Когда начинаешь разбирать тему предателей в наших спецслужбах - волосы встают дыбом. До того их много: принесших присягу служить Отчизне и продавших её за красивую жизнь заграницей. Прикрывшихся разочарованием в советском строе и идейных разногласиях с политикой партии и правительства (если речь идет о периоде СССР), коррупцией и вороватостью чиновников (если мы говорим о новом времени). Или нашедшими любое другое оправдание.
Напрочь забывшими, что оправдать предательство невозможно. Потому что предают не правительство, не абстрактную страну, а Родину. Свой народ. Своих близких. И не дрогнет у них за душой ничего, т.к. думают о себе только. А своя рубашка, как известно, ближе к телу. И движимы они не высокими идеалами свободы, демократии, равенства. А поглощены только собственной алчностью и эгоизмом.
Майор КГБ Станислав Левченко, работавший в 70-е годы в токийской резидентуре под журналистской крышей, перебежав на Запад, тоже рассказывал, что за годы службы рассмотрел и осознал всю гнилостность Советского Союза, мириться с которой у него не было сил, и обвинял заместителя резидента полковника Владимира Пронникова, что тот своим извечным подозрением и придирками подтолкнул его к побегу.
Неизменным остается факт, что Левченко рассекретил не только штатных разведчиков, работавших в Японии, но и "слил" более 200 ценных агентов, среди которых оказались бывший министр труда, главный секретарь Кабинета министров Японии, член Либерально-демократической партии Хирохидэ Исида; лидер социалистической партии, спикер Палаты представителей Сэйити Кацумата; парламентарий, министр транспорта Сигэру Ита; парламентарий Такуми Уэда; председатель Nippon Foundation, посол доброй воли ВОЗ Ехэй Сосакава; репортёр газеты «Санкэй симбун» Такудзи Яманэ; а также влиятельный член якудза Ёсио Кодама. И получил за это комфортные условия проживания в США, оставив жену и 18-летнего сына в СССР.
Он родился в Москве в страшное для страны время, 28 июля 1941 года. Когда враг стремительно пробивался к столице СССР. После школы поступил в Институт стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, окончил аспирантуру в Институте востоковедения Академии наук СССР. Во время обучения на талантливого и перспективного студента положили глаз компетентные органы. Первое время будущий перебежчик работал в Советском комитете мира и Афро-азиатском комитете солидарности.
В 1968 году по заданию КГБ Левченко присматривал за прибывшими в Союз иностранцами, в том числе за двумя молодыми японскими дипломатами, а в 1971 году был переведен в Первое главное управление, занимавшееся разведкой.
Командировка в Токио в 1975 году стала венцом его работы в Госбезопасности. В качестве корреспондента издания «Новое время» он прибыл в Японию, знакомился с её нравами и обычаями, налаживал контакты с различными людьми.
Журналистика вообще отличное прикрытие для офицера разведки. Ни у кого не возникает лишних вопросов, когда по редакционному заданию он отправляется в тот или иной регион страны, посещает различные мероприятия, когда берет интервью у политиков и бизнесменов. Опубликованные статьи - лучшее алиби. А уж какая часть полученной информации окажется в донесениях, отправляемых в Центр - то не ведомо стороннему наблюдателю.
Кстати, для своих визави он придумал простое и логичное обоснование собственному излишнему любопытству: рассказывал, что занимается подготовкой "закрытого" бюллетеня, распространяемого исключительно среди высокопоставленных членов Политбюро. Польщенные, японцы охотно сотрудничали, даже не подозревая, что бюллетеня на самом деле не существует.
Коллеги отмечали удивительное обаяние Станислава Левченко, тонкое чувство юмора, завидное умение в считанные минуты расположить к себе собеседника и отличный слог. Разведчик действительно был талантливым журналистом, способным подмечать мелкие детали и выстраивать на них интересные материалы. Может, именно поэтому Левченко оказался первым представителем советских СМИ, получившим членство в Национальном пресс-клубе.
Но работа в "Новом времени" стала не только прикрытием разведывательной деятельности, но и полезным инструментом в достижении поставленных целей. Той самой "мягкой силой", о которой сегодня так много говорят. Используя публикации не только в "Новом времени", но и в местной прессе, КГБ влиял на общественное мнение в Японии, умело осуществлял вбросы дезинформации, с помощью искусственно созданных новостей помогал агентам влияния запускать нужные политические процессы.
Так, например, с целью предотвращение японо-китайского сближения 23 января 1976 года в газете «Санкэй симбун» было напечатано ложное завещание видного китайского политического и государственного деятеля, первого главы Госсовета КНР Чжоу Эньлая, в котором тот якобы призывал к большему сотрудничеству социалистических стран с целью избежать повторения ужасов Культурной революции, а также упоминание об имевшемся расколе властных элит КНР.
Позже, уже после бегства за океан, выступая перед Конгрессом США, бывший офицер КГБ признается, как это принято у всех беглецов, что еще в институтские годы почувствовал ложь и лицемерие советского строя и коммунистической идеологии.
...Я в то время надеялся, что, вероятно, где-то через 20, 30 или 50 лет придет время, когда что-то вроде демократического социализма может быть установлено в Советском Союзе. Но потребовалось еще 20 лет, чтобы у меня окрепла уверенность, что это невозможно. Совсем...
И это стало той ложью, которую хотели услышать американские политики. Те самые слова "очевидца", которые должны были свидетельствовать о порочности и гнилостности построенной в СССР системы государственного управления. У нас рассказывали о "загнивающем Западе", у них - о тупиковой ветви развития советского общества. Война идеологий. Не более.
Но до поры в этой войне майору КГБ Станиславу Левченко отводилась завидная роль рыцаря плаща и кинжала, сражающегося на передовой. Четыре года он провел в Токио. Курировал 10 агентов, четверых из которых завербовал лично. И всё, казалось, складывалось отлично.
Всё, кроме отношений с заместителем резидента. По одной из версий, полковник Владимир Пронников первым почувствовал, что с Левченко не всё ладно. Потому присматривался, прощупывал, подозревал, но не находил доказательств неблагонадежности майора. А у того, как раз, подходил к окончанию пятилетний срок загранкомандировки. Вскоре следовало возвращаться на Родину. Домой же Левченко, полной грудью надышавшийся заграничным воздухом, совсем не хотел.
И здесь мы смело можем говорить о предательстве. Откровенном. Наглом. Без лишней рефлексии. Потому что опытный сотрудник разведки прекрасно знал, как работает Система. Понимал, что жена и сын, находившиеся с ним в Японии, должны уходить вместе с ним или будут вынуждены остаться навсегда за Железным занавесом.
В то время она была довольно патриотичной, и она не знала, что происходит в моем сознании, потому что я не мог поделиться с ней многими вещами, - признавался Левченко.
Это позже он обвинит Советский Союз в беспощадном и безнравственном удержании в стране членов своей семьи. Станет обвинять в бесчеловечности и истязаниях. А тогда, в октябре 1979 года, он свой выбор сделал. Разом избавившись и от страны, и от близких. И едва ли это стало случайностью.
Просить политического убежища в Японии предатель не собирался. Ему хотелось попасть в США: светоч демократии и воплощение сытой жизни на Западе. Прекрасно понимал, что ему есть, что предложить американцам - сюзерену, у которого нация гордых самураев довольствуется ролью вассала. Вот беда только, что прекрасно ориентируясь и имея массу знакомств среди местных политических и бизнес-кругов, прямых выходов на ЦРУ у него не было вовсе. А использовать посредника в столь деликатном деле казалось крайне рискованным.
Я не хотел ехать в посольство США, - рассказывал историю своего бегства Левченко в интервью корреспонденту "Вашингтон пост". - Посольство охраняется японской полицией... Да, там есть несколько морских пехотинцев, но снаружи находятся японцы. Многие из них уже знали мое лицо... Конечно, я мог в конечном итоге поговорить с одним из молодых дипломатов в посольстве, но тот мог испугаться и принять неправильное решение, что стало было бы естественной человеческой реакцией...
