Сегодня модно стареть естественно. Но Людмила Гурченко до последнего старалась быть моложе своего отражения. Ограниченное питание, железный режим, зарядка, макияж даже дома – она не позволяла себе слабости. Гурченко не хотела «хорошо выглядеть для своих лет» – она хотела быть идеальной. Всегда. Она держала себя в ежовых рукавицах, пока не поняла: время всё равно берёт своё. Тогда она пошла другим путём: пластика, одна за другой. Всё, чтобы оставаться «той самой Люсей». Эта статья о том, как далеко она зашла в борьбе с возрастом.
Есть можно всё, но понемногу
В сети одно время гуляло множество «волшебных диет» от Гурченко. Но на самом деле артистка не изобретала голодовки, она вообще не верила в подобные модные схемы. Её подход был проще и жёстче одновременно: есть можно всё, но очень мало. Вполне в духе популярного сегодня подсчёта калорий.
Завтрак у неё всегда был в одно и то же время: ровно в восемь утра. Даже если ночью были съёмки или перелёт. Режим для неё был таким же важным, как и сама еда. Завтрак состоял из овсянки на воде, горстки творога и чашечки чёрного кофе. Иногда кусочка подсушенного хлеба. Никаких «намазок», масла или сахара. Даже соль – под запретом. Принцип был один: ничего лишнего.
Углеводам отводилось утреннее время, белкам – вечернее. Никакого жареного, никакого алкоголя. Всё отварное, тушёное или приготовленное на пару. Иногда могла позволить себе «отравиться горбушечкой». Артистка в шутку говорила, что ест «как птичка». Но за этим стояло не желание соответствовать какому-то образу, а внутренняя установка: держать себя в руках.
Еда не должна мешать работе. Красота не должна страдать от лишнего. Так считала Гурченко. По её словам, «женский организм – это не гармонь: потолстею-похудею. Надо держать себя в руках». Именно благодаря такой дисциплине она сохраняла вес в районе 50 килограммов всю жизнь – при росте 167 сантиметров. И это не результат временного усилия, а стиль жизни.
Даже дома – на каблуках
Утро у Людмилы Марковны начиналось не с кофе, а с зарядки. Даже в 70 лет. Это не были изнуряющие тренировки или фитнес с тренером. Скорее – набор выработанных годами упражнений: на растяжку, осанку, пресс. Лёгкие, но ежедневные. Без них она чувствовала себя «разобранной». Даже если не было сил, Людмила Марковна всё равно выделяла хотя бы 15 минут на движение. «Чтобы не развалиться», – говорила она.
В молодости могла заниматься серьёзнее: крутила обруч, бегала, делала упражнения перед зеркалом, чтобы контролировать осанку и выражение лица. Но форма – это не только тело. Внешнему облику она тоже уделяла максимум внимания. Гурченко не позволяла себе «расслабиться» даже в домашних стенах. В интервью её знакомые вспоминали: могла встретить курьера в халате, но с уложенными волосами, в каблуках и с аккуратным маникюром. Макияж – минимальный, но всегда.
Она считала: если начнёшь запускать себя дома, рано или поздно это проявится и на публике. Даже в больнице, перед сложной операцией, просила принести щипцы для завивки, чтобы не показаться врачам «растрёпанной».
Естественное старение – новый тренд
Сегодня в моду входит естественное старение. Женщины всё чаще отказываются от косметики и инъекций, превращают седину в стиль и снимаются без ретуши, не стесняясь морщин. Появляться на красной дорожке без макияжа больше не считается бунтом – скорее, это уже новый стандарт. Такие примеры как Памела Андерсон, которая осознанно отказалась от мейка и фильтров, становятся символами свободы от давления красоты.
Но за этим новым трендом по-прежнему чувствуется мощное сопротивление. Стереотипы, вбитые десятилетиями, сдаваться не хотят. Мы можем сколько угодно говорить, что возраст – это красиво, но продолжать внутренне сравнивать себя с «идеальными» лицами с экрана.
