— Дрянь ты несчастная! — Карина швырнула мокрую тряпку прямо в старую фотографию на комоде. — Вот и не перепишу дом на твою маманю! Не заслужила, нахалка!
Андрей замер в дверях кухни, держа в руках пакеты с продуктами. Жена стояла посреди гостиной, красная как свёкла, волосы растрепались, глаза горели такой яростью, что он невольно отступил на шаг назад.
— Карин, что случилось? — осторожно спросил он, ставя сумки на пол.
— Что случилось?! — она развернулась к нему всем корпусом. — А то случилось, что твоя драгоценная мамочка опять названивает! Третий раз за день! Когда, говорит, документы оформим? Когда дом переписывать будем?
Фёкла Семёновна... Андрей мысленно выругался. Ну почему мать не может посидеть спокойно? Почему вечно лезет не в своё дело?
— Слушай, может она просто...
— Просто что?! — Карина подошла к нему вплотную. — Просто хочет выкинуть меня на улицу? Да я двадцать лет в этом доме живу! Двадцать лет твои носки стираю, борщи варю, за тобой убираю!
— Карин, успокойся...
— Не успокоюсь! — она отмахнулась от его протянутых рук. — Знаешь, что она мне сегодня сказала? "Кариночка, милая, а что это у тебя цветы на подоконнике завяли? А что это пыль на полке? А что это суп пересолен?" А потом как бы невзначай: "Андрюша говорил, что вы дом хотите переоформить..."
В кармане пиджака Андрея зазвонил телефон. Он глянул на экран и похолодел — мама.
— Не смей брать трубку! — зашипела Карина, заметив его движение. — Не смей!
Но телефон звонил настойчиво, не умолкая.
— Андрюша, возьми телефон, это же твоя мама, — раздался голос из коридора. Это была бабушка Неля — бабушка Карины, которая вот уже полгода жила с ними после инсульта.
— Бабуль, не вмешивайся! — крикнула Карина в сторону коридора.
— Как это не вмешиваться? Это же семья! — старушка появилась в дверном проёме, опираясь на палочку. — В семье все должны...
— Ничего мы не должны! — Карина повернулась к бабушке. — Особенно этой твоей золовке!
— Какой золовке? — не поняла Неля.
— Фёкле этой! Свекрови моей драгоценной!
— Так она же мне не золовка, — растерянно проговорила бабушка. — Золовка — это сестра мужа...
— Мне всё равно! — рявкнула Карина. — Мне плевать на ваши родственные связи!
Телефон наконец замолчал, но тут же зазвонил снова.
— Господи, ну что ж такое... — Андрей провёл рукой по лицу. — Карин, давай спокойно поговорим...
— Спокойно? — она хмыкнула. — А ты знаешь, что твоя мамочка ещё и тёте Вале звонила? Моей тёте! Выясняла, дескать, как там Карина себя ведёт, не пьёт ли, не гуляет ли?
— Что?!
— Вот именно! Валя мне всё рассказала. Твоя мамаша собирает компромат! На меня! На родную жену твою!
В этот момент зазвонил домофон. Долго, настойчиво.
— Это она, — прошептала Карина, побледнев. — Это Фёкла приехала.
Андрей подошёл к окну и выглянул во двор. У подъезда стояла знакомая синяя "Лада", а возле неё маячила фигура в чёрном пальто.
— Мам, это ты? — крикнул он в домофон.
— Андрюшенька, открой! Мне нужно с вами поговорить! Серьёзно поговорить!
Карина схватилась за голову.
— Всё, приехала наша... Сейчас начнётся!
— Может, не пустим? — неуверенно предложил Андрей.
— Ты что, с ума сошёл? — бабушка Неля покачала головой. — Это же твоя мать! Как это не пустить?
— Легко! — огрызнулась Карина. — Очень легко!
Но Андрей уже нажимал кнопку замка.
