6 апреля 2022 года. День, который должен был стать для семьи Честер началом маленького праздника. На карте туристических буклетов всё выглядело заманчиво: экзотический остров, бирюзовые воды, «особенное погружение, о котором они будут помнить всю жизнь».
На деле же — смертельный кошмар, оставивший шрамы не только на телах, но и на душах выживших.
«Особый» остров
В Южно‑Китайском море есть точка, о которой знают местные рыбаки и опытные инструкторы. Пулау Токонг Ракет — крошечный клочок суши у берегов Малайзии. На картах он едва заметен, но его имя звучит почти мистически: рядом с ним гибли люди. Течения здесь не просто сильные, они переменчивые, словно живут собственной жизнью. Одно мгновение — вода гладкая, а через минуту тебя уже несёт в сторону на скорости, с которой не справится даже самый опытный пловец.
Рыбаки обходят акваторию стороной. Местные говорят о ней с уважением и страхом, вспоминают случаи, когда тела утонувших находили далеко от места происшествия. Среди инструкторов ходят негласные правила: новичков сюда не ведут, а даже для подготовленных групп нужен дублирующий катер, GPS и сигнальные средства.
Но туристический бизнес устроен иначе: где есть риск, там легко продать «настоящее приключение». Так Пулау Токонг Раке стали называть в буклетах «скрытой жемчужиной» и рекламировать как место, где можно «почувствовать настоящую силу моря».
Семья и их мечты
Адриан Честерс работал в Куала-Лумпуре на компанию Shell. Его жена, Андреа, голландка по происхождению, воспитывала вместе с ним двоих детей: младшую дочь Хейли и подростка Нэйтана. Нэйтан был в том возрасте, когда хочется испытывать себя, открывать новое, казаться взрослым. Это была дружная и счастливая семья.
В апреле 2022 года они отправились в отпуск на остров Сибу. Атмосфера обещала беззаботные каникулы: пляж, дайвинг, новые впечатления. В этой поездке отец и сын должны были пройти курс PADI Advanced Open Water Diver. Их инструктором была Кристин Грёдем, норвежка с опытом, которую считали в отеле «надёжной и весёлой». К ним присоединилась ещё одна девушка — 18-летняя француженка Алексия Александра Молина. Молодая, улыбчивая, случайная спутница их истории.
6 апреля группа отправилась в море.
Первое погружение: тревожный звонок
Первая остановка — риф у Пулау Токонг Раке. Уже там Адриан почувствовал неладное. Течение было сильным. Он справился, но видел, что Нэйтану тяжело. Тот старался держаться уверенно, но, поднявшись на поверхность, почти признался: «Чуть не задохнулся от паники». Для подростка это было не просто волнение, а реальное столкновение с собственной границей возможностей. Отец сжал зубы: тревога уже поселилась в сердце. Он вспомнил наставления инструктора: при сильном течении главное сохранять спокойствие и не пытаться бороться с водой в одиночку. Но легко сказать, когда рядом твой сын дрожит от страха.
После короткой передышки капитан предложил плыть дальше — к Палао Токонг Сангол. И тут Адриан задумался: «Может, стоит отказаться?» Но капитан холодно бросил: «Всё равно спишут плату за оба погружения. Хотите — ныряйте, хотите — нет».
Этот цинизм стал роковым. Решение приняли в пользу «не зря же ехали».
Второе погружение. Точка невозврата
Ровно в полдень они ушли под воду у Палао Токонг Сангол. С первых секунд стало ясно: это не безобидное «дрейфовое погружение». Течение било в спину и грудь, сбивало дыхание, разрывало связку. Вода несла их в стороны, люди мелькали в мутной воде, сцепиться было невозможно. Кристин пыталась собрать группу, подавала сигналы руками, но даже её опыт оказался ничтожен перед стихией.
Каждый из участников чувствовал: паника подкрадывается. У Нэйтана забилось сердце, он хватал ртом воздух из регулятора слишком быстро. Адриан ловил взгляд сына и жестами пытался успокоить. Алексия металась, держась то ближе к инструктору, то к мальчику. Кристин, понимая, что ситуация выходит из-под контроля, наконец подала сигнал всплывать. Но часть группы уже сама рванула вверх, напуганная до дрожи. И вот они на поверхности, но вокруг пустота. Ни флага, ни лодки. Только бесконечный горизонт, размытый бликами и жарким светом.
Пустота вокруг
Они ждали увидеть капитана, который по всем правилам обязан был следить за погружением и держаться рядом. Но лодки не было. Позже капитан оправдывался: якобы он следил за пузырьками пятнадцать минут, потом потерял их из виду и позвонил начальству. Фактически он бросил их посреди моря.
Кристин подняла сигнальный буй — ярко‑оранжевое пятно, которое должно было быть видно издалека. Никто не откликнулся. В её глазах мелькала паника, хотя она пыталась держаться. В какой‑то момент она вдруг приняла решение: плыть сама. «Я найду помощь», — коротко сказала и направилась в сторону горизонта. Без плана, без средств связи, одна против течения. Никто не успел её остановить.
Теперь их осталось трое: Адриан, Нэйтан и Алексия. Семья и почти незнакомая девушка, объединённые страхом, надеждой и осознанием, что в огромном море они теперь совсем одни.
Первая ночь
Часы тянулись мучительно. Солнце скрылось за линией горизонта, и вместе с ним исчезло ощущение хоть какой-то безопасности. Тепло дня сменилось ледяной дрожью. Ветер поднял волну, которая сбивала дыхание. Нэйтан дрожал так сильно, что Адриан сперва решил: сын просто стучит зубами от холода. Но вскоре понял: это уже не холод, это борьба организма, он на грани.
Они слышали шум мотора. Или показалось? Тьма и обезвоживание играли с их сознанием. Надежда вспыхивала и тут же угасала. Каждое мгновение превращалось в испытание.
Адриан держал сына и пытался удержать его внимание. Он говорил, рассказывал истории, вспоминал смешные эпизоды. Алексия молчала, слушала, иногда отвечала коротким словом, чтобы показать, что она ещё рядом. Они держались вместе, связавшись катушкой троса, чтобы никто не исчез в темноте.
На грани
К утру 7 апреля прошло почти 18 часов. Люди были истощены, обезвожены, обожжены солнцем. Они дрейфовали уже далеко за пределами малайзийских вод. На их пути появлялись акулы: молчаливые тени, проходившие под ними. Потом появились медузы: ожоги от их щупалец жгли как огонь.
К вечеру 7 апреля силы покидали мальчика, он слабел. Нэйтан всё чаще закрывал глаза, перестал отвечать на вопросы. В полночь его дыхание оборвалось. Адриан кричал, тряс его, умолял вернуться. Потом просто держал на руках и плакал без слёз, до потери сознания. Когда очнулся утром 8 апреля, сына рядом не было. Верёвка, связывавшая их, ослабла. Море забрало ребенка.
Спасение
Они дрейфовали ещё почти сутки. Алексия была без сил, бредила, то открывала глаза, то проваливалась в забытьё. Адриан сам едва держался на воде, когда на горизонте показалась крошечная платформа — келонг, плавучая рыбная ферма. Он решил рискнуть последними силами. Часы упорного плавания и им удалось добраться. Рыбак вытащил их и дал воды, телефон. Адриан позвонил в отель. Спустя несколько часов за ними пришёл катер. Они провели в воде более двух с половиной суток.
В госпитале Джохор-Бару врачам показалось, что Адриан сошёл с ума: он не мог связать двух слов, перед глазами вставали видения Нэйтана. Алексия находилась в тяжёлом состоянии.
Отель не извинился. Наоборот: потребовал оплатить спасательный катер и освободить номер для новых гостей. Виноватыми объявили самих пострадавших. Мальчика назвали «слишком неопытным», отца — «неподготовленным», инструктора — «самовольной». Капитан, не говоривший по-английски, был признан «невиновным» и отделался штрафом.
После трагедии
Адриан и Андреа подали в суд. Для них дело было не в деньгах. Они хотели добиться справедливости и предотвратить подобные трагедии в будущем. Обвинили отель, его менеджера, капитана и дайвинг-компанию в небрежности и несоблюдении норм безопасности. Но система осталась почти равнодушной.
Сегодня отель продолжает работать, а в их рекламных брошюрах Pulau Tokong Sanggol продолжает числиться в списках «скрытых жемчужин» для дайверов. Туристы всё ещё платят за «приключение, которое они никогда не забудут».
Семья Честерс не забудет это тоже. Только их память не о красоте кораллов и веселье на катере, а о смертельном дрейфе в открытом море, о последнем дыхании сына и о мире, который отвернулся в тот момент, когда помощь была нужнее всего.