«Я описываю это так, словно это голливудский фильм», — усмехается Колин Холл, бывший смотритель дома, где вырос Джон Леннон. «Если бы вы прошлись по улице, из каждого дома доносилась бы музыка. Люди выглядывали из окон с прическами «моптоп» и с гитарой в руках. Вот именно так все и было. Небо было голубым, а все девушки — прекрасными…»
Холл вырос и стал смотрителем «Мендипс», дома, где прошло детство Джона Леннона. С 2004 года и почти два десятилетия он проживал в задней спальне этого дома, проводя дни, знакомя поклонников с этим двухквартирным особняком по адресу Менлав-авеню, 251, в ливерпульском пригороде Вултон. Именно здесь битл жил со своей тетей Мими с пяти лет и до 23 лет, когда группа обрела nationwide известность, а у дома начали разбивать лагеря поклонники.
Холл также является автором книги «The Songs The Beatles Gave Away» и соавтором мемуаров «Pre:Fab!», написанных совместно с барабанщиком группы The Quarrymen Колином Хэнтоном. Мемуары «Pre:Fab!» теперь экранизированы в форме полнометражного документального фильма, выход которого ожидается в ближайшее время.
Феномен «Великолепной четверки»
Холл был слишком молод, чтобы застать выступления The Quarrymen или увидеть The Beatles в годы их становления в легендарном ливерпульском клубе «Каверн». «К тому времени, как я стал достаточно взрослым, чтобы туда пойти, тот цирк уже давно покинул город», — говорит Колин. Но он застал первые телевизионные выступления группы в таких шоу, как «Thank Your Lucky Stars» и «The Morecambe And Wise Show». И он видел группу на сцене ливерпульского «Эмпайра» в самый разгар фанатской истерии.
«Я ходил на них посмотреть, — усмехается он, — но не могу сказать, что я их слышал!» В буквальном смысле все, что было слышно, — это крики фанаток. «Эти крики были подобны ритуалу, — продолжает он. — Девушки кричали на протяжении всего шоу. Это был просто оглушительный гул. На следующее утро у меня в ушах стоял звон».
Общепринято считать, что битломания началась 13 октября 1963 года. В тот вечер The Beatles были хедлайнерами популярнейшего телевизионного варьете «Sunday Night At The London Palladium». Пятью годами ранее Бадди Холли исполнил на том же шоу композиции «That’ll Be The Day» и «Peggy Sue», чем помог разжечь рок-н-ролльную революцию в Великобритании.
Представленные Брюсом Форсайтом, The Beatles исполнили «From Me To You», «I’ll Get You», «She Loves You» и «Twist And Shout». Выступление, которое увидели 15 миллионов зрителей, по сути, опустило финальный занавес на эпохе господства американского рок-н-ролла и начало новую эпоху в музыкальной истории.
Вершина популярности
Однако, когда о битломании заговорили все газеты, медиа и широкая публика лишь поспевали за культурным феноменом, который набирал обороты с тех пор, как The Beatles выпустили свой первый сингл «Love Me Do» годом ранее, 5 октября 1962 года. К тому времени, когда группа начала выступать в «Каверне» в 1961 году, конферансье Боб Вулер уже называл их «тем самым, из чего рождаются крики».
Остальной стране требовалось лишь познакомиться с тем, что с самого начала сводило с ума аудиторию «Каверна». И на это потребовалось не так уж много времени. «Love Me Do» достигла 17-го места в британском хит-параде. Уже к следующему февралю The Beatles заняли второе место с «Please Please Me», а к маю возглавили UK Singles Chart с композицией «From Me To You».
Последняя удерживала верхнюю позицию в течение семи недель, став первой в рекордной череде из 11 синглов, поднимавшихся на первое место подряд. Ожидание их четвертого сингла, «She Loves You», было столь велико, что тысячи копий были заказаны до того, как стала известна сама песня, и даже до того, как она была записана.
Жизнь на грани
«‘Please Please Me’ воспламенила молодёжь всей страны, словно фитиль», — говорит Холл. «Звуковое качество той пластинки и ‘From Me To You’ отличалось от всего остального. Они казались громче. В них чувствовалась острота, некая грань. Если поставить их рядом с записями Клиффа Ричарда или The Shadows того времени — а мне нравятся те работы The Shadows — то у The Beatles была такая энергия, которая буквально выплескивалась из динамиков, чего не было у других».
Тексты песен говорили с подростками начала 60-х, добавляет Холл. «В той манере, как эти слова были написаны и спеты, была прямота, которая и привлекала людей. Они говорили с ними напрямую, потому что были написаны теми же парнями, что их и пели. Для того времени это было редкостью, и хотя мы тогда этого не осознавали, мы чувствовали, что в песнях The Beatles было что-то особенное.
Пол и Джон позаимствовали название ‘From Me To You’ из колонки писем в NME [она называлась ‘From You To Us’]. Они писали как молодые люди для молодых людей и о молодых людях. Это ощущалось естественно и правдиво».
Подростковая мечта
Пока группа покоряла чарты, реакция фанатов на них во время туров, где хедлайнерами номинально были такие артисты, как Хелен Шапиро, Рой Орбисон, Томми Роу и Крис Монтес, становилась все более горячей. В своем первом обще-британском туре с 16-летней Шапиро The Beatles занимали последнее место в афише из пяти участников, но, как отмечал один из современных им рецензентов, они «едва ли не украли шоу», а публика «непрестанно требовала их выхода, пока выступали другие артисты!»
