– Ну, Кать, не начинай, – Дима устало потёр виски. – Это же всего на пару дней. Тётя Нина с дядей Вовой приехали на рынок, за товаром.
Катя упёрла руки в бока, чувствуя, как внутри закипает раздражение. В их маленькой двушке и так было тесно: она, Дима, их пятилетняя дочка Соня и кот, который вечно путался под ногами. А теперь ещё и родственники мужа, которые появлялись без звонка, без предупреждения, будто их квартира – это вокзал с бесплатным ночлегом.
– Пару дней? – Катя прищурилась, её голос дрожал от сдерживаемого гнева. – Они уже третий раз за месяц! И каждый раз – чемоданы, разговоры до полуночи, а я потом мою посуду за всей их оравой!
Дима вздохнул, отложил телефон и посмотрел на жену. Его лицо было усталым, но в глазах мелькнула привычная искра – он снова собирался её "успокоить".
– Кать, это же семья. Не выгонять же их на улицу.
– Семья? – Катя фыркнула, чувствуя, как горло сжимается от обиды. – А где они были, когда мы с тобой ипотеку выплачивали? Когда я ночами сидела, чтобы сдать проект и получить премию? Они даже не спросили, удобно ли нам!
В этот момент из комнаты послышался громкий смех. Тётя Нина, женщина с пышной причёской, что-то громко рассказывала, размахивая руками. Её голос гремел, как колокол, перекрывая мультики, которые Соня смотрела на планшете. Дядя Вова, её муж, вторил ей басовитым хохотом, а их сын Серёжа – долговязый парень лет двадцати – что-то бубнил, уткнувшись в телефон.
Катя закрыла глаза и глубоко вдохнула. Это был их дом. Их маленький, уютный мир, который они с Димой строили пять лет, отказывая себе во всём, чтобы выплатить кредит за эту квартиру. И теперь этот мир трещал по швам из-за незваных гостей, которые даже не считали нужным предупредить о своём приезде.
Квартира в спальном районе Москвы была их гордостью. Двушка, пусть и не новая, но с ремонтом, который они делали своими руками. Катя сама выбирала обои с ненавязчивым цветочным узором, а Дима часами возился с ламинатом, чтобы всё лежало ровно. Они мечтали, что здесь будет их гнёздышко – для них с Соней, а может, когда-нибудь, и для второго ребёнка. Но сейчас, глядя на чемоданы, сваленные в углу прихожей, и на тётю Нину, которая без спроса открыла холодильник, Катя чувствовала, как её дом превращается в проходной двор.
Тётя Нина, родственница Димы из Рязани, была женщиной громкой и напористой. Она держала небольшой магазинчик одежды и каждые пару недель ездила в Москву за товаром. Дядя Вова, её муж, обычно сопровождал её, чтобы "присмотреть за товаром", а заодно и "погулять по столице". Их сын Серёжа, который, кажется, нигде не работал, таскался с ними просто за компанию. И каждый раз они останавливались у Димы и Кати.
– Ой, Катюш, у тебя йогурты просроченные! – крикнула тётя Нина из кухни, держа в руках баночку, которую Катя купила только вчера.
– Не просроченные, – Катя стиснула зубы, забирая йогурт. – Это для Сони.
– Да ладно, я же просто посмотрела, – тётя Нина хохотнула, хлопнув Катю по плечу так, что та чуть не покачнулась. – Ты не обижайся, мы же свои!
Катя выдавила улыбку, но внутри всё клокотало. Она не хотела быть "своей" для людей, которые вваливались в её дом, не спрашивая, и вели себя так, будто это их собственная квартира.
– Дим, – она повернулась к мужу, понизив голос. – Мы так не договаривались. Я не против гостей, но это уже слишком. Они даже не звонят заранее!
Дима пожал плечами, явно не желая ввязываться в спор.
– Ну, что я могу сделать? Сказать им, чтобы в гостинице жили? У них денег нет, сама знаешь.
– А у нас есть? – Катя почувствовала, как голос срывается. – Мы с тобой на всём экономим, чтобы Соню в садик водить и ипотеку закрыть. А они тут… – она махнула рукой в сторону кухни, где тётя Нина уже открывала вторую бутылку газировки.
