ШВАК — пушка, которая определила стиль воздушной войны Красной армии: ближний бой, короткая очередь, ставка на количество выстрелов, а не на тяжесть одного снаряда. Её называли слабой, уступающей немецким и британским пушкам, и в то же время именно она стала главным калибром советской авиации в решающие годы войны. Унифицированная до предела, рождённая из схемы пулемёта ШКАС, она унаследовала и его феноменальную скорострельность, и конструктивные компромиссы. В результате ШВАК оказалась одновременно гениальным решением массового перевооружения и источником постоянной критики за недостаточную мощь.
Концепция ШВАК изначально сочетала в себе как достоинства, так и серьёзные ограничения. Конструктор Борис Шпитальный, опираясь на удачную схему скорострельного ШКАСа, выбрал путь максимальной унификации. По сути, это был тот же механизм, масштабированный под калибр 20 мм. Такое решение обеспечило быстрые сроки проектирования и освоения производства, однако предопределило и уязвимости системы. Для адаптации барабанного механизма подачи пришлось создать новый патрон 20×99R, отличавшийся сравнительно низкой энергетикой. Его снаряд весил 91 грамм — меньше, чем у немецкого MG FF (124 грамма), — и хотя начальная скорость достигала 815 м/с, на дистанции свыше 200 метров он быстро терял пробивную способность. В первые годы войны с этим связались и проблемы безопасности: старые взрыватели MG-3 иногда срабатывали в стволе, пока не был внедрён новый капсюль К-6, гарантировавший безопасный вылет снаряда.
Сравнительные характеристики ШВАК и MG FF выявляют ключевое противоречие. Советская пушка обеспечивала до 800 выстрелов в минуту, обладала лёгким снарядом и высокой начальной скоростью. Немецкий аналог, напротив, имел более низкий темп (около 540 выстрелов в минуту), но использовал тяжёлый снаряд с большим заброневым эффектом. MG FF был оптимизирован для поражения бомбардировщиков, тогда как ставка советского командования делалась на истребители, чьими главными противниками были манёвренные «Мессершмитты» и «Юнкерсы». В этих условиях решающим преимуществом становились плотность огня и точность прицельной очереди. ШВАК, особенно в мотор-пушечном варианте, установленном вдоль продольной оси самолёта, позволял советским пилотам максимально эффективно реализовать эти тактические приёмы.
Ключ к успеху ШВАК заключался не столько в её баллистике, сколько в производственной и организационной стороне. Концепция унификации позволила быстро развернуть выпуск: конструктивная преемственность с пулемётом ШКАС обеспечила использование уже существующих станков и оснастки, а серийное производство было распределено между тремя крупнейшими арсеналами — Тульским, Ковровским и Ижевским. Такая система исключала перебои и делала возможным выпуск десятков тысяч единиц в год. Всего с 1936 по 1946 год было произведено свыше 100 тысяч пушек ШВАК — показатель, не имевший аналогов в мире.
Массовость стала главным фактором. Только в 1942 году было изготовлено 34 601 орудие — почти столько же, сколько немцы произвели MG FF и MG 151 за всю войну. ШВАК устанавливался на подавляющее большинство советских боевых самолётов — от истребителей И-16, ЛаГГ-3, Як-1 и Ла-5 до тяжёлых бомбардировщиков Ту-2 и Пе-8, а в наземном варианте (ТНШ) — даже на лёгкие танки Т-60. Четыре модификации — крыльевая, синхронная, турельная и моторная — обеспечивали универсальность, которую западные разведывательные отчёты после войны оценивали как «исключительную лёгкость и компактность» конструкции. Более мощная альтернатива в лице 23-мм ВЯ имела серьёзные ограничения: высокая масса, сильная отдача и сниженная скорострельность делали её пригодной для штурмовиков Ил-2, но не для истребительной авиации. Именно поэтому ШВАК оказался оптимальным компромиссом, обеспечившим Красной армии массовое перевооружение без потери темпов производства.
Ключевым этапом в истории ШВАК стало не столько совершенствование конструкции, сколько адаптация тактики самими пилотами. В начале войны неопытные лётчики открывали огонь с дистанции 300–400 метров, где лёгкие 91-граммовые снаряды оказывались малоэффективными. К 1943 году боевой опыт изменил подход: советские асы стали сближаться до 50–100 метров, и на таких дистанциях даже сравнительно слабый снаряд гарантированно поражал уязвимые зоны немецких самолётов. При этом высокая скорострельность превращала короткую очередь в поток попаданий, компенсируя ограниченное могущество каждого отдельного выстрела. Недостаток конструкции в итоге превратился в тактическое преимущество, определившее стиль воздушных боёв на Восточном фронте.
ШВАК не была лучшей авиационной пушкой Второй мировой: немецкая MG 151/20 отличалась более сбалансированными характеристиками, а американская «Испано» M2 превосходила её по мощности и надёжности. Однако именно ШВАК оказалась правильным выбором для СССР. Она сочетала доступность массового производства, универсальность установки на широкий спектр самолётов и достаточную боевую эффективность при грамотном применении. В условиях тотальной войны эти качества имели большее значение, чем абсолютные показатели мощности или совершенство конструкции.
Наследие ШВАК оказалось долговечным. Опыт её массового производства, унификации и эксплуатации напрямую привёл к созданию более совершенных пушек Б-20 и НС-23, а сама концепция лёгкого скорострельного вооружения закрепилась в советской авиации на десятилетия.
