В общественном сознании глубоко укрепился образ Федора Михайловича Достоевского как мрачного, депрессивного, мнительного и страдающего человека. И, конечно, эти черты так или иначе были присущи писателю, а жизнь его была полна трудностей, потерь и горя. Но, представьте себе, Достоевский умел смеяться от души!
Современники говорили, что Федор Михайлович неизменно заливался смехом от шуток Ивана Федоровича Горбунова.
Актер Горбунов был настоящим интеллектуалом: в совершенстве знал древнерусский и церковнославянский языки, был членом труппы Александринского театра и одним из организаторов первого в стране театрального музея, но в обществе обожали его альтер-эго, сценическую маску – отставного генерала Дитятина.
Горбунов-Дитятин о литераторах и отношения с Достоевским
Достоевскому импонировали шутки Горбунова-Дитятина о литературе.
К Пушкину у генерала было сложное отношение. Он не мог простить ему вольнодумства и считал, что «добрый приятель Александр Христофорыч Бенкендорф, в опеке своей над Пушкиным, был слишком мягок и снисходителен».
Вместе с Достоевским Горбунов-Дитятин был и на открытии памятника Пушкину в Москве. Тогда Достоевский произнес свою знаменитую речь о творчестве Александра Сергеевича, после которой ему аплодировали час, а присутствующие дамы надели на шею Достоевского огромный лавровый венок.
Дитятин в те дни также сменил гнев на милость и о «солнце русской поэзии» сказал так: самая фамилия поэта – Пушкин – что-то родное военному делу и не может не радовать слух старого ветерана.
Бывало, что Горбунов-Дитятин помогал Федору Михайловичу. 13 марта 1879 г. Горбунов говорил речь на обеде в честь Тургенева, постаравшись ей сгладить неловкое впечатление от неприятного разговора между Тургеневым и Достоевским.
В тот день Тургенев в речи иносказательно выражал надежды на появление конституционной монархии в стране, а Достоевский сделал ему замечание говорить прямо. Такая едкая попытка заставить Тургенева сказать то, что в будущем могло ему навредить, не понравилась присутствующим, но Горбунову удалось увести тему обсуждения в другое русло и восстановить непринужденную обстановку.
Федор Михайлович добавил упоминание юмора Горбунова и в свой роман «Братья Карамазовы»:
А ведь иные из них, ей-богу, не ниже тебя по развитию, хоть ты этому и не поверишь: такие бездны веры и неверия могут созерцать в один и тот же момент, что, право, иной раз кажется, только бы еще один волосок – и полетит человек «вверх тормашки», как говорит актер Горбунов.
Суть юмора Горбунова-Дитятина
Дитятина с удовольствием приглашали на благотворительные концерты, литературные вечера и разные мероприятия. На них он, выступая экспромтом, всегда срывал долгие аплодисменты.
К примеру, вот отрывок его тоста «по случаю открытия танцевального зала дирекции императорских театров 28 сентября 1891 года»:
Хотелось бы говорить, но говорить, находясь среди вас, трудно: во-первых, разница наших взглядов, во-вторых, свойственная людям моей эпохи осторожность. Нас учили больше осматриваться, чем всматриваться, больше думать, чем говорить, словом, нас учили тому, чему, к сожалению, теперь… уже более… не учат
Дитятина любили за то, что при всем юморе он не был карикатурен и не уходил в шутовские крайности. Он был не только олицетворением устаревших идей, но и остроумия.
Горбунов-Дитятин всегда исполнял свои монологи сидя, с удовольствием отвечал «ничтоже сумняся» на почтительные вопросы собеседников, с легкостью меняя тон от презрительного – по отношению к настоящему до возбужденного – по отношению к давно минувшему.
Закостенелая канцелярщина в речах Дитятина играет главную роль даже когда он говорит о вещах возвышенных:
Почтеннейшее собрание! Древние небожители, при разделе между собою почетных должностей, в экстренном заседании на высотах священного Олимпа, отдали театр в ведение трем девицам-богиням – Мельпомене, Талии и Терпсихоре
Детали биографии Дитятина
По отрывистым ответам генерала и текстам монологов журнал «Русская старина» попытался воссоздать биографию Дитятина. Оказалось, что год рождения генерала точно определить невозможно, где-то между 1796 и 1797 годами, то есть во время восшествия на престол Павла I. «В чем состояли военные подвиги генерала Дитятина? Крови он не проливал. Подвиги его ограничивались на поприще мирной муштровки вверенных ему команд», – отмечает журнал. Солдат, по мнению генерала, создан для караульной службы в мирное время, для вытяжки, муштровки, а «самая физиономия его для зуботычин».
Позже наука назовет подобные альтер-эго «эстрадными масками», и именно Горбунов создал первую из них – Дитятина.
Схожий комический персонаж-маска – знаменитый Козьма Прутков – служащий Пробирной палаты, благодаря которому мы до сих пор «зрим в корень».
Если хотите в будущем увидеть статью и о нем – непременно дайте нам знать!