Людмила Гурченко жила в другое время, когда от женщин ждали не «естественности», а вечной молодости. И для неё старение было не просто физиологическим процессом, а почти личным поражением. Она держала себя в форме жёстче, чем многие спортсмены: строгий режим, минимум калорий, ежедневная физическая активность. Но она прекрасно понимала: ни дисциплина, ни старание, ни даже сила воли не могут остановить время.
Когда привычные методы перестали работать, Гурченко обратилась к хирургам. Она боялась исчезнуть с экрана, раствориться в возрастной размытости. Для неё внешность была профессией. И если её нужно было «чинить», она была готова.
Лицо превратилось в маску: пластические операции Гурченко
Первые операции она начала делать ещё в 1980-х, когда сама идея пластической хирургии в Советском Союзе казалась чем-то из другой реальности. Простые люди старели как есть, звёзды – скрывали. Гурченко не ждала, пока лицо «поплывёт», она боролась с этим всеми доступными способами. В Институте красоты на Арбате, где по тем временам делали круговые подтяжки и прочие «чудеса», она стала завсегдатаем. Сначала – подтяжка овала, потом – веки, разрез глаз, скулы.
Хирурги пытались притормозить её энтузиазм. Говорили: между вмешательствами должно проходить минимум пять лет, иначе будет хуже. Она хлопала дверью и шла к другим врачам, которые соглашались делать то, от чего старые отказывались. Её муж, Константин Купервейс, рассказывал, как однажды она решилась на операцию на веках без наркоза, который даёт отёк. Отёк – это время. А у неё были репетиции, съёмки, встречи, премьеры. Она выбрала боль, но осталась в графике.
К середине 2000-х операций было уже больше десяти. Врачи начали отказываться всё чаще: лицо не выдерживало нагрузки. После очередной подтяжки у неё перестали полностью смыкаться веки, начало ухудшаться зрение. Кожа натянулась до предела. Лицо стало меняться: оно уже не отражало эмоции, как прежде. Появилось ощущение маски. Она это знала. Но остановиться не могла. Её профессия и характер требовали одного и того же – быть красивой, быть безупречной. Всегда.
Гурченко откровенно говорила: «Смотришь в зеркало – страшно. Вдруг видишь то, чего вчера не было. И тогда – по лицу ножом, шарах! Без колебаний». Это было её решение. Её борьба. И, увы, её плата.
Чем закончилась борьба Гурченко за молодость
В 2011 году Гурченко поскользнулась на улице и упала. Перелом шейки бедра. Для 75‑летнего человека – травма тяжёлая, но не приговор. Своевременная операция могла бы спасти ногу и дать шанс на восстановление. Но врачи сомневались. Анализы показывали: организм сильно изношен. Почки, печень, сердце, нервная система – всё на пределе. И дело было не только в возрасте. Постоянные хирургические вмешательства, наркозы, стрессы, ограничения – всё это накопилось и ослабило тело.
Оперировать всё-таки решились. Сама операция прошла нормально, и какое-то время казалось, что артистка идёт на поправку. Людмила Марковна даже строила планы вернуться к работе. Но организм не справился. Спустя полтора месяца, 30 марта 2011 года, её не стало.
После её смерти врачи осторожно говорили, что наркоз мог оказаться последней каплей. Что, возможно, пластические операции, которые годами истощали её силы, сыграли свою роль. Но она и не скрывала, что делает это осознанно. Она не жаловалась. Не просила снисхождения. Для кого‑то – это фанатизм. Для неё это был способ жить. Такой, какой её запомнили миллионы: яркой, подтянутой, собранной. Не стареющей. Ни внешне, ни внутренне.
Все книги из статьи — в одном списке. Приятного чтения!
- «Люся, стоп!», Людмила Гурченко
- «Аплодисменты», Людмила Гурченко
- «Людмила Гурченко. Я – Актриса!», Софья Бенуа
- «Людмила Гурченко. Золотые годы», Константин Купервейс
- «Людмила Гурченко», Екатерина Мишаненкова
Продолжайте чтение: