– Вы серьёзно? – Катя замерла с тарелкой в руке, не веря своим ушам.
Света, двоюродная сестра её мужа, сидела за столом с таким видом, будто только что попросила подать соль. Рядом её муж Григорий одобрительно кивнул, а их сын Артём, лениво ковыряя телефон, буркнул:
– Да, и побольше, если можно. Завтра на даче поедим.
Катя почувствовала, как кровь прилила к щекам. Она посмотрела на мужа, Сашу, надеясь, что он вмешается, но тот лишь неловко улыбнулся и пожал плечами, словно говоря: «Ну, они же родственники». Стол, который она три часа украшала для этого ужина, теперь выглядел как поле боя: опустевшие миски, крошки от пирога, пятна соуса на скатерти. Всё, что она готовила с такой любовью, исчезло за час. А теперь ещё и «заверните»?
– Я… сейчас посмотрю, что осталось, – выдавила Катя, стараясь не сорваться. Она ушла на кухню, сжимая тарелку так, что костяшки побелели.
Их небольшая квартира в спальном районе Москвы пахла жареной курицей, специями и ванилью от десерта. Катя любила этот запах – он напоминал ей о семейных вечерах, когда она, Саша и их шестилетняя дочка Маша усаживались за стол, смеялись и делились историями. Но сегодня всё было иначе. Света с семьёй заявилась без предупреждения, и Саша, как всегда, не смог сказать «нет».
– Катюш, ты чего там застряла? – крикнул Саша из комнаты.
Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Это всего один вечер, – твердила она себе, открывая холодильник. Но внутри уже закипало: остатки еды, которые она планировала оставить на завтра для Маши, теперь должны уйти этим людям?
Катя вернулась в гостиную с пластиковым контейнером, куда сложила остатки курицы и немного картофельного пюре.
– Вот, – она поставила контейнер перед Светой, стараясь улыбнуться. – Больше, к сожалению, ничего не осталось.
– Как это не осталось? – Света прищурилась, словно проверяя её на честность. – А тот пирог? Я видела, там ещё половина осталась. И салат вроде был.
– Пирог мы Маше на завтра оставили, – Катя старалась говорить ровно, но голос предательски дрожал. – А салат уже закончился.
– Ну, Маша же не съест целый пирог, – Света рассмеялась, будто это была шутка. – Давай половинку нам, а? Мы на дачу завтра едем, там готовить некогда.
Катя посмотрела на Сашу. Он сидел, уткнувшись в тарелку, и делал вид, что не слышит. Маша, сидевшая рядом, теребила край скатерти и смотрела на мать большими глазами.
– Хорошо, я сейчас, – Катя развернулась и снова ушла на кухню. Она чувствовала, как внутри всё сжимается. Пирог был Машин любимый – с яблоками и корицей, она сама помогала его печь. А теперь его заберут чужие люди, которые даже не сказали «спасибо» за ужин.
На кухне она прислонилась к столешнице, пытаясь собраться. Почему я не могу просто сказать «нет»? – спрашивала она себя. Но ответ был очевиден: она боялась показаться негостеприимной. Саша всегда говорил, что семья – это святое, а Света – его близкая родственница, с которой он провёл всё детство. Как можно отказать?
Катя отрезала половину пирога, завернула в фольгу и вернулась в гостиную.
– Вот, – она протянула свёрток Свете. – Это всё, что могу.
– Ну, спасибо, Катюш, – Света улыбнулась, но в её голосе сквозило недовольство. – Хотя, если честно, можно было бы и побольше. Мы же не чужие.
Григорий, молчавший весь вечер, вдруг подал голос:
– А у вас колбасы нет? Я бы бутерброды на завтра сделал.
Катя почувствовала, как в горле встал ком.
– Колбасы? – переспросила она, надеясь, что ослышалась.
– Ну да, – Григорий пожал плечами. – В холодильнике же наверняка что-то есть.
– Я посмотрю, – выдавила Катя и снова ушла на кухню. Она открыла холодильник, но вместо колбасы её взгляд упал на Машину коробочку с йогуртом – ту, что дочка так любила. Катя закрыла дверцу и вернулась в гостиную.
– Колбасы нет, – сказала она твёрже, чем ожидала. – Мы обычно не держим её дома.