И стало бы фатальным для беглого майора КГБ. А если бы его визит в посольство зафиксировали свои - успешной карьере пришел бы конец. А то и жизни. За госизмену в СССР карали строго. Вплоть до расстрела.
Поэтому моя логика подсказала, что лучшим способом было связаться с кем-то из военных, потому что в военной психологии все, что бы ни случилось, что бы вы ни думали об этом, подчинено правилу «иди и отчитывайся», - говорил Левченко. - Именно это и произошло...
Он отправился в отель, в котором проживали офицеры с ближайшей американской военной базы, нашел капитана, с которым его связывало шапочное знакомство, и попросить уделить пару минут.
В случае чего, коллегам Левченко легко объяснил бы встречу вопросами службы.
Мне потребовалось тридцать секунд, чтобы объяснить ему, кто я и чего я хочу. Он какое-то время молчал...
Беглеца сопроводили в номер, где с ним остались два военных полицейских. То ли охрана, то ли конвой... А спустя 5 часов он узнал, что положительное решение принято.
В сопровождении сотрудников ЦРУ, обладавших дипломатическим иммунитетом, Станислава Левченко доставили в аэропорт, откуда на самолете авиакомпании "Пан Ам" он вылетел в США.
В течение нескольких недель после его прибытия предатель жил в квартире в пригороде Мэриленда под охраной спецслужб. Едва ли американцы боялись, что "кровавый" КГБ подошлет к нему штатных киллеров, скорее существовал риск, что перебежчик изменит свое решение о сотрудничестве под воздействием внешних факторов. Проснется ностальгия, вспомнит о близких...
Левченко сдал всех: рассказал об агентах, об операциях КГБ в Японии, о том, что основной задачей его отдела было манипулирование деловыми и политическими кругами Страны Восходящего Солнца с единственной целью: вбить клин в отношения Японии и США.
Получив политическое убежище, Станислав Левченко устроился на работу экспертом Reader's Digest, где по случаю работал известный репортер-расследователь Джон Бэррон, еще в 1974 году опубликовавший свою книгу "КГБ: Тайная работа советских секретных агентов", ставшую на Западе бестселлером. В 1980-м году из-под его пера вышла в свет история советского летчика-перебежчика «Пилот МиГа: последний побег лейтенанта Беленко». И именно Бэррон опишет судьбу майора КГБ Левченко в книге "КГБ сегодня. Скрытые щупальца".
В 1981 году Левченко пришлось выступить перед специальной комиссией Конгресса США, доказывая нешуточную советскую угрозу всему миру. И в том же 1981 году, спустя 18 месяцев после побега, предатель был приговорён в СССР к исключительной мере наказания - расстрелу.
В 1989 году Станилав Левченко получил американское гражданство. О своей жизни в США он рассказывал журналистам, что занимается преподаванием, пишет книги и зарабатывает достаточно, чтобы жить комфортно, хотя у него нет сбережений. И, как свойственно релокантам всех мастей, задумывается о судьбах великого русского народа, ставшего бессильной жертвой обстоятельств:
Это просто трагическая цепь событий, на которые возникла система. Я не могу представить, что делаю что-то против своего народа. Это вовсе не вина русских людей. Это великая и гордая нация... Готовясь бороться с системой, мы не говорим о борьбе с народом. Очень важно бороться с системой — для людей...
Уважаемые читатели, теперь Дзен дает возможность поблагодарить автора. Оставить благодарность и поддержать канал можно, нажав на кнопку "Поддержать" под статьей. Или перейдя по ССЫЛКЕ
Подписывайтесь на нас в Телеграм
Еще по теме:
Спасибо, что дочитали до конца.
__________________________________
Подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить интересные материалы. Для этого достаточно нажать на кнопку.
Понравилась статья - с вас лайк))