Лариска
Как-то я проспорил ящик коньяка. Штурманец Леха был родом с Кольского полуострова, а я там в детстве прожил 10 лет. Ну, Леха в разговоре употребил выражение «Кольский район», а я тут же встрял, мол, нет такого района, есть только такой полуостров. Начали бодаться, народ собрался, ведь в Армии, как на зоне, любой спор – развлечение. Забились на ящик коньяка. После обеда Леха притащил мне уже не помню какое, но документальное подтверждение своей правоты. Так я задолжал Лехе ящик коньяка, с условием совместного распития. Так как на завтра планировались полеты, отдачу долга решили провести в более удобное время и без свидетелей, а то на всех ящика могло и не хватить. Никаких финансовых проблем этот долг у меня не вызвал, при получке около 400 рублей в месяц я мог себе позволить проспорить 120 рублей, и на семейном бюджете это не сказывалось.
Появилось окно в полетах, и я решил отдать долг. Объяснил командиру, что сегодня буду отдавать Лехе долг, поэтому будет лучше, если мне предоставят отгул. Командир не сопротивлялся, он был в курсе нашего спора и понимал, что долг – это святое. Получив отгул, я пошел к Лехе.
- Леха, я решил тебе отдать долг.
- А где будешь отдавать?
- У меня есть ключи от комнаты брата в общаге, специально для таких случаев, начнем там, а потом как масть пойдет.
- А служба?
- Мне отгул дали, понимают, что ящик нам за час не одолеть, да и кому я нужен на службе после ящика коньяка.
- Логично. Сейчас я тоже договорюсь, и пойдем.
- Я тебя здесь ждать не буду, пойду куплю этот ящик и отнесу в общагу, а ты решай вопрос с отгулом, купи закуску и приходи в общагу, в 307-ю комнату. Никого с собой не бери, если через 30 минут не придешь, начинаю пить сам, ведь это общий ящик, просто я за него плачу. Но ты не расстраивайся, в одну глотку мне весь коньяк не выпить, так что заходи, когда сможешь.
- Я тебя понял, иди в общагу, я скоро буду, не отпустят, сам уйду, не каждый день коньяк ящиками пьем.
Леша пришел быстро, его тоже отпустили официально, и мы начали уничтожать мой должок. Не подумайте плохого, мы не стали глушить коньяк стаканами, Леша был очень интересным человеком, рассудительным, опытным штурманом, и мне было приятно с ним общаться. Он, в отличие от многих, не смеялся над моим интересом к штурманскому делу, и обстоятельно отвечал на все мои вопросы про работу штурмана, без всяких подколок делился секретами нашего общего дела. Но и выпивать не забывали, для этого же и собрались. Ближе к обеду у Леши созрело предложение.
- Скоро обед, сейчас ребята придут, не дадут спокойно поговорить. Пойдем ко мне домой, жена собиралась борщ варить, поедим нормально, а то так мы быстро свалимся, а ведь нам еще есть, что выпить, да и есть у меня парочка штурманских секретов, так и быть, расскажу.
- Да я не против борща, но как твоя жена это воспримет?
- Да нормально воспримет, ты же знаешь Ларису.
- Да откуда я её могу знать? Так, видел пару раз, и все.
- Ладно, хватит болтать, пошли, заодно и с Ларисой познакомишься.
Я немного слукавил, когда сказал Леше, что не знаю Ларису. Не знать такую эффектную женщину мог только слепой. Их было две сестры, одна была замужем за командиром корабля из нашей эскадрильи, она была поспокойнее, а вот Лариса была просто взрывоопасной. Очень симпатичная, выпуклая во всех нужных местах, веселая, острая на язык, она была некой достопримечательностью нашего гарнизона. Все это очень привлекало мужчин, и Леша был у неё не первым мужем, да и не вторым. Но всего этого я, конечно, говорить Леше не стал, мы собрали наш коньяк и ни шатко ни валко побрели к нему домой. Когда мы подошли к нужной квартире, я предусмотрительно оставил Лешу одного перед дверью, ведь я не знал, какой будет реакция жены, и не хотел попасть под горячую руку. Но все прошло без эксцессов, очень доброжелательно.
- Лариса, мне должок вернули, мы его пропиваем, ты там грозилась борщ сварить, дай нам горяченького, а то мы можем помереть от такого количества коньяка.
- А ты с кем?
- Да вот он, за моей спиной прячется, тебя боится.
- А, один из братьев! Ну, заходите.
Мы зашли в квартиру, пока раздевались, Лариса накрыла стол, налила нам по тарелке борща с мясом, нарубила закуски, поставила три рюмки, и позвала нас за стол. Выпили, поели борщика, еще выпили, и я начал знакомиться.
- А ты откуда нас с братом знаешь?
- А кто вас не знает в этом гарнизоне? У нас только два близнеца на весь гарнизон, да еще таких.
- Каких таких?
- Да разное о вас рассказывают…
- Не верь, наговаривают.
- Ладно, ты кто будешь, Мишка, или …
- А чего это Мишка? Можно же и поласковее как-нибудь.
- Не, кажется не наговаривают.
- Хорошо, пусть я буду Мишка, тогда ты для меня будешь Лариска, если Леша не против.
- Да не против я, пусть будет тебе Лариской.
