Эвелина стояла у кухонного окна, машинально перебирая почту. Среди рекламных листовок и счетов за коммунальные услуги обнаружился официальный конверт из банка на имя мужа. Арсений находился на работе, и она, не задумываясь, вскрыла его — они же супруги, какие могут быть тайны между ними?
Цифры в документе заставили её схватиться за столешницу. Кредитное соглашение на двести тысяч рублей, оформленное за месяц до их свадьбы. Ежемесячный платёж — тридцать тысяч. А зарплата Арсения составляла всего сорок пять тысяч.
— Эвелинка, что случилось? Ты бледная как стена! — в кухню заглянула Клементина, младшая сестра, приехавшая помочь с обустройством детской комнаты.
— Клёма, посмотри на это, — дрожащими пальцами протянула она документ.
Клементина пробежала глазами по строчкам и присвистнула:
— Ничего себе сумма! А ты об этом знала?
— Понятия не имела. Он говорил, что накопил на свадьбу из зарплаты.
— Может, действительно копил, а кредит на что-то другое брал? На машину, например?
— На какую машину, Клёма? У него старенькие «Жигули» отцовские.
— Тогда... не знаю. Спроси у него вечером.
Эвелина положила письмо обратно в конверт. Руки предательски дрожали.
— А помнишь банкет в «Метрополе»? — медленно произнесла она. — Я удивлялась, как он на такое накопил.
— Вот оно что, — понимающе кивнула Клементина. — Слушай, не накручивай себя раньше времени. Поговори с мужем спокойно. Может, у него были веские причины.
Арсений вернулся домой около восьми вечера в отличном расположении духа, напевая под нос какую-то мелодию.
— Привет, красавица! Как дела? Клементина ещё здесь?
— Уехала час назад. Арсений, присядь, мне нужно с тобой кое-что обсудить.
— Опять твоя мамочка звонила с советами? — он скинул ботинки в прихожей и прошёл в кухню. — Передай Серафиме Аркадьевне, что детскую мы уже почти закончили.
— Речь не о маме и не о ремонте.
Эвелина достала из кухонного шкафчика конверт и положила на стол перед мужем.
— Это пришло на твоё имя сегодня.
Лицо Арсения на мгновение напряглось, но тут же расплылось в улыбке.
— А, это... Обычная банковская корреспонденция. Ничего особенного.
— Арсений, я читала. Кредит на пятьсот тысяч рублей. Когда ты успел его оформить? И главное — зачем?
— Эвелина, не делай из этого проблему. Взял потребительский кредит, ну и что? Сейчас все так делают.
— На что ты потратил эти деньги?
— На нашу свадьбу, разумеется! Ты же хотела красивый праздник, как у твоей подруги Василисы.
— Стой, стой! — Эвелина встала из-за стола. — Я хотела скромную церемонию в кафе на двадцать человек! Это ты настаивал на ресторане и банкете на полтораста гостей!
— Господи, опять начинается, — Арсений махнул рукой и направился в гостиную. — Пашу как раб на галерах, стараюсь обеспечить семью, а вместо спасибо получаю упрёки.
— Какие упрёки? Я просто хочу понять, почему ты скрыл от меня такой серьёзный финансовый шаг!
— Потому что знал — устроишь именно такую сцену! — крикнул он из гостиной, включая телевизор.
***
На следующее утро, дождавшись, пока Арсений ушёл на работу, Эвелина набрала номер свекрови.
— Капитолина Фроловна? Доброе утро, это Эвелина.
— Здравствуй, милая. Что случилось? Голос у тебя какой-то встревоженный.
— Мне нужен ваш совет. Вчера я узнала, что Арсений взял кредит на пятьсот тысяч ещё до свадьбы, но мне об этом ничего не сказал.
Молчание в трубке затянулось на несколько секунд.
— И что ты от меня хочешь услышать, дорогая? — голос свекрови стал заметно прохладнее. — Арсений взрослый мужчина, имеет право самостоятельно принимать финансовые решения.
— Но мы же муж и жена! Такие серьёзные решения нужно принимать вместе!
— Эвелина, кредит он оформил до брака. Юридически это его личные обязательства.
— Капитолина Фроловна, дело не в юридических тонкостях! Речь о доверии между супругами!
— Знаешь, что я тебе скажу? Мой сын постарался сделать тебе красивую, запоминающуюся свадьбу. Потратил на это немалые деньги. А ты вместо благодарности устраиваешь ему допрос.
— Я не устраиваю допрос! Я просто считаю, что между мужем и женой не должно быть финансовых тайн!
— В наше время, девочка, жёны поддерживали своих мужей, а не выносили им мозг по пустякам. Советую тебе поучиться этому.