Через пару минут на лестничной клетке раздались знакомые шаги — мерные, твёрдые, решительные. Фёкла Семёновна поднималась не спеша, но неотвратимо, как судьба.
— Готовьтесь, — мрачно сказала Карина. — Сейчас будет война.
— Карин, не надо так...
— Надо! — она развернулась к мужу. — Потому что если ты её сейчас поддержишь, если встанешь на её сторону против меня — я уйду! Слышишь? Уйду и не вернусь!
За дверью раздался стук — три коротких удара.
— Андрей, открывай! — донёсся голос свекрови. — И ты, Карина, тоже выходи! Поговорить надо!
Бабушка Неля тяжело опустилась на диван.
— Господи, — пробормотала она, — что ж такое творится... В моё время свекрови с невестками дружили...
— В твоё время многое было по-другому! — бросила Карина.
Стук повторился — громче, настойчивее.
— Долго мне тут стоять? — кричала из-за двери Фёкла Семёновна. — У меня тоже дела есть!
Андрей посмотрел на жену, потом на бабушку, потом на дверь. В животе что-то болезненно сжалось. Что бы он ни выбрал сейчас — кого-то точно обидит. А может, и всех сразу.
— Открывай, — устало сказала Карина. — Всё равно не отстанет.
Он повернул ключ в замке.
На пороге стояла Фёкла Семёновна — высокая, крепкая, с туго стянутыми в пучок седыми волосами и пронзительными серыми глазами. В руках у неё была объёмистая сумка, а на лице — выражение человека, пришедшего решать важные вопросы.
— Здравствуйте, — сухо сказала она, входя в квартиру. — Неля Николаевна, как дела? Здоровье как?
— Спасибо, Фёкла Семёновна, — отвечала бабушка. — Потихоньку...
— А вот мы с Кариной поговорить должны, — свекровь повесила пальто на вешалку, словно была здесь хозяйкой. — Серьёзно поговорить.
— Да пожалуйста, — процедила Карина сквозь зубы. — Говорите.
Фёкла Семёновна прошла в гостиную, оглядела беспорядок — разбросанные журналы, немытые чашки на столике, увядшие цветы на подоконнике — и поджала губы.
— Андрей, сынок, садись, — сказала она. — И ты, Карина, тоже присаживайся. Разговор будет долгий.
— Я стоя послушаю, — холодно ответила Карина.
— Как хочешь.
Свекровь достала из сумки толстую папку с документами и положила на стол.
— Вот что, милочка, — начала она, не глядя на невестку. — Я тут подумала насчёт дома...
— И что же вы подумали? — голос Карины стал опасно тихим.
— А то подумала, что рано ещё переписывать. Рано.
В комнате стало так тихо, что слышно было, как в ванной капает кран.
— То есть как это — рано? — медленно произнесла Карина.
— А так, — Фёкла Семёновна наконец подняла глаза на невестку. — Не заслужила ты ещё этого дома. Не доросла.
Карина побледнела, потом покраснела, потом опять побледнела.
— Андрей... — прошептала она. — Ты слышишь, что твоя мать говорит?
Андрей сидел как громом поражённый. Он не ожидал, что мать зайдёт так далеко. Не ожидал таких слов.
— Мам, может, не стоит... — начал он.
— Стоит! — отрезала Фёкла Семёновна. — Очень даже стоит! Я всю жизнь работала, чтобы этот дом купить! Всю жизнь! А она что? Что она для этого дома сделала?
— Что я сделала?! — взорвалась Карина. — Что я сделала?! Да я тут двадцать лет...
— Двадцать лет что? — перебила её свекровь. — Сидела на шее у моего сына? Дом запустила, порядка нет, готовить не умеешь...
— Да как вы смеете?!
— Смею! Потому что это мой дом! Мой! Я его покупала! Я кредит брала! Я работала в три смены!
Бабушка Неля тяжело поднялась с дивана.
— Девочки, ну что вы... Надо же по-человечески...
