Конечно, Арина сорвалась. Не сдержалась. Пальцы сами вывели на светящемся экране короткое: «Нет». Она поехала бы к нему в ночь, стоило Никите лишь позвать, бросив остатки гордости в костёр надежды на то, что он снова будет рядом, что скажет, будто всё осознал и соскучился.
Только Никита то ли снова отвлекся на что-то более интересное, то ли это мимолётное желание пообщаться испарилось так же быстро, как и появилось - больше ни одного сообщения не поступило. Ни вопросительного знака, ни голосового, ни привычного «ой, всё, ладно, спокойной».
«Может, я поторопилась с ответом? Надо было написать не сразу, а чуть погодя, чтобы он не подумал, будто я сижу и жду его звонка, как школьница», - ругала себя Арина.
Она снова попалась на крючок. Никита лишь подразнил и исчез, а ей теперь барахтаться в мутной воде сомнений, трепыхаться в надежде уплыть. Только железо крепко держало рыбку за губу. А самое обидное, что и наживка оказалась искусственной пластиковой подделкой.
С глупой, наивной надеждой Арина не стала смывать на ночь косметику. На всякий случай. Ещё целый час сидела на кухне в полной темноте с телефоном в ладонях, готовая сорваться по первому требованию. Ей хватило бы и слова «приезжай».
Никита больше так и не написал. Спать она легла за полночь, переполненная горьким осадком от собственной слабости и тщетного ожидания. Провалившись под утро в тяжёлый сон без сновидений, Арина не услышала, как настойчиво вибрирует и поёт будильник.
Проснулась от внезапной паники, захлестнувшей весь организм - на часах было уже опасно поздно. Собралась впопыхах, натягивая первое, что попалось под руку, не в силах даже сварить кофе. От остановки до работы бегом бежала по скользким осенним плитам. В боку закололо. Все мысли были только о том, как бы не попасть в немилость к начальнику – опаздунов он не любил.
Потому не сразу услышала своё имя.
- Стой! Ты чего, оглохла что ли? — подруга, наконец поравнявшись, уставилась на неё с упрёком, но тут же взгляд смягчился, стал сочувствующим. — Арина, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь... замученной.
Арина бессильно махнула рукой, пытаясь отдышаться.
- Просто не выспалась. Ничего страшного.
- Это не «ничего страшного», - Настя взяла её под руку, заставив сбавить шаг. - Снова он, да? Опять писал тебе свои «люблю, куплю и полетели»?
Молчание Арины было красноречивее любых слов. Они шли несколько минут, и Настя, кажется, поняла всё без лишних расспросов.
- Слушай, - сказала она, останавливаясь. - Сегодня после работы никуда не убегай. Я за тобой заеду.
- Очень смешно. Сергей Петрович мне сейчас выговор влепит. Одна надежда – разрешит задержаться и отработать опоздание вечером.
Арина, переводя дух, посмотрела с тоской на здание бизнес центра.
- На совещание я уже точно опоздала, - с досадой выдохнула она. – А ты как будто вообще не торопишься!
Настя засмеялась.
- Успокойся и выдохни. Сергей Петрович в командировку улетел сегодня утром, я сама ему билеты покупала. Так что можно не бежать, никто тебя с порога на ковёр не позовёт.
Арина остановилась, посмотрела в небо, благодаря высшие силы за то, что уберегли от выволочки.
- Не представляешь, как я рада. В последнее время ведь ничего не успеваю. Из графика выбилась. Усталость какая-то постоянно.
- Витаминки попить надо, - сказала Настя авторитетно.
- С витаминками всё в порядке. Я уже и анализы сдавала. Ничего не нашли.
Настя внимательно посмотрела на неё, и её взгляд стал серьёзным.
- Слушай, а это не из-за твоего Никиты?
- Нет, конечно, - слишком поспешно ответила она, из-за чего подруга посмотрела на Арину снисходительно.
- Нельзя вот так себя хоронить заживо! Ну понятно же, что он о тебе вспоминает только когда ему скучно становится. А ты из-за него отказываешься от хороших адекватных мужчин. И было бы ради кого! Ради того, кому ты, по большому счёту, даже не нужна. Он тебя поманит, ты побежишь, а потом не спишь ночами, надеешься.
Арина молча кивнула, глядя под ноги.
- Да я всё понимаю, Насть. Сделать ничего не могу. Даже футболку его эту дурацкую выбросить рука не поднимается. Оставил мне на память…
До дверей бизнес центра осталось всего тридцать метров, когда Настя вдруг просияла.
- А знаешь, что? Давай сегодня после работы махнем за город! В лес. Разведём костёр, пожарим сосиски. И... сожжём его футболку нафиг!
- В смысле?
- Ну, выбросить у тебя рука не поднимается. А костёр – это другое. Что может быть чище огня? Я как-то на день Купалы через огонь прыгала. Говорят, мощнейшее очищение. Что скажешь?
