Варвара помогла Наталье забраться в телегу, устроила поудобнее, подложив под спину душистое сено. Лошадь тронулась, и телега плавно покатила по ухабистой дороге в сторону деревни. Даша тихо посапывала на руках у матери. Дорога до дома показалась Наталье вечностью. Она не сводила глаз с Дашеньки, малышка сладко спала, не подозревая о тревогах и надеждах, которые теснились в душе матери. Воздух был свеж и напоен ароматами весенней земли, а тёплые лучи солнца, пробивавшиеся через пушистые белые облака, словно благословляя их путь. Дом встретил их теплом печи и ароматом свежего хлеба, который испекла бабка Акулина. Они с дедом Егором, позаботилась чтобы к приезду матери с дочкой все было готово. Наталья огляделась: чисто прибранная изба, вымытые окна, свежие занавески. Рядом с кроватью, стояла плетёная из лозы кроватка-качалка. Увидев удивлённый взгляд, Варя пояснила.
— Костик мой вчера принёс. От девчонок моих осталась, Нина с Шуркой в ней выросли, теперь пускай Дашутке послужит.
Слезы благодарности навернулись на глаза Натальи, и она по очереди крепко обняла все. Бабка Акулина, погладив Наталью по щеке, промолвила.
— Ну, будет, будет, дочка. Все наладится, выдюжишь.
Наталья бережно переложила Дашеньку в приготовленную кроватку. Малышка даже не проснулась, лишь во сне слегка сморщила носик. Акулина подошла, перекрестила девочку, прошептав.
— Спи, ангелочек, спи спокойно, — потом обернулась к Наталье, — ну, что стоишь, садись за стол, поешь, совсем исхудала. Я тебе щей наварила, свежих, с мясом.
Бабка Акулина, кряхтя, накрыла стол домотканой скатертью, достала из печи горшок с томлёной картошкой, соленые огурчики и квашеную капусту. Дед Егор, кряхтя, поднес к столу самовар и разлил по кружкам душистый чай с травами. Простой, деревенский обед был готов. Все расселись вокруг стола и на какое-то время воцарилось молчание, нарушаемое лишь тихим звяканьем ложек. Наталья ела с аппетитом, щи были наваристыми и так пахли, что она не заметила, как съела целую тарелку. Закончив есть, она подняла глаза и благодарно посмотрела на своих помощников.
— Спасибо вам, родные мои. Не знаю, что бы я без вас делала, — прошептала она, сдерживая слезы.
— Что ты, дочка, и говорить нечего, — ответила бабка Акулина, ласково погладив её руку, — мы с тёткой твоей дружили. Параса была добрым хорошим человеком, и ты нам не чужая. Свои мы, родные. Вместе со всем справимся.
Вечером, уложив Дашеньку спать, Наталья долго сидела у окна, глядя на мерцающие звезды. В душе теплилась надежда, что все плохое осталось позади, и впереди её ждет новая жизнь. Звезды казались такими близкими, словно протяни руку и коснешься их. Ночь окутала Приречное тишиной, лишь изредка нарушаемой стрекотом сверчков и отдаленным лаем собак. Сегодня она спала крепко, впервые за долгое время. Утром проснулась от нежного щебета птиц за окном. Дашенька сладко спала в своей колыбельке. Она поднялась, умылась прохладной водой и вышла во двор. Свежий воздух наполнил ее легкие, и она почувствовала прилив энергии. Вернувшись в дом, увидела, что дочка уже проснулась и вытащила из пелёнки ручки. «Вот и проснулась моя красавица, — проговорила Наталья ласково, — сейчас будем кушать». Она взяла Дашу на руки, достала грудь и дала дочке. Дашутка тут же схватила сосок и принялась жадно сосать. Наталья наблюдала как ее малышка ест, чувствуя тепло и любовь, переполняющие её сердце. После кормления Дашенька снова заснула у нее на руках, она положила девочку обратно в колыбельку и принялась за домашние дела. Вечером пришла, Варя со своими дочками, принесли целую корзину рассады: капусту, помидоры.
— Ну, где огородину сажать хочешь, показывай, мы сейчас вмиг всё сделаем.
Наталья показала место, на котором планировала посадить овощи, небольшая грядка прямо напротив крыльца.
— Правильно, — одобрила Варвара, — к колодцу поближе, чтобы поливать сподручнее было.
Не теряя времени даром, она с дочками принялась за работу. Носила от колодца, что был посреди двора, воду, а девочки споро делали лунки и сажали рассаду.
Солнце клонилось к закату, когда работа была закончена. Грядка пестрела зелеными ростками, обещая богатый урожай. Наталья с восхищением оглядывала дело рук своих помощниц. Варвара, пряча испачканные землёй руки под передник, улыбнулась.
— Ну, вот и порядок. Теперь поливай да полоть не забывай.
Наталья смотрела на подругу с благодарностью.
— Спасибо тебе, Варя. Одна бы я долго с этим возилась.
Она ушла в дом, а вернулась, держа в руках кулёк конфет.
— Вот помощницы, держите, — обратилась она к Нине и Шуре, —
угощайтесь, и спасибо за работу.
— Да что ты, Наташ, мы ж как свои, — ответила Варвара, вытирая пот со лба, — лишь бы росло.
— Варь, я попросить хотела?
— О чём?