– Жаль, – буркнул Григорий, а Света закатила глаза.
– Ладно, мы пойдём, – сказала она, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за ужин, Катюш. В следующий раз побольше готовь, а то мы голодные остались.
Катя только кивнула, не в силах ответить. Она проводила гостей до двери, чувствуя, как внутри растёт что-то тяжёлое, горячее, готовое выплеснуться.
Когда дверь закрылась, Саша начал убирать со стола.
– Ну, вроде нормально прошло, – сказал он, не глядя на жену. – Света довольна, пирог ей понравился.
– Нормально? – Катя резко повернулась к нему. – Они забрали половину Машиного пирога! И ещё просили колбасу! Серьёзно, Саша?
Он замер, держа в руках грязные тарелки.
– Ну, они же не со зла, – сказал он неуверенно. – Просто привыкли так…
– Привыкли? – Катя почувствовала, как голос срывается. – К тому, чтобы приходить в чужой дом, есть всё подряд и ещё требовать еду с собой? А ты почему молчал? Почему не сказал, что это перебор?
Саша опустил глаза.
– Я не хотел ссоры, – тихо ответил он. – Они же семья.
– Семья? – Катя почти кричала, но вовремя понизила голос, чтобы не разбудить Машу. – А мы с Машей что, не семья? Почему я должна отдавать еду, которую готовила для нас, людям, которые даже не спросили, можно ли?
– Катя, успокойся, – Саша подошёл к ней, пытаясь обнять, но она отстранилась.
– Не надо меня успокаивать, – сказала она, чувствуя, как слёзы жгут глаза. – Я устала быть «хорошей» для всех, кроме себя самой.
Она ушла в спальню, оставив Сашу на кухне. Внутри всё кипело, но она не хотела ссориться при Маше. Девочка и так весь вечер молчала, глядя на гостей с настороженностью.
На следующий день Катя старалась отвлечься: отвела Машу в парк, поиграла с ней на площадке, купила мороженое. Но мысли о вчерашнем ужине не отпускали. Она вспоминала Свету, её снисходительную улыбку, Григория с его «а колбасы нет?». И Сашу, который просто сидел и молчал.
– Мам, а Света ещё придёт? – вдруг спросила Маша, слизывая мороженое.
Катя посмотрела на дочку. Её большие карие глаза были полны тревоги.
– Не знаю, милая, – честно ответила она. – Но я не хочу, чтобы ты переживала. Это наш дом, и мы сами решаем, кто к нам приходит.
– А папа тоже так думает? – Маша посмотрела на неё с сомнением.
Катя не знала, что ответить. Она хотела верить, что Саша на её стороне, но его молчание вчера говорило об обратном.
Вечером, когда Маша легла спать, Катя решилась на разговор.
– Саша, нам надо поговорить, – сказала она, садясь напротив него на диване.
Он кивнул, но в его взгляде была настороженность.
– Я понимаю, что Света – твоя родственница, – начала Катя, стараясь говорить спокойно. – Но то, что произошло вчера, – это ненормально. Они вели себя так, будто мы им обязаны.
– Они просто привыкли к такому гостеприимству, – Саша пожал плечами. – У них в семье так принято.
– А у нас в семье? – Катя посмотрела ему в глаза. – У нас принято отдавать всё, что у нас есть, и молчать?
Саша вздохнул.
– Я не хочу ссориться с ними, – сказал он. – Они помогали мне, когда я был один. Света всегда была рядом, когда мама умерла.
Катя почувствовала укол вины. Она знала, как тяжело Саше далась потеря матери, и как важна для него была поддержка двоюродной сестры. Но это не отменяло того, что происходило сейчас.
– Я понимаю, – мягко сказала она. – Но это не значит, что мы должны позволять им пользоваться нами. Есть разница между гостеприимством и эксплуатацией.
Саша молчал, глядя в пол. Катя видела, как он борется с собой, и это дало ей надежду.
– Просто подумай об этом, – добавила она. – Я не хочу, чтобы Маша росла в доме, где её чувства не имеют значения.
Он кивнул, и на этом разговор закончился. Но Катя знала: это только начало. Она чувствовала, что Света не остановится на одном ужине. И если Саша не найдёт в себе силы поставить границы, ей придётся сделать это самой.
Через неделю Света позвонила снова.
