"Как причудливо тасуется колода" (М.А. Булгаков)
Пролог
Помню, как-то ехал в старом областном автобусе, где пахло мокрой кирзой и запотевшими окнами. Все было так обыденно, по-провинциальному однообразно-монотонно. Но вдруг, вместо привычного «Кино», которое играло всю дорогу, водитель поставил что-то не наше, заграничное, и какое-то до боли знакомое. Прислушался — мать честная! да это ж Rainbow! Спрашиваю водителя: «Водитель, это ж Рэйнбоу играет?»
«Дю папл», — сказал тот, и больше за всю дорогу не проронил ни слова.
Конец 80-х: тупик для Purple
Конец восьмидесятых оказался временем, когда сами Deep Purple уже не знали, кто они такие. Группа буксовала. Гиллан спорил с Блэкмором, альбом House of Blue Light вышел вымученным, гастроли давались тяжело. Темно-лиловая машина ехала по инерции, без газа, и было похоже, что и бензин у нее был уже на исходе.
К концу десятилетия Блэкмор, похоже, стал склонен к ностальгии, все больше придавался воспоминаниям о былом, и вот в этих своих "грёзах о прошлом" он вспомнил о своём вокалисте из Rainbow, Джо Линн Тёрнере. Тот пел, когда надо, молчал, когда ему говорили, знал своё место и голосом в верха для себя уже недосягаемые, в отличие от Гиллана, не лез. У Гиллана болезнь связок не позволяла уже брать ноты, на которых когда-то держалась песня «Child in Time». Но он всё равно пытался, и выглядело это, реально, - мучительно.
В конце декабря 1988 года Гиллан покинул Deep Purple из-за разногласий в музыкальных взглядах, стиле исполнения и концепции развития группы, которые расходились с видением Ричи Блэкмора. Кроме того, значительную роль сыграло поведение Гиллана: в последние месяцы 1988 года он часто конфликтовал с другими участниками и злоупотреблял алкоголем. Формальным поводом для его увольнения стала ссора с остальными музыкантами и Брюсом Пейном (басистом, который некоторое время занимал место Гловера), во время обсуждения места записи следующего альбома. Переговоры не увенчались успехом, и когда Гиллан уехал на рождественские каникулы, ему сообщили, что группа больше не нуждается в его участии.
На этом фоне Блэкмор увидел выход в своем старом знакомом - Джо Линн Тёрнере.
Приглашение Тёрнера
Для Джо приглашение не стало чем-то из ряда вон выходящим: с Блэкмором и Гловером в Rainbow они записали не один альбом, и отыграли огромное количество концертов. Его позвали попробовать себя, и атмосфера первых репетиций напоминала скорее встречу старых товарищей, чем кастинг. Он быстро уловил настроение музыкантов и предложил несколько вокальных решений прямо на месте.
Slaves and Masters: работа в студии
Так в 1989 году в студию вошёл новый состав Deep Purple, и там вскоре началась работа над альбомом Slaves and Masters. Запись шла в духе времени: часть треков в американских студиях, часть в европейских, главным архитектором музыки был Блэкмор. Гловер вспоминал, что атмосфера была напряжённой, но дисциплина Тёрнера помогала двигаться вперёд.
В студии он сразу показал, что умеет работать быстро и качественно: приносил готовые вокальные партии, которые легко ложились на риффы. Ярким примером стала «King of Dreams» — песня, в которой Purple впервые за долгое время построили материал вокруг вокала.
Другие песни альбома
Другим важным треком стал «The Cut Runs Deep». Эта вещь родилась в совместной работе Тёрнера и Гловера, и по воспоминаниям самого Джо, именно здесь он почувствовал себя полноценной частью группы. В песне звучал жёсткий гитарный рифф, к которому он предложил протяжные вокальные линии, создававшие контраст между инструментальной агрессией и мелодичной подачей голоса.
Гловер отмечал, что именно подход Тёрнера позволил песне обрести законченный вид: он не спорил о тональностях и не настаивал на перестройке риффа, а подстраивался, выстраивая вокал вокруг уже существующей структуры. Для Purple это было новым опытом, потому что с Гилланом всё строилось иначе — он часто диктовал, куда должна уходить мелодия.
Критики того времени писали, что в «The Cut Runs Deep» Deep Purple впервые приблизились к звучанию американского хард-рока рубежа восьмидесятых и девяностых. Для части публики это стало шагом вперёд, для другой — предательством классического пёрпловского саунда.
«Fire in the Basement» стал ещё одной характерной точкой альбома. По воспоминаниям Тёрнера, сама идея песни исходила от Джона Лорда, который хотел вернуть в материал элемент беспокойства и сырой энергии. Рифф Блэкмора получился прямолинейным и жёстким, и Тёрнеру пришлось искать вокальные линии, которые не заглушали бы инструмент, а наоборот усиливали его.
Именно здесь проявилось различие подходов: Гиллан обычно бросал голос в самый верх, создавая эффект крика поверх гитар, а Тёрнер выбрал иной путь. Он пел сдержаннее, используя ритмические акценты и короткие фразы, которые подчёркивали ударную секцию Пэйса и звучание лордовского Хаммонда. Получилась композиция, где вокал не перетягивал внимание, а давал инструментам пространство.
Критики отмечали, что в «Fire in the Basement» Purple звучали ближе к американскому звуку, чем когда-либо прежде. Одни видели в этом свежесть, другие считали, что группа теряет свою идентичность. Но факт оставался фактом: именно в этой песне проявилась та версия Deep Purple, которую могло создать сотрудничество Блэкмора и Тёрнера, если бы оно продлилось дольше.
Особое место на альбоме заняла баллада «Love Conquers All». Она резко выделялась на фоне остального материала своей мягкостью и радиоформатной подачей.
Гловер в воспоминаниях подтверждал, что без Тёрнера такая вещь вряд ли появилась бы: «Джо принёс в группу умение работать с мелодией. Мы привыкли к крику и экспрессии, а он спокойно выстраивал вокальную линию. С этим альбомом мы впервые попробовали сыграть радиосингл».
Критики разделились. Одни считали, что именно «Love Conquers All» разрушает «тяжёлое ядро» Deep Purple, другие отмечали, что именно этот трек показал, насколько группа может быть универсальной. Для Тёрнера же песня стала доказательством того, что он не просто приглашённый голос, а полноценный соавтор звучания.
«Я всегда верил, что именно песни делают группу великой. И если у тебя есть сильная баллада, ты можешь достучаться до людей, до их эмоций. Это было моё видение для Purple».
Реакция и тур 1991 года
Альбом вышел осенью 1990-го. В США Billboard 200 достиг лишь 87-го места, что было значительно ниже предыдущего альбома с Гилланом, кторый был на 34-м. В Европе же и особенно в Японии его принимали гораздо теплее - там концерты проходили с аншлагами. Немецкая пресса писала о «возвращении уверенности», японская публика принимала бурно. Тёрнер пел не только новый материал, но и классику времён Гиллана и даже Ковердэйла. И в этом фанаты должны отдать ему должное - впервые за много лет, со сцены в живом исполнении можно было услышать Burn и Mestreated.
Джо признавался:
«Я знал, что эти песни священные. Моя задача была не копировать, а спеть честно, так, как я умею».
Конфликт
Несмотря на успехи, напряжение внутри группы нарастало. Блэкмор поначалу видел в Джо удобного вокалиста, но позже стало появляться раздражение. Но, будем честны, когда оно у Блэкмора не появлялось?
Гловер говорил:
«Джо приносил песни, которые звучали ближе к Mötley Crüe, чем к Deep Purple».