Вот так я познакомился с Лариской. Мы еще долго сидели у них, и только уже сильно к вечеру я пополз домой, оставив остатки коньяку в полное Лешино распоряжение. Что он с ними делал, я не знаю…
Жизнь продолжалась. Иногда Леша, с мужем второй сестры и с обеими сестрами появлялся в общаге, иногда мы встречались на банкетах, но не часто. Через некоторое время Леша перевелся на Балтийский флот, Лариска уехала с ним, и в гарнизоне осталась только одна сестра. Её муж, которого я знал еще старлеем, хорошо летал, много чудил, характер имел своеобразный, но военный, продвигался по служебной лестнице и стал командиром полка ракетоносцев. Я тоже не остался лейтенантом, а постепенно стал начальником штаба полка противолодочников.
…
- Давай еще по одной, да пора ехать на самолет.
- Давай, я тебя выкину под самолетом, но махать платочком вслед не буду, поеду по делам, не все же водку пить, надо и дела делать. В самолете веди себя прилично, все же подполковник, брат начальника штаба.
- Да не умничай, за собой следи, ты и сам подполковник, и тоже брат начальника штаба.
Мы с братом сидели в кабинете начальника штаба транспортного полка, он меня провожал с очередных сборов во Владике. Всю ночь мы прощались, вспоминали былое, с утра немного поправили здоровье, пришло время отлета. Приехали на стоянку Ан-12. Подошел командир экипажа, начал докладывать.
- Товарищ подполковник! Экипаж майора …
- Завязывай, и без тебя все знаю. Вот тебе главный пассажир, доставишь, куда ему надо.
- Так мы же на «Каменный» идем?
- Ему туда и надо. А что это пассажиры гуляют, чего ждем?
- Оперативный позвонил, сказать дожидаться жену нового заместителя Командующего по ИАС.
- Ну жди, раз сказали.
Брат уехал, я занес сумку в самолет и пошел за хвост самолета. Проделав необходимые дела, закурил, обозрел окрестности. Кучка военных пассажиров паслась у кромки бетонки, чуть дальше стояла какая-то гражданская тетка. Заинтересовавшись, я подошел к ней поближе, и мне показалось, что мы уже встречались.
- Мишка?!!!
- Лариска!!! Ты что тут делаешь?
- Да собираюсь к сестре лететь. А ты чего тут?
- Ну, и я домой лечу. Ты же на Балтику уехала? А Леха где?
- На Балтике Леха, а я вот опять на Востоке.
- Это как?
- Послужили немного, с Лехой развелись, я вышла замуж за инженера полка, а он пророс, назначили Главным инженером во Владик.
- Так это тебя мы ждем… Чего прячешься?
- Да меня уже давно матрос привез, но вы же все за хвост пошли…
- А ты скромная, отошла, чтобы не мешать?
- Ну, типа того…
- Ладно, пошли к самолету. Лететь пора, в самолете поболтаем, у меня все есть.
Подошли к самолету, я представил Лариску командиру экипажа, полезли в самолет. Бортач загнал всех в гермокабину, утрамбовал, закрыл дверь в грузовой отсек, запретил хвататься за всякие ручки на двери, в общем, провел инструктаж. Мы с Лариской сели за столик, я попросил бортача принести стаканы, достал бутылку водки, у Лариски оказалась какая-то закуска, и мы полетели, живо обсуждая, кто, где, и как жил и служил.
Через час полета бутылка закончилась. Пассажиры дремали, только мы с Лариской бодрствовали, но водка кончилась, а мы еще не все друг другу рассказали.
- Лариска, у меня больше водки нет, а еще час лететь. Может, ты поспишь немного?
- Какой сон? Столько лет не виделись! Давай дальше рассказывай.
- Ну как на сухую рассказывать? Ты подреми немного, тебе все сестра расскажет дома.
- Да есть у меня водка, Генке везу, но она в той сумке, которая за дверью стоит. Доставай, и продолжим.
- Вот ты бестолковая! Там, за дверью, негерметичный грузовой отсек, летим на 6300, мы сидим в гермокабине… Ладно, подожди, сейчас что-нибудь придумаем.
Я пошел в кабину экипажа. Там все было как обычно – командир дремал, правак пялился в приборы, бортач со штурманом разлеглись на матраце в проходе между летчиками и играли в нарды. Я вежливо постучал ногой по ботинку бортача. Бортач возмущенно вскинулся, но, увидев меня, оторвался от игры, встал и изобразил внимание.
- В грузовой кабине, в сумке, лежит бутылка водки. Её надо достать из сумки и принести мне.
- Ну товарищ подполковник… Мы же на 6300 идем… Сами понимаете, разгерметизация и все такое…
- Не запугивай, не помрем, ты же быстро все сделаешь, никто и не заметит, все спят, только мы с женой заместителя Командующего не спим. Это её сумка и водка, ты же не хочешь, чтобы она пожаловалась мужу на плохой сервис на борту.
- Понял. Вы идите на место, я с командиром посоветуюсь и приду.
Я ушел на свое место, Лариске сказал, что сейчас все будет. Вышел недовольный бортач.
- Какая там сумка? Подойдите к окошку в двери, покажите, где она лежит, какого цвета.