— Бабуль, не лезь! — крикнула Карина, не оборачиваясь.
— Неля Николаевна, вы лучше отдохните, — сказала Фёкла Семёновна. — Это не ваше дело.
— Как это не моё?! — возмутилась старушка. — Это моя внучка! Моя!
— Ваша внучка пусть сначала научится дом вести, а потом претендует на собственность!
— Всё! — заорала Карина. — Всё! Хватит! Вон из моего дома! Вон!
— Из какого твоего? — холодно усмехнулась свекровь. — Я же говорю — дом мой. И всегда мой будет.
Андрей наконец встал с дивана. Лицо у него было белое, а руки дрожали.
— Мама, прекратите, — сказал он тихо. — Прекратите сейчас же.
— Андрюша, ты не понимаешь...
— Понимаю! — он повысил голос. — Всё я понимаю! Вы хотите разрушить мою семью! Хотите!
— Какую семью? — фыркнула Фёкла Семёновна. — Где вы тут семью увидели? Жена хозяйкой быть не умеет, детей у вас нет...
— И не будет! — закричала Карина. — С такой свекровью не будет никогда!
— Вот видишь, Андрей? — свекровь торжествующе посмотрела на сына. — Видишь, что она говорит? Внуков мне не даёт! А я для кого дом строила? Для кого старалась?
— Мам, замолчите...
— Не замолчу! Я имею право...
— Никаких прав у вас нет! — перебила Карина. — Никаких! И дом этот мой! По закону мой! Я жена законная!
— Жена... — презрительно протянула Фёкла Семёновна. — Хорошая жена...
— А что, плохая? — Карина сделала шаг к свекрови. — Чем плохая?
— Да всем плохая! Готовить не умеешь, убираться не умеешь, мужа не бережёшь...
— Не берегу?! Да я...
— Ты что? Что ты?
— Я его люблю! Больше, чем вы!
— Ха! — Фёкла Семёновна откинулась на спинку кресла. — Любишь... А детей почему нет? Почему?
— Потому что... — Карина вдруг сникла. — Потому что...
— Потому что не получается! — со злостью добила свекровь. — Не получается, а винить будете кого? Меня! Всё на меня валить будете!
— Мама, хватит! — рявкнул Андрей. — Хватит уже!
— Не хватит! — она встала и взяла папку с документами. — Дом переписывать не буду! Решено! Пусть сначала докажет, что хозяйкой может быть!
— Фёкла Семёновна, — вдруг подала голос бабушка Неля, — а вы у тёти Вали что выясняли?
Свекровь замерла.
— При чём тут Валя?
— А при том, что Валентина мне всё рассказала. Как вы ей звонили, расспрашивали про Карину...
— Я имею право знать, с кем мой сын живёт!
— Имеете, — кивнула бабушка. — Только не подлым способом. Не через чужих людей.
— Да что вы все на меня накинулись?! — возмутилась Фёкла Семёновна. — Я же добра хочу! Добра!
— Какого добра? — тихо спросила Карина. — Какого?
— Чтобы Андрей счастлив был! Чтобы семья у него настоящая была!
— А она что, не настоящая?
— Не знаю... — свекровь пожала плечами. — Время покажет.
Карина медленно прошла к комоду, открыла нижний ящик и достала оттуда связку ключей.
— Знаете что, Фёкла Семёновна, — сказала она спокойно. — Забирайте свой дом. Забирайте.
— Карин! — кинулся к ней Андрей. — Ты что делаешь?!
— То и делаю. — Она протянула ключи свекрови. — На здоровье. Живите тут втроём — вы, ваш сын и бабуля моя. Мне этот дом не нужен.
— Карина, постой! — бабушка Неля попыталась встать. — Куда же ты?
— К тёте Вале поеду. Поживу у неё пока. А там видно будет.
— Карин, не уходи! — Андрей схватил её за руку. — Не надо! Мы всё решим!