– Катюш, мы в субботу заедем, – бодро сообщила она. – Готовь что-нибудь вкусненькое, мы соскучились по твоей кухне!
Катя стиснула зубы.
– Свет, у нас на субботу планы, – сказала она, стараясь звучать вежливо. – Может, в другой раз?
– Ой, какие планы? – Света рассмеялась. – Мы ненадолго, просто поужинать. Артёмчик прямо мечтает о твоём пироге!
Катя посмотрела на Сашу, который сидел рядом и слышал весь разговор. Он отвёл взгляд.
– Я поговорю с Сашей и перезвоню, – сказала она и положила трубку.
– Они опять хотят приехать, – сообщила она мужу. – И, похоже, снова с собой еду заберут.
Саша нахмурился.
– Может, просто один раз ещё потерпеть? – предложил он.
– Один раз? – Катя почувствовала, как внутри снова закипает. – А потом ещё один? И ещё? Саша, это наш дом, наша еда, наша жизнь! Почему мы должны подстраиваться под них?
Он молчал, и это молчание было хуже всего. Катя поняла: если она не сделает что-то сейчас, этот кошмар будет повторяться снова и снова.
– Хорошо, – сказала она, вставая. – Я сама с ними поговорю.
– Катя, не надо, – Саша попытался её остановить, но она уже набрала номер Светы.
– Свет, – начала она твёрдо. – Мы с Сашей обсудили, и в субботу не получится. У нас свои планы, и мы хотим провести время с Машей.
В трубке повисла тишина.
– Ну, ладно, – наконец ответила Света, и в её голосе сквозило недовольство. – Но ты же понимаешь, что мы семья? Семья должна помогать друг другу.
– Конечно, – согласилась Катя. – Но семья – это не только брать, но и уважать. Мы всегда рады вас видеть, но не каждую неделю и не с такими просьбами.
Она положила трубку, чувствуя, как сердце колотится. Саша смотрел на неё с удивлением, но в его глазах было что-то новое – уважение.
– Ты правда это сделала, – сказал он тихо.
– А ты думал, я буду вечно молчать? – Катя посмотрела на него. – Я устала чувствовать себя прислугой в своём доме.
Саша кивнул, и на этот раз в его взгляде не было привычной нерешительности.
– Ты права, – сказал он. – Я должен был сам это остановить.
Катя почувствовала облегчение, но вместе с ним – тревогу. Она знала, что Света не сдастся так легко. И что будет дальше, она могла только догадываться…
В пятницу вечером, когда Катя только вернулась с работы, в дверь позвонили. Она открыла и замерла: на пороге стояла Света с Григорием и Артёмом, все с улыбками, будто их звали. В руках у Светы был букет ромашек, а у Григория – бутылка вина.
– Катюш, мы решили заскочить, поздравить Сашу с повышением! – прощебетала Света, вручая ей цветы. – Он же теперь большой начальник, да?
Катя сжала букет так, что стебли хрустнули. Саша действительно получил повышение на работе, но они с ним ещё не успели это отпраздновать даже вдвоём. Откуда Света узнала?
– Спасибо, – выдавила Катя, отступая в сторону. – Заходите.
Саша, услышав голоса, вышел из комнаты. Его лицо осветилось радостью.
– Светка! Гриша! – он обнял родственников, будто не видел их годы. – Какой сюрприз!
– Сюрприз? – Катя посмотрела на него, чувствуя, как внутри всё закипает. – Ты знал, что они придут?
Саша замялся, потирая затылок.
– Ну, я упомянул про повышение, когда звонил Свете… – начал он, но Света перебила:
– Ой, Катюш, не ворчи! Мы же ненадолго, просто поужинать. У вас же наверняка что-то вкусненькое найдётся?
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она посмотрела на Машу, которая выглянула из своей комнаты и тут же спряталась обратно. Девочка уже знала, что такие визиты означают шум, суету и пустой холодильник.
– Я… посмотрю, что есть, – сказала Катя, уходя на кухню.
Там она прислонилась к столешнице, пытаясь собраться с мыслями. Почему я опять это делаю? – спрашивала она себя, открывая холодильник. Там лежал мясной рулет, который она готовила для семейного ужина, немного салата и бутылка сока для Маши. Всё, что было предназначено для них троих.
