На улице стояла особенная тишина раннего субботнего утра. Редкие прохожие спешили кто куда, собачники выгуливали питомцев, дворники подметали опавшие листья.
Обычная жизнь обычного района, где каждый занят своим, и никто не представлял, что женщина, идущая по тротуару, совершает в этот момент маленький переворот в своей жизни.
Таня почти не спешила — весь мир будто нарочно замедлил ход. Она наслаждалась этим необычным ощущением свободы. Когда в последний раз она гуляла просто так — без цели, без списка дел, без мыслей о семье и заботах? Когда в последний раз у неё было время подумать только о себе, а не о семейных проблемах?
А дома тем временем разворачивались события, к которым Сергей был совершенно не готов. Проснулся он, как обычно, около девяти утра, потянулся, зевнул и привычно прислушался к звукам с кухни.
Обычно к этому времени Таня уже гремела посудой, готовя завтрак. Но сегодня в квартире стояла подозрительная тишина.
— Тань! — крикнул Сергей из спальни. — А завтрак?
Ответа не последовало. Сергей нахмурился, натянул спортивные штаны и вышел на кухню. Пустая кухня встретила его непривычной тишиной. На столе лежала записка, которую он прочитал дважды, не веря глазам.
— Что за чёрт? — пробормотал он и начал озираться по сторонам, словно Таня могла спрятаться в кухонном шкафу.
В этот момент на кухню вошёл Максим, растрёпанный и недовольный.
— Пап, а где мама? — И где завтрак?
— Мама ушла по делам, — растерянно ответил Сергей, всё ещё держа в руках записку.
— А завтрак?
— Сейчас приготовим.
— Приготовим? — Максим посмотрел на отца с удивлением. — То есть ты будешь готовить?
— А что тут такого? — оборонительно ответил Сергей, хотя сам уже не помнил, когда в последний раз что-то готовил. — Я не инвалид.
Появилась Даша, ещё более недовольная, чем брат.
— Где мама? Она всегда дома по субботам. И почему нет завтрака?
— Мама ушла, папа готовит завтрак, — коротко резюмировал Максим.
— Папа готовит? — Даша села за стол и приготовилась наблюдать за невиданным зрелищем. — Это я должна увидеть.
Сергей открыл холодильник и долго изучал его содержимое, словно видел его впервые. Яйца, молоко, хлеб, масло — вроде бы всё необходимое для простого завтрака есть. Но как из этого всего получается еда, которая каждое утро просто появлялась на столе?
— Пап, — терпеливо сказал Максим, — может, просто бутерброды сделаем?
— Бутерброды — это не завтрак, — возразил Сергей с достоинством. — Сейчас я приготовлю яичницу.
Он достал сковородку, поставил её на плиту и начал разбивать яйца. Первое яйцо он разбил неудачно — скорлупа попала в сковородку. Второе разбилось лучше, но желток растёкся. К третьему яйцу Сергей подошёл уже с опытом первых неудач.
— Пап, а масло не забыл? — подсказала Даша.
Сергей посмотрел на сковородку: яйца уже начинали приставать ко дну.
— Сейчас добавлю, — пробормотал он и плеснул масло прямо поверх яиц.
— Не так! — хором воскликнули дети. — Сначала надо масло разогреть!
— Я знаю, — буркнул Сергей, пытаясь спасти завтрак.
В результате получилось нечто среднее между яичницей и омлетом: местами пригоревшее, местами сырое. Дети ели молча, иногда бросая друг другу многозначительные взгляды.
— А где мама может быть? — спросила Даша. — Она никогда не уходит по выходным.
— Может, к тёте Лене поехала? — предположил Максим.
— Без предупреждения? Мама всегда говорит, куда идёт, — не поверила Даша.
Сергей слушал разговор детей и чувствовал нарастающее беспокойство. Действительно, Таня никогда не исчезала вот так внезапно. Всегда предупреждала, оставляла подробные инструкции, заранее готовила еду...
А тут — просто взяла и ушла, оставив лаконичную записку.
* * *
…А Таня тем временем шла по утреннему городу, чувствуя себя так, словно сбросила с плеч тяжёлый рюкзак. Она дошла до городского парка, где когда-то гуляла с маленькими детьми, и села на скамейку у пруда. Телефон был предусмотрительно отключён.