— Что решим? — она печально улыбнулась. — Что тут решать? Твоя мама права — дом её. Значит, и жить в нём должна она.
— Но я же...
— А ты выбирай, — Карина высвободила руку. — Либо я, либо она. Третьего не дано.
Фёкла Семёновна стояла с ключами в руках и вдруг поняла, что победа получилась какой-то не такой. Не радостной. А горькой.
— Карина, может, не стоит сгоряча... — начала она неуверенно.
— Стоит, — отрезала невестка. — Очень даже стоит.
Она пошла в спальню собирать вещи, а в гостиной повисла такая тишина, что было слышно, как за окном лает дворовая собака.
— Ну и что теперь? — тихо спросила бабушка Неля. — Что теперь делать будем?
Андрей смотрел на мать, на ключи в её руках, на папку с документами. И понимал, что всё только начинается. Что-то большое, страшное и непоправимое только начинается...
Из спальни донёсся звук открывающихся ящиков, шорох одежды. Карина собиралась быстро, решительно — как человек, который давно готовился к этому моменту.
— Андрюша, — окликнула его мать, — сынок, ты же понимаешь...
— Что я понимаю? — он повернулся к ней, и Фёкла Семёновна невольно отступила. Никогда ещё она не видела в глазах сына такого выражения. — Что я должен понимать, мама?
— Ну... я же хотела как лучше...
— Как лучше? — Андрей горько усмехнулся. — Разрушить мой брак — это как лучше?
— Какой брак? — свекровь попыталась взять прежний тон. — У вас и детей-то нет...
— Замолчите! — рявкнул он так, что старушка подпрыгнула. — Замолчите немедленно!
Бабушка Неля тяжело опустилась обратно на диван. Ноги у неё подкашивались, а в груди что-то болезненно сжималось.
— Андрей, милый, — прошептала она, — не кричи так... У меня сердце...
Он тут же подскочил к ней, присел рядом.
— Бабуль, простите... Я не хотел... Вам плохо?
— Да нет, ничего... — она слабо махнула рукой. — Просто вы тут все кричите, а я... я уже старая. Мне бы тишины...
Из спальни вышла Карина с чемоданом в руке и сумкой через плечо. Лицо у неё было спокойное, даже холодное, но глаза покраснели.
— Бабуль, — сказала она, подходя к старушке, — ты тут пока поживи. Пока всё не уляжется.
— Карина, внученька, — бабушка схватила её за руку, — не уходи... Ну куда ты пойдёшь?
— К тёте Вале. Она меня примет.
— Но это же временно! Это же не навсегда!
Карина промолчала. А это было красноречивее любых слов.
— Карин, подожди, — Андрей встал и подошёл к жене. — Давай ещё раз всё обсудим...
— Что обсуждать? — она взглянула на него с такой болью, что у него сердце сжалось. — Ты слышал, что твоя мать сказала? Слышал?
— Слышал, но...
— Никаких "но"! Она сказала, что я дом не заслужила. Что я плохая жена. Что детей у меня нет, потому что я не гожусь в матери.
— Карин, она не это имела в виду...
— А что? Что она имела в виду?
Андрей открыл рот, но слов не нашёл. Потому что мать действительно сказала именно это. И оправдать её было нечем.
— Вот видишь, — тихо сказала Карина. — Даже ты не можешь найти объяснения.
— Но я же люблю тебя!
— Любишь? — она горько усмехнулась. — А почему тогда молчал, когда она меня унижала? Почему не заступился?
— Я...
— Ты выбрал. Молча, но выбрал. Мамочку свою выбрал.
Фёкла Семёновна, которая до этого момента стояла в стороне, вдруг шагнула вперёд.
— Карина, постой! — сказала она. — Может, я погорячилась...
— Погорячились? — невестка повернулась к ней. — Это вы так свои истинные чувства называете? Горячностью?
— Ну... я же переживаю за сына...