В глазах Насти светилась решимость.
У Арины внутри всё сжалось. Она посмотрела на подругу.
- Ты серьёзно?
- Абсолютно. Что у тебя там ещё осталось от него? Только футболка, которую ты как святыню хранишь?
- Ещё его кепка и фотография, - призналась Арина.
- Отлично. Их тоже бросим в огонь.
У Арины похолодели пальцы.
Она закрыла глаза на секунду, представив, как края бумаги чернеют и скручиваются, а ткань вспыхивает и тлеет.
- Давай, - тихо, но твёрдо сказала девушка.
До вечера Арина вся извелась. Она то хотела поехать и сжечь всё дотла, то с тоской проверяла свой телефон – вдруг Никита просто уснул вчера внезапно и только поэтому не ответил. Но сообщений не было. Видимо, хотел просто убедиться, что она его всё ещё любит. Получил доказательства, потешил своё самолюбие – и тут же забыл.
Головой Арина понимала: какая бы больная любовь не жила в сердце – нужно заканчивать. «Сколько ещё можно тратить время своей драгоценной жизни на бесплотные ожидания? Никто упущенных дней не вернёт».
И всё же отпускать прошлое было страшно.
- Готова? – спросила Настя, заглянув в кабинет.
- Угу, - вздохнула Арина.
- Как-то ты слабо радуешься. Отдохнуть поедем! На природу!
Коллеги, собиравшиеся сбежать из душного офиса, оживились.
- Куда это вы, девочки, собрались? – спросила Карина, поняв: что-то интересное происходит без неё.
- В лес, - заявила Настя.
- Так стемнеет же скоро!
Мы ненадолго. Воздухом подышим. Костер разведём. Сосисок пожарим – и домой.
- С вами что ли поехать?
- В следующий раз! – тут же открестилась от нее Настя. – Арин, поторопись.
Они заехали к Арине домой. Футболка и кепка лежали в глубине шкафа. Фотография - в ящике комода, под стопкой белья. Арина достала их, не глядя, сунула в рюкзак, словно боялась, что передумает.
- По крайней мере ты в его футболе больше не спишь, - похвалила Настя.
А Арина не стала говорить, что недавно всё же доставала и разглядывала его вещи, раздумывая, не написать ли ему, не предложить ли их вернуть…
Следующей остановкой был супермаркет: сосиски, булка хлеба, бутылка минералки и небольшая решётка-гриль. Настя, как хозяюшка рулившая процессом закупки, ещё взяла большую пачку маршмеллоу. «Для атмосферы», — сказала она.
Дорога до леса заняла чуть больше часа. Солнце уже клонилось к закату, крася медью стволы высоких сосен. Воздух за городской чертой был другим - прохладным, сладким, пахшим хвоей и влажной землёй. Они оставили машину на обочине и углубились по узкой тропинке, уводящей в чащу.
Место Настя выбрала случайно. Искала съезд с дороги, но того всё не было. И вдруг заметила тропку, уходящую с обочины в лес. Если есть дорожка- значит, место нахоженное. Значит, есть там где-то и костровище или целый столик со скамейками, а может и охотничий домик. Полузаброшенная деревня была совсем рядом. Они, и вправду, вышли на небольшую полянку у ручья с уже сложенным из камней очагом.
- Вот видишь, всё продумано, — с лёгкой гордостью произнесла Настя, скидывая куртку на пенёк.
Пока подруга ловко разводила костёр, щедро подкладывая сухие ветки и раздувая первые робкие язычки пламени, Арина сидела на бревне, обняв колени, и смотрела, как танцуют огоньки. В рюкзаке у её ног тихонько лежало и ждало своей участи прошлое.
Костер разгорался, треща, отбрасывая длинные пляшущие тени на стволы деревьев. Становилось тепло, почти жарко. В такой первозданной красоте жарить сосиски в железной клетке показалось им слишком по-городскому и девчонки насадили их на прутики. Запах подрумяненной кожицы раздразнил.
Они не стали дожидаться, когда всё прожарится - и сосиски быстро были съедены. Пламя горело ровно, тихо потрескивали поленья.
Настя посмотрела на Арину вопросительно. Та молча потянулась к рюкзаку, непослушными пальцами с трудом расстегнула молнию. Сначала вытащила футболку, на секунду прижала к лицу - Никитой вещь больше не пахла. Неудивительно, после того как Арина спала в ней не раз и не раз стирала.
- Готова? - тихо спросила Настя.
Арина кивнула, не в силах вымолвить и слово. Она скомкала ткань в тугой узел и одним резким движением швырнула её в самую середину огня.
Пламя на мгновение отхлынуло, затем с азартом лизнуло хлопок. Ткань загорелась.
Потом пришла очередь фотографии. Арина посмотрела на улыбки, на свой собственный, полный надежды взгляд. Сердце сжалось от острого чувства потери.
- Прощай, - прошептала она так тихо, что слова утонули в треске костра.