Милана подняла взгляд от договора купли-продажи и ощутила, как мир замирает вокруг неё.
— Ты продал мою кондитерскую своему брату?! — она схватилась за край стола, пытаясь удержать равновесие. — Без моего ведома?!
— Технически это была наша кондитерская, дорогуша, — Остап откинулся на спинку кожаного кресла и закинул ногу на ногу, словно обсуждал покупку новых носков. — И я имел полное право распоряжаться своей долей.
— Той долей, которую мы оформили на тебя только для удобства ведения документов? — голос Миланы дрожал от возмущения.
— О, какая неосторожность с твоей стороны. Доверие — такая хрупкая штука, — он рассматривал свои ногти с преувеличенным вниманием.
Милана медленно выпрямилась. Этот человек, с которым она прожила пять лет, сидел перед ней и улыбался. Улыбался, разрушив всё, ради чего она работала день и ночь последние месяцы.
— Когда? — выдавила она.
— Позавчера. Тарас очень щедро заплатил. Кстати, завтра он вступает в права собственности.
— А я?
— А ты, моя дорогая, можешь искать новое место работы. Или попросить у брата должность кондитера. Думаю, он не откажет.
Три месяца назад
Пустое помещение пахло свежей краской и новыми возможностями. Милана стояла посреди будущего зала, представляя, как здесь будет кипеть жизнь. Рядом её мать Варвара неторопливо измеряла шагами расстояние от входа до места, где планировался прилавок.
— Тут поставим витрину с тортами, — Милана очерчивала рукой воображаемые границы. — А здесь расположим столики для посетителей. Хочу, чтобы люди не просто покупали десерты, а наслаждались атмосферой.
— Остап обещал привезти оборудование из Германии, — Варвара вытащила из сумки потрёпанный блокнот и принялась что-то записывать. — Говорит, у его брата там налажены связи.
— Мам, ты точно уверена, что стоит вкладывать все твои сбережения? — Милана повернулась к матери, и в её глазах мелькнуло беспокойство. — Это такой риск...
— Милочка, я верю в твой талант больше, чем в любой банковский депозит, — Варвара подняла голову от блокнота. — Твои десерты — настоящие произведения искусства. Пора показать их всему городу, а не только нашим соседям.
Дверь с треском распахнулась, впуская вместе с октябрьским холодом Остапа и незнакомого мужчину. Высокий, широкоплечий, с внимательными серыми глазами, он сразу привлёк к себе внимание.
— Знакомьтесь, это мой старший брат Тарас, — Остап небрежно махнул рукой в сторону спутника. — Он поможет нам с поставками продуктов. У него обширные связи.
— Очень приятно познакомиться, — Тарас протянул руку сначала Варваре, потом Милане. — Впечатляющее помещение. Какая здесь проходимость людей?
— По подсчётам управляющей компании, около двухсот человек в час в будние дни, — ответила Милана, стараясь говорить уверенно.
— Маловато для серьёзной прибыли. Но для старта вполне приемлемо, — Тарас прошёлся по залу, оценивающе осматривая углы и освещение. — Главное — качество продукции и сервис.
— О качестве можете не беспокоиться, — вмешалась Варвара. — Милана училась кондитерскому делу в Париже.
— Мама, не преувеличивай. Всего лишь трёхмесячные курсы, — смутилась дочь.
— Но у самого Пьера Эрме! — настаивала Варвара.
Тарас внимательно посмотрел на Милану:
— Значит, серьёзные амбиции. Это хорошо. Без амбиций в бизнесе делать нечего.
***
Торжественное открытие кондитерской «Сладкий рай» состоялось в первую субботу ноября. Милана проснулась в пять утра от волнения и провела на кухне три часа, готовя последние штрихи для витрины. Остап всё это время спал, изредка бормоча что-то во сне.
К десяти утра, когда распахнулись двери, первыми посетителями стали родственники. Свекровь Клавдия прибыла в сопровождении двух подруг, держась с видом высокопоставленной особы, инспектирующей подчинённые территории.
— Милана, дорогая, почему эклеры такие миниатюрные? — она подняла пирожное двумя пальцами, словно рассматривала музейный экспонат. — В советское время их делали минимум вдвое больше. Человек должен наесться.
— Это французский стандарт, Клавдия Петровна, — терпеливо объяснила Милана, в сотый раз за утро поправляя фартук.
— Французский? — свекровь издала звук, похожий на фырканье рассерженной кошки. — А мы что, во Франции живём? Русский человек привык к сытной еде, а не к этим воздушным штучкам.
— Мама, перестань, — Остап закатил глаза и демонстративно взял самый большой эклер из витрины. — Это современная кондитерская, а не советская столовая.
— Ах, извини, что я, необразованная, не разбираюсь в ваших заграничных новшествах, — Клавдия отставила тарелку с недоеденным пирожным. — Видимо, я слишком стара для таких изысков.
Варвара осторожно приблизилась к дочери и прошептала на ухо:
— Не обращай на неё внимания. Посмотри лучше — очередь у кассы уже до двери.
И действительно, несмотря на семейные трения, покупатели выстраивались в длинную очередь. Молодые мамы с колясками рассматривали детские тортики, офисные работники спорили над выбором пирожных на корпоративное чаепитие, влюблённые пары заказывали романтические десерты на двоих.
За первую неделю работы выручка превысила самые смелые расчёты Миланы. Она засыпала с калькулятором в руках, подсчитывая прибыль и планируя расширение ассортимента.
***
Второй месяц работы принёс первые серьёзные заказы. Милана заключила договор с тремя кафе на поставку ежедневной выпечки и взялась за организацию свадебного торжества для дочери местного депутата.
В один из дождливых декабрьских дней в кондитерскую заглянула Вероника, бывшая коллега Миланы по рекламному агентству.
— Мила! Какая приятная встреча! — она широко улыбнулась и обняла подругу. — Слышала, что ты стала успешной предпринимательницей. Как дела с бизнесом?
— Великолепно! Заказов столько, что едва справляемся, — Милана излучала гордость. — Думаю о найме дополнительного персонала.
— Замечательно! А муж как? Помогает с делами?
Милана на мгновение замешкалась:
— Остап... он больше занимается административной частью. Документооборот, поставки, переговоры с партнёрами.
— Понятно, — Вероника слегка понизила голос и огляделась по сторонам. — Мила, послушай... я вчера вечером видела его в ресторане «Метрополь». С какой-то женщиной. Блондинка, лет тридцати.
— Скорее всего, деловая встреча, — Милана пожала плечами, но в её голосе появилась неуверенность.
— В половине одиннадцатого вечера? И они сидели не как деловые партнёры, если понимаешь, о чём я...
— Вероника, ты наверняка ошиблась. Это был не Остап.
— Мила, я же хочу тебе помочь. Как подруга...
— Спасибо за заботу, Ника. Но мне действительно нужно работать, — Милана повернулась к витрине, давая понять, что разговор окончен.
Вероника постояла ещё несколько секунд, потом вздохнула:
— Хорошо. Но если что-то понадобится... ты знаешь мой номер.
***
В тот же вечер Милана вернулась домой почти в десять. Остап сидел в гостиной, уткнувшись в экран ноутбука и что-то быстро печатая.
— Остап, — позвала она, снимая пальто. — Где ты был вчера вечером?
— Встречался с поставщиками, — ответил он, не отрывая взгляда от монитора. — Обсуждали новые условия контрактов. А что случилось?
— В «Метрополе»?
— Да, там у них хороший банкетный зал для переговоров. Удобно.
— С блондинкой?
Остап наконец поднял голову и внимательно посмотрел на жену:
— Это была представитель компании-поставщика. Элла Круглова. Очень компетентный специалист. — он сделал паузу. — А откуда такие подробные расспросы?
— Вероника сказала, что видела вас. И что вы вели себя... не очень по-деловому.
— Вероника? — Остап расхохотался так громко, что соседи за стеной постучали в знак протеста. — Эта неудачница везде высматривает измены и интриги. Она просто завидует тому, что у тебя есть и любящий муж, и успешный бизнес, а сама до сих пор ютится в однушке и ходит на ненавистную работу.
— Не смей так отзываться о моей подруге!
