Андрей выходил из маршрутки с тяжелой дорожной сумкой на плече, когда к нему подошел незнакомец. Мужчина лет сорока, в дорогой рубашке и джинсах, с наглым взглядом и золотой цепью на шее, явно не местный — таких в их деревне не водилось.
— Извините, — голос у незнакомца был уверенный, с легкой усмешкой. — Вы муж Галины? Блондинки из дома с зеленым забором?
Андрей остановился, перехватывая сумку поудобнее. Солнце било в глаза, и он прищурился, разглядывая чужака.
— В чем дело?
— А, так это вы, — незнакомец ухмыльнулся шире. — Знаете, у вас жена что надо. Только вы ее больше одну так надолго не оставляйте. И одинокие женщины на нее жалуются, и замужние тоже. А вот мужья довольны.
Он повернулся и направился к черной иномарке, припаркованной у обочины.
— Постойте! — Андрей сделал шаг вперед, сжимая свободную руку в кулак. — Что это значит?
Но мужчина уже садился в машину. Мотор завелся с тихим урчанием, и иномарка скрылась за поворотом, оставив за собой облачко пыли.
Андрей проводил ее взглядом, чувствуя, как внутри все сжимается. Обычно он не стал бы реагировать на подобные намеки — в деревне всегда найдутся сплетники. Но в последние месяцы что-то изменилось. Галина стала другой, отстраненной, задумчивой. Словно ее мысли были где-то далеко.
Дом встретил привычным запахом куриного супа и свежим хлебом. Сын Денис с криком радости бросился к отцу, а Галина вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. Красивая, как и восемь лет назад, когда они поженились, только теперь в ее глазах не было той искорки, что раньше загоралась при его появлении.
— Как дела? — спросил Андрей, обнимая жену.
— Все хорошо, — ответила она ровным тоном. — Просто устала. Огород, картошку убирать, тыквы таскать, заготовки делать, Дениса в школу готовить. Хорошо бы помощника. Рук не хватает.
В ее голосе впервые звучал упрек, и Андрей почувствовал укол вины.
— Я же делаю все, что могу, — он достал из сумки большую коробку с конструктором. — Зарабатываю для семьи. На вахте не развлекаюсь.
Денис с восторгом схватил подарок, но Галина даже не взглянула на коробку.
— Ребенку нужны не дорогие подарки, а отец рядом, — сказала она тихо. — Чтобы он не бегал к чужим дядям в поисках того, что не может дать отец. Дому нужен хозяин, мужская рука.
— Что значит — к чужим дядям? — голос Андрея стал жестче.
— Ничего особенного. Просто дети тянутся к мужскому вниманию, когда его не хватает дома.
Они поругались. Впервые за восемь лет брака по-настоящему поругались, и Андрей лег спать с тяжелым камнем в груди. Слова незнакомца не давали покоя, а теперь к ним прибавились упоминания о каких-то дядях, упреки.
Утром, когда Галина ушла в магазин, Андрей остался с сыном.
— Денис, — он присел рядом с мальчиком, который собирал новый конструктор. — Расскажи, к кому ты ходишь играть?
— К дяде Максиму, — Денис оживился. — Он приехал к бабе Клаве на месяц. Такой веселый! И в футбол со мной играет, и на гитаре. А еще он умеет делать самолетики из бумаги, которые далеко летают.
— А мама с ним разговаривает?
— Ага. Говорит, что он хороший. И смеется, когда он шутки рассказывает.
Сердце Андрея сжалось. Он знал бабу Клаву — старушка жила на соседней улице одна, дети давно разъехались по городам.
— Денис, а дядя Максим молодой?
— Не очень. Как ты, наверное.
Во дворе бабы Клавы действительно стояла московская машина, а на крыльце сидел мужчина в футболке и шортах, читал книгу. Выглядел лет на тридцать пять, спортивный, с открытым лицом.
— Вы Максим? — Андрей подошел ближе, стараясь держать голос спокойно.