– Кать, давай не будем ссориться, – Дима подошёл ближе, пытаясь взять её за руку. – Они уедут через пару дней, и всё будет как раньше.
Катя выдернула руку.
– Как раньше? – она посмотрела ему в глаза. – Дима, это не первый раз. И не последний. Если мы сейчас не поставим границы, они так и будут приезжать, когда захотят.
Дима отвёл взгляд, и Катя поняла: он не хочет решать эту проблему. Для него это была "семья", а для неё – чужие люди, которые разрушали их маленький мир.
Прошла неделя, и тётя Нина с дядей Вовой уехали, оставив после себя пустой холодильник, гору грязной посуды и стойкий запах их духов в гостиной. Катя вздохнула с облегчением, но радость была недолгой. Через три дня Дима, вернувшись с работы, бросил небрежно:
– Завтра тётя Нина опять приедет.
Катя замерла, держа в руках тарелку с недоеденным ужином.
– Что? – она повернулась к нему, чувствуя, как кровь стучит в висках. – Опять? Без звонка?
– Ну, она написала мне в обед, – Дима пожал плечами, будто это было в порядке вещей. – Сказала, что им надо на какой-то склад, за товаром.
– Дима, – Катя поставила тарелку так резко, что вилка звякнула. – Это наш дом! Почему мы должны подстраиваться под них?
– Кать, не кричи, Соня услышит, – Дима оглянулся на дверь детской. – Я же не могу их выгнать.
– А я могу! – Катя почувствовала, как слёзы подступают к глазам. – Я устала, Дим. Устала от того, что наш дом – это не наш дом. Это какой-то хостел для твоих родственников!
Дима смотрел на неё, и в его глазах мелькнула растерянность. Он привык, что Катя всегда была мягкой, уступчивой. Но сейчас она стояла перед ним, сжав кулаки, и в её голосе было столько решимости, что он невольно отступил.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Давай поговорим с ними. Вместе.
Катя кивнула, но внутри её терзало чувство, что этот разговор ничего не изменит. Тётя Нина была не из тех, кто прислушивается к чужому мнению.
На следующий день тётя Нина ввалилась в квартиру с привычной энергией урагана. За ней плёлся дядя Вова, а Серёжа, как обычно, уткнулся в телефон. Но на этот раз за ними маячила ещё одна фигура – незнакомая женщина лет сорока, с ярко-рыжими волосами и огромной сумкой через плечо.
– Ой, Катюш, это Галя, моя подруга! – тётя Нина сияла, будто привезла подарок. – Она тоже за товаром едет, я ей сказала, что у вас тут можно остановиться.
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она посмотрела на Диму, ожидая, что он что-то скажет, но тот только неловко кашлянул.
– Тёть Нин, – Катя постаралась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Мы не знали, что вы приедете. И… Галя? У нас нет места для ещё одного человека.
– Ой, да что ты, Катюш! – тётя Нина махнула рукой. – Мы потеснимся, ничего страшного! Галя на диване ляжет, правда, Галь?
Рыжая женщина кивнула, улыбаясь так, будто это она делала одолжение.
– Я ненадолго, – сказала Галя, поправляя сумку. – Дня на три, максимум четыре.
Катя почувствовала, как её терпение лопается, как мыльный пузырь. Она повернулась к Диме, но тот смотрел в пол, избегая её взгляда.
– Дима, – тихо сказала она, но в её голосе звенела сталь. – Мы так не договаривались.
Вечер превратился в хаос. Тётя Нина громко рассказывала о своём бизнесе, дядя Вова смотрел телевизор на полной громкости, а Галя, не стесняясь, заняла ванную на час, оставив после себя лужи на полу. Соня, привыкшая к тишине перед сном, капризничала, не желая ложиться спать под этот шум.
Катя сидела на кухне, глядя на остывший чай. Её руки дрожали. Она чувствовала себя чужой в собственном доме. Дима вошёл, тихо прикрыв за собой дверь.
– Кать, – начал он, но она перебила.
– Я больше так не могу, – сказала она, глядя ему в глаза. – Либо мы решаем это сейчас, либо… я не знаю, Дим. Я правда не знаю.