— О, защитница всех обиженных! — он захлопнул ноутбук. — Может, вместо разбора чужих сплетен займёшься настоящим делом? Завтра у нас важный заказ на золотую свадьбу. Пятьдесят лет совместной жизни — вот что такое настоящие отношения.
Милана хотела возразить, но Остап уже направился в спальню, демонстративно зевая.
***
Утром следующего дня, когда Милана была погружена в приготовление юбилейного торта, в кондитерскую без стука ворвался Тарас.
— Милана, нам срочно нужно поговорить, — он прошёл прямо на кухню, не обращая внимания на возмущённые взгляды покупателей.
— Тарас, я очень занята. У меня крем может свернуться, если отвлекусь, — она продолжала взбивать массу венчиком.
— Забудь про крем. Это гораздо важнее. Остап планирует продать мне свою долю в кондитерской.
Венчик выскользнул из рук Миланы и упал на пол с звонким металлическим звуком:
— Что ты говоришь?
— Не притворяйся удивлённой. Он сказал, что вы обо всём договорились. Развод, раздел совместно нажитого имущества. Я готов выкупить его половину за справедливую цену.
— Мы ничего не обсуждали! Какой ещё развод?! — голос Миланы сорвался.
— Так-так, — Тарас прищурился и внимательно рассмотрел её лицо. — Значит, мой младший братец решил действовать в ОБХОД. Очень интересная тактика.
— Немедленно УХОДИ отсюда! Сейчас же!
— Не спеши с ответом. Подумай над моим предложением спокойно. Я заплачу хорошие деньги — больше рыночной стоимости. А с Остапом разбирайтесь между собой.
Он направился к выходу, но на пороге обернулся:
— И, Милана... будь ОСТОРОЖНЕЕ. Остап умеет быть очень убедительным, когда ему что-то нужно.
***
Милана стояла у окна своей кондитерской, наблюдая за суетой улицы. Телефон дрожал в её руке — последние полчаса она набиралась решимости сделать этот звонок. Наконец, нажала на знакомый номер.
— Мам, приезжай срочно в кондитерскую, — голос звучал глухо, словно издалека.
— Что-то случилось? — встревожилась Варвара на том конце провода.
— Приезжай. Объясню на месте.
Через полчаса дверь кондитерской распахнулась. Варвара влетела в зал, оглядывая дочь встревоженным взглядом.
— Ты выглядишь ужасно! Что стряслось?
Милана медленно подняла глаза от документов, разложенных на столе. Лицо её было бледным, а губы сжаты в тонкую линию.
— Остап хочет продать свою долю Тарасу. И развестись со мной.
— Как это — продать? — Варвара подошла ближе, вглядываясь в бумаги. — Это же твоя кондитерская! На мои деньги открытая!
— Но оформлена на нас двоих, — Милана горько усмехнулась. — По закону он имеет право на половину всего.
— Подлец несусветный! — Варвара с силой ударила ладонью по столу, заставив подпрыгнуть кофейные чашки. — Я же тебе говорила тогда — не оформляй на него ничего! Не доверяй документы!
— Поздно об этом думать, мам. Что мне теперь делать?
Варвара выпрямилась, и в её глазах загорелся решительный огонёк.
— Бороться будем. Не такая наша семья, чтобы сдаваться без боя. Найдём способ.
***
Вечер опускался на город, когда Милана поднималась по лестнице к своей квартире. Ключ в замке повернулся со скрипом — и она увидела Остапа в прихожей. Он складывал что-то в спортивную сумку.
— Собираешься? — спросила она, закрывая за собой дверь.
— Остановлюсь пока у Тараса. Нам нужно обсудить детали сделки.
— Остап, остановись. Давай поговорим спокойно.
Он поднял голову, и она увидела в его взгляде что-то новое — равнодушие, граничащее с раздражением.
— О чём говорить? Решение принято.
— О нашем браке. О том, что мы строили вместе эти пять лет.
— Строили? — в его голосе послышались насмешливые нотки. — Мила, давай честно. Твоя мамочка дала деньги на открытие, ты печёшь свои торты и пирожные, а я что делаю? Разношу заказы и улыбаюсь клиентам? Это не то, чего я хочу от жизни.
