– Пап, ну вот зачем ты меня сюда притащил? – громко спросила Полина. – Не нужно мне ничего! Не хочу я никакого платья!
– Поля, мы договаривались, – устало ответил Роман.
– Ты договаривался, – буркнула девушка, – а меня как-то никто не спрашивал.
Лариса смотрела на нее и узнавала в ней себя. Она тоже была такой ершистой в свои шестнадцать.
– Хочешь чаю? – с улыбкой спросила она Полину.
– Нет.
– А печенье? У меня овсяное есть, сама пекла.
– Не хочу, – почти грубо ответила девушка.
Роман развел руками, как будто извиняясь. Лариса махнула рукой, показывая, что ничего страшного, достала альбом с эскизами.
– На, погляди. Может, что и понравится... А если не понравится, свое что-нибудь придумаем.
Полина нехотя взяла альбом и принялась листать его. Потом остановилась на одном рисунке. Это было простое строгое платье, прямое, с длинными рукавами. Никаких рюшей и воланов.
– Это можно в черном цвете сделать?
– Можно. Но, может, темно-синее лучше? Или бордовое? Тебе пойдет.
– Черное, – отрезала Полина.
Сняли мерки. Девочка стояла как истукан, сжав губы. Когда Лариса обмеряла талию, Полина вдруг сказала:
– У вас руки теплые… Мамины тоже были теплые… всегда.
И тут же отвернулась, словно испугалась собственных слов.
– Через две недели примерка, – сказала Лариса, записывая мерки.
– Спасибо, – Роман встал, достал кошелек. – Сколько?
Лариса назвала сумму аванса. Небольшую, но для нее сейчас и это деньги. Роман отсчитал и снова поблагодарил. Они ушли, а Лариса осталась в ателье одна. Она села за работу и начала кроить.
– Черный креп, матовый, тяжелый… – думала она. – Хорошая ткань…
Работала она весь день, забыв про обед. Когда подняла наконец голову, за окном уже темнело. Спина затекла, глаза слезились.
– Я, кажется, постарела, – невесело усмехнулась она. – Раньше-то могла сутками шить.
***
Придя домой, женщина приняла душ и легла на диван. Телевизор бубнил что-то про очередной кризис, но Лариса не слушала. Она все думала и думала об этой девочке в черном… Роман говорил, что его жены не стало три года назад. Значит, тогда Полине было тринадцать. Что и говорить, тяжело остаться без матери в таком возрасте… Но… три года прошло, а она все в трауре. Как и сама Лариса, впрочем.
Потом женщина вспомнила свекровь.
– Давненько что-то я не была у нее, – подумала она, – ладно, завтра съезжу. Отвезу ей любимых апельсинов.
В среду пришла Полина. Одна, без отца.
– Он на работе, – буркнула девушка, – сказал, сама дойду.
Примерили платье. Полина стояла перед зеркалом и с интересом разглядывала себя. Платье село идеально. Строгое, лаконичное, но красивое. Полина в нем преобразилась и из угловатого подростка вдруг превратилась в юную девушку.
– Нравится? – спросила Лариса.
– Нормально, – послышался бубнеж.
Но Лариса видела, что нравится. Глаза блеснули, плечи расправились.
– Садись, – пригласила она, – пока подшиваю подол, чаю попьем.
Полина нехотя присела за стол. Лариса поставила перед ней кружку, достала печенье. То самое, овсяное. Чай пили молча. Полина аккуратно откусила кусочек печенья, потом еще один… А потом спросила:
– А почему вы одна работаете? Помощницы нет?
– А зачем она мне? – пожала плечами Лариса. – Заказов мало.
Полина отставила кружку и достала телефон.
– У вас тут красиво, – без улыбки констатировала она, – старомодно, но... уютно. Как в сказке про портного.
И тут же, словно спохватившись, что опять сказала что-то лишнее, она уткнулась в экран. Потом резко подняла голову.
– Кстати, это мой брат. Костя. Я его ищу. Если что. Ну мало ли.
Лариса взяла телефон. На экране была детская фотография, а на ней был изображен крошечный мальчишка. Качество фото было плохим, и лицо казалось размытым.
– Нас разлучили, когда мы в детдом попали. Сначала меня забрали, а потом его. А эту фотку мне мать… Ну, биологическая в смысле, дала.
Сердце Ларисы вдруг екнуло.
– Костя… – подумала она. – Тоже Костя...
– И что известно? – осторожно спросила Лариса.
– Да мало. Нас в разные города развезли, когда детдом расформировали. Я везде искала. В соцсетях, через волонтеров. Ничего так и не нашла. Знаю только фамилию и год усыновления.
– А как фамилия у твоего Кости? – спросила Лариса. – И когда его усыновили?
Полина сказала.
Лариса снова посмотрела на фотографию.
– Бывают же совпадения... – подумала она.
У ее Кости была такая же фамилия. Да и год усыновления был тот же…
– Тяжело, наверное, искать, – только и сказала она, – тяжело не знать, где он…
– Воспитательница из того детдома рассказала, что он все время спрашивал про сестру Полю, – сказала девушка, – но ему говорили, что нет у него сестры. Ну, типа, что он все выдумывает.
Костя тоже говорил про Полю.
– Где моя Поля? – спрашивал.
А психолог объяснила, что это защитная реакция, фантазии. И что у детдомовских такое часто бывает…
– Все, готово, – Лариса закончила подшивать, – можешь забирать.
Полина аккуратно сложила платье в пакет, заплатила остаток и собралась уходить. На пороге она обернулась и сказала:
– Спасибо. Платье правда красивое вышло.
И убежала.
А Лариса стояла посреди ателье и пыталась привести мысли и чувства в порядок. 3 ЧАСТЬ РАССКАЗА 🔔