-Я старрался! – Крамеш очень надеялся, что Филипп Иванович не начнёт опять гневаться – больше-то у него нет отвлекающих видео.
-Ты – да, постарался, но и эти два чудика – тоже! – прищурился Сокол, правда, уже не гневно. – Каждый в своём стиле, конечно…
И тут ему пришло в голову, как можно спасти фильм – что именно надо вложить в голову режиссёра, чтобы и картина получилась удачной, и, одновременно, чтобы она не была копией предыдущей.
-И Крылану придётся задействовать, и Крамеша… но это может выгореть! – вдохновился он, милостиво взмахнув рукой и отпуская подчинённого прочь.
На листе бумаги возникали схемы исправления сюжета – и вот уже кухарка – не просто себе кухарка, а девушка, обладающая некими способностями:
-У такой и охрана может цветочки не просто рассматривать, а веночки из них выплетать. И внешний вид можно обыграть – будет у нас дева типа Генчика – наложили на неё прoклятиe, вот и выглядит как прошлогодняя линялая тряпка! А что бумаги у князя перекапывает почём зря – запись ищет о том, как это самое прoклятиe снять – у князя невеста-то так уж ли проста?
Сокол довольно потёр ладони – да, вариант ещё надо было обкатать, но он уже чуял, как в этом невозможном и нежизнеспособном месиве проклёвывался живой, яркий и откровенно интересный росток будущих событий, интересной работы, успеха! Да, понятно, это получится… сказка, но:
-Сказка гораздо лучше, чем та претензия на историчность, от которой даже я впадаю в истеричность! – хмыкнул Филипп, - Тоже мне, режиссёр с особым взглядом «ятаквижу»… Нет-нет, это надо пресекать – людей жалко, нас жалко, всех жалко, а этот «вытворе́ц» будет ходить гоголем и рассказывать, что он великий кинематографист.
Филипп холодно усмехнулся, а потом решил:
-Хм… и надо будет мне гонорар повысить! – запланировал он, - Зря я, что ли, за них тут всё переделываю?
Просто так Сокол работать не любил, разумно полагая, что этак окружающих и приучить можно – сядут на шею и будут наездничать.
-Накину себе ещё процентов тридцать-сорок, нет, лучше все пятьдесят – за счёт режиссёрской зарплаты! - решил Филипп Иванович, приходя в расчудесное настроение.
Хорошее настроение – дело такое, ему в отдельном помещении тесно – оно размах и полёт любит, вот Соколовский и вышел «в люди».
Сказать, что этих людей вокруг наблюдалось много, было сложновато – всего-то двое, не считая самого Сокола, а один из этих двух – вообще лягух!
-Танечка, он меня голодом морил! – ябедничал Генчик, убедившись, что его обидчик, доставив его до гостиницы, уже уехал домой. – Арбайтен вынуждал!
-Эээ, что? – удивилась Таня.
-Работать требовал выше моих сил! – перевёл Генчик, сообразив, что тут надо подоходчивее, но не уточняя, что «его силы» на работу закончились, даже не начинаясь.
-Ааа, - Таня вообще-то тоже работала, так что почему-то не очень прониклась идеей отдачи Геннадию всего-всего «запростотак». – Так ведь все работают, - попыталась она объяснить свою позицию.
Увы… с Геннадием это никогда не прокатывало:
-Все – это другое! А я – мне так нельзя! Я же не привык! Понимаете? Вот вы – привыкли – вам легко, а со мной так поступать жестоко!
Начало первой книги серии "По эту сторону" ТУТ
Начало второй книги серии "По эту сторону" ТУТ
Начало третьей книги серии "По эту сторону" ТУТ
Начало четвёртой книги серии "По эту сторону" ТУТ
Начало пятой книги серии "По эту сторону" ТУТ
Начало шестой книги серии "По эту сторону" ТУТ
Все остальные книги и книжные серии есть в НАВИГАЦИИ ПО КАНАЛУ. ССЫЛКА ТУТ.