— Да, а вы?
— Андрей. Отец Дениса, с которым вы играете.
Максим отложил книгу и встал.
— А, Денис! Отличный мальчишка. Очень смышленый.
— Послушайте, — Андрей сделал еще шаг, и в голосе появились стальные нотки. — Мне не нравится, что мой сын к вам ходит. И что вы с моей женой... общаетесь.
Максим нахмурился, но держался спокойно.
— Простите, но я не понимаю, в чем проблема. Приехал к бабушке на месяц, помогаю ей по хозяйству. С детьми играю — они сами прибегают. Матери приходят за ними вечером, уходят счастливые и благодарные. И с вашей женой мы общаемся, как соседи.
— Еще одно слово про мою жену... — Андрей почувствовал, как сжимаются кулаки.
— Знаете что, — Максим покачал головой, в глазах мелькнуло разочарование. — Я не хочу проблем. Вы пришли сюда со своими подозрениями, а они меня не касаются.
В этот момент из дома вышла баба Клава, которая плохо слышала.
— Андрюша! — она просияла. — Как дела, сынок? Заходи на чашку чая! Максимка такой помощник, всю крышу мне залатал.
— Спасибо, баба Клава, некогда, — Андрей вежливо отказался.
Что-то в словах Максима было правильное, но тот тип в иномарке явно что-то знал. Кому верить?
На следующее утро во дворе бабы Клавы уже не было машины. Денис расстроился до слез, когда узнал, что дядя Максим уехал, даже не попрощавшись. Галина ходила мрачная, но ничего не спрашивала. Только взгляды бросала такие, что Андрей понял — возможно, ошибся с Максимом.
К вечеру совесть заела окончательно. Максим действительно не производил впечатления человека, который стал бы разрушать чужие семьи. Слишком уж открытое у него было лицо, слишком искренне он говорил о ребенке.
Андрей пошел к соседке тете Вере — та знала про всех и про все в радиусе трех деревень.
— Максим? — тетя Вера активно закивала. — Да хороший парень. Каждый день матери своей звонил в Москву, беспокоился. Клавдии Петровне и дров наколол, и крышу подлатал. С детворой возился — как отец родной. Другом для них стал. Жалко, что уехал.
— А не знаете случайно мужчину на черной иномарке? Приезжал вчера, — Андрей старался говорить небрежно.
Лицо тети Веры сразу изменилось.
— Ах, этого! — она сплюнула в сторону. — Валентин называется. Из города приезжает, у тети Нины дачу снимает на выходные. За каждой женщиной увивается, хоть молодой, хоть старой. Дамочки у него как мухи на мед летят — машина, деньги, городские манеры.
— И что, многие клюют?
— Кто как. Ленка Петрова так совсем с мужем развелась из-за него. А твоя Галина... — тетя Вера усмехнулась. — Он к ней подкатывал прямо у магазина, при всех. Так она его отшила, что до сих пор вся деревня смеется.
Андрей почувствовал, как внутри что-то оборвалось.
— Как отшила?
— Да он ей про какие-то рестораны городские рассказывает, приглашает покататься. А она ему: «У меня есть муж, который в поте лица работает, чтобы семью прокормить. А вы, видимо, из тех, кто привык все готовенькое получать, не напрягаясь». Так его при всех и поставила. Он аж покраснел весь.
Андрей шел домой медленно, переваривая услышанное. Значит, тот тип решил отомстить Галине, посеяв сомнения в голове мужа. А он повелся на это?
Дома Галина сидела на кухне, чистила картошку на ужин. Увидев мужа, она не подняла глаз.
— Галя, — Андрей сел напротив. — Почему ты мне не рассказывала про того типа на иномарке? Того, что к тебе приставал.
Она на секунду замерла, потом продолжила чистить картошку.
— Зачем? Такие мужчины всегда были и будут. Женщины сами выбирают — унижаться перед такими или нет.
— Но ведь он мог... распускать слухи, очернить тебя.