- Ой, да вон она, синенькая такая, откроете, прямо сверху увидите водку, в такой стеклянной бутылке…
- Да знаю я, как бутылка водки выглядит. Больше ничего не надо?
- У нас все есть, только водки нет.
Бортач повозился у двери, покрутил что-то, и открыл дверь. Из грузовой кабины пахнуло холодком. Бортач пошел добывать водку.
- Ой, как хорошо холодом потянуло, а то я вся уже от жары извелась.
- От водки ты извелась, сиди тихо, да не вздумай мужу рассказать, как ты водку в полете доставала.
- А что тут такого?
- Лариска! Ты из-за своей водки заставила экипаж много чего нарушить, и сейчас ты и остальные пассажиры могут плохо себя почувствовать, мягко говоря. И я, старый дурак, пошел у тебя на поводу…
- Ой, ну я же не хотела… Но там же водка… Да сам посмотри, все же спят, они и не узнают.
- Ну да. Теперь главное, чтобы все проснулись нормально.
Наши препирательства прекратил вошедший бортач. Закрыв дверь гермокабины, он поставил бутылку водки на столик и прошел в кабину экипажа, демонстративно громко лязгнув дверью. Мы с Лариской продолжили общение. Вторая бутылка закончилась перед посадкой. Все пассажиры нормально проснулись.
Под самолетом нас встретил Гена, полковник, командир полка и начальник гарнизона. Мы поздоровались, Лариска кинулась к нему целоваться.
- Как она себя вела? А то я её хорошо знаю.
- Да нормально вела…
- А чего она с запахом? Спаивал, поди?
- Да не…, так, немного, чтобы лететь не боялась.
- Ну и правильно. Тебя подвезти?
- Не надо, вон моя машина приехала. Слушай, если она будет тебе всякие глупости рассказывать, ты ей не верь, да и язык укороти, чтобы не болтала лишнего.
- А какие глупости?
- Да так, ерунда, потом расскажу.
Вот так я встретился с Лариской. Позже она часто бывала в гарнизоне, так сказать, по местам боевой славы, мы иногда встречались, вспоминали тот перелет. А потом её убили на остановке во Владике то ли хулиганы, то ли наркоманы, но никого не нашли.
Сегодня и вчера
- Ты чего это тут?
- Да что же это за жизнь такая? Пришел в полпятого, только уснул, уже будят. И дышать тяжело, и что-то трещит в ухо… По ночам летаю, а утром жена спать не дает!
- Ты глаза открой, и все поймешь.
Я открыл глаза, в которые какая-то сволочь насыпала песка, тупо оглядел окружающую действительность. Да… Сижу на кухне в кресле, в ползунках, один сапог валяется рядом на полу, второй на ноге, на мне лежит кошка и громко мурчит. Все понятно. Пришел с ночных полетов, присел разуться и раздеться, снял один сапог да и приспал немного. А кошка воспользовалась моим беспомощным состоянием и прилегла на меня подремать, чтобы мне было не так одиноко.
- Ну что, очухался?
- Не совсем. Сколько время?
- Ну сколько, раз я уже встала? Шесть утра.
- О! Так я еще могу поспать до одиннадцати.
- Да спи, только разденься и иди в комнату, летчик ты наш замученный.
- Ну, ты не очень тут! Пока ты дрыхнешь, этот летчик Родину защищает.
- Раздевайся уже, защитник, и спать иди…
- Ладно, я пошел, и скажи этой свинье волосатой, если она будет дверью хлопать, я ей хвост оторву, собаке кошачьей. Никакого уважения к хозяину.
- Иди уже спать, хозяин. Ты что сегодня делаешь?
- Да как всегда, в 11.30 встану, помоюсь да в столовую приду к 12.15, с 13.00 предварительная, завтра опять летаю. Ты скажи официанткам, пусть меня быстро покормят, есть кое-какие дела в штабе до предварительной.
- Ладно, сама проконтролирую, иди уже, мне собираться пора.
- Подожди, куда пошла? Воздушные бойцы в туалет вне очереди.
Скинув с себя кошку, заканчиваю разувание и раздевание, забегаю в туалет, иду в комнату, выставляю будильник на 11.30, ложусь в постель и пытаюсь быстро заснуть. Но, как это всегда и бывает, сон не идет, а лезут в голову всякие ненужные мысли про вчера. И действительно, чего это я так притомился, что уже засыпаю в кресле, не раздевшись и даже не разувшись до конца? Не рано я превращаюсь в старую развалину, ведь мне всего 31 год?
В принципе, вчера неплохой денечек выдался, насыщенный такой. Проснулся не по будильнику, а по требованию организма, около девяти утра. Сходил в то место, куда требовал организм, покурил на кухне, позевал, слегка ополоснул морду лица, сделал чай, пару бутербродов, поел-попил, покурил, пошел в комнату, в телевизор посмотрел. Все делал лениво, чтобы силы не тратить, не расплескать раньше времени свою энергию по пустякам. Пока пил, ел и курил, уже и притомился слегка. И правильно, пора подремать. Выставил будильник, залез под плед, взял книжечку, почитал немного, да и задремал. Проснулся опять не по будильнику, это порадовало. Много ли нам надо? Проснуться от того, что выспался, а не по пиканью проклятого будильника, не спеша сходить в туалет, умыться, покурить, медленно, не потея, одеться во все одежки и, подняв воротник, побрести в столовую, стараясь ни с кем не встретиться по дороге, чтобы не тратить силы на болтовню. Вот и столовая. У входа в зал стоит старший прапорщик, начальник летной столовой, моя жена.