Дима молчал, и в этом молчании Катя услышала всё. Он не хотел ссориться с родственниками. Не хотел быть "плохим". Но она не собиралась отступать. Это был их дом. Их жизнь. И она была готова бороться за неё.
– Завтра мы с тобой садимся и пишем правила, – сказала Катя, её голос был твёрд, как никогда. – Для всех. И если твоя тётя Нина не согласится, она больше сюда не приедет.
Дима кивнул, и в его глазах мелькнула тень облегчения. Впервые за долгое время Катя почувствовала, что он на её стороне.
На следующее утро Катя проснулась с решимостью, которой не чувствовала раньше. Она не хотела ссориться, не хотела быть "той самой злой невесткой". Но она устала быть дверным ковриком. Пока тётя Нина с компанией уехали на рынок, Катя и Дима сели за кухонный стол.
– Что ты предлагаешь? – спросил Дима, глядя на неё с непривычной серьёзностью.
– Правила, – ответила Катя, открывая ноутбук. – Чёткие. Сколько дней можно жить, сколько человек, кто платит за продукты. И главное – никаких гостей без предупреждения.
Дима кивнул, но в его взгляде всё ещё была неуверенность.
– А если они обидятся? – спросил он.
– А если я обижусь? – Катя посмотрела на него, и её голос дрогнул. – Дима, это наш дом. Наш с тобой и Сони. Мы не обязаны превращать его в гостиницу.
Он молчал, но потом протянул руку и сжал её ладонь.
– Хорошо, – сказал он. – Пиши. Я подпишусь под каждым словом.
Катя улыбнулась, чувствуя, как в груди становится теплее. Это был первый шаг. Но впереди их ждал серьёзный разговор с тётей Ниной – и Катя знала, что он не будет лёгким.
Кухня была залита утренним светом, но настроение у Кати оставалось мрачным. Она сидела за столом, глядя на список правил, которые они с Димой составили накануне. Лист бумаги, исписанный её аккуратным почерком, выглядел как манифест. "Максимум три дня", "предупреждать за неделю", "гости оплачивают продукты" – каждое слово было выверено, чтобы не оставить лазеек. Но Катя знала: тётя Нина не из тех, кто любит правила.
– Думаешь, они согласятся? – Дима потягивал кофе, его голос звучал неуверенно.
– А у них есть выбор? – Катя посмотрела на него, прищурившись. – Это наш дом, Дим. Если им не нравится, пусть снимают гостиницу.
Дима кивнул, но в его глазах мелькнула тревога. Катя понимала: для него это не просто разговор с тётей. Это был вызов всей его привычке "не выносить сор из избы". Но она не собиралась отступать.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в квартиру ворвался голос тёти Нины, громкий, как сирена:
– Ой, Катюш, Димочка, мы вернулись!
Катя стиснула зубы и посмотрела на Диму. Он молчал, уставившись в кружку.
– Тёть Нин, – начала Катя, вставая со стула, – нам надо поговорить.
Тётя Нина остановилась посреди кухни, держа в руках пакет с яблоками. Дядя Вова и Серёжа вошли следом, а за ними – Галя, рыжая подруга тёти Нины, с очередной огромной сумкой.
– Поговорить? – тётя Нина вскинула брови, её улыбка была шире, чем обычно. – Ой, да что случилось, Катюш? Устали от нас?
– Да, – Катя выпрямилась, чувствуя, как сердце колотится. – Сядьте, пожалуйста.
Тётя Нина посмотрела на дядю Вову, потом на Галю, и её улыбка слегка померкла. Они сели за стол, а Сережа, как обычно, уткнулся в телефон, развалившись на диване в гостиной.
– Мы с Димой хотим обсудить… правила пребывания у нас, – начала Катя, стараясь держать голос ровным. – Мы рады гостям, правда. Но у нас маленькая квартира, дочка, работа. Нам нужно, чтобы всё было организовано.
Тётя Нина нахмурилась, её пальцы с ярким маникюром постукивали по столу.
– Это ты сейчас о чём, Катюш? – спросила она, и в её голосе появилась стальная нотка.
Катя глубоко вдохнула и положила перед ней лист с правилами.