«Такие артисты, как Хелен Шапиро и Рой Орбисон, начали понимать, что настоящие звезды находятся ниже в афише, — говорит Холл. — Слухи об их записях уже распространились среди подростков. Они уже были феноменом».
Орбисон, кстати, осознав, что вся реклама вокруг его тура была завязана на The Beatles, предпочел выйти на сцену до группы, которая, по идее, должна была его сопровождать.
Пару недель спустя после триумфа в шоу «Sunday Night At The London Palladium» квартет упрочил свое положение в культурном мейнстриме, выступив перед королевой-матерью, принцессой Маргарет и лордом Сноудоном на «Royal Variety Performance». Леннон, заметив состоятельную публику в театре «Принца Уэльского», остроумно заметил: «Не могли бы люди на более дешевых местах похлопать в ладоши? А остальные — просто побренчать своими драгоценностями».
Daily Mirror признала повсеместное присутствие группы редакционной статьей под заголовком «Да! Да! Да!», в которой говорилось: «Нужно быть настоящим угрюмым занудой, чтобы не любить этих безумных, шумных и красивых Битлз. Если они не прогонят твою хандру, братец, ты безнадежен. Если они не заставят твои ноги отбивать ритм, сестрица, ты просто не слушаешь».
Группа братьев
Однако не все оценили влияние Великолепной четверки. Директор одной из школ в Гилфорде запретил стрижки «моптоп», заявив: «Это нелепый стиль, который физически выявляет худшее в мальчиках. Они выглядят как недоумки».
В парламенте задавались вопросы о количестве полицейских, необходимых для сдерживания толпы, куда бы группа ни направлялась. Даже автомобиль премьер-министра Алека Дугласа-Хьюма оказался заблокирован в толпе, собравшейся поприветствовать возвращение The Beatles в аэропорт Хитроу.
Это внимание могло бы подорвать творчество музыкантов, оказавшихся в его эпицентре, но, как говорит Холл, эффект был обратным. «Они были готовы к этому, потому что были единым целым, — утверждает он. — Они были близки. Они жили в тесноте в Гамбурге, выступая по 12 часов в день. Они были братьями по оружию. Они отлично всё осознавали, потому что были проницательными, умными парнями. Но у них был свой собственный мир внутри внешнего мира. Так что они были хорошо подготовлены, чтобы пережить этот хаус и безумие.
Я думаю, это лишь ускорило их желание использовать по максимуму то, что с ними происходило, — продолжает он. — По сути, они были кавер-группой вплоть до момента подписания контракта с Parlophone. После этого их собственное творчество стало тем, что они в первую очередь хотели записывать. Так что в тот год, ’63-’64, они начали писать всерьез. При любой возможности, в гостиничных номерах или за кулисами, Джон и Пол доставали гитары и складывали головы вместе, чтобы удовлетворить спрос на новый материал.
Они жили полной жизнью, — продолжает Холл. — Не думаю, что они что-то упустили. Но они были молоды. У них хватало энергии и сосредоточенности, чтобы думать: “У нас скоро выходит альбом. Так, давайте напишем для него песни”».
Закрепляясь
Среди песен, которые Леннон и Маккартни написали в дороге, была и «She Loves You», созданная во время тура с Орбисоном. В декабре The Beatles стали первыми, кто сменил самих себя на первом месте: «She Loves You» сместила «I Want To Hold Your Hand» с вершины британского чарта и оставалась там вплоть до Нового года.
Также в декабре группа стала первой, полностью сформировавшей жюри для рецензирования пластинок в популярном телешоу «Jukebox Jury». Их популярность подняла рейтинги шоу со средних 12 миллионов до 23 миллионов зрителей.
В преддверии Рождества в кинотеатрах по всей стране начали показывать шестиминутный цветной документальный фильм кинокомпании Pathé — «The Beatles Come To Town».
В канун Рождества они выступили в «The Beatles Christmas Show» — представлении, сочетавшем музыку и пантомиму, с участием таких артистов, как The Barron Knights, Томми Куикли, Билли Дж. Крамер и Силла Блэк. Шоу шло в лондонском «Астория» в Финсбери-Парке вплоть до 11 января.
Выдержав испытание временем
Квартет был назван Вокальной группой мира и Британской вокальной группой по итогам опроса газеты New Musical Express. Возможно, еще более престижным стало признание музыкального критика The Times Уильяма Мэнна, назвавшего Леннона и Маккартни выдающимися английскими композиторами 1963 года.
На третий день Нового года американские зрители впервые увидели клип The Beatles в «The Jack Paar Show». Битва The Beatles за Британию была выиграна, и вторжение в Америку вот-вот должно было начаться.
Тем временем музыке было суждено жить в поколении Холла и последующих поколениях, намного пережив истеричные вопли битломании. «Твои родители пытались принизить её значение, — говорит он. — Они говорили: “Через пять или десять лет ты уже не будешь их слушать”. Они отмахивались. Но музыка была настоящей. Мелодии были прекрасны. Тексты — умными и поэтичными. Они не были банальными. Они могли выдержать испытание временем.
The Beatles донесли музыку до сердец, умов и душ целого поколения, которое осознало, что это не просто музыка для молодых. Это была музыка, которую можно было пронести с собой дальше, повзрослев. В ней была суть, которой было суждено выйти за рамки просто подросткового феномена».