- Что стоишь? Своего любимого встречаешь? Почему честь не отдаешь старшему офицеру? А где хлеб-соль?
- Все на столе, не умничай. Какие планы, когда домой придешь?
- Планы простые и незатейливые – поем, пройду доктора, получу пистолет, поеду на КДП на предполетные указания…
- Давай короче, опять начинаешь…
- Докладываю коротко – два маршрута, на «бэкфайере» и на Ту-16, домой приду после четырех.
- Все понятно, иди кушай.
- Что, вот так просто? И не обнимешь, не прильнешь к моей груди могучей, не поцелуешь перед полетами? А в телевизоре жены всегда мужей целуют, провожая на войну.
- Да иди уже обедай, воин.
Пообедав и продемонстрировав доктору свое здоровье, поднимаюсь на второй этаж штаба в штурманский цех, там у меня лежат «горшок» и планшет. В кабинете уже сидит старший штурман, он сегодня работает на КДП, пришел пораньше взять «условия» на полеты.
- Здорово, Васильич, как обстановка, все по плану?
- Привет, Миша, да, полеты по плану, но твой личный план я сейчас изменю немного.
- Что случилось?
- Да ничего страшного. Мне завтра утром надо жену в город свозить, так что я на разбор полетов не пойду, побегу сразу домой, посплю немного, а ты сходи вместо меня, тебе же все равно надо плановую контролировать, чтобы пусковые маршруты вставили. А все замечания я заранее выпишу на плановую таблицу, ты только прочитаешь на разборе, с командиром я все согласовал.
- Нет проблем, не волнуйся, встретимся здесь перед разбором, если чего случится особое, ты мне расскажешь. Ладно, я пошел за оружием и на КДП.
- Давай.
Забираю «горшок» и планшет, спускаюсь к дежурному по полку, получаю пистолет, сажусь в машину и еду на предполетные указания. В машине встречаюсь со своим экипажем – командир отряда Коля М. и штурман отряда Вова С. Мы все одногодки, с Вовой мы однокашники по училищу, а с Колькой мы вместе начинали жить в общаге, да и сейчас живем в одном подъезде. Сегодня я буду контролировать их по навигации и боевому применению, в полете на разведку погоды на «радиус», то есть на четыре часа. Все особенности полета мы обговорили вчера на предварительной подготовке, поэтому сейчас у меня есть более животрепещущий вопрос к Кольке.
- Коля, гад ты ленивый, ты когда прекратишь своей овчаркой Найдой пугать жителей нашего дома?
- Да кто её боится? Найда – самая добрая собака на свете.
Тут вступает Вова. Я его понимаю, так и должно быть, он должен вступиться за командира.
- Да, Владимирыч, чего ты на Найду взъелся? Она же сама доброта.
- Я и не говорю, что она злая, но не все знают о её доброте. А Колька, лентяй, живет на первом этаже и выпускает Найду гулять самостоятельно, а сам контролирует с балкона. И вот идет ребенок, добрая Найда мчится к нему целоваться, но ребенок об этом не знает и пугается. Ребенок кричит от страха, мать его ругается, а Колька прячется. - Ты, Коля, прекращай выпускать Найду без поводка, а то наши дети скоро заикаться начнут.
- Да это я скоро от твоей дочки заикаться начну! Она вчера притаилась в подъезде в ящике для картошки, а когда я вошел в подъезд, выскочила оттуда со страшными криками. Я чуть не поседел.
- А ты прекрати тырить лампочки в подъезде, и не будешь в темноте пугаться маленьких детей. Ребенок играет, можно же понять.
Вот так, решая жизненно важные вопросы, мы и добрались до КДП, где нам выдали предполетные указания и, пожелав счастливого полета, отправили по самолетам. На стоянке мы покурили, пописали за хвостом и полезли в самолет. Да взлета осталось минут 50. Ну, а дальше все было, как в «Руководстве по летной эксплуатации» самолета Ту-22м2. Закрыли кабины, устроились на рабочих местах, запустили двигатели, проверили оборудование, вырулили на ВПП и ровно в 16.30 взлетели.
Полет прошел обыденно, как и должно быть. Сбросили бомбу на полигоне, выполнили несколько тактических пусков крылатой ракеты, которая висела у нас под брюхом, периодически рассказывали по дальней связи о погоде в окошке и через 3 часа 50 минут благополучно приземлились на своем аэродроме. Зарулили, выключились, наш самолет закатили на стоянку, и техники быстро подкатили стремянки. Вылезли из самолета, пописали за хвостом, рассказали техникам о работе оборудования, я сказал Кольке, что у меня к ним замечаний нет, и все разошлись по своим делам. Не знаю, какие были дела у Колькиного экипажа, вероятнее всего они собрались ехать на ужин, а мне надо было добираться до стоянки 3-й эскадрильи, где меня ждет самолет Ту-16 с экипажем Мухи, которых я тоже должен проконтролировать в полете по маршруту, но с ними полетим на три часа, я не нанимался по два «радиуса» в день мотать, тем более, без ужина.
С большим трудом преодолев по земле два километра до стоянки 3-й эскадрильи, вспотев, я зашел в домик летного состава. Мне все тут знакомо; еще полтора года назад я был штурманом этой эскадрильи, и даже этот домик я строил своими руками. Поздоровавшись с ребятами, которые пялились в телевизор и гоняли в нарды, я узнал, что самолет готов, и все ждут только меня. Немного выдохнув, отдохнув от пешего перехода, покурив, я пригласил желающих в полет, и мы гурьбой побрели к самолету. Пока старший техник докладывал Мухе о готовности самолета, я исполнил обязательный ритуал за хвостом, надел свой «горшок» и залез в самолет. В Ту-16 летают в шлемофоне, но я же не могу носить по две «говорящие шапки» на полеты, поэтому я сидел в «горшке». Не очень удобно, все время бьешься «горшком» о рога прицельной станции, но кое-как приспособился. Техник закрыл кабину, и дальше все пошло согласно «Инструкции экипажу самолета Ту-16», в принципе, как и на «бэкфайере» - запустились, вырулили, взлетели. Полет по маршруту прошел без особенностей и закончился вполне ожидаемо - посадкой на своем аэродроме где-то около часа ночи. Ну, вот и все, на сегодня я отлетался, вполне достаточно, около семи часов в воздухе, на двух типах.
Добравшись на машине к штабу, я сдал пистолет, бросил в кабинете «горшок» и планшет и к 02.00 пошел в столовую на завтрак. Покушал, покурил, посмотрел в телевизор, в 03.00 полеты закончились, приехал Васильич, отдал мне замечания по полетам, и я пошел на разбор полетов, просидел там минут 40 и поднялся в кабинет замов ваять плановую таблицу полетов на завтра. Для меня главное – чтобы мои пусковые экипажи слетали четыре маршрута, а у зама по летной, моего личного командира Льва, были другие планы, мы долго спорили, ругались, я рисовал маршруты, а он их стирал и рисовал свои зоны и круги, и так продолжалось до тех пор, пока я не выхватил у него резинку и не выбросил её в окно. Опешив от такого натиска, Лев замолчал, что для него было нехарактерно, о чем-то подумал, махнул рукой, и мои маршруты остались на месте. Убедившись в полной капитуляции Льва, я быстренько вписал себя в те экипажи, с которыми собирался завтра летать, и с чистой совестью пошел домой.
И вот я лежу, вспоминаю прошедший день, и задаюсь вопросом – почему я так устал? И понимаю, что не полеты меня утомили, это дело привычное, а утомил меня Лев своем неумением или нежеланием выделить главную задачу полетов, своим горлопанством и бесконечными разговорами ни о чем, именно ненужная борьба со Львом и высосала из меня все силы.
Поняв, что для меня будет лучше, если я меньше буду общаться со Львом, сделав кое-какие выводы и спланировав сегодняшний день, я спокойно засыпаю. Впереди у меня были еще 15 лет службы…
Под черной пилоткой - стальные глаза...
Это слова из песни о самых героических героях – подводниках. Героическая песня о героических людях, правдивая, все, как в жизни – «Прощайте красотки…», «Подводная лодка – стальная гроза…»… Короче, очень хорошая песня. Но я, как обычно, расскажу о не менее героических авиаторах, это мне ближе. Но и подводницкую песню применю в рассказе, но попозже.
Я прилетел в Приморский авиационный гарнизон, где начальником штаба авиационного полка служил мой брат. Зачем я туда прилетел, не помню, много есть поводов, чтобы слетать к брату – Военный совет, подписание планов работы полка, можно и просто в баню слетать. Так как я летел внезапно, то еще в воздухе попросил экипаж сообщить брату, чтобы он встретил меня под самолетом. Сели, зарулили, закатили, вышел «на улицу», а брата нет. Стою, курю… Подошел офицер, пригласил в машину, сказал, что брат проводит построение полка, поехали к штабу, где полк строился. Брат закончил с построением, подошел, начали план складывать, как будем проводить торжественную встречу. В общем то, вариантов у нас было не так уж и много.
- Ну что, заедем за водкой и закуской, и ко мне?
- А что, есть другие варианты?
- Других вариантов нет, остальное – в процессе встречи решим, можно потом в кафе, но светиться не хочется, или в баньку, если силы останутся.
- Ну давай так и порешаем, начнем дома, а там – как масть пойдет. Кого с собой берем? Командир будет?
- Командир в отпуске, за него – Петька, его не берем, от него только суета и селедка вонючая. Пусть полком командует, раз доверили. Возьмем другого зама и комэску, хорошие ребята, давно с тобой познакомиться хотели.
- Ну все, погнали.
- Погнали, ребята позже подойдут, сразу домой.
Дальше все пошло по плану. Приехали домой, сели за стол, выпили немного, ребята пришли, познакомились, продолжили выпивать и общаться, в общем, все, как у обычных людей. Звонок в дверь.
- Не война?
- Да нет, про войну по телефону позвонили бы. Наверняка Петька приперся, хотя я ему и сказал, что нечего по пьянкам шляться, раз ему полк доверили.
- Ну иди, открывай.
Брат открыл дверь, в квартиру ввалился крепкий офицер с пакетом в руках, было заметно, что он уже «с запахом».
- Ну вот, знакомься, это – Петя, наш заместитель командира полка, которому доверили командовать полком, а он выпил в кабинете в одну харю, бросил полк, и приперся к нам. И не просто приперся, а с любимой закуской, вон, я уже чувствую, как его селедка из пакета воняет.
- Ну чего ты, Владимирович? Ничего я не бросил, я оперативному сказал, что буду у тебя. И селедку я сам разделаю…
- Так ты что, решил надолго задержаться? Лучше бы домой шел, там жена не даст тебе напиться, там бы и селедкой своей вонял.
- Да ладно тебе, я селедку сейчас быстренько разделаю, все в пакет сложу аккуратно, ты и не заметишь, как я её быстро съем.
- Ну оставайся, раз приперся, селедку разделаешь, очистки в пакет, и сразу на помойку выноси, а то я этот запах не переношу, особенно с похмелья.
- Ну вот, а бухтел… Да, кстати, поясняю для твоего брата - я не Петька, а Александр, но уже привык к тому, что все зовут меня Петькой, уже и не помню, почему.
Так я познакомился с этим весьма колоритным персонажем, с которым судьба еще не раз сведет в будущем. Почему он, Александр, отзывался на Петьку, никто действительно уже не помнил, все это шло из лейтенантской молодости и анекдотов про Чапаева и Петьку. Петька был хорошим летчиком, крепким хозяйственником, то есть, все, что плохо лежало, тащил в дом, но, как говорится, без царя в голове. Это заметил генерал, заместитель Командующего, и озвучил свое решение.
- Нет, Вар-в, не получится из тебя командира полка, во всяком случае, пока я при власти.
Петька особо и не расстроился, прекрасно понимая, что все меняется, да и генерал не вечен. Прошли годы… Так сложилась обстановка, что генералу, любимым выражением которого было – «Самолеты задом не летают», пришлось наступить на горло собственной песне, и Петька был назначен командиром полка. Как оказалось, очень даже зря…
Петьке достался хороший полк, серьезный, с крепкими традициями, такой, даже если и очень постараться, сразу не сломаешь. Поэтому, получив «шапку с ручкой», это такой полковничий головной убор, Петька занялся не полком, а личными проблемами. Сначала прижал всех, кто его раньше обижал, потом приблизил к себе «крепких хозяйственников», то есть, вороватых и предприимчивых людей, далеких от военной службы, и начал сходить с ума. Уже наступило время частных предпринимателей, и Петька решил, что и ему пора идти в ногу со временем. Петькина жена, доктор, закончила какие-то курсы, и решила открыть косметический салон. Не знаю, какой смысл они с Петькой вкладывали в это название, но понадобилось помещение, и надо было, чтобы это помещение было удачно расположено, в центре поселка. Всем требованиям отвечало помещение, которое занимал частный хлебный магазин, и Петька сосредоточил свои усилия на том, чтобы выжить этот магазин из удобного помещения. В ход пошли различные административные рычаги, ведь Петька был не только командиром полка, но и начальником гарнизона. Когда не удалось разорвать договор аренды помещения, у магазина был выставлен патруль, который должен был отгонять потенциальных покупателей, чтобы магазин прогорел, и сам отдал помещение. Все это очень смешило жителей гарнизона, и раздражало моего брата, который все так же служил начальником штаба. В общем, Петька не упускал ни одной возможности срубить копейку, и все это было не только смешно, но и противно.
Как-то по пути во Владивосток, в штаб ВВС, я залетел к брату, на пару деньков. Ну, посидели, как обычно, потом стали решать, как же мне во Владивосток добраться. Все решения я свалил на брата, его гарнизон, вот пусть сам все и придумывает. Брат предложил несколько вариантов.
- Можешь поехать на электричке, но надо будет рано вставать, и тащиться на станцию. А можешь поехать вместе с моим командиром, Петькой, на УАЗике, он тоже в штаб едет, но я бы тебе не советовал, от него всякого можно ожидать.
- Ладно, все понял, давай продолжим, а утром разберемся, удастся рано встать, поеду на электричке, а если что, то с Петькой доберусь.
Рано встать не удалось… Пока я одевался, мылся, брился, слегка завтракал, брат, по телефону, решал проблему.
- Здорово, Петя! Ты когда во Владик выезжаешь? Через 30 минут? Отлично. Забери моего брата с собой. Ну какого брата, у меня только один есть, начальник штаба из Монгохто. Вспомнил? Вот и прекрасно, он через 25 минут подойдет к твоему подъезду.
Мы выпили по рюмочке на ход ноги, и я пошел к соседнему подъезду. Там уже стояла военная машина. Подошел, хотел забросить сумку на заднее сиденье, но там сидел пожилой гражданский мужичок, и лежали два больших мешка. Ничего не поняв, я закурил, и дождался, пока Петька выйдет из дома.
- Привет. Ну, чего ждешь, садись, поехали.
- Здорово. Куда садись? Там мужик какой-то сидит, с мешками.
- Так это тесть мой. А в мешках – огурцы, они в этом году хорошо уродились.
- Так мы же в штаб ВВС собирались?
- Ну да. Там рядом рынок, пока мы будем документы подписывать, тесть огурцы распродаст, и я его обратно увезу.
- Да… Хозяйственный ты, видимо, в тестя… Может, мешки за сиденья положим, там специальное место есть, как раз для мешков.
- Точно. Эй, водитель! Переложи мешки назад, а то офицеру некуда сесть.
В общем, до Владика мы доехали, и огурцы тесть распродал.
Отладив свои хозяйственные дела, Петька решительно повернулся к полку, которым должен был командовать, и с удивлением узнал, что полк продолжает выполнять свои задачи и без личного вмешательства командира. Попытавшись поставить этот зарвавшийся полк на место, Петька несколько раз смело вмешался в отлаженный процесс боевой подготовки, полк поперхнулся, сплюнул, и продолжил действовать по плану, который был вбит в этот полк прежними командирами. Убедившись, что вот так сходу, без подготовки, серьезно навредить полку не удастся, Петька решил начать с малого.
Из телевизора Петька узнал, что стало модным присваивать боевым самолетам всякие почетные наименования, или имена прославленных авиаторов. Не миновала эта мода и Морскую Авиацию. Особенно отличились авиаторы Северного флота, которые назвали ракетоносец Ту-22м3 «Мончегорский горняк», в надежде на спонсорскую помощь от горнодобывающей компании. Не знаю, чем они там думали… Но именно этим же думал и Петька, когда единолично решил назвать один из самолетов Ил-38 именем бывшего заместителя командира полка. И не только решил, но и начал претворять это решение в жизнь – написал в политотдел ВВС обращение по этому поводу, отправил его адресату, и стал ждать ответ. А ответа нету… Петька был настойчивым, долго ждать не стал, позвонил в политотдел, выразил свое негодование тем, что замалчиваются его прекрасные инициативы, пообещал обратиться к Командующему. Политотдел вяло отреагировал, мол, вопрос рассматривается, и опять затаился. Петька стал доставать политотдел звонками. И тогда один из политработников позвонил своему бывшему сослуживцу, начальнику штаба полка.
- Владимирович! Ты один на этого Петьку имеешь влияние, объясни ему, что никто не собирается называть самолет именем обыкновенного подполковника запаса, да и не такое уж это простое дело, чтобы заморачиваться по пустякам. Мы не хотим с ним ссориться, но он уже достал нас своими звонками и угрозами.
- Да зачем мне это нужно, и так отношения все хуже и хуже…
- Ну тебе же нечего терять, а мы торжественно клянемся, что не заметим какую-нибудь очередную выходку вашего полка.
- Ладно, уговорил, только ради полка.
Выбрав удобный момент, брат приступил к решению наболевшего вопроса.
- Слушай, командир, я тут узнал, что ты хочешь назвать самолет именем нашего бывшего зама.
- Ну да! Здорово я придумал? Все называют, а мы чем хуже?
- Мы не хуже, а может, даже и лучше некоторых, но вот почему именно именем этого зама? Обычный зам, таких десятки в нашей Авиации, ничего героического за ним нет.
- Не, ну как же? Я у него праваком летал, он меня и на командира корабля выдвинул, и инструктором моим был.
- Да знаю я, что он тебе везде проталкивал, вот и до командира полка ты уже дорос на нашу голову. А подвиги за ним есть? Нет, я понимаю, что служба рядом с тобой, это наш ежедневный подвиг, а что-нибудь существенное он сотворил?
- Ну, он лодки ловил, у него и орден есть…
- Так у нас полк такой, противолодочный, а орден и у меня есть, но ты же не предлагаешь назвать самолет моим именем.
- А что ты конкретно имеешь против?
- Тут такое дело… Надо, чтобы не ты лично, а Родина отметила какой-нибудь подвиг этого зама, тогда и назовем. И вообще, как-то несолидно называть самолет именем офицера запаса, который живет рядом с нами, и торгует клубникой на рынке. Может, погодим немного?
- Да, про клубнику я не подумал… Ладно, погодим.
Так и заглохло новомодное начинание.
Жизнь и служба шли своим чередом. Штаб ВВС, чтобы как-то оправдать свое существование, решил организовать масштабные сборы руксостава, где хотели нам рассказать о том, как еще лучше организовывать процесс летной подготовки. Ну, собрали всех командиров, начальников штабов, замов, старших штурманов в Кневичах. Сборы назначили на следующий день, в штабе транспортного полка, там же в Кневичах. Мы с братом поехали в нему домой, в Артем, там у него квартира, остальные остались в гостинице. Приехали к брату домой, жена стол накрыла, сидим, о жизни разговариваем. Смотрю, брат что-то дергается…
- Ты чего дергаешься?
- Да за Петьку волнуюсь. Он давно уже в гостинице не ночевал, вместе со всеми, всякое может случиться с этим рыжим Бобиком, он же еще в дороге начал готовиться.
- Да чего ты за полковника переживаешь? И почему он – рыжий Бобик, если он Петька?
- А… Ты же не знаешь, теперь у него двойное прозвище – Петька-рыжий Бобик.
- А чего так?
- Сейчас расскажу.