Помимо всего прочего, на музыкантов еще параллельно шло давление со стороны менеджмента. В 1992 году подходил 25-летний юбилей группы, и лейбл BMG категорически настаивал на возвращении Гиллана.
В общем, как говорится "Не долго музыка играла" и после тура в поддержку Slave and Masters Джо Линн Тернера из попросили из Deep Purple на выход.
Тёрнер вспоминал:
«Не то, что бы меня увольняли. Я просто отступил. Я понимал, что это политика. Но я горжусь, что в тот момент стал связующим звеном и не дал группе развалиться».
Блэкмор в интервью журналу Burrnnn подытожил:
Из интервью для журнала , Блэкмор лаконично отметил: он
Я ценил поп-музыку и слушал ABBA, но, например, Джон Лорд и Иэн Пэйс, не разделяли этого. Голос Тёрнера, рассчитанный на поп-мелодичность, не соответствовал духу Deep Purple. В своем стиле Джо хорош, но он слишком «поп-исполнитель» для звучания группы.
Наследие
Прошли годы, но споры не утихают. Сам Тёрнер неизменно защищал альбом:
«Этот альбом был чертовски хорош. Если бы нам дали возможность записать второй, мы доказали бы, что это направление для Purple работает»
Но история, как мы знаем, сослагательного наклонения не терпит.
Фанаты до сих пор делятся на два лагеря: одни считают Slaves and Masters чуждым, другие — недооценённым. Но одно ясно: этот альбом вошёл в историю под другим именем. Его до сих пор называют Deep Rainbow — редкий момент, когда Purple прозвучали совсем иначе, отлично от себя самих. И это неудивительно: из пяти участников трое — Блэкмор, Гловер и Тёрнер — были выходцами из Rainbow, а Гловер, продюсировавший последние альбомы Rainbow выступил в роли продюсера и на Slave and Masters. Так что фанаты прозвавшие этот состав Deep Rainbow были совсем недалеки от истины.
По этому поводу Блэкмор сказал:
"Если этот альбом и похож на Rainbow, то лишь благодаря вокалу Джо. Основной материал сочинили мы с Роджером. Ведь мы и были сердцем Rainbow. Но это не играет роли — помимо всего, мы сотрудничаем уже свыше десяти лет. И этот проект следует считать продолжением нашего общего творчества. Мне по душе то, что мы создали"
Не остался в стороне и Ян Гиллан, который не преминул высказать свое мнение по поводу этого альбома:
«Мне нравится, что удалось сделать Deep Purple, и считаю, что было бы правильно, если бы они сменили название на что-нибудь вроде "Rainbow". Думаю, это выглядело бы вполне справедливо. Наверное, все вздохнули бы с облегчением. Они могли бы вполне успешно развиваться под именем "Rainbow" и достичь большего, чем под названием "Deep Purple". Но я понимаю, почему они остаются "Deep Purple". В контракте это смотрится выгоднее. У них договор с BMG на два миллиона долларов, и я сомневаюсь, что с "Rainbow" компания заключила бы сделку на такую сумму. Всё это выглядит немного... сомнительно.»
Забавный эпизод можно увидеть на одном из видео-бутлегов из тура 1991-года, где в конце видео кто-то вставил концовку из альбома "Rainbow On Stage" на котором толпа скандирует: "GoodBye, Rainbow!"
Финал
Иногда тнужно не только громко заявить о себе, а еще суметь не потеряться среди тех, чьи имена уже вписаны в учебники истории. Джо Линн Тёрнер прошёл через Purple быстро, но оставил след, который невозможно стереть.
А вы как думаете — стоило ли группе дать Тёрнеру второй шанс, или Deep Purple без Гиллана для вас перестают быть Deep Purple?
Обнял,
АК
Что еще почитать
Две "Радуги" - Джо Линн Тернер о последней реинкарнации Rainbow
Джимми Пэйдж & Дэвид Ковердэйл. История не закончена
Rainbow - Down to Earth: Когда радуга опустилась на землю