– Катя, давай я помогу, – Саша зашёл на кухню, но она только отмахнулась.
– Не надо, – резко ответила она. – Лучше иди, развлекай своих гостей.
Он хотел что-то сказать, но промолчал и ушёл. Катя нарезала рулет, добавила к нему гарнир из вчерашнего риса и поставила на стол. Света, увидев еду, захлопала в ладоши.
– Ой, Катюш, ты просто волшебница! – воскликнула она. – Такой рулет, прямо как в ресторане!
Григорий молча кивнул, а Артём, не отрываясь от телефона, протянул тарелку.
Ужин прошёл в привычной суете. Света без умолку рассказывала о своей даче, о том, как они планируют строить баню, и как им не хватает «домашней еды». Григорий вставлял редкие реплики, а Артём ел молча, словно на автопилоте. Саша пытался поддерживать разговор, но Катя видела, как он избегает её взгляда.
Когда тарелки опустели, Света откинулась на стуле с довольным вздохом.
– Ну, всё, наелись, – сказала она, похлопав себя по животу. – Катюш, а что там у тебя на десерт?
Катя стиснула зубы. Десерта не было. Она не планировала десерт, потому что это был обычный вечер, а не званый ужин.
– Десерта нет, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Но могу предложить чай.
– Ой, как жаль, – протянула Света, но тут же оживилась. – А тот рулет ещё остался? Заверни нам с собой, а? Мы завтра на даче доедим.
Катя замерла. Это был тот самый момент, когда внутри что-то щёлкнуло. Она посмотрела на пустой противень, потом на Машу, которая сидела, опустив глаза, и наконец на Сашу, который снова делал вид, что не слышит.
– Свет, – начала она, и её голос дрожал от сдерживаемого гнева. – Я готовила этот рулет для нас. Для Маши, для Саши, для меня. У нас ничего не осталось.
Света удивлённо вскинула брови.
– Ну, Катюш, не жадничай, – сказала она с улыбкой, будто это была шутка. – Мы же семья, делиться надо!
– Делиться? – Катя почувствовала, как голос становится громче. – А когда ты делилась? Вы приходите без предупреждения, едите всё, что я готовила для своей семьи, и ещё просите с собой! Это не делиться, это…
Она замолчала, боясь сказать лишнего. В комнате повисла тишина, только Маша тихо шмыгнула носом.
– Катя, – Саша наконец поднял глаза, но в его голосе была неуверенность. – Давай не будем…
– Нет, будем! – Катя повернулась к нему. – Я устала молчать, Саша. Устала, что наш дом превратился в бесплатную столовую для твоих родственников!
Света открыла рот, чтобы возразить, но тут неожиданно подал голос Григорий:
– А что такого? – сказал он, пожимая плечами. – Вы же не бедствуете. А мы на дачу едем, там готовить некогда.
Катя почувствовала, как внутри всё закипает. Она посмотрела на Сашу, ожидая, что он наконец-то вмешается, но он снова молчал, теребя край скатерти.
– Хорошо, – сказала она, вставая. – Я принесу вам рулет.
Она ушла на кухню, но вместо того, чтобы паковать еду, просто стояла, глядя в окно. За окном мелькали огни вечерней Москвы, а в её голове крутилась одна мысль: Я больше не могу.
Вернувшись в гостиную, она поставила перед Светой пустой контейнер.
– Вот, – сказала она, глядя ей прямо в глаза. – Забирайте. Но больше не приходите без приглашения. И не просите еду с собой. Это наш дом, и я хочу, чтобы он оставался нашим.
Света побледнела, а Григорий нахмурился.
– Это что, ты нас выгоняешь? – спросила Света, её голос дрожал от возмущения.
– Нет, – Катя покачала головой. – Я просто устанавливаю границы. Вы можете приходить, но только когда мы вас зовём. И без таких просьб.
Артём поднял голову от телефона и посмотрел на мать, словно впервые заметив, что происходит.
– Мам, может, пойдём? – тихо сказал он.
Света фыркнула, но начала собираться.
– Ну, раз мы такие неудобные, – сказала она, вставая. – Саша, ты слышал, как твоя жена с нами разговаривает?
Саша наконец поднял голову. Катя замерла, ожидая, что он снова промолчит или начнёт её успокаивать. Но вместо этого он сказал:
– Света, Катя права.