Несмотря на происки командира, полк продолжал исправно заниматься боевой подготовкой, ловил лодки, готовил летчиков, в общем, даже стал передовым полком ВВС. В политуправлении ТОФ решили отметить успехи полка в ведомственной прессе, и послали в гарнизон корреспондента газеты «Боевая вахта». Как обычно, корреспондент пробухал с замполитами три дня, после чего срок командировки закончился, и корреспондент убыл во Владивосток, прихватив у замполита полка фотографию Петьки на аэродроме. Через некоторое время статья о передовом противолодочном полку появилась в газете. Обычная статья, но корреспондент решил добавить «красивостей», и дал развернутый портрет командира. Точно не помню, но очень близко к тексту – «… командир по-мальчишески сдвинул пилотку на затылок, показался короткий рыжеватый бобрик, и только напряженный взгляд стальных глаз выдавал усталость командира…».
Радостный замполит, в конце рабочего дня, притащил эту газету в кабинет командира, где он с замами подводил итоги, и были они уже «без галстуков».
- Вот, читай статью про наш полк! Там и про тебя есть. Зря ты тогда орал, что я с корреспондентом третий день пью, видишь, хорошая статья получилась, и фото твое на первой полосе.
Командир взял газету, быстренько пробежал глазами статью, и вызверился.
- Что это за херня? Какой это рыжеватый бобик показался?
- Какой бобик? Дай посмотреть… А, так это не бобик, это бобрик, прическа такая, ты же коротко стрижешься, вот он и обозвал эту стрижку бобриком. Ничего обидного…
- Так, бля… И тебя, и этого писателя… И всех этих политруков….
Вот так и стал Петька еще и рыжим Бобиком.
Утром приехали в штаб транспортного пока, прошли в методический класс, где уже колготился собранный народ. На многих, после бурной ночи, было больно смотреть, но Петька особенно отличался своей молчаливостью, красной мордой лица, и «коротким рыжеватым бобриком», торчавшим в разные стороны. Понять можно, не было у него той закалки, как у офицеров «северных территорий». В классе были развешены разные плакаты и схемы про цикл летной работы, а замполиты подсуетились, и положили на первый стол несколько газет со знаменитой статьей, и портретом Петьки во всю первую полосу. Я взял газету, быстренько просмотрел статью, и громко обратился к брату.
- Да, это не кошка чихнула… Такая статья, да и портрет во всю полосу. Ну, и где этот усталый герой, с рыжеватым бобиком?
Народ, безучастно сидевший в раздумьях об опохмелении, несколько оживился, стал интересоваться.
- Какая статья? Где статья? О ком?
- Да вот же, замполиты вам все разложили, а вам даже лень газеты листать. Если самим трудно прочесть, я могу наиболее интересные места зачитать вслух.
- Читай уже, нам так плохо…
Тут встрепенулся, в силу своих ослабших возможностей, Петька.
- Да нечего там читать…
- Да мне не трудно, я просто перескажу. Тут написано, как Петька ведет свой полк к победам, ни на минуту не останавливаясь. И еще у него усталые стальные глаза, и короткий рыжий бобрик. Да можете сами посмотреть и сравнить, вот фото, а вот и сам Петя.
Народ несколько оживился, кто-то потянулся к газетам, кто-то стал присматриваться к Петьке. Тут зашел Главный штурман ВВС, известный балагур и весельчак.
- Что за веселье? Такое серьезное совещание вам подготовили, а вам бы только бухать и ржать. Сейчас генерал подойдет, и начнем. После вступительного слова генерала, старших штурманов я заберу, у нас будут отдельные сборы.
- Валентиныч! Забери и нас с братом, нам эти сборы до лампочки.
- Ладно, заберу, а чего вы ржали то?
- Да вот, статью о Петьке прочитали, обсуждаем…
- Да эту статью мы уже давно видели. Ну-ка, герой, покажись.
Петя нехотя встал. Валентиныч его внимательно осмотрел, покачал головой, и ехидно вспомнил песню про подводников.
- Да, хорош… «Под черной пилоткой – стальные глаза, и русская водка чиста как слеза». Так вчера было?
- Ну…
- Да не оправдывайся, посмотри вон на «северян», сидят ровно, дышат глубоко, и сразу видно, что уже опохмеленные. Вот с кого пример надо брать, а не с этой размазни.
В класс зашел генерал, мы его поприветствовали, и почти молча выслушали вступительное слово про важность летной работы в деятельности авиационных полков. Потом встал Главный штурман.
- Старшие штурмана полков, и НШ противолодочников – в кабинет старшего штурмана полка, у нас свои сборы, тема не менее важная.
- А НШ тебе зачем?
- Так они же из штурманов, нам есть, что обсудить.
- Понятно, пусть идут, все равно от них тут только вред.
Из задних рядов послышался голос НШ ракетоносцев.
- А можно мне с вами?
- Нет, тебе нельзя, ты не то училище заканчивал, сиди тут, летчик несчастный.
Штурмана, и мы с братом, весело побежали в коридор. Вышел и Главный штурман. Я решил уточнить обстановку.
- Валентиныч, а какая у вас тема? Может, мы с братом мешать будем, тогда мы по личному плану рванем.
- Не боись! Пошли, тема вам понравится. Тут один штурман «снайпера» получил, проставляется.
- Отличная тема! Тогда мы остаемся.
Петька еще немного покомандовал полком, и его задвинули в отдел боевой подготовки ВВС, чтобы он полк не испортил.
Другие рассказы автора на канале: https://dzen.ru/suite/0cb61be6-f35a-43d5-a6de-cae853a2ec5f