Ночь перед операцией была короткой и напряженной. В партизанском лагере никто не спал. У тускло горящего, бездымного костра, скрытого в густом овраге, генерал Огурцов, командир отряда Сташек и еще несколько бойцов склонились над картой. Это была уже не та общая, поверхностная беседа, что накануне. Это была работа.
— Значит, так, — Огурцов водил по карте обломком карандаша. — Мину заложим вот здесь. Не на самом повороте, а за сто метров до него, на прямом участке. Водитель броневика расслабится, начнет набирать скорость. Мина — немецкая, трофейная, Teller mine 35. Петрович, ты с ними дело имел?
Седой старшина, бывший механик, которого они встретили в вагоне и который чудом тоже нашел этот отряд, утвердительно кивнул.
— Было дело, товарищ генерал. Надежная штука. Главное — нажимной взрыватель правильно поставить. Сработает как часы.
— Вот ты и поставишь, — решил Огурцов. — Основная огневая группа, «молотобойцы», — он посмотрел на Сташека, — ложится здесь, на холме. У вас два пулемета Дегтярева, так?
— Так, — подтвердил Сташек, с уважением следя за мыслью генерала.
— Ваша задача — броневик. Как только он подрывается и перегораживает дорогу, вы даете шквал огня по кабинам грузовиков. Не по кузовам, там могут быть ящики с песком. Цель — водители и охрана в кабинах. Нужно посеять хаос в первые десять секунд.
Он говорил так, будто всю жизнь командовал не танковыми дивизиями, а лесными отрядами. Просто, четко, без единого лишнего слова.
— Вторая группа, «отсекающая», — он повернулся к Воронову, — твоя, майор. Вы с тремя бойцами заходите с тыла. Ваша цель — мотоциклисты. Они самая большая угроза. Попытаются развернуться, зайти нам во фланг. Не дать им этого сделать. Гранаты и огонь из автоматов почти в упор. Ясно?
— Яснее не бывает, — зло блеснул глазами Воронов. Его руки так и чесались взяться за оружие.
— И главное, — Огурцов обвел всех тяжелым взглядом. — Вся операция — пять минут. Не больше. Подрыв, шквал огня, захват трофеев — и немедленный отход по заранее намеченным тропам. Кто задержится — останется в лесу навсегда. Немцы из Томашува поднимут тревогу через минуту после первого выстрела. Через пятнадцать минут здесь будут минометы, через полчаса — каратели. Наша задача не геройски умереть, а нанести урон и уйти живыми. Вопросы?
Вопросов не было. План был дерзким, но безупречно логичным.
На рассвете, когда сырой туман еще цеплялся за верхушки сосен, отряд уже был на позициях. Лес замер в напряженном ожидании. Огурцов занял наблюдательный пункт рядом со Сташеком.
Отсюда дорога просматривалась как на ладони. Он видел, как Петрович с двумя саперами, рискуя быть замеченными, заканчивали маскировать мину. Видел, как растворилась в кустарнике группа Воронова. Все были на своих местах. Теперь оставалось только ждать.
Это были самые долгие часы в его жизни после побега. Время тянулось, как патока. Нервы были натянуты до предела. Где-то прокричала птица, и несколько партизан вздрогнули. Огурцов был спокоен. Внешне. Внутри все сжалось в ледяной комок. Он снова был в бою. Снова от его решения зависели жизни людей. И он не имел права на ошибку.
Ровно в девять утра издалека донесся нарастающий гул моторов.
— Идут, — прошептал Сташек, прильнув к биноклю. — Все как ты говорил, генерал. Впереди броневик Sd.Kfz. 222, потом три «Опель-Блица», замыкают два мотоцикла с колясками.
Колонна приближалась. Огурцов видел каски немецких солдат, беззаботно торчащие из кузовов грузовиков. Они ехали уверенно, по своей, как им казалось, земле.
Вот броневик миновал поворот, выехал на прямой участок…
— Давай, Петрович, давай, родной, — шептал Огурцов, впившись пальцами в сухую ветку.
Оглушительный взрыв подбросил немецкий броневик в воздух. Оторванное колесо взлетело выше деревьев. Искареженный металл рухнул поперек дороги, полностью заблокировав движение.
— Огонь! — заорал Сташек.
В ту же секунду лес ожил. Застрочили, захлебываясь, два «дегтяря». Их огонь перекрестным, кинжальным ливнем ударил по кабинам грузовиков. Послышался звон разбитого стекла, крики. Передний грузовик врезался в горящий броневик. Второй попытался свернуть в кювет, но завалился набок.
С тыла ударила группа Воронова. Раздались глухие хлопки гранат, и затрещал автомат ППШ. Мотоциклисты, пытавшиеся развернуться, были сметены с дороги.
— Вперед! За трофеями! — скомандовал Сташек.
Партизаны, как тени, выскочили из укрытий и бросились к разбитой колонне. Началась вторая фаза — быстрая, лихорадочная работа. Они срывали брезент с грузовиков, выхватывая ящики с патронами, мешки с мукой, банки с мясными консервами. Несколько уцелевших, ошеломленных немцев, пытавшихся отстреливаться, были уничтожены на месте.
Огурцов не спускал глаз с часов.
— Три минуты! — крикнул он Сташеку. — Пора уходить!
— Еще минуту! Там медикаменты!
— Сташек, уходим! Приказ! — голос Огурцова прозвучал так, что польский командир осекся и заорал своим: «Отход! Быстро! Забирай раненого и отход!».
Один из их бойцов, молодой парень по имени Янек, лежал у дороги с простреленным плечом. Его подхватили и потащили в лес.
Через пять минут после первого взрыва на дороге остались лишь догорающие остовы немецкой техники и трупы. А в лесу не было уже ни души. Отряд, растворившись, уходил по заранее намеченным тропам.
***
Вечером, в новом, временном лагере, в десяти километрах от места засады, царило приглушенное оживление. Трофеи были богатыми: оружие, патроны, а главное — еда и бесценный ящик с бинтами и йодом. Но была и горечь. Янек, несмотря на перевязку, умер от потери крови по дороге.
Сташек подошел к Огурцову, который чистил трофейный «Маузер». Польский командир долго молчал, глядя на огонь.
— Добра работа, пан генерал, — наконец сказал он, и в его голосе больше не было ни тени подозрения. Только суровое уважение. — План сработал как часы. Жаль Янека… Но на войне без потерь не бывает. Мы тебя принимаем. Ты — наш.
Он протянул Огурцову руку. Генерал крепко пожал ее. Это рукопожатие было важнее любых приказов и назначений. Это было признание. Он снова был в строю.
— Это хорошо, — кивнул Огурцов. — Потому что это только начало. Немцы взбешены. Завтра-послезавтра они прочешут этот лес квадрат за квадратом. Нам нужно уходить отсюда. Далеко. И готовиться к новой встрече.
В следующей главе:
Карательная экспедиция. Немцы бросают на поиски партизан отборные части. Отряд вынужден постоянно перемещаться, уходя от погони. Огурцов предлагает дерзкий план — не бежать, а нанести ответный удар.
Как его кавалерийское прошлое помогло ему создать «летучий отряд», который стал ночным кошмаром для немецких гарнизонов…