Ссылки на книги автора можно найти ТУТ
Таня, воспользовавшись тем, что Генчик на неё не смотрит, мимолётно возвела глаза на потолок, едва сдержавшись, чтобы не скорчить рожицу, да и то, только потому что ей с детства говорили, что лицо в рыльце складывать нехорошо – останется ещё так.
Правда, Врану ничего такого не говорили, поэтому он от души расхохотался, да и на физиономии изобразил весь спектр своих эмоций, а потом, вдобавок, ещё и уточнил:
-А чего у тебя нос красный?
-Нос? – Геннадий нежно коснулся собственной физиономии, а потом немного гнусаво сказал:
-Этот невыносимый варвар мне дал в нюх!
Реакцию окружающих на фразу Геннадий никак не мог приписать сочувствию к его неприятностям, так что призадумался и сообразил:
-Нихт! Он дал мне в орган нюха! – а потом, решил немного сгустить краски, - И почти повредил мне мой нюхальник!
Слово опять звучало как-то не так – Геннадий точно помнил, что оно на самом деле было коротеньким, но решил, что эти простые и низменные людишки не стоят его усилий, поэтому ограничился высказанной версией.
Вообще-то, он хорошо владел и русским, и немецким, но после пребывания в болоте, где больше всего ценилось лягушачье наречие, а потом в исконных землях, где преобладали мало того, что диалекты, так ещё и со старинными словами, Геннадий стал более небрежно относиться к собственному произношению. Хотя… может, сыграла роль и Гертруда с поленом…
Соколовский, чтобы не уронить авторитет, вовремя скрылся за дверью своего кабинета, отсмеялся там, и решил:
-А ведь я сам, своими руками, чуть было не лишил себя такого дивного развлечения – я ж хотел послать этого лягуха куда подальше, а он оказался таким полезным! Правда его новая роль свела бы его с ума – принцы шутами почему-то быть не любят, но, я же могу его и не оповещать о том, кто он такой на самом-то деле!
Мысль о том, что режиссёр отныне тоже может исполнять эту же полезную роль, но уже на съемочной площадке, порадовала Соколовского ещё больше и он принялся звонить Крылане, которая в своём загородном имении пыталась добиться окончания бесконечной истории под названием ремонт.
-Приехать и помочь? Опять как тогда с фильмом? Да с ррадостью! – воспряла Крылана, которая уже слышать не могла о том, что вот ещё где-то что-то надо доделать и уж тогда ТОЧНО всё будет готово!
Уже абсолютно довольный Соколовский снова вышел в коридор и опять получил заряд бодрости – Таня, не выдержав жалоб Геннадия, сбежала в кухню, но вернулся с работы Иван, который по дороге домой пытался понять, какая нелёгкая занесла его в преподавание, что в сессию, конечно, было очень актуально.
Этого он так и не понял – не успел додумать, потому что наткнулся на страдающего Геннадия, которому уже было всё равно, кому жаловаться.
Выслушав тираду о действиях своего младшего братца, Иван с изумлением понял, что Илюху не только понимает, но ещё, чуть ли не первый раз в жизни, полностью поддерживает!
-Работать заставлял? Свою еду сам ел? В нос дал? Ёлки-палки, а ведь брат-то у меня прав! – выдал Иван, - А вы, Геннадий, не рискуйте! Я уж не знаю, как там у вас в болоте принято, но у нас старший брат, если младшего оскорбляют, может и добавить!
-Чего добавить? – изумился Геночка.
-А всего! Вам с чего приятнее будет начать? В глаз? В нос? Или к работе приставить? Обращайтесь, если что! Я ж с превеликим удовольствием вам помогу – мы – люди щедрые!
От такой душевной позиции у Соколовского настроение поднялось ещё выше, Вран уважительно воззрился на своего руководителя, Крамеш, наблюдавший всё это из Таниной кухни, решил, что ему эта позиция, пожалуй, даже нравится, а сам Генчик спешно эвакуировался к себе в номер, убрался в ванную, и наполнив её водой, засел там в виде лягушки – хоть так поплавать без опаски и гнусных принуждений к «арбайтен».