Все обернулись к нему. Даже Маша, сидевшая в углу, удивлённо посмотрела на отца.
– Что? – Света уставилась на него, словно не веря своим ушам.
– Я сказал, Катя права, – повторил Саша, и в его голосе появилась твёрдость, которой Катя не слышала раньше. – Мы всегда рады вам, но это не значит, что вы можете приходить, когда захотите, и забирать нашу еду. Это наш дом, и мы хотим, чтобы он был местом для нашей семьи.
Катя почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Она не ожидала, что Саша наконец-то встанет на её сторону.
Света открыла рот, чтобы возразить, но Григорий положил руку ей на плечо.
– Пойдём, Свет, – сказал он. – Похоже, мы и правда перегнули.
Они собрались в гробовой тишине. Катя стояла, скрестив руки, и смотрела, как они уходят. Когда дверь закрылась, она повернулась к Саше.
– Спасибо, – тихо сказала она.
Он кивнул, но в его глазах было что-то ещё – смесь облегчения и тревоги.
– Я должен был это сделать раньше, – сказал он. – Прости, что заставил тебя чувствовать себя одной.
Катя хотела ответить, но тут из комнаты выбежала Маша и бросилась к ней в объятия.
– Мам, ты молодец! – сказала она, уткнувшись ей в плечо. – И папа тоже!
Катя обняла дочку, чувствуя, как напряжение отпускает. Но в глубине души она знала: это ещё не конец. Света не из тех, кто легко сдаётся. И что будет дальше, можно было только гадать…
Катя стояла на кухне, всё ещё дрожа от недавнего разговора. В квартире было тихо, только холодильник мягко гудел, да Маша, прижавшись к её боку, тихо дышала. Саша сидел на диване, опустив плечи, глядя в пол, словно там были ответы на вопросы, которые он ещё не задал. Тяжесть случившегося витала в воздухе, смешиваясь с едва уловимым запахом мясного рулета, который они так и не успели съесть всей семьёй.
– Я не ожидала, что ты меня поддержишь, – тихо сказала Катя, нарушая тишину. Она села рядом с ним, Маша всё ещё прижималась к ней.
Саша поднял взгляд, его глаза были усталыми, но ясными.
– Я должен был сделать это раньше, – сказал он, понизив голос. – Просто… не хотел никого обидеть. Особенно Свету. Она ведь была рядом, знаешь? После мамы…
Катя кивнула. Она знала эту историю – как Света, его двоюродная сестра, поддерживала Сашу, когда умерла его мама, приглашала на семейные ужины, когда он чувствовал себя одиноким. Но это не отменяло того, как Света с семьёй топталась по их границам, превращая их дом в бесплатную столовую.
– Я понимаю, – сказала Катя, её голос был мягким, но твёрдым. – Но мы с Машей тоже твоя семья, Саша. И мы заслуживаем чувствовать, что это наш дом, а не перевалочный пункт для всех, кто захочет заглянуть.
Он взял её за руку, крепко сжав.
– Ты права. Я позволил этому зайти слишком далеко. Обещаю, теперь мы будем устанавливать правила вместе.
Маша подняла голову, её большие глаза перебегали от мамы к папе.
– Значит, они больше не заберут мой пирог? – спросила она, её голос был тонким, но полным надежды.
Катя улыбнулась, убрав прядь волос с лица дочки.
– Никаких краж пирогов, – сказала она. – Мы об этом позаботимся.
В следующие несколько дней стало тише. Катя возвращалась к привычному ритму – работа, забирать Машу из школы, готовить ужин – но напряжение не отпускало. Каждый раз, когда звонил телефон, она вздрагивала, ожидая услышать голос Светы, требующей очередной ужин или отмахивающейся от их границ с привычным смешком. Но звонка не было. Пока.
В среду вечером, когда Катя резала овощи для супа, Саша вернулся домой раньше обычного. Бросив сумку у двери, он подошёл к ней и обнял сзади.
– Я поговорил со Светой, – сказал он, его дыхание тёплым облачком коснулось её уха.
Катя замерла, нож завис над морковкой.
– И? – спросила она, чувствуя, как сердце забилось быстрее.