Гудки в трубке прозвучали как пощёчина.
***
Вечером в дверь позвонили. На пороге стояла Агриппина, золовка, с бутылкой красного вина в руках.
— Грипа? Откуда ты здесь?
— Мамуля позвонила, сказала, что у вас тут семейная драма разворачивается. Можно войти?
— Конечно, проходи.
Агриппина сняла пальто и прошла в гостиную, где Арсений угрюмо смотрел какой-то боевик.
— Привет, братец дорогой. Как дела?
— Нормально всё. Это Эвелина из мухи слона делает.
— Какого слона? — Агриппина повернулась к невестке. — Рассказывай по порядку.
Эвелина вкратце пересказала ситуацию с кредитом. Агриппина внимательно слушала, изредка кивая.
— Понятно. А ты, Арсюша, помнишь, как на первом свидании с Эвелиной приехал на «Лексусе»?
— Ну, приехал. И что?
— А то, что потом месяц питался одними макаронами, потому что потратил всю зарплату на аренду этой машины.
— Что?! — Эвелина резко повернулась к мужу. — Ты говорил, что купил её!
— Ничего я такого не говорил! — огрызнулся Арсений.
— Арсюша, не ври. Помню прекрасно, как ты хвастался: «Вот, купил наконец машину своей мечты».
— Грипа, не лезь в чужие дела!
— А кто сказал, что чужие? Ты мой брат, она теперь мне сестра. Значит, мои дела.
Агриппина села на диван рядом с братом.
— Арсений, ты понимаешь, что творишь? Зачем скрывать от жены такие вещи?
— А что мне было делать? Сказать: «Дорогая Эвелина, я вечно без денег, в долгах по уши, выходи за меня замуж»?
— Лучше бы сказал! — вскрикнула Эвелина. — Я бы поняла, ПОМОГЛА! Мы бы вместе планировали бюджет!
— Да ладно тебе! Все мужики приукрашивают свои возможности!
— Не все, а только ДУРАКИ! — отрезала золовка. — Нормальные люди живут честно.
— Хватит меня учить жить! — взорвался Арсений. — Я сам разберусь со своими проблемами!
***
Через два дня к ним приехала Серафима Аркадьевна. Эвелина встретила мать в прихожей со слезами на глазах.
— Мамочка, я так рада тебя видеть!
— Ну что ты, доченька, — мать обняла дочь и пошла снимать пальто. — Клементина всё мне рассказала. Где этот твой муженёк?
— В спальне сидит, дуется.
— Понятно. Сейчас мы с ним поговорим по душам.
Серафима Аркадьевна прошла к спальне и постучала в дверь.
— Арсений Викторович, выходите. Поговорить надо.
— Серафима Аркадьевна, я не в настроении для бесед.
— А я не спрашиваю про ваше настроение. Выходите.
Арсений нехотя появился в гостиной. Тёща жестом указала ему на кресло.
— Садитесь. Будем разговаривать как взрослые люди.
— Если вы приехали читать мне нотации...
— Я приехала понять, что происходит в семье моей дочери. У вас есть ещё долги кроме этого кредита?
— С чего вы взяли?
— С того, что человек, скрывший от жены кредит на пятьсот тысяч, может скрывать и другие финансовые обязательства.
— Это оскорбление!
— Это логичный вопрос. ОТВЕЧАЙТЕ.
— Серафима Аркадьевна, я не обязан перед вами отчитываться!
— Перед мной — нет. Перед женой — да.
Арсений встал из кресла и направился к выходу из комнаты.
— Знаете что? Хватит! Это мой дом, и я не намерен терпеть допросы!
— Арсений, стой, — окликнула его Эвелина. — Мама просто хочет помочь нам разобраться в ситуации.
— Какой ситуации? Взял кредит и взял! Выплачиваю исправно! В чём проблема?
— Проблема в том, что ты мне ВРАЛ! — повысила голос Эвелина.
— Я не врал! Я просто не сказал!
— А в чём разница?
— В том, что враньё — это когда говоришь неправду. А я ничего не говорил!
— Это называется ЛОЖЬЮ умолчания, — спокойно заметила Серафима Аркадьевна.
— Вот видите! — торжествующе воскликнул Арсений. — Даже ваша мама признаёт, что я не врал!
***
Неделя прошла в холодном молчании. Супруги общались только по необходимости, избегая друг друга. Эвелина всё больше убеждалась, что вышла замуж за незнакомца. А Арсений считал себя непонятой жертвой женской истерики.
В субботу утром Эвелин а достала из шкафа большой чемодан и начала складывать вещи.