– Вот, – сказала она. – Мы составили список. Чтобы всем было комфортно.
Тётя Нина взяла лист, пробежала глазами и фыркнула.
– Это что, теперь нам за продукты платить? – она посмотрела на Диму. – Димочка, это твоя идея?
Дима кашлянул, его щёки слегка порозовели.
– Тёть Нин, это наша общая идея, – сказал он, глядя на Катю. – Мы хотим, чтобы всё было по-честному.
– По-честному? – тётя Нина вскинула брови, её голос стал громче. – Мы же семья! А ты мне тут про какие-то правила? Да я тебя, Димка, с пелёнок знаю!
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Она ожидала, что тётя Нина будет сопротивляться, но её тон всё равно резал, как нож.
– Тётя Нина, – Катя старалась говорить спокойно, – это не про семью. Это про наш дом. Мы с Димой пашем, чтобы его содержать. Соня растёт, ей нужен покой. А когда вы приезжаете без предупреждения, с… – она посмотрела на Галю, – с друзьями, это рушит наш распорядок.
Галя, до этого молчавшая, подалась вперёд.
– Ой, Катя, да что ты кипятишься? – её голос был приторно-сладким. – Мы же не навсегда. Потерпите пару дней.
– Пару дней? – Катя не выдержала, её голос сорвался. – Вы здесь четвёртый раз за месяц! И теперь ещё с подругой, о которой мы вообще не знали!
Тишина повисла тяжёлая, как грозовая туча. Дядя Вова крякнул, потирая затылок, а Серёжа наконец оторвался от телефона, глядя на всех с лёгким удивлением.
– Катюш, – тётя Нина положила руку на её запястье, но Катя отдёрнула руку, – мы же не чужие. Зачем эти бумажки?
– Затем, что это наш дом, – Катя посмотрела ей прямо в глаза. – И мы устанавливаем правила. Хотите приезжать – звоните за неделю. Максимум три дня. Продукты – пополам. И никаких… – она запнулась, глядя на Галю, – никаких посторонних.
Тётя Нина открыла рот, но тут вмешался Дима.
– Тёть Нин, – сказал он, и его голос был твёрже, чем раньше. – Катя права. Мы не против вас. Но это слишком. Мы устали.
Тётя Нина посмотрела на него, потом на Катю, и её лицо медленно покраснело.
– Ну, знаете что? – она вскочила, чуть не опрокинув стул. – Если мы вам в тягость, скажите прямо! Не нужны нам ваши правила!
Она схватила сумку и направилась к двери. Дядя Вова и Галя переглянулись, а Серёжа, пробормотав что-то невнятное, поплёлся за матерью. Дверь хлопнула так, что стёкла в окнах задрожали.
Катя сидела, глядя на лист с правилами. Её руки дрожали, но в груди было странное чувство – смесь облегчения и страха.
– Думаешь, они вернутся? – тихо спросила она Диму.
Он пожал плечами, но его рука легла на её плечо.
– Если вернутся, будут по нашим правилам, – сказал он. – Ты молодец.
Катя слабо улыбнулась. Впервые за долгое время она почувствовала, что они с Димой – команда.
Прошёл месяц. Квартира снова стала их маленьким миром. Соня рисовала на кухне, кот мурлыкал на подоконнике, а Катя с Димой пили чай, обсуждая планы на выходные. Тётя Нина не звонила, и Катя не знала, радоваться этому или беспокоиться. Но тишина в доме была как бальзам на душу.
Однажды вечером в мессенджере Димы высветилось сообщение. Он нахмурился, читая, и показал телефон Кате.
– Тётя Нина, – сказал он. – Просит приехать на пару дней. Спрашивает, удобно ли.
Катя замерла, потом улыбнулась.
– Напиши, что удобно, – сказала она. – Но только на два дня. И без Гали.
Дима рассмеялся, и в его смехе было что-то лёгкое, почти мальчишеское.
– Ты серьёзно? – спросил он.
– Абсолютно, – Катя подмигнула. – Правила есть правила.
Он кивнул, набирая ответ. Катя посмотрела на Соню, которая старательно выводила на бумаге разноцветные цветы. Их дом снова был их домом. И она знала, что сделает всё, чтобы так и осталось.