На секунду мир сузился до трех точек: холодные глаза красивой женщины, испуганный голос Аркадия из глубины дома и этот распахнутый чемодан, набитый чужой жизнью. Мой мозг, привыкший к спокойной каталогизации книг, вдруг заработал с бешеной скоростью, как у суперкомпьютера, которому поставили задачу вычислить последнюю цифру числа Пи. Бежать. Нужно было бежать, причем так, чтобы не вызвать подозрений.
Прошлая часть:
— Ой! — я картинно хлопнула себя по лбу, изображая внезапное озарение. — Простите, я, кажется, адресом ошиблась! Мне нужен дом номер восемь, а это, кажется, шестой? Глупая я, такая глупая! Извините за беспокойство!
Женщина в шелковом халате смерила меня презрительным взглядом, но в ее глазах промелькнуло явное облегчение. Она хотела, чтобы я исчезла.
— Да, это шестой, — отчеканила она и начала медленно закрывать дверь, отрезая меня от вида на чемодан с деньгами и чужими именами.
Я развернулась и почти бегом бросилась к воротам, не оглядываясь. Я слышала, как за спиной с тяжелым щелчком закрылся замок. Выскочив на улицу, я лихорадочно замахала руками первому же такси, которое, по счастливой случайности, как раз высаживало кого-то у соседнего дворца.
— В центр! Быстрее! — скомандовала я, запрыгивая на заднее сиденье.
Всю дорогу домой я сидела, вцепившись в свою сумочку, и пыталась уложить в голове произошедшее. Аркадий Мышкин. Коллекционер бабочек. Обладатель оранжевого загара, дорогого фитнес-клуба, особняка, жены-красавицы и, по меньшей мере, трех загранпаспортов на разные имена. Картина вырисовывалась, мягко говоря, не энтомологическая. Это была уже не просто странная история, это пахло настоящей опасностью. Моя тихая, размеренная жизнь, состоящая из книг, формуляров и капризов Кекса, дала трещину.
Влетев в свою квартиру, я первым делом заперла дверь на все замки и бросилась к коту.
— Кекс! Ты был прав! Ты все знал! — запричитала я, тиская его пушистые бока. — Он не коллекционер! Он... я даже не знаю кто!
Кот в ответ лишь снисходительно мурлыкнул, мол, «я же говорил, хозяйка, не связывайся с кем попало». Я насыпала ему в миску двойную порцию его любимого паштета — взятку за моральную поддержку — а сама, налив себе огромную чашку валерьянки с ромашкой, уселась за кухонный стол проводить мозговой штурм.
Итак, что мы имеем? Я взяла лист бумаги и начала записывать, как настоящий детектив.
- Загар. Этот ужасный, пятнистый, морковный загар. Зачем? В его клубе наверняка лучший в мире солярий. И тут меня осенило! Это же маскировка! Причем гениальная в своей нелепости. Он специально создал себе образ комичного, безвкусного богатея-простачка. Чтобы никто и никогда не заподозрил в нем серьезного человека. Чтобы при описании его внешности все в первую очередь вспоминали этот идиотский загар, а не черты лица.
- Деньги. Он ими сорил, но платил исключительно наличными. Никаких карт. Чтобы не оставлять следов.
- «Коллега»-телохранитель. Явно не специалист по редким видам чешуекрылых.
- Жена и особняк. Он врал. Врал про все. Он не одинокий чудак, а женатый мужчина, живущий в роскоши.
- Чемодан. Паспорта на разные имена и куча наличности. Это набор для экстренного побега. Он готовился исчезнуть.
Вывод напрашивался сам собой: мой обаятельный коллекционер бабочек — аферист международного масштаба, который прямо сейчас собирается «сделать ноги». И я, Лариса Витальевна, скромный библиотекарь, случайно оказалась в эпицентре этой криминальной драмы.
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось «Аркадий Мышкин». Я чуть не выронила чашку. Дрожащей рукой я нажала на кнопку ответа.
— Ларочка! — его голос звучал взволнованно, но все так же обаятельно. — Ларочка, золотце, прости, что так получилось! У меня дома был форс-мажор! Это... это моя двоюродная сестра, Карина! У нее тяжелый период, нервный срыв, она воображает, что она моя жена! А чемодан... ты видела чемодан? Это реквизит для благотворительного спектакля, мы собираем деньги на спасение уссурийских тигров! Я играю там шпиона! Представляешь?
Ложь была настолько нелепой и чудовищной, что я даже не знала, смеяться мне или плакать. Шпион, спасающий тигров! Двоюродная сестра с нервным срывом! Он держал меня за полную идиотку. И тут я поняла, как нужно действовать.
— Аркадий... — пролепетала я в трубку самым наивным голосом, на который была способна. — Боже мой, какая ужасная история! Ваша сестра... ей нужна помощь? А спектакль... это так благородно! Я... я просто растерялась и убежала, простите меня!
В трубке на том конце повисла пауза. Он явно не ожидал, что я так легко «проглочу» эту чушь.
— Да, да, именно так, Ларочка! — наконец радостно затараторил он. — Ты все правильно поняла! Слушай, давай встретимся завтра, я тебе все подробно расскажу и покажу афишу нашего спектакля!
— Конечно, Аркадий, конечно! — проворковала я и, повесив трубку, победно посмотрела на Кекса.
Он думает, что я дурочка. Отлично. Пусть думает. Это даст мне время. Но что делать дальше? В полицию идти страшно. Да и что я им скажу? «Здравствуйте, я видела у мужчины с пятнистым загаром чемодан с деньгами»? Меня же первую в сумасшедший дом и отправят.
Я начала судорожно перебирать в памяти наши встречи. Что-то должно было остаться. Какая-то зацепка. Я вытряхнула на стол содержимое своей сумочки. Помада, ключи, библиотечный пропуск, потрепанный томик стихов... И тут, среди этого хаоса, я увидела его. Маленький, сложенный вчетверо, помятый кассовый чек. Я вспомнила. В тот вечер в ресторане, когда он доставал свой букет, из кармана его пиджака выпал этот бумажный комочек, и я, не глядя, смахнула его в сумочку.
Я аккуратно развернула чек. Это был не ресторанный счет. На чеке было напечатано: «Ломбард „Золотой Век“. Залог изделия. Сумма...». А ниже — адрес. Ломбард! Зачем человеку с чемоданом денег ломбард? Он что-то заложил? Или, наоборот, выкупил?
И это был не просто ломбард. Адрес находился в старом, почти заброшенном районе города, где располагались в основном склады и промзоны. Это было не то место, куда заходят сдать фамильное серебро.
Я поняла, что это мой единственный шанс. Моя единственная ниточка в этой паутине лжи. Аркадий думает, что я сижу дома и верю в его сказки про тигров и сумасшедшую сестру. Он расслабился. А значит, у меня есть время действовать.
На следующее утро, вместо того чтобы идти в библиотеку, я надела самые невзрачные джинсы и старую куртку, спрятала волосы под шапку и отправилась по адресу, указанному в чеке. Автобус долго трясся по ухабистым дорогам и наконец высадил меня на пустынной улице. Передо мной было старое кирпичное здание с обшарпанной вывеской. Но это был не ломбард. Над дверью висела другая надпись: «Камеры хранения „Тихая Гавань“».