— Ты что творишь? — голос мужа звучал резко.
— Уезжаю к родителям. Подумать надо, — она не подняла глаз от сумки.
— Из-за какого-то несчастного кредита? Эвелина, это смешно!
Теперь она посмотрела на него. В её глазах не было привычной мягкости.
— Смешно? Арсений, ты врал мне! Говорил, что накопил на свадьбу!
— Технически я не врал. Деньги были.
— Кредитные!
— Какая разница? — он пожал плечами с напускным равнодушием. — Все так живут.
— Я так жить НЕ ХОЧУ! В долгах и вранье!
— Ах, её высочество не хочет! — в голосе мужа появился яд. — Принцесса на горошине! Хотела праздник — получила. А теперь нос воротишь?
— Я хотела честности!
— Честности? Хорошо. Честно? — Арсений шагнул ближе, и Эвелина увидела в его лице что-то незнакомое. — Твоя драгоценная мамаша с первого дня смотрит на меня как на прокажённого. Золовка шушукается за спиной. А ты? Ты вместо поддержки устроила трибунал!
— Арсений, ты взял пятьсот тысяч и скрыл это от меня! От своей жены!
— И что? Умер кто-то? Землетрясение случилось? — он размахивал руками, словно отгонял назойливых насекомых. — Нет! Просто есть кредит, который я выплачиваю!
— Из нашего семейного бюджета!
— Какого «нашего»? — Арсений рассмеялся, но смех вышел холодным. — Я зарабатываю больше!
— На пять тысяч больше! И тридцать уходит на кредит!
— Математик нашёлся, — фыркнул он. — Слушай, если тебе так тяжело — ВАЛИ. Проживу без истерички.
Эвелина замерла, держа в руках любимую кофту. Этим словом он перечеркнул всё.
— ХОРОШО, — тихо сказала она. — Буду собираться быстрее.
***
Родительская квартира встретила запахом мятного чая и пониманием. Серафима Аркадьевна не задавала лишних вопросов, просто обняла дочь и сказала:
— Будем разбираться.
Клементина приехала забрать остальные вещи сестры через три дня. Складывая платья в коробку, она осторожно спросила:
— Может, помиритесь? Мужики бывают дураками, но отходчивые.
— Клёма, он назвал меня истеричкой. И сказал, что проживёт без меня.
— Сгоряча сказал. Злился.
— Нет, — Эвелина покачала головой. — Он правда так думает. Что я должна быть благодарна за кредитную свадьбу. За красивую ЛОЖЬ.
— А если поговорить ещё раз?
— О чём говорить? Он считает, что прав. Что скрывать долги — это НОРМАЛЬНО.
Звонок в дверь прервал разговор. Клементина пошла открывать и вернулась с кислым лицом:
— Тут Капитолина Фроловна к тебе.
Арсениева мать вошла в квартиру, как генерал на парад. Накрашенные губы сжались в тонкую линию.
— Где мой сын? — вопрос прозвучал как требование.
— На работе, — ответила Клементина, не сходя с пути свекрови.
— А вы что тут делаете?
— Вещи Эвелины забираем.
— Вот как? — Капитолина Фроловна прошла дальше в квартиру. — Бросила мальчика и вещички свои забирает? Где эта предательница?
— Капитолина Фроловна, не надо так, — Эвелина появилась в дверном проёме спальни.
— А как надо? — пожилая женщина развернулась к ней всем корпусом. — Мой сын убивается на работе, чтобы обеспечить семью, а ты сбежала при первой трудности!
— При первой ЛЖИ!
— Не ложь, а недоговорённость! Арсений деликатный человек, не хотел тебя расстраивать!
— Деликатный? — Эвелина не выдержала. — Он назвал меня истеричкой!
— А кто ты после своего побега? Преданная жена? — Капитолина Фроловна рассмеялась презрительно. — Ха! Сбежала к мамочке, как девчонка!
— Я ушла, потому что он врал мне в глаза!
— Все мужчины ВРУТ, милочка. Привыкай. Или думала, принца нашла?
— Я думала, что вышла замуж за честного человека!
— Честного? А ты сама честная? Говорила моему сыну о своём романе с женатым?
— Что?! — Эвелина побледнела.
— Думала, я не знаю? Три года назад. Преподаватель из универа. Женатый. Или это другая честность?
— Откуда вы... — голос Эвелины сорвался в шёпот.
— Неважно откуда. Важно, что ты тоже не святая. Но Арсений принял тебя с прошлым. А ты при первой проблеме — в кусты!
— Это было до знакомства с Арсением! — выкрикнула Эвелина. — И я рассказала ему сама!