– Сказал, что нам нужно пространство, – ответил он, отступая, чтобы встретиться с ней взглядом. – Что мы рады видеть семью, но только на наших условиях. Никаких больше внезапных визитов. Никакой еды с собой, если мы сами не предложим.
Катя отложила нож, повернувшись к нему.
– Как она это восприняла?
Саша вздохнул, потирая затылок.
– Не очень. Сказала, что я неблагодарный, что она всегда меня поддерживала. Но я не отступил. Сказал, что если она не может уважать наш дом, то не сможет приходить.
Катя широко раскрыла глаза. Она не ожидала, что он будет таким твёрдым. Впервые за недели в ней зажглась искра надежды, что всё может измениться.
– И что потом? – спросила она.
– Она бросила трубку, – признался он, его голос был тяжёлым. – Но, думаю, она меня услышала. По крайней мере, надеюсь.
Катя коснулась его щеки.
– Я горжусь тобой, – сказала она искренне. – Знаю, это было нелегко.
Он слабо улыбнулся, притянув её в объятия.
– Прости, что заставил тебя чувствовать себя одной.
Выходные наступили, и впервые за долгое время их квартира принадлежала только им. Катя испекла Машин любимый пирог с яблоками и корицей, и они втроём сидели за столом, смеясь над историей Маши про школьный проект по рисованию. Сладкий аромат пирога наполнил комнату, и Катя ощутила покой, о котором уже почти забыла.
Но в воскресенье днём раздался звонок в дверь. Катя похолодела. Она переглянулась с Сашей, в его глазах мелькнула такая же тревога.
– Я открою, – сказал он, поднимаясь.
Катя пошла за ним, Маша следовала по пятам, сжимая своего плюшевого зайца. Когда Саша открыл дверь, там стояла Света – одна, без Григория и Артёма, с небольшим бумажным пакетом в руках.
– Саша, – сказала она, её голос был тише, чем обычно. – Можно поговорить?
Саша помедлил, затем отступил в сторону.
– Заходи, – сказал он ровно.
Света вошла, её привычная уверенность сменилась чем-то неуверенным, почти робким. Она поставила пакет на стол и посмотрела на Катю.
– Катюш, я… – начала она и замолчала, сглотнув. – Я должна извиниться.
Катя замерла, не ожидав такого. Маша выглянула из-за неё, любопытная, но настороженная.
– Я не понимала, как себя веду, – продолжила Света, теребя край своей куртки. – Думала, что просто по-семейному… Но теперь вижу, что перешла черту. Простите, что заставила вас чувствовать, будто ваш дом – не ваш.
Катя стояла, ошеломлённая. Она готовилась к спору, к новым оправданиям, но это было что-то совсем другое. Она взглянула на Сашу, который выглядел не менее удивлённым.
– Спасибо, – наконец сказала Катя тихо. – Я ценю это.
Света кивнула и указала на пакет.
– Я кое-что принесла, – сказала она. – Ничего особенного, просто… знак примирения.
Катя открыла пакет и нашла маленький домашний торт, с чуть смазанной глазурью от дороги. Это было немного, но впервые Света принесла что-то в их дом.
– Это шоколадный, – добавила Света, почти стесняясь. – Маша ведь любит шоколад, да?
Маша просияла и энергично кивнула.
– Можно попробовать сейчас? – спросила она, глядя на Катю.
– После ужина, – ответила Катя, улыбнувшись. – Спасибо, Света. Это много значит.
Света осталась на чай, и разговор был осторожным, но тёплым. Она не просила еду с собой, не комментировала Катину готовку или их квартиру. Вместо этого она говорила о своей жизни – о проблемах с дачей, о переживаниях за Артёма. Впервые Катя увидела в ней не захватчика, а человека – со своими слабостями и заботами.
Когда Света ушла, пообещав звонить перед визитами, Катя почувствовала, как груз с плеч спадает. Она повернулась к Саше, который убирал со стола.
– Думаешь, она серьёзно? – спросила она.
Он кивнул, на его губах появилась лёгкая улыбка.
– Думаю, да. Она не идеальна, но она семья. А семья может учиться, правда?
Катя рассмеялась, её смех был лёгким и свободным.
– Правда.
Саша сжал её руку, и в этот момент Катя поняла: они нашли равновесие. Света, возможно, ещё вернётся, и будут трудности, но они справятся – вместе, как семья.
Рекомендуем: