— Кто вы, гражданин Данелия? Лирик, сатирик, фантаст?
— Архитектор, — отвечает тень. — Я строю так, чтобы смеялись, даже если слёзы капают.
Пролог. Завязка дела
В августовскую жару 1964-го молодой режиссёр получает в Каннах «специальное упоминание» жюри — за «индивидуальность и обещания» («Я шагаю по Москве» только что проехал по Круазетт).
Через год-другой эту «индивидуальность» в Москве — не в Каннах — попросят убрать с экрана. Причина — лишний зуб и лишний кортеж.
Так начинается дело Данелии: как человек, придумавший «лирическую комедию», оказался фигурантом негласной борьбы с цензурой — и при этом снял фильмы, которые стали народными.
Дальше — по эпизодам.
Архитектор, который строил фильмы
Родился в Тбилиси (1930), вырос в Москве; окончил Московский архитектурный институт (1955), работал в ГИПРОГОРе — чертил города, прежде чем строить картины.
В 1956-м поступил на Высшие режиссёрские курсы «Мосфильма» (мастерская Михаила Калатозова и других). Дебют — «Серёжа» (1960, совместно с Игорем Таланкиным): «Хрустальный глобус» Карловых Вар и россыпь международных призов. Архитектурная выучка не ушла:
«замысел начинается с визуального образа, пропорций, ритма», — признавался режиссёр.
Короткая сцена. Кабинет худсовета, 1963
— Почему не смешно? — спрашивают серьёзные люди после «Я шагаю по Москве».
— Это лирическая комедия, — находит формулу Данелия. Термин приживётся — и останется за ним.
Дело «Тридцати трёх»: кто нажал «Стоп»
Сатира «Тридцать три» — про провинциала с лишним зубом — выходит и почти сразу исчезает: из проката картину изымают. В легендарной сцене героя везут в «Чайке» с эскортом — усмотрели пародию на правительственные церемонии и даже «встречи космонавтов». Режиссёр отказался вырезать эпизод — и фильм сняли с экранов крупных городов.
А вот деталь из дневников Николая Каманина: Гагарин и Леонов просили проверить фильм — «принижает ли он заслуги космонавтов?». Военные просмотрели и… смеялись больше часа, «ничего предосудительного» не нашли. Но прокат уже был остановлен — и лента пошла по «второму экрану», клубам и частям. Сам Данелия позже иронизировал:
«Двадцать пять лет картина была запрещена… Но в 1970-е почти все её умудрились посмотреть».
Короткая сцена. Комиссия
— Уберите кортеж!
— Тогда исчезнет метафора, — отвечает режиссёр.
— Метафоры — в прозе. В кино — дисциплина.
Дверь закрывается. Фильм — на полку. Но копии блуждают по стране, а через годы картина возвращается в открытый прокат.
География нежности: «Афоня», «Мимино», «Осенний марафон»
После столкновения с запретом Данелия «возвращает» лирику — и попадает в десятку.
«Афоня» (1975) — грустная комедия про сантехника-беглеца — собирает 62,2 млн зрителей: один из абсолютных лидеров советского проката. «Мимино» (1977) — золотой приз ММКФ, Государственная премия СССР (1978), 24,4 млн зрителей. «Осенний марафон» (1979) — «Золотая раковина» Сан-Себастьяна и Государственная премия РСФСР. Это не «удачные комедии», это система координат, где смех держится на жалости и достоинстве.
В этих фильмах рождается фирменный данелиевский ансамбль — Басилашвили, Гундарева, Кикабидзе, Мкртчян, Леонов. Последний становится талисманом режиссёра: с «Тридцати трёх» — почти в каждом фильме, часто с той самой песней «На речке, на речке…».
Диалог. Площадка «Осеннего марафона»
— Беги, Бузыкин, беги, — тихо говорит Данелия актёру.
— Куда? — спрашивает Басилашвили.
— От себя — и ни на шаг не сдвигайся.
«Первый советский фильм мужских ужасов», — заметит о «Марафоне» фотограф Юрий Рост.
А Виктория Токарева (со слов) услышит от Данелии:
«В жизни было два потрясения: я сам — это “Не горюй!”, и ты — это “Осенний марафон”».
Планета Плюк: «Кин-дза-дза!» как зеркало
Фантастическая притча «Кин-дза-дза!» — совместная с Резо Габриадзе антиутопия, где вместо слов — «Ку», вместо ценностей — цистерна с чатланским пафосом. Сначала её не понимают (сам Данелия говорил: «Стоял после премьеры как сирота»), но потом фильм становится культурным паролем эпохи, а в 2013-м режиссёр возвращается на Плюк с мультфильмом «Ку! Кин-дза-дза!» — «не менее смешным», как он утверждал.
«Через 50 лет, если доживём, “Кин-дза-дза!” будет актуальна, потому что идиотизм вечен».
Отдельная легенда — Обама и «Ку». Данелия в интервью рассказывал: журналист слышала от родственников будущего президента США, что мальчик одно время на все вопросы отвечал «Ку», пересматривая «какой-то идиотский русский фильм». История звучит как анекдот, но живёт в прессе уже десять лет. Анекдотична — да. Доказуемость — под вопросом.
«Джентльмены удачи»: чужой фильм, свой характер
Режиссёр Александр Серый, сценарий — Данелия и Виктория Токарева. Данелия числится «художественным руководителем», кое-что переснимает, когда Серый болеет. Фильм становится лидером проката 1972 года (65,2 млн), а тюремный жаргон, запрещённый цензурой, авторы заменили придуманными словами, чтобы картину пустили в свет. Так сатирик и лирик тихо «наводит мосты» между житейским языком и большим экраном.
Свидетельские показания: что говорили «свои»
Вахтанг Кикабидзе:
«Он был с другой планеты… 40 лет дружили». В день прощания актёр написал: «Гия, спасибо за пятьдесят лет нашей дружбы, за счастье…» — и объяснил, почему не сможет приехать на похороны: «Не держат ноги».
Олег Басилашвили вспоминал Данелию как редкий сплав доброты и точности — он мог не утвердить актёра на «Марафон», а потом довести роль до состояния, когда «пауза бежит быстрее реплики».
Сам Данелия:
«Моя задача в каждом фильме — доказать: жизнь прекрасна». И ещё — из мемуаров: «Я любил, и меня любили. Я уходил, и от меня уходили. Это всё, что я могу сказать о личной жизни». Голос человека, который на Плюке нашёл язык будущего, а в Москве — интонацию сострадания.
Тёмные воды: личные потери, болезни, стойкость
1980-е приносят удар: клиническая смерть после тяжёлого перитонита — и возвращение к работе. В 1985-м гибнет сын Николай (26 лет) — тема, о которой в семье не говорили; обстоятельства смерти до конца не прояснены в публичных источниках.
Эти страницы Данелия проживает молча, пряча боль в иронии и работе. Факты трагедии воспроизводятся в интервью близких спустя десятилетия — мы сознательно остаёмся сдержанными: точных юридических материалов нет.
В 1990-е он снимает «Паспорт» — смешную, но горькую притчу о человеке, выпавшем из страны; в 2000-м — «Фортуну» (последний игровой фильм), а затем возвращается к анимации — «Ку! Кин-дза-дза!».
Почести при жизни и после
Государственные премии СССР и РСФСР, звание Народного артиста СССР, президент кинообъединения «Ритм» на «Мосфильме», руководитель объединений, педагог ВКСР; в 2019-м Высшим курсам сценаристов и режиссёров присвоили его имя. На Новодевичьем кладбище — памятник; в Москве — мемориальная доска; в Тбилиси — его имя носит улица. Классик при жизни и после — без пафоса, с тихой улыбкой.
Реконструкция. Ночной дозор в монтажной
— Гия, ну правда: что у вас — комедия, драма или фантастика?
— Жизнь, — отвечает он, — а жизнь жанров не различает.
В окне редакторской отражается Москва: кто-то шагает по брусчатке, кто-то бежит свой осенний марафон, кто-то садится в пепелац — и говорит «Ку». Камера у Данелии всегда опущена на уровень человека — там, где без героизма, без лозунгов, но с достоинством. Это и есть его следствие и приговор: доброта как метод.
Короткая «досье-нарезка» (факты и ниточки расследования)
- Канны, 1964: «Я шагаю по Москве» — специальное упоминание жюри среди молодых кинематографистов.
- «Тридцать три», 1966: изъятие из проката после отказа режиссёра вырезать сцену с «Чайкой»; военные проверили — нарушений не нашли; фильм гулял «вторым экраном»; режиссёр позднее смеялся над мифом «25 лет на полке».
- Лидеры проката: «Афоня» — 62,2 млн; «Мимино» — 24,4 млн.
- Высшие курсы: выпускник и многолетний наставник; в 2019-м курсам присвоили его имя.
- «Кин-дза-дза!»: «фильм будущего», «идиотизм вечен» — из интервью и бесед мастера.
Финал. Приговор по делу Данелии
Вердикт: Георгий Данелия — архитектор человеческого масштаба. Он обманул систему, не ломая её: придумал «лирическую комедию», чтобы говорить серьёзно; снимал сатиру, пряча острие в доброте; строил миры — от московских подворотен до планеты Плюк — где смешно оттого, что больно, и светло оттого, что не поздно.
Его фильмы — это память о нас, когда мы ещё не разучились говорить простые слова. Иногда — даже одно: ку. Но чаще — тише: спасибо.
А вы как думаете, какой его кадр до сих пор держит вас за рукав — и почему?