— Рассказала? — удивилась Капитолина Фроловна. — Интересно. А он мне сказал, что узнал случайно.
— Что? Он что, ЖАЛОВАЛСЯ вам на меня?
— Не жаловался. Переживал. Говорил, что боится тебя потерять из-за прошлого.
Клементина, молча наблюдавшая за перепалкой, вмешалась:
— Капитолина Фроловна, может, хватит? Вы же видите — Эвелина расстроена.
— Расстроена? — пожилая женщина повернулась к ней. — А каково моему сыну? Остался один, как перст. Кредиты платить, квартиру содержать. А жена сбежала!
— Ваш сын сам её прогнал! — не выдержала Клементина.
— Не прогнал, а дал возможность уйти. Думал, одумается, вернётся. А она развод подаёт!
***
Арсений узнал о разводе от секретаря суда. Документы пришли на новую работу, и весь отдел теперь знал о его семейных неурядицах. Он пытался сосредоточиться на отчётах, но цифры расплывались перед глазами.
Телефон зазвонил ближе к вечеру. Агриппина.
— Братец, ты совсем идиот?
— Грипа, отстань. У меня настроения нет.
— Она подала на развод.
— Знаю. И что?
— Как что? — сестра не скрывала возмущения. — Ты любишь её!
— Любил. Пока она не показала истинное лицо. Меркантильная особа.
— Арсений, очнись! Она ушла не из-за денег, а из-за ВРАНЬЯ!
— Я не врал!
— Ты скрыл кредит!
— Это моё право! — он повысил голос, не обращая внимания на косые взгляды коллег. — Взял до брака!
— Дурак ты, Арсюха, — в голосе Агриппины послышалось что-то странное. — Она беременна.
— Что?!
— То и говорю. Клементина сказала. Второй месяц.
Арсений уставился в окно, не видя ничего за стеклом.
— Она... почему мне не сказала?
— А ты дал ей шанс? Обозвал истеричкой и ВЫГНАЛ.
— Я не выгонял! Она сама ушла!
— После твоих слов. Арсений, что с тобой стало? Раньше ты был другим.
— Каким другим?
— Честным. Добрым. А теперь... Брат, что мне делать с тобой?
— Грипа, помоги. Что мне делать? Как её вернуть?
Молчание в трубке затянулось. Потом сестра тихо сказала:
— Поздно, братец. Она встретила другого.
— Кого?! За месяц?!
— Бывшего однокурсника. Он давно за ней ухаживал. Теперь предложил руку и сердце. И усыновить ребёнка готов.
— Не может быть!
— Может. Сам виноват. Надо было беречь.
***
Бракоразводный процесс затянулся на два месяца. Имущества общего не было — квартира арендованная, у Эвелины только личные вещи. На последнем заседании он дождался её у выхода из здания суда.
— Эвелина, прости. Я был неправ.
Она остановилась, но не повернулась к нему.
— Поздно, Арсений.
— Я слышал... ты беременна.
— Это тебя НЕ касается.
— Как не касается? — он шагнул ближе. — Это мой ребёнок!
— БЫЛ твоим. Пока ты не назвал меня истеричкой и не сказал, что проживёшь без меня. Теперь это просто мой ребёнок.
— Эвелина, я погорячился! Не думал, что ты всерьёз воспримешь!
— Арсений, ты СОЛГАЛ. И продолжал врать. — Она повернулась к нему. — Знаешь, что я узнала после развода? У тебя ещё три кредитные карты с долгом в сто пятьдесят тысяч.
— Откуда ты...
— Грипа сказала. Твоя сестра честнее тебя. Она переживает, что ты скатываешься.
— Это временные трудности! Я всё выплачу!
— Нет, Арсений, — Эвелина покачала головой. — Это ОБРАЗ жизни. Жить не по средствам, создавать видимость успеха. Врать близким людям. Мне это не нужно. И моему ребёнку тоже.
— Эвелина, дай мне шанс! Я исправлюсь!
— Ты уже имел ШАНС. Целый год брака. И что? Скрывал долги, обманывал меня, а когда я узнала — назвал истеричкой и выгнал.
— Я не выгонял...
— Ты сказал «ВАЛИ», — её голос стал тверже. — Я и свалила. Навсегда.
Эвелина пошла к остановке, где её ждала Клементина. Арсений остался стоять у здания суда, держа в руках копию решения о разводе.
***
Через три месяца после развода Арсению позвонил незнакомый номер.
— Арсений Викторович Малахов?
— Да, слушаю.
— Это Борис Громов, я представляю интересы вашего работодателя. У нас есть вопросы по недостаче в отчётности.