— А чего ты хочешь? — Милана прислонилась к стене, ощущая странную пустоту внутри.
— Заниматься серьёзным бизнесом. Не этой мелочёвкой с кремовыми розочками.
— Мелочёвкой? — она медленно повторила его слова. — Остап, мы зарабатываем приличные деньги. У нас постоянные клиенты, репутация...
— У тебя есть репутация. А я — придаток. Муж кондитерши, который таскает коробки с тортиками.
— Никто так не думает!
— Все так думают! — он резко повернулся к ней. — И знаешь что? Мне надоело играть роль в твоей сказке про семейный бизнес.
Милана молчала несколько секунд, изучая лицо мужа. Когда она заговорила снова, голос её был тише:
— Дело не только в бизнесе, правда? Есть другая женщина.
Остап замер, держа в руках рубашку.
— С чего ты взяла?
— Элла Круглова. Знакомое имя?
Лицо Остапа изменилось — удивление сменилось настороженностью.
— Откуда ты... это...
— Не важно. Важно то, что ты лжёшь мне в глаза уже несколько месяцев.
Остап бросил рубашку в сумку и развернулся к жене.
— Хорошо. Да, есть Элла. И что? Мы с тобой уже давно не муж и жена. Живём как соседи. Когда мы в последний раз разговаривали о чём-то, кроме работы? Когда проводили вечер вместе?
— Я работала для нашего общего будущего!
— Для какого нашего? — он горько рассмеялся. — Мила, посмотри правде в глаза. У тебя есть твоя кондитерская, твоя мама, которая всё контролирует, твои планы развития. А где в этой картине место для меня? Настоящее место, не роль мальчика на подхвате?
— Остап, мы могли бы всё изменить. Поговорить, найти компромисс...
— Поздно. Я уже сделал выбор.
Он застегнул сумку и направился к двери.
— Завтра юрист передаст тебе документы. Не усложняй процедуру.
— А если я не соглашусь на продажу твоей доли Тарасу?
Остап обернулся на пороге:
— Тогда продам другому покупателю. Тебе будет сложнее работать с незнакомым партнёром, не находишь?
Дверь за ним закрылась с глухим стуком.
***
На следующее утро, когда Милана готовила тесто для заказа на детский праздник, в кондитерскую вошла Клавдия. Свекровь выглядела расстроенной.
— Здравствуй, Милана.
— Клавдия Петровна, доброе утро. Остапа здесь нет.
— Я пришла к тебе. — Пожилая женщина села за столик у окна. — Тарас рассказал мне о... ситуации.
Милана отложила венчик и вытерла руки фартуком.
— Тогда вы знаете, что ваш сын решил разрушить наш брак.
— Знаю. И пришла извиниться.
— Вам не за что извиняться.
— Есть за что. Я слишком баловала Остапа. Позволяла ему думать, что мир вертится вокруг его желаний. — Клавдия тяжело вздохнула. — Он звонил мне вчера. Рассказывал про какую-то Эллу, про новые возможности, про то, как он несчастен в браке.
— И что вы ему ответили?
— То же, что скажу тебе сейчас. Остап совершает огромную ГЛУПОСТЬ. Ты — хорошая жена. Умная, трудолюбивая, честная. Он этого не ценит.
Милана села напротив свекрови:
— Но изменить его решение вы не можете?
— Остапу тридцать два года. Он взрослый мужчина. Пусть сам расхлёбывает последствия своего выбора.
— Клавдия Петровна, скажите честно — вы давно знали про Эллу?
Пожилая женщина помолчала, разглядывая свои руки.
— Подозревала. Последние месяцы он стал другим. Весёлый, рассеянный. Всё время с телефоном. Новая одежда появилась, дорогие часы. На мои вопросы отвечал уклончиво.
— Почему не сказали мне?
— Надеялась, что это пройдёт само. Мужчины иногда ведут себя глупо, но потом приходят в себя. Видимо, я переоценила здравомыслие сына.
В дверь кондитерской заглянула Вероника, коллега Миланы.
— Мила, извини, что прерываю. Звонила заказчица свадебного торта. Хочет изменить декор.