Парк оживал вместе с городом. Бегуны в спортивных костюмах совершали пробежки, пенсионеры медленно шагали с палками, молодые мамы катили коляски по аллеям… Обычная жизнь обычных людей, которая раньше была и её жизнью — а потом растворилась в бесконечной череде забот и дел. Таня молча наблюдала за утками, лениво скользящими по воде. Они плавали неторопливо, иногда ныряя за кормом; размеренная жизнь, где каждый был занят своим простым делом и не перекладывал заботы на чужие плечи.
Мысли текли медленно, без торопливости, без тревоги. Когда в последний раз у неё было время просто сидеть и думать? Когда мысли не крутились вокруг семейных проблем и работы?
Около половины первого Таня позвонила отцу.
— Пап, ты дома? Можем встретиться?
— Конечно, дочка. А что случилось? Голос у тебя какой-то… взволнованный.
— Всё нормально, просто хочется поговорить.
Они встретились в небольшом кафе недалеко от дома Аркадия Петровича. Отец уже ждал за столиком у окна, внимательно разглядывая меню. В свои пятьдесят восемь лет он оставался бодрым и энергичным, хотя после смерти жены три года назад заметно постарел.
— Садись, дочка, — сказал он, вставая навстречу ей с тёплой улыбкой.
— Заказал тебе твой любимый латте, — тепло улыбнулся Аркадий Петрович.
Таня села напротив отца и вдруг почувствовала, как в глазах защипало. Давно ли кто-то по-настоящему помнил о её предпочтениях? Давно ли кто-то заботился о её комфорте?
— Что случилось? — сразу спросил Аркадий Петрович, заметив состояние дочери. — Проблемы с Сергеем?
— Проблемы со мной, — честно ответила Таня. — Пап, я не знаю, что делать. Я устала. Устала быть сильной, устала тащить на себе все проблемы, устала быть единственным взрослым в семье.
Отец кивнул, словно давно ждал такого разговора.
— Уже два года он на диване лежит, — продолжила Таня. — Два года я одна работаю, одна воспитываю детей, одна веду дом. А он рассказывает мне о принципах и «достойных» предложениях… А дети? Дети уже привыкли, что папа — просто декорация. Все вопросы только ко мне. Вчера Максим сказал: «Ты уже два года так говоришь». Представляешь? Подросток понимает ситуацию лучше взрослого мужчины!
Аркадий Петрович помолчал, обдумывая слова дочери.
— Танюша, хочешь расскажу, как мы с мамой переживали самый трудный период в нашем браке?
— Расскажи.
— Это было, когда тебе лет десять было. На заводе начались сокращения, зарплату задерживали по полгода. Я тогда запил, если честно… Не сильно, но мама всё видела. Пришла как-то домой — а меня нет. Ни вечером, ни ночью. Искала два дня. А я у приятеля сидел, горе заливал.
Таня слушала внимательно: отец редко делился личным.
— Когда вернулся, мама встретила меня в прихожей с чемоданом в руках. Сказала: «Аркадий, у тебя есть выбор — либо ты берёшь себя в руки и будешь вести себя как мужчина, либо я с дочерью уезжаю к сестре». И знаешь что — она не блефовала. Чемодан был собран по-настоящему.
— И что ты сделал?
— А что мог? Встал на колени, попросил прощения… На следующий день пошёл грузчиком на рынок работать. Зарплата копеечная, но деньги в дом шли. Потом нашёл работу получше, а через год и на завод вернулся.
— Значит, мама тебе ультиматум поставила?
— Не ультиматум, а границы, Таня. Она показала, что у её терпения есть предел. И знаешь, доченька, я ей благодарен за это до сих пор. Если бы она продолжала терпеть, возможно, я окончательно бы сломался. А так — понял, что могу потерять самое дорогое.
Разговор с отцом дал Тане много пищи для размышлений.
Получается, даже самые крепкие браки проходят через кризисы. Но преодолевают их только те, в которых оба партнёра готовы работать над отношениями.
А дома тем временем Сергей столкнулся с реальностью, которую не замечал уже два года. К обеду он понял: приготовить еду из того, что было в холодильнике, оказалось задачей не из лёгких. Продукты нашлись, но превратить их во что-то съедобное оказалось куда сложнее, чем он думал.
— Пап, — сказал Максим, заглядывая на кухню, — может, пиццу закажем?
— Какую пиццу? — возмутился Сергей. — Я обед сам приготовлю.
Он достал картошку и начал её чистить. Первую картофелину колупал минут пять, срезая кожуру толстыми ломтями. Вторая получилась чуть лучше, а к десятой он уже кое-как приловчился. Только вот понял: если будет продолжать в таком темпе, на обед уйдёт весь день...
— А где соль? — спросил он у детей.
— В шкафчике слева, — подсказала Даша.
— А сковородка где?
— В нижнем ящике.
— А как понять, что картошка уже сварилась?
Дети переглянулись. Оказывается, папа не знал элементарных вещей о ведении домашнего хозяйства. Все эти годы мама делала всё словно по волшебству, и казалось, будто еда появляется сама собой.
В два часа дня Сергею позвонил бывший коллега Виктор.
— Серёга, привет! Как у тебя с работой?
— Пока ищу, — привычно ответил Сергей, помешивая картошку на сковороде.
— Слушай, у нас освободилось место менеджера по работе с клиентами. Не топ-позиция, конечно, но зарплата приличная. Хочешь, переговорю с руководством?
Обычно Сергей сразу начинал объяснять, почему подобные предложения ему не подходят. Но сегодня, стоя на кухне с чумазыми руками и глядя на нескладный обед, он вдруг осознал: любая работа лучше полного бездействия.
— А что за компания? — спросил он.
— Строительные материалы. Не совсем твой профиль, но опыт продаж у тебя есть. Думаю, быстро освоишься.
— Давай встретимся в понедельник, поговорим подробнее, — сказал Сергей.
— Серьёзно? — удивился Виктор. — Я думал, ты опять скажешь, что это не твой уровень.
— Мой уровень — это работать и обеспечивать семью, — ответил Сергей и сам удивился собственным словам.
Разговор закончился, а Сергей ещё долго стоял на кухне, держа в руках телефон, и пытался осмыслить, что только что произошло. Почему сегодня он не стал отказываться от предложения? Что изменилось? Наверное, то, что впервые за два года он оказался лицом к лицу с реальностью.
Без Тани дом превратился в хаос всего за несколько часов. Дети не знали, где что лежит; он сам не смог приготовить даже самое простое блюдо. Вся семья оказалась беспомощной — без одного человека, который тихо и незаметно тащил на себе все домашние заботы.
К трём часам картошка была, наконец, готова, но больше напоминала кашу. Сергей попытался пожарить сосиски: одну сторону пережарил, а другую оставил сырой. Обед получился съедобным, но был далёк от тех стандартов, к которым привыкла семья.
— Папа, — сказала Даша, жуя размятую картошку, — мама каждый день такую еду готовит?
— Мама готовит лучше, — честно признал Сергей.
— Намного лучше, — добавил Максим. — И быстрее. И вкуснее…
— Я понял, я понял, — остановил их Сергей. — Мама — молодец, тут не поспоришь.
И только теперь он по-настоящему осознал, сколько труда вкладывала Таня в ежедневные хлопоты по дому. То, что казалось простым и естественным, на самом деле требовало знаний, навыков и времени.
После обеда Сергей попытался навести порядок на кухне, но быстро понял, что не знает, где что должно лежать. Посуду он помыл кое-как, оставив на тарелках жирные разводы. Кастрюли и сковородки так и остались стоять где попало.
— А мусор кто выносит? — спросил он у детей.
— Мама, — хором ответили они.
— А стирать кто будет?
— Мама.
— А продукты кто покупает?
— Мама.
С каждым ответом Сергей всё острее ощущал масштаб того, что делала Таня каждый день. Она была не просто женой и матерью, она была настоящей управляющей семейным хозяйством — координировала все процессы, решала все мелкие и большие вопросы.
К вечеру в квартире воцарился настоящий хаос: в раковине стояла грязная посуда, на столе — крошки от обеда, пол давно просился к швабре, а в корзине для белья копилась гора вещей, ждущих стирки. Сергей сидел на диване, оглядывая всё это хозяйство с лёгким ужасом.
Как Таня умудрялась справляться со всем этим каждый день — да ещё и работая?
продолжение