил больше всего. Почему он хмурится, когда те пытаются поиграть с ним, но увидев отцовский взгляд тихонько отходят в сторону. И Лиза. У нее пропал блеск в глазах, волосы поседели, да и вообще, если бы он не знал ее, то подумал бы, что это старуха. Она так изменилась за эти годы. Только вот в том году он не замечал этого, а сейчас все видел и это раздражало его.
Привычная боль сжала его голову в тиски. Она никак не хотела расставаться с ним. Эта боль была верной его спутницей. Только утихала на время, давала отдых, а потом снова возвращалась с новой силой. Вот и сейчас у него даже в глазах потемнело. Сергей сидел и не шевелился. Он знал, что пройдет какое то время и приступ боли пройдет, отпустит его, Только вот сколько времени продлится этот ад, он никогда не знал. Иногда все заканчивалось быстро, иногда боль длилась часами. В такие моменты Сергей становился сам не свой. Ни что ему не было мило, все раздражало и он срывался на первом встречном человеке, выплескивая свою злобу. И не важно, кто в это время был рядом.
Вот и сегодня он поскандалил с Натальей. Теперь думал, в чем же она виновата. Почему он наговорил ей гадостей. Отчего всегда избегающая конфликтов женщина, дала ему отпор. Ему бы ей в ножки поклонится за то, что помогла выжить его семье, жене, детям, поддержала их в трудную минуту, а он злится, выплескивая ей в лицо желчь, накопившуюся внутри.
Сергей тяжело вздохнул. Боль потихоньку уходила из головы. Идти дальше ему не хотелось. Надо возвращаться домой. Хорошо, что Лиза уже ушла на работу, в общежитии никого не будет. Ему не будет стыдно перед ней. Он просто разденется и ляжет спать.
Сергей тяжело поднялся. Именно в этот момент он столкнулся с незнакомцем. Тот, одетый хотя и в поношенную, но дорогую одежду, шел уверенной походкой и вел под руку изящную, слишком ухоженную для военного времени женщину. Незнакомец вдруг остановился, вгляделся в Сергея.
- Сергей? Сергей Гордеев? Неужели? Институт, ну вспомни.
Товарищ по институту? Столько времени прошло с тех пор, когда он учился. Из памяти стерлись лица однокурсников. Сергей старался припомнить, кто же это, но у него ничего не получалось.
- Аркадий. Я Аркадий. Неужели забыл. Эх ты, Серега, Серега. Как же так. Друзей забывать нельзя.
Если бы Аркадий не назвал себя, Сергей так бы и не вспомнил его. Да и не были они друзьями. Так, пересекались, учились. Аркадий в то время даже сторонился Сергея. Разные они были люди. Один из бедной, почти нищей семьи, другой был из семьи обеспеченной. Умный, амбициозный, в друзьях у него были совсем другие ребята.
Вот и сейчас, при этой совершенно неожиданной встрече, Аркадий даже не скрывал, что он ловко устроился в этой жизни. На фронте он не был. С первых дней войны получил бронь.
Он работал в городской администрации, занимал приличную должность. Но самым приятным в его работе было то, что именно он занимался распределением гуманитарной помощи. Аркадий, хорошо разбирающийся в людях, сразу определил, что Сергей подавлен, если совсем не смят существующим положением. Такой человек и нужен был ему. Но сейчас он ни о чем не мог говорить. Ведь рядом стояла женщина, которой он давно добивался и наконец то она удостоила его своим вниманием. Поэтому они и пришли сюда, на окраину города, где меньше глаз, где их никто не знает.
- Слушай, Сергей. Сам видишь, я сейчас занят. Приходи завтра ко мне на работу, поговорим.
Он рассказал, как найти его в исполкоме, назвал номер кабинета. На том и распрощались. Сергей пообещал, что завтра придет.
На другой день Сергей уже стучался в кабинет Аркадия. Тот приветливо поздоровался с ним, пригласил пройти, усадил Сергея напротив себя. Завязался разговор. Сергей рассказывал о себе, изливал душу и радовался, что встретил Аркадия. Пусть они и не дружили, но все же приятно поговорить с понимающим тебя человеком. Аркадий и вправду слушал внимательно, не перебивая, только мудро кивал головой. А в голове той крутилось, где ему может пригодиться такой человек.
Выслушав Сергея, Аркадий поднялся, налил в стакан из чайника чай, положив в стакан целый кусок сахара. Только оговорился, что чай уже остыл, к сожалению. Но Сергей, аккуратно постукивая ложечкой о стекло, размешал сахар, сделал глоток. Чай был настоящий, а не какая-нибудь ботва или трава. Он даже и не помнил, когда пил такой, а может быть даже и никогда. Ведь и до войны не очень то он был избалован.
- Я понимаю тебя, старик, - сказал он сочувственно. - Ты герой, фронтовик, а тебя не ценят. Жена с чужими людьми сжилась, дома у тебя нет. Разве комнатка в общежитии это дом.. Это несправедливо. Тебе нужно место, где тебя поймут. Где оценят.
Они стали часто встречаться у Аркадия в кабинете, или просто где то в укромном местечке. Аркадий жаловался на несознательных обывателей, которые не ценят жертв фронта, исподволь намекал, что Лизе и Наталье слишком хорошо живётся благодаря его, Аркадия, связям. Каким связям, чем помогал жене Аркадий, если даже не знал о ее существовании раньше, Сергей не понимал. Эта мысль изредка появлялась в его больной голове, но потом как то незаметно исчезала. Аркадий обрабатывал Сергея, играя на его боли и обиде, предлагая восстановить справедливость.