— Сейчас подойду. — Милана поднялась. — Клавдия Петровна, спасибо, что пришли. Это много для меня значит.
— Милочка, если понадоблюсь — звони. Остап может поступать как идиот, но это не значит, что я должна потерять хорошую невестку.
***
День тянулся медленно. Заказы, клиенты, телефонные звонки — привычный ритм работы не мог заглушить тревогу. Ближе к вечеру Милана заперла кондитерскую и поехала к матери.
Варвара встретила её с полной боевой готовности:
— Я говорила с адвокатом. Есть варианты.
— Какие варианты, мам?
— Можно оспорить размер доли Остапа. Доказать, что основные инвестиции и труд принадлежат тебе. Свидетели есть, документы о финансировании тоже.
— Это будет долго и дорого.
— Зато справедливо! — Варвара поставила перед дочерью чашку чая. — Милана, я не позволю этому проходимцу украсть плоды твоего труда.
— Мам, может, стоит согласиться? Выкупить его долю и покончить с этим?
— Каких денег? На счёте кондитерской нет таких сумм. А брать кредит под завышенную оценку — безумие.
Милана устало опустила голову на руки:
— Я не знаю, что делать. Остап имеет право на половину бизнеса. Формально он не нарушает закон.
— Формально — да. А по-человечески?
— По-человечески он поступает как последняя СВОЛОЧЬ. Но это не поможет мне в суде.
Варвара подсела к дочери и обняла её за плечи:
— ПОМОЖЕТ. Я не верю, что у него всё так чисто. Мужчины, которые обманывают жён, редко бывают честными в других делах.
— Что ты имеешь в виду?
— Нужно внимательно изучить всё, что связано с вашим бизнесом. Документы, счета, договоры. Возможно, найдём что-то интересное.
***
На следующий день Остап появился в кондитерской с папкой документов и самоуверенной улыбкой.
— Соглашение о разделе имущества, — он положил бумаги на прилавок. — Подписывай, и дело с концом.
Милана взяла документы и пролистала несколько страниц.
— Триста тысяч за твою долю? Остап, ты с ума сошёл?
— Рыночная стоимость. Я делал независимую оценку.
— Независимую? — она подняла на него глаза. — У кого?
— У специалистов. Всё честно и официально.
— Покажи заключение оценщика.
Остап слегка растерялся:
— Зачем? Ты мне не доверяешь?
— После всего, что произошло? НЕТ, не доверяю.
— Мила, не усложняй процедуру. Соглашайся на мирное разделение.
— А если не соглашусь?
— Тогда пойдём через суд. И получится дороже для тебя.
В этот момент дверь кондитерской открылась, и внутрь вошёл Тарас. За ним следовала незнакомая женщина лет тридцати пяти, с короткими тёмными волосами и взволнованным лицом.
— Остап, — женщина смотрела на него широко распахнутыми глазами, — это правда?
— Алина? — лицо Остапа стало белым как мел. — Что ты здесь делаешь?
— Твой брат позвонил мне в Питер. Сказал, что ты разводишься и собираешься жениться на какой-то москвичке по имени Элла!
Остап медленно повернулся к брату, и в его глазах мелькнула смесь растерянности и надвигающейся паники.
— Брат? — голос его дрогнул. — Ты что наделал?
Тарас стоял у входа в кондитерскую, широко улыбаясь и явно наслаждаясь происходящим. Он неторопливо развёл руками, изображая невинность.
— Я? — в его тоне слышалось лукавство. — Просто подумал, что твоя невеста из Питера должна знать правду. Ты же ей про развод не сообщил? А точнее — про то, что никакого развода и в помине нет?
Милана резко развернулась, её взгляд метался между братьями.
— Какая невеста из Питера? — голос её звучал хрипло от неожиданности.
Тарас театральным жестом указал на бледную женщину, которая всё ещё сидела за столиком, сжимая в руках чашку остывающего чая.
— Познакомься, дорогая невестка, — он делал паузы между словами, растягивая удовольствие. — Алина Звягинцева. Остап встречается с ней уже год. Обещал жениться, как только разведётся. Правда, Остап?