— За сына? — Карина поставила чемодан и скрестила руки на груди. — А давайте тогда честно поговорим. Без вранья. Вы хотите, чтобы ваш сын был счастлив?
— Конечно хочу!
— Тогда почему делаете всё, чтобы его брак развалился?
— Да я не...
— Делаете! — перебила её Карина. — Вы звонили моей тёте, выясняли, какая я жена. Вы каждый день названиваете с претензиями. Вы требуете, чтобы дом остался за вами. Это называется — желание счастья для сына?
Фёкла Семёновна растерянно молчала. А Карина продолжала:
— Знаете, что я думаю? Вы просто не можете смириться с тем, что ваш сын взрослый. Что у него есть своя семья. Своя жизнь.
— Это не так!
— Так! — Карина взяла чемодан. — Именно так. Вы хотите, чтобы он всю жизнь оставался вашим маленьким мальчиком. Чтобы прибегал к вам за советом. Чтобы жил так, как вы скажете.
— Карин, не говори так с моей матерью, — вдруг подал голос Андрей.
Жена посмотрела на него с удивлением, потом кивнула.
— Ясно. Значит, выбор сделан окончательно.
— Какой выбор? Я просто...
— Просто защищаешь маму. Как всегда. — Карина подошла к входной двери. — Живите счастливо. Втроём.
— Карина! — кинулась к ней бабушка Неля. — Внученька, постой!
— Бабуль, я позвоню. Обязательно позвоню.
— Но куда ты? В чём дело-то? Из-за чего весь сыр-бор?
Карина обернулась и посмотрела на всех троих — на мужа, на свекровь, на бабушку.
— Из-за того, что я устала быть лишней в собственной семье. Устала доказывать, что я хорошая жена. Устала извиняться за то, что детей нет. — Голос у неё дрогнул. — Устала жить в доме, где меня никто не ждёт.
— Но я же жду! — воскликнул Андрей. — Я жду!
— Ждёшь? А почему молчал, когда мама говорила, что дом мне не положен? Почему не сказал ей, что это наш общий дом? Наш!
— Потому что... — он запнулся.
— Потому что в глубине души согласен с ней. Так ведь?
Андрей молчал. И это молчание было ответом.
— Вот и всё, — тихо сказала Карина и открыла дверь.
— Постой! — вдруг крикнула Фёкла Семёновна. — Подожди!
Карина замерла на пороге.
— Я... — свекровь сглотнула. — Я документы эти порву. Ладно? Дом ваш. Переписывайте.
— Поздно, — покачала головой невестка. — Слова не возьмёшь обратно. А вы сказали достаточно.
— Но я же готова...
— На уступки? Из жалости? — Карина усмехнулась. — Нет, спасибо. Я не нищенка, чтобы милостыню принимать.
Она вышла на лестничную площадку. Андрей кинулся за ней.
— Карин! Карина, вернись!
Но жена уже спускалась по ступенькам, не оглядываясь. Стук каблуков отдавался эхом в подъезде, становясь всё тише и тише.
Андрей стоял на пороге, слушая, как внизу хлопнула входная дверь. Потом услышал звук мотора — Карина, видимо, поймала такси.
— Сынок, — тихо позвала мать из-за спины, — заходи. Простудишься.
Он медленно повернулся к ней. Лицо у него было такое, что Фёкла Семёновна невольно отступила.
— Довольна? — спросил он тихо.
— Андрей, я же хотела...
— Что ты хотела? — он прошёл мимо неё в комнату. — Чего ты добивалась?
— Я думала...
— Ты думала, что если Карина уйдёт, я буду благодарен? Что скажу: "Спасибо, мама, за то, что разрушила мою семью"?
— Но она же... она не подходит тебе!
— Кто тебе дал право решать, кто мне подходит? — голос у него становился всё громче. — Кто?!
Бабушка Неля тяжело поднялась с дивана.
— Ох, девочки мои... — пробормотала она. — Что же вы наделали... Что наделали...
— Неля Николаевна, — обратилась к ней Фёкла Семёновна, — вы же понимаете, я хотела как лучше...
— Понимаю, — кивнула старушка. — Только вот результат-то какой получился? Карина ушла, Андрей злой, семья развалилась... Это и есть твоё "как лучше"?
— Но дом же... дом останется в семье...
— В какой семье? — бабушка посмотрела на неё с удивлением. — Карины нет, внуков нет... Какая семья?
Фёкла Семёновна вдруг поняла, что старушка права. Что-то пошло не так. Совсем не так, как она планировала.
— Мам, — Андрей подошёл к ней вплотную, — а теперь слушай меня внимательно. Завтра утром ты уезжаешь домой. В свою квартиру. И больше сюда не приезжаешь без приглашения.
— Андрей!
— Без приглашения! — повторил он жёстко. — А документы на дом... можешь делать с ними что хочешь. Рви, жги, в туалет смывай. Мне плевать.
— Но сынок...
— Я не твой сынок! — взорвался он. — Сынок — это маленький мальчик, который слушается мамочку! А я мужчина! Взрослый мужчина! У которого была жена!
— Была... — эхом повторила бабушка Неля. — Была...
Андрей резко повернулся к ней.
— Была, бабуль. Была. И всё из-за неё. — Он ткнул пальцем в сторону матери. — Из-за её жадности и эгоизма.
— Андрей, ты несправедлив...
— Несправедлив? — он горько рассмеялся. — А справедливо было называть мою жену плохой хозяйкой? Справедливо было говорить, что она детей родить не может? Справедливо было обзванивать её родственников?
Фёкла Семёновна опустила голову.
— Я думала...
— Ты не думала! Ты мстила! За то, что я женился не на той, кого ты выбрала! За то, что живу не так, как тебе хочется! За то, что не прибегаю к тебе за каждым советом!
— Андрюша, ну что ты...
— Хватит! — он махнул рукой. — Всё сказано. Завтра утром убирайся отсюда. И больше в мою жизнь не лезь.
Он пошёл в спальню и захлопнул за собой дверь.
Фёкла Семёновна осталась наедине с бабушкой Нелей. Старушки смотрели друг на друга в полном молчании.
— Ну что, — наконец сказала Неля, — получила то, чего хотела?
— Я не хотела... — начала было свекровь, но бабушка её перебила:
— Хотела. Очень хотела. Только вот не подумала, что будет дальше.
— А что будет? — тихо спросила Фёкла Семёновна.
— А будет то, что Андрей тебя возненавидит. А Карина больше сюда не вернётся. А внуков у тебя не будет никогда.
— Но может, всё ещё можно исправить...
Бабушка Неля покачала головой.
— Поздно, голубушка. Поздно. Слова — они как пули. Выпустишь — не вернёшь.
За стеной послышался приглушённый звук — Андрей что-то швырнул об стену. Потом тишина.
— Что же теперь делать? — прошептала Фёкла Семёновна.
— Теперь? — бабушка тяжело поднялась. — Теперь каждый пожинает то, что посеял. Ты посеяла вражду — вот тебе и урожай.
Она медленно пошла к выходу.
— Неля Николаевна, вы куда?
— К соседке. Попрошусь на ночь. А утром поеду к Карине. К внучке своей.
— А как же я?
Бабушка остановилась у двери и обернулась.
— А ты, Фёкла Семёновна, остаёшься одна. Совсем одна. С твоим домом и твоими документами.
Дверь за ней тихо закрылась.
В квартире стало очень тихо. Только часы на стене мерно отсчитывали минуты. Фёкла Семёновна села в кресло и посмотрела на папку с документами, которая всё ещё лежала на столе.
Вот он, её дом. Её собственность. Её победа.
Только почему же так горько на душе? И почему кажется, что победила она не над невесткой, а над собственным счастьем?