— Какой недостаче? — сердце ухнуло вниз.
— Двести восемьдесят тысяч рублей. Ваша подпись стоит под документами о выдаче средств.
— Это ошибка! Я не брал никаких денег!
— Возможно, это ошибка. Но до выяснения обстоятельств вы отстранены от должности. Завтра ждём вас для дачи объяснений.
Арсений опустился на диван. Он действительно брал деньги из кассы «взаймы» — то на оплату кредитной карты, то на очередной взнос по квартире. Планировал вернуть, когда придёт премия. Но премий не было, а долг рос.
Арсений опустился на диван в съёмной комнате. Он действительно брал деньги из кассы «взаймы» — то на оплату кредитной карты, то на очередной взнос по квартире. Планировал вернуть, когда придёт премия. Но премий не было, а долг рос.
Расследование заняло месяц. За это время Арсений понял, что карьера закончена. Его уволили по статье, и найти новую работу с такой репутацией было невозможно. Кредиты душили всё туже. Коллекторы звонили ежедневно.
Машину пришлось продать. Денег хватило погасить основные долги, но жить стало тяжелее. Арсений снимал комнату в коммунальной квартире у метро. Соседи — алкоголик-пенсионер и девица лёгкого поведения. По ночам не спал от шума и пьяных криков.
На новую работу устроился грузчиком на склад. Зарплата — двадцать тысяч. Из них половина уходила на аренду жилья, остальное — на еду и проезд. О погашении оставшихся долгов не могло быть и речи.
Мать перестала отвечать на звонки после того, как он попросил денег в долг. Агриппина помогала продуктами раз в неделю, но жила сама скромно.
— Арсений, ты докатился до дна, — сказала сестра, принеся очередной пакет с макаронами и консервами. — Признавай ошибки, начинай жизнь сначала.
— Какие ошибки? Просто не повезло с работой.
— Не повезло? — Агриппина посмотрела на него с жалостью. — Ты украл деньги у фирмы. Врал жене. Жил не по средствам.
— Хватит читать лекции! И так тошно.
— Будет ещё хуже, пока не поймёшь: проблема в тебе, а не в обстоятельствах.
***
Эвелина между тем расцветала. Константин, её бывший однокурсник, оказался именно тем мужчиной, которого ей не хватало в жизни. Честным, надёжным, открытым.
— Эвелиночка, как дела с малышом? — спросил он, вернувшись с работы и обняв её со спины, пока она готовила ужин.
— Всё хорошо. Сегодня была у врача — развитие соответствует сроку.
— Отлично. А как твоё самочувствие?
— Намного лучше. Токсикоз почти прошёл.
Константин развернул её к себе лицом.
— Эвелина, я хочу сказать тебе что-то важное. Мне неважно, от кого этот ребёнок. Для меня он будет родным. Полностью родным. Хочешь, оформим усыновление сразу после родов?
Слёзы выступили у неё на глазах.
— Костя, ты уверен?
— Абсолютно. Я люблю тебя. И буду любить твоего ребёнка.
Они обнялись, стоя посреди кухни их новой квартиры. Константин купил её в ипотеку сразу после предложения руки и сердца. Трёхкомнатная, светлая, в хорошем районе.
— Знаешь, что меня больше всего поражает в тебе? — сказала Эвелина, глядя ему в глаза.
— Что?
— Ты никогда не врёшь. Даже в мелочах. Сколько стоила рубашка — говоришь точную цену. Где был вчера вечером — рассказываешь подробно. Это так непривычно после...
— После Арсения?
— Да. Я стала понимать, что всё время жила в состоянии тревоги. Ждала подвоха, следующей лжи. А с тобой спокойно.
— Так и должно быть между мужем и женой, — улыбнулся Константин. — Никаких тайн, никаких недомолвок.
***
Спустя два года Арсений встретил Эвелину случайно в торговом центре. Она катила коляску с розовощёким малышом, рядом шёл высокий мужчина с пакетами детского питания. Они смеялись над чем-то, выглядели счастливыми. Арсений хотел подойти, но в витрине магазина увидел своё отражение — потрёпанная куртка, небритое лицо, усталые глаза. Он развернулся и пошёл прочь, понимая, что навсегда потерял самое дорогое в своей жизни.
Эвелина заметила знакомую фигуру краем глаза, но не обернулась. Рядом с ней был мужчина, которому она доверяла полностью, на руках — дочка, которая никогда не узнает о существовании биологического отца. Прошлое осталось позади, и она не собиралась оглядываться. Ложь разрушает даже самую крепкую любовь, а доверие — это фундамент, на котором строится настоящее счастье.
Автор: Елена Стриж ©