— Узнай, может кто корову продаёт, и поросят маленьких. Я бы купила, а то деревенский двор без худобы* как сирота. Да и Дашутке скоро молоко понадобится, расти ведь будет девочка. Бабушка Акулина мне наседку с цыплятами дала, к осени свои куры будут. Ещё обещали с дедушкой Егором, козочку пуховую, и двух ягнят, как подрастут. Я ведь вязать люблю, мне шерсть не помешает. Для себя, для вас, вязать стану, ну и на продажу тоже. Всё лишняя копейка в дом.
Варвара обещала разузнать и, распрощавшись, отправилась домой. А Наталья, проводив взглядом подругу, вернулась в дом, убаюкала Дашеньку и принялась за ужин. Вечером, когда от реки потянулся туман, она вышла в огород полюбоваться на посадки. Молодая рассада тянулась к солнцу, словно впитывая в себя его тепло и энергию.
Прошла неделя. Как-то утром, Варвара заскочила к Наталье вся сияющая.
— Нашла я тебе корову, Наташ! У деда Максима, что на краю деревни живет. Он старенький уже, ему с коровой тяжело справляться, вот и решил продать. Корова хорошая, дойная, кличка Зорька.
Наталья обрадовалась.
— Спасибо тебе, Варя! Когда можно посмотреть?
— Вечером, как из стада пригонят, так и пойдём.
Когда над Волчьим перелеском зашло солнце, и коровы гуськом потянулись к деревне, они отправились к деду Максиму. Во дворе их встретил сухонький старичок с добрыми глазами.
— Здравствуйте, дед Максим, — поздоровалась Варвара, — вот, пришла Натальюшка корову вашу посмотреть.
Дед Максим кивнул и пригласил их в хлев. Зорька оказалась красивой, ухоженной коровой с большими печальными глазами. Наталья подошла к ней, погладила по мягкой шерсти. Корова доверчиво уткнулась ей в ладонь.
— Хорошая коровушка, — промолвила Наталья, — молока много дает?
— Ведерница*, — ответил дед Максим, — я ее как дочь родную растил. Жалко расставаться, да что поделаешь…
Наталья решила брать. Они ударили по рукам, и уже на следующий день Зорька стояла в сарае Натальи, радуя своим мычанием.
Дни потянулись за днями, сменяя один за другим. Прошло лето, на Приречное опустилась осень. Золотые листья, словно монеты, устилали улицы и дворы, напоминая о быстротечности времени. Ветер, прохладный и свежий, гонял их по земле, создавая забавные вихри и шелестящие мелодии. В воздухе запахло дымом костров и спелыми яблоками. Дашутка заметно подросла, она уже переворачивалась со спины на живот и обратно, хватала обеими ручонками игрушку и тащила её в рот, подолгу гулила, издавая первые звуки. Когда приходила Варя со своими девочками, увидев их начинала улыбаться и вовсю размахивать ручками и дрыгать ножками, показывая бурную радость.
В сентябре копали картошку, урожай огородины вышел отменный. Наталья уже насолила по бочке огурцов и помидор. Хотела ещё наквасить капусты, и намочить Антоновки. Её уродило столько, что ветки под тяжестью плодов склонились до самой земли. Однажды утром, когда Наталья собиралась навести порядок в саду, к ней заглянула Варвара. В руках она держала корзинку, прикрытую дерюжкой.
— Наташ, тут такое дело… Помнишь, ты поросят хотела? — проговорила она.
— Помню, и что?
—Так вот, у моей соседки свинья опоросилась, принесла аж тринадцать поросят. Свинка небольшая, молоденькая, сисек на всех не хватает, она двух выбраковала, за копейки отдаёт, я принесла. Заберёшь?
— Спрашиваешь, конечно, заберу, — обрадовалась Наташа.
Варя отдёрнула дерюжку, и она заглянула в корзинку.
— Маленькие какие, ну ничего, на Зорькином молоке, я их быстро подниму. Так что давай, заноси в дом.
Они запустили поросят под загнетку, те визжали, и смешно тыкались пятачками в землю, пытаясь что-то найти.
— Пока не подрастут, тут жить будут, — деловито проговорила Наталья, — потом дедушку Егора попрошу, в сараюшке закуту для них сделает, рядом с Зорькой, чтобы не замёрзли.
Зима в этом году не торопилась, и окружающие Приречное леса, долго сохраняли свой нарядный осенний убор. Багряные клёны, золотистые берёзы и терракотовые дубы, казалось, соревновались в великолепии красок, словно не желая уступать приближающимся холодам. Дни стояли тихие и прозрачные, воздух был напоен ароматом увядающей листвы и поздних цветов, которые цеплялись за последние теплые лучи солнца. Но вот однажды ночью подул пронизывающий северный ветер. Он сорвал последние листья с деревьев и укрыл землю тонким слоем инея. Утром лес преобразился. Осенние краски поблекли, уступив место серебристо-серой гамме. Река, еще недавно сверкавшая на солнце, покрылась тонкой ледяной коркой. Зима вступила в свои права, неторопливо, но уверенно. Впереди ждали долгие месяцы холодов и снежных бурь. С первыми заморозками Наталья утеплила избу, законопатила щели и заготовила дров на всю зиму. Бабка Акулина научила её прясть пряжу из овечьей шерсти и козьего пуха. И теперь по вечерам, играющая с пустыми катушками от ниток Дашутка, часто засыпала под жужжание колеса прялки. За окном кружили снежинки, укрывая землю белой пеленой, а избе было тепло и уютно.
*худоба – деревенская живность, корова, поросята, козы, овцы.
*ведерница – корова дающая ведро молока за один удой.