Тем временем в дом Натальи пришла новая беда. На заводе, где они работали, начались проверки. Кто то пустил слух о неблагонадежности женщины, которая сожительствует с комиссованным офицером без регистрации. А офицер тот работает не где-нибудь, а в конструкторском бюро, Вдруг да выдаст он ей важные секреты. Работа то у него секретная. А может она на немцев работает и все секретные материалы через него передает. Все понимали, что это наговоры. Но семена упали на благодатную почву. В военное время особо долго не расследовали. Считалось, что лучше привлечь к ответственности невиновного, чем пропустить врага.
Лиза за ужином поделилась Сергею о беде, нависшей над Алексеем и Натальей. Как бы там ни было, мужа она по прежнему крепко любила. Надеялась, что тот даст какой то дельный совет. Хоть он и недолюбливал ту семью, но ведь это же от болезни. Она рассказала все как есть, что как поползли слухи по заводу, а теперь вот и вовсе дело до проверки дошло.
Чем больше она рассказывала, тем мрачнее становилось лицо мужа. Уж очень много было в тех слухах того, о чем он рассказывал Аркадию в своих беседах. Только теперь подавалось это все немного по другому. Неужели Аркадий опустился до такой низости. Готов подставить невинных людей. Зачем это ему нужно. Не из жалости же к Сергею он затеял эту игру. Тогда зачем, что он хочет.
От этих мыслей разболелась голова. Лиза заметила, что муж едва сдерживает себя, чтобы не стонать от боли. Ей стало не до разговоров. Любовь и жалость слились воедино. Сергею больно и она должна помочь. Лиза отвела мужа на кровать, помогла лечь удобнее, уселась рядом и принялась гладить его голову. Больше она ничем не могла помочь. Но даже от этих простых прикосновений Сергей почувствовал облегчение, даже не физическое. Облегчение от того, что она любит его так же как раньше, несмотря на несправедливые высказывания, упреки, порой жестокие. Но все равно любит. И это было самое главное.
После того, как боль утихла, Сергей начал думать, как же помочь Алексею выкрутиться из этой беды. По его вине запущена уже машина, которая может перемолоть семью, не оставив и следа. Хоть он и не понимал, для чего это нужно Аркадию, но прекрасно понимал, что невиновных людей надо спасать.
На другой день он отправился к Аркадию. Тот не ждал его, но пригласил пройти. Сергей без всякой дипломатии пошел напролом. Спросил, зачем он это делает, что ему нужно от этих людей. Глаза Аркадия сперва забегали, потом вдруг стали злыми и колючими.
- Ты же сам хотел их наказать. Сам говорил, что они не ценят фронтовиков, живут припеваючи и строят свое счастье, когда другие страдают.
Сергею от возмущения даже дышать стало трудно. Получается, что это по его вине заварилась каша. Но ведь это не правда. Откуда взялось, что Наталья передает секретные материалы немецкой разведке. До такого коварства он даже додуматься бы не смог. Да и не хотел он никогда им зла. Это же болезнь, Во время приступа он становился сам не свой, мог и гадостей наговорить. Но чтоб так. Никогда.
- Останови немедленно это. С чего ты взял, что замечательных людей надо уничтожить ни за что ни про что. Кто ты такой, чтоб вершить судьбы, - возмущался Сергей.
Аркадий спокойно взирал на то, как распаляется друг. А потом спокойно, так спокойно, что у Сергея побежал холодок по спине, произнес тихо, чуть слышно.
- Успокойся. Не лезь на рожон. Только себе хуже сделаешь. Хочешь, и тебя начнут проверять. Ты же сам обо всем говорил. Разве откажешься от своих слов.
Сергей понял, что разговор бесполезен. На самом деле такой “друг” и его мог подставить, и Лизу. Ведь сколько всего он рассказал ему в доверительных беседах. В это время лучше молчать надо, а он расслабился, захотелось выговориться. Вот теперь и получил по заслугам. Он поднялся и не попрощавшись вышел из кабинета. Здесь он ничего не смог добиться. Надо было искать какой то другой выход. Какой, Сергей пока не знал.
Сергей, увидев, что его новый друг ведет какую то непонятную пока игру, человек, которому он так доверился оказался совсем не таким, как он думал, пережил тяжёлый внутренний перелом. Он пришёл домой, в свою комнатку, которая ему вдруг показалась не такой уж тесной. Лиза собиралась на работу во вторую смену. А пока у нее еще было время, она сидела у окна и штопала его рубашку.
Сергей сел напротив Лизы и опустил голову.
- Прости меня, Лиза, - прошептал он. - Я… я заблудился. Я сделал то, что не должен был делать. Я не знаю, как мне теперь быть. Я виноват перед Наташей и Алексеем. Как мне вымолить у них прощение. Виноват перед тобой, перед детьми. Я кругом виноват и не знаю, как мне теперь жить с этим.
Лиза отложила шитье в сторону, подвинулась поближе к Сергею, обняла его и прижала к себе, словно маленького ребенка. Она тихо шептала, что любит его, что ждала, когда он наконец то признает, что никто не виноват в том, что с ним случилось. Просто в любой ситуации надо оставаться человеком.
Лиза еще не знала, что Сергей чуть не разрушил их жизни. Но даже если бы и узнала, она бы все равно простила его, Потому что, если любишь, то все простишь.