Галина наконец подняла глаза. В них не было обиды — только усталость.
— Андрей, если ты мне не доверяешь, то какая разница, что говорят чужие люди? А если доверяешь, то их слова ничего не значат.
Он протянул руку и накрыл ее ладонь своей.
— Денис плачет третий день. — вздохнула жена, — А тот парень хороший был, только одинокий очень. Ему семьи не хватает, тепла домашнего.
Андрей взял номер телефона Максима у бабы Клавы, позвонил, поговорил, извинился за недоразумение и позвал в гости.
Максим на удивление легко согласился вернуться через неделю. Сказал, что очень по деревне соскучился, по чистому воздуху и по простым человеческим отношениям.
— Знаете, Андрей, — добавил он в трубку. — Здесь люди настоящие. Ваша жена — золото. Таких мало осталось. Берегите семью.
Вечером Андрей сидел на крыльце, смотрел на огород, где Галина срезала цветы, а Денис носился между грядок с самодельным самолетиком. Все было как прежде, но что-то изменилось в нем самом.
Он вспомнил слова жены про выбор — унижаться или нет. И понял, что каждый день она делала этот выбор в его пользу. Оставалась верной не из страха или привычки, а потому что так решила. Потому что любила его, несмотря на месяцы разлуки и то, что он бывал дома реже, чем хотелось бы им обоим.
— Галь, — позвал он.
Она подняла голову от кустов.
— Что?
— А если я найду работу поближе? В районном центре, например. Зарплата будет меньше, но я буду дома каждый вечер.
Галина выпрямилась.
— Серьезно?
— Серьезно. Устал от вахт. Хочу быть настоящим мужем и отцом, а не приезжим дядей с подарками.
Она подошла к крыльцу, вытирая мокрые руки о фартук.
— Значит, дом наконец получит хозяина?
— Получит, — Андрей встал и обнял жену. — И мужскую руку тоже.
Денис прибежал к ним, размахивая бумажным самолетиком.
— Пап, а ты умеешь делать самолеты?
— Нет, но научусь, — Андрей взъерошил сыну волосы. — У меня теперь будет время.
— Смотри, пап, — мальчик радостно развернул лист бумаги. — Дядя Максим показал!
А через неделю, когда вернулся Максим, они втроем сидели во дворе бабы Клавы, пили чай и мастерили из бумаги целую эскадрилью. Парень работал удаленно и мог жить где угодно. Говорил, что подумывает совсем в деревню перебраться — город достал. Тем более что здесь познакомился с девушкой.
— Светка учительница в нашей школе, — рассказывал он, улыбаясь. — Такая умная, добрая.
— Хорошо, когда люди друг друга ценят, — сказал Андрей, запуская очередной самолетик. — Не предают за красивые слова и деньги.
Максим посмотрел на Галину, которая смеялась, наблюдая за полетом бумажных самолетов, на Дениса, который визжал от восторга. И понял: вот она, настоящая жизнь. То, ради чего стоит все бросить и начать заново.
К осени Максим действительно перебрался в деревню насовсем, а весной они со Светой сыграли свадьбу. Андрей был свидетелем — два мужика, которые когда-то чуть не подрались, теперь стали настоящими друзьями.
Тот тип на иномарке больше в деревне не появлялся. Говорили, что после истории с Ленкой Петровой ее братья с ним серьезно поговорили. Тетя Вера рассказывала со смехом, что больше его здесь никто не видел.
А Андрей действительно нашел работу в районе — не такую высокооплачиваемую, как вахта, но достаточную для жизни.
И каждый день он приходил с работы к семье, где его по-настоящему ждали.
Бывало, присядет Андрей на крыльце после ужина и размышляет: до чего же хрупкое счастье. Стоит усомниться, поддаться чужим словам — и вот уже трещина пошла по всему, что казалось крепким. А ведь семью строить — годы нужны, а развалить можно за один неверный шаг.
Спасибо за прочтение, лайки, донаты и комментарии!
Читать ещё: