Донос написал директор завода. Сталин приехал ночью, молча обошёл все детали монумента — и без слов уехал. Но это лишь верхушка айсберга в истории женщины, создавшей символ эпохи…
Когда в 1937 году 75-тонную композицию «Рабочий и колхозница» разделили на 65 частей и поместили в 28 вагонов для отправки в Париж, мало кто знал: за этим триумфом советского искусства стояла женщина с изуродованным лицом, прошедшая через аресты, ссылки и обвинения в государственной измене.
Купеческая дочь с лицом, собранным по частям
Рига, 1889 год. В семье миллионера Игнатия Мухина, торговавшего пенькой и хлебом, рождается дочь Вера. Дед девочки, Кузьма, заработал состояние и в шутку сравнивал себя с Козимо Медичи — основателем флорентийской династии меценатов.
— Он строил гимназии и больницы на собственные средства, — рассказывала позже Вера. — Наверное, художественные наклонности передались мне от отца, которого я помню склонённым над чертежами машин.
Но детство закончилось рано: мать умерла в 1891-м, отец — в 1904-м. Сироты переехали к родственникам в Курск, а затем — в Москву.
2 января 1912 года произошло событие, которое Вера позже назовёт «спортивной катастрофой, за которую должна быть благодарна». Катаясь на санях в имении под Смоленском, девушка врезалась в дерево. Ветка буквально «срезала» часть носа.
— Живут и хуже, — сказала Мухина, впервые сняв бинты после девяти пластических операций.
Родственники, чтобы отвлечь её от горя, разрешили поездку в Париж.
В мастерской у наследника Родена
Париж встретил двадцатитрёхлетнюю Веру «городом решёток» — так она называла французскую столицу. В частной Académie de la Grande Chaumière она училась у Эмиля Антуана Бурделя, преемника самого Родена.
— Дайте линиям подлинную свободу, — наставлял учитель по пятницам, в «судные дни» консультаций.
Этим наставлениям Мухина следовала всю жизнь. Но война прервала её парижские мечты. Вернувшись в Россию, Вера стала медсестрой в госпитале, где познакомилась с военным врачом Алексеем Замковым.
— За что полюбила? В нём было сильное творческое начало. Внутренняя монументальность. И одновременно — много от мужика: внешняя грубость при большой душевной тонкости. Кроме того, он был очень красив.
Арест в поезде: когда искусство становится преступлением
1930 год. Замков создал первый промышленный гормональный препарат — «Гравидан», но у врача появились завистники. Началась травля.
Весной семья попыталась выехать из СССР. Их задержали прямо в вагоне поезда в Харькове. Этот факт долго замалчивался — его обнародовали лишь в 2000-е годы, когда журналисты получили копию доноса бывшего коллеги Замкова.
За доктора вступились высокопоставленные пациенты — Будённый и Горький. В итоге его всего лишь сослали на три года в Воронеж. Мухина поехала в ссылку добровольно, хотя ей разрешали остаться в Москве.
— Захваченная общим желанием чем-либо помочь родине в тяжёлую минуту, я прошла курс сестёр милосердия, — писала она позже, не упоминая о том, что помощь родине едва не стоила ей свободы.
Скандал с шарфом: что увидел Сталин в складках ткани
1936 год. Объявлен конкурс на скульптуру для советского павильона на Всемирной выставке в Париже. Мухина выигрывает с проектом античных обнажённых фигур.
— Советский Союз — государство рабочих и крестьян, на этом основан герб, — объяснял архитектор Борис Иофан замысел павильона.
Но обнажённые фигуры пришлось «одеть». Главные идеи автора — воздух между фигурами для лёгкости и развевающийся шарф для динамики — остались.
Статую создавали в авральном режиме — за три недели. Мухина лепила макет по частям, рабочие забирались внутрь деревянных форм и обстукивали их, подложив металлический лист толщиной 0,5 мм.
И тут произошло нечто, о чём долго молчали. Директор завода С. Тамбовцев написал донос: якобы в складках шарфа Мухина спрятала силуэт Троцкого.
Однажды ночью в цех неожиданно приехал Сталин. Вождь молча обошёл все гигантские детали, поднялся на строительные стропила и, не сказав ни слова, уехал.
Что он там увидел — остаётся загадкой.
Триумф в Париже — и забвение в Москве
Установленная во Франции статуя имела грандиозный успех. Тысячи людей ежедневно собирались у подножия «советского чуда», многие плакали от восхищения. Повсюду продавались сувениры с изображением «Рабочего и колхозницы», в Испании вышла марка с этой скульптурой.
Французы предложили выкупить монумент, но советские власти отказались. После транспортировки в Москву почти все части оказались повреждены. Их воссоздали из более толстых стальных листов.
Но в СССР Мухиной ни разу не позволили организовать персональную выставку. Многие её проекты так и остались неосуществлёнными.
Мода как прикрытие: тайная жизнь советского скульптора
Мало кто знает: в 1920-е Мухина была не менее известна как модельер. Вместе с Надеждой Ламановой — бывшей «Поставщицей Ея Императорского Величества» — они создавали простые наряды из бязи, бумазеи и солдатского сукна.
В 1925 году на Всемирной выставке в Париже их коллекция получила Гран-при за «сохранение самобытности». Некоторые бусы были сделаны из хлебного мякиша.
— В автобиографии Мухина практически не упоминает этот опыт, — отмечают исследователи. — Она позиционировала себя как скульптора, но в 1920-е её всерьёз захватила и мода.
Работа с тканями научила её мыслить объёмами и складками. Именно эти навыки она применила при создании развевающейся одежды «Рабочего и колхозницы».
Гранёный стакан и другие тайны стеклодува Мухиной
После смерти мужа в 1942 году Вера с головой ушла в работу. В последние годы жизни она сотрудничала с экспериментальным цехом Ленинградского стекольного завода.
Легенда приписывает ей изобретение гранёного стакана, но это не совсем так — подобные стаканы существовали и раньше. Однако дизайн стакана, подходящего для посудомоечных машин советских столовых, действительно разработала Мухина в 1943 году, во время блокады.
А вот пивная кружка, которую советские люди привыкли видеть у бочек с квасом, — точно её работа.
— Я сделал для людей всё, что мог, — написано на памятнике мужу Веры, врачу Замкову.
Рядом выбиты слова самой Мухиной: «Я тоже».
Завещание, которое власти предпочли забыть
6 октября 1953 года Веры Мухиной не стало. После её смерти министру Молотову передали письмо:
— Не забывайте изобразительное искусство — оно может дать народу не меньше, чем кино или литература. Не бойтесь рисковать в искусстве: без непрерывных, часто ошибочных поисков у нас не вырастет своё новое советское искусство.
За всю жизнь пятикратная лауреатка Сталинской премии, народный художник СССР не создала ни одного портрета членов Политбюро — хотя предложения поступали постоянно.
Возможно, в этом и кроется главная тайна Веры Мухиной: она сумела сохранить внутреннюю свободу даже тогда, когда директора заводов писали доносы о силуэтах врагов народа в складках шарфа. А ночные визиты вождей воспринимала как должное — ведь для неё искусство всегда было важнее политики.
Женщина с лицом, сшитым по частям, создала символ эпохи. И, кажется, вложила в него нечто большее, чем могли увидеть её современники.