Алина медленно подняла голову, её лицо было белым как мел.
— Остап? — прошептала она. — О чём он говорит?
— Но ведь есть ещё Элла... — начала она, не до конца понимая, зачем произносит эти слова.
— А, точно! — Тарас хлопнул себя по лбу. — Элла думает абсолютно то же самое. — Он достал телефон и помахал им в воздухе. — Хочешь, покажу их переписку? Остап — настоящий мастер красивых обещаний и пустых слов.
— Заткнись немедленно! — Остап рванулся к брату, но тот ловко отступил за соседний столик.
Алина медленно поставила чашку на блюдце и встала. Её ноги подгибались.
— Что здесь происходит? — голос её звучал механически. — Остап, объясни мне сейчас же!
Варвара выглянула из подсобки, где готовила новую партию эклеров, и сразу же поняла — момент истины наступил.
— Да что тут объяснять, милочка, — она вытерла руки фартуком и подошла ближе. — Ваш Остап — обычный альфонс. Хотел получить деньги за долю в бизнесе дочери и исчезнуть в неизвестном направлении. Вот только никак не мог определиться, с какой из своих «невест» ему лучше начать новую жизнь.
— Это откровенная ложь! — Остап заметался по залу кондитерской. — Вы все против меня сговорились! Это подстава!
— Мы? — Тарас присел на подоконник и покачал головой. — Это ты сам себя в такую ситуацию загнал, братец дорогой. Кстати, — он посмотрел на часы, — Элла тоже должна скоро приехать. Я и ей позвонил. Сказал, что у тебя тут важная встреча с будущими партнёрами.
Милана опустилась на стул, её ноги больше не держали.
— Ты... ты позвал их всех сюда специально?
— А как иначе было вскрыть этот нарыв? — Тарас пожал плечами. — Остап никогда бы сам не признался. Так он бы всех вас до бесконечности водил за нос.
Через десять минут дверь кондитерской распахнулась, и в зал вплыла эффектная блондинка в дорогой шубе. Её каблуки громко стучали по кафельному полу.
— Остап, милый мой, — её голос звенел, как серебряный колокольчик, — я получила очень странное сообщение от твоего брата... — Она внезапно замолкла, увидев полный зал напряжённо молчащих людей.
— Элла, как вовремя! — Тарас поднялся с подоконника. — Позволь тебя познакомить с Алиной, — он указал на женщину в сером пальто. — И с Миланой, законной супругой твоего жениха.
— Законной? — Элла медленно стянула перчатки, её движения стали резкими. — Остап, ты же говорил мне, что уже полгода как развёлся!
— Я... да это всё недоразумение... — Остап метался взглядом между тремя женщинами.
— Недоразумение? — Алина шагнула вперёд, её голос окреп. — Целый год недоразумений? Все твои еженедельные приезды в Питер, все твои клятвы и обещания, планы на совместное будущее — всё это недоразумение?
— И та квартира, которую ты собирался покупать на мои деньги и деньги моей мамы? — добавила Элла, снимая шубу. — Тоже недоразумение?
Милана резко подняла голову.
— Какая ещё квартира? На деньги от продажи моей доли в кондитерской?
— Технически эта доля должна была стать моей после оформления развода, — Остап попытался взять ситуацию под контроль.
— Твоей? — Варвара шагнула к нему так близко, что он отступил. — Напомнить тебе, дорогой зятёк, кто дал первоначальный капитал на открытие этого заведения?
— Но с юридической точки зрения...
— С юридической точки зрения ты самый настоящий МОШЕННИК! — Алина выхватила телефон из сумочки. — У меня сохранились все твои сообщения! Каждое обещание жениться! Каждая клятва в верности!
— У меня тоже есть всё! — Элла помахала своим телефоном. — Включая обещания купить дом у моря!
— Дамы, прошу вас, успокойтесь, — Остап попытался принять командный тон. — Давайте сядем и поговорим как цивилизованные люди...
— Цивилизованные? — Милана медленно поднялась со стула. — Ты год морочил голову двум женщинам, хотел УКРАСТЬ мой бизнес, разрушил мою жизнь, и при этом говоришь о цивилизованности?!
— Не смей на меня кричать!
— БУДУ кричать сколько захочу! — голос Миланы зазвучал с неожиданной силой. — Это МОЯ кондитерская! Моя! И я требую, чтобы ты немедленно убрался отсюда!
— Пойдём, Остап, — Элла решительно взяла его за руку. — Нам действительно нужно серьёзно поговорить. Особенно о той квартире. И о пятистах тысячах рублей, которые я тебе одолжила на развитие твоего московского бизнеса.
— Пятистах тысячах? — переспросила Алина. — А как же мои триста тысяч на твой «стартап в сфере общественного питания»?
Варвара присвистнула.
— Вы обе дали ему такие деньги?
— Он клялся, что вернёт с процентами, как только получит инвестиции от фонда, — Элла сжала руку Остапа так, что тот поморщился. — И он вернёт каждую копейку. Правда, дорогой?
— Мне... мне нужно время разобраться...
— Времени у тебя было предостаточно, — Тарас подошёл к брату и похлопал его по плечу. — Кстати, о нашей сделке по покупке доли. Я передумал. Извини, братец, но связываться с мошенником — себе дороже.
— Ты не имеешь права так поступать!
— Имею и поступаю именно так. А вы, уважаемые дамы, — он повернулся к Элле и Алине, — настоятельно советую обратиться к хорошему юристу. У меня есть проверенные контакты.
Клавдия, которая всё это время молча стояла у стены и наблюдала за происходящим, наконец подошла к сыну.
— Остап, сегодня же собираешь вещи и переезжаешь обратно ко мне. И готовься возвращать все долги до последней копейки. Для начала продашь свою машину.
— Мама? — Остап посмотрел на неё с недоумением. — Ты тоже против меня?
— Я за то, чтобы ты хоть когда-нибудь стал порядочным человеком. Пока совсем не поздно и тебя не посадили за мошенничество.
Остап медленно обвёл взглядом всех присутствующих. Милана демонстративно отвернулась к окну. Элла и Алина смотрели на него с одинаковым выражением смеси презрения и разочарования. Тарас откровенно ухмылялся. Варвара качала головой. Мать стояла с непроницаемым лицом.
— Вы все ещё пожалеете об этом! — он резко развернулся и выбежал из кондитерской.
— Вряд ли, — тихо произнесла Милана, продолжая смотреть в окно.
Элла и Алина переглянулись. В их взглядах читалось взаимное понимание.
— Милана, — начала Алина, — прошу вас, простите меня. Я действительно не знала, что он женат. Он показывал какие-то документы о разводе...
— Поддельные, видимо, — добавила Элла. — Мне он тоже их показывал. Я не сомневалась в их подлинности.
— Не извиняйтесь, пожалуйста, — Милана повернулась к ним. — Вы такие же жертвы его обмана, как и я.
— Предлагаю всем выпить кофе, — Варвара направилась к кофемашине. — И спокойно обсудить, как нам вернуть свои деньги и привлечь этого типа к ответственности.
— Превосходная идея, — Тарас присел за один из столиков. — Я неплохо знаю все финансовые дела брата. И его способы обмана.
— Ты действительно нам поможешь? — с недоверием спросила Милана.
— Остап перешёл все возможные границы. Семейные узы — это важно, но обворовывать женщин, которые тебе доверяют... Это уже за гранью.
Вероника, которая всё это время пряталась в подсобном помещении, боясь показаться на глаза, наконец решилась выйти.
— Мила, ты как? Держишься?
— Выживу, — Милана попыталась улыбнуться. — Спасибо тебе за то предупреждение. Зря я тогда не прислушалась.
— Я же говорила тебе — он совсем не тот, за кого себя выдаёт. У меня было предостаточно поводов в нём усомниться.
Клавдия с трудом опустилась на стул, будто постарела на десять лет.
— Милана, моя дорогая, прости меня, пожалуйста. Я очень плохо воспитала сына.
— Клавдия Петровна, это совершенно не ваша вина.
— Нет, моя. Всегда моя. Я слишком многое ему позволяла, баловала его, закрывала глаза на его выходки. Вот и дожилась до такого позора.
Следующий час прошёл в активном обсуждении планов по возврату денег и наказанию мошенника. Тарас оказался неожиданно полезен — он знал не только все счета брата, но и его схемы обмана разных людей. Элла и Алина, сначала относившиеся друг к другу с подозрением, быстро нашли общий язык. Варвара угощала всех свежей выпечкой и крепким кофе.
Наконец кондитерская опустела. Остались только Милана и её мать.
— Что теперь будет? — тихо спросила мать, нарушив затянувшуюся паузу.
Милана остановилась, отложила тряпку и обернулась. В её глазах светилась новая решимость, которой не было ещё неделю назад.
— РАЗВЕДУСЬ. Буду развивать бизнес одна. Как и планировала с самого начала.
— Ты уверена? — Варвара внимательно всматривалась в лицо дочери. — Это серьёзный шаг.
— Более чем уверена, мам. После того, что произошло, я не могу больше делать вид, будто ничего не случилось.
Милана подошла к столику и села напротив матери. Её движения были спокойными, размеренными — словно она уже всё для себя решила и обрела внутреннее равновесие.
— А кондитерская? — осторожно продолжила Варвара. — Ведь Остап тоже вложил в неё деньги...
— Она полностью перейдёт ко мне. Тарас обещал помочь с документами. Говорит, знает хорошего юриста.
— Тарас? — удивилась мать. — А ты веришь Тарасу? Он ведь брат Остапа.
Милана задумчиво посмотрела на свои руки, измазанные мукой и сахарной пудрой.
— Он не такой как Остап. Знаешь, мам, когда вся эта история всплыла, именно Тарас первым подошёл ко мне и сказал, что считает поведение брата омерзительным. К тому же, ему выгодно мне помочь. Хочет стать поставщиком на постоянной основе. Честный контракт, никаких родственных поблажек.
— И ты согласна на такие деловые отношения?
— Более чем согласна. Его продукция действительно качественная, а цены справедливые. Почему бы не сотрудничать? Главное, что это будут именно деловые отношения, без всяких семейных обязательств и долгов.
Варвара встала и подошла к дочери. Её материнское сердце ликовало от гордости за Милану, которая сумела найти в себе силы не просто пережить предательство, но и извлечь из него уроки.
— Милочка моя, — она нежно обняла дочь, — всё будет хорошо. Ты сильная девочка. Ещё в детстве я это видела.
Милана прижалась к матери, впервые за долгое время позволив себе расслабиться.
— Знаешь, мам, я даже рада, что всё так вышло. Лучше узнать правду сейчас, чем жить во лжи годами. Представляешь, если бы я узнала об этом через пять лет? Или через десять? Сколько бы времени потратила впустую?
— Мудрые слова, доченька. — Варвара погладила Милану по волосам. — Я всегда знала, что ты найдёшь правильный путь.
— Пойдём домой. Завтра будет новый день. И новая жизнь.
Они выключили свет и закрыли кондитерскую. Милана оглянулась на вывеску «Сладкий рай».
***
Через неделю после скандала Остап сидел в адвокатской конторе, подписывая отказ от всех претензий на кондитерскую. Тарас молча наблюдал за процедурой. Выбора не было — либо добровольный отказ, либо уголовное дело и тюрьма.
Машину пришлось продать за бесценок. Элла и Алина получили свои деньги обратно, но это покрыло лишь половину долгов. Остальных кредиторов Остап просто обманул — собрал вещи, оставил записку матери и исчез из города.
В плацкартном вагоне поезда «Москва-Новосибирск» он злобно смотрел в окно на мелькающие пейзажи. Проклинал Тараса за предательство, дур-невест за их наивность, Милану за упрямство. Больше всего бесило то, что кондитерская действительно приносила хорошую прибыль — те деньги могли стать его капиталом для новой жизни.
А в это время Милана стояла перед вторым арендованным помещением в соседнем районе и представляла, как здесь разместит филиал «Сладкого рая». Дела шли так хорошо, что расширение стало неизбежностью. Она улыбнулась, глядя на пустые стены — впереди ждала настоящая жизнь.
Автор: Владимир Шорохов © Книги автора на ЛитРес