Часть 9. Глава 22
Доктор Лебедев не мог долго засиживаться на больничном. Его тянуло в клинику с почти физической силой, словно магнитом, но вовсе не из-за страстного желания спасать пациентов. Больные, с их жалобами и историями, были для него скорее фоном, чем целью. Валерий жил мечтой о карьерном взлёте; о том, как поднимется на следующий этаж социальной лестницы, станет хотя бы заместителем заведующего отделением, а там, возможно, и выше.
Его амбиции рисовали картины кабинета с табличкой на двери, уважительных кивков коллег и, конечно, солидного оклада с прочими финансовыми плюшками. Но как можно мечтать о таком, сидя дома с фингалом под глазом, который поставил какой-то любитель подсматривать в чужие окна? Двое суток в четырёх стенах, среди тишины квартиры и унылого тиканья часов, показались ему вечностью.
На третьи сутки он не выдержал, набрал номер администратора, уточнил, когда можно выйти на смену, и, не теряя времени, отправился в клинику. Заведующая отделением доктор Печерская, женщина с острым взглядом и привычкой всё держать под контролем, удивилась его раннему возвращению, но кадровый голод не оставил ей выбора. Эллина Родионовна только коротко кивнула, разрешив приступить к работе, хотя в её глазах мелькнуло что-то вроде настороженности. С чего бы это ленивому прежде Лебедеву начать вдруг так активничать?
Больше всех возвращению Лебедева обрадовалась студентка Захарова. Её улыбка, искренняя и тёплая, – такой она показалась Валерию, – осветила коридор клиники, словно солнечный луч в пасмурный день. Девушка смотрела на врача не просто как на коллегу, а с каким-то необъяснимым восхищением, от которого у него, привыкшего к холодной деловитости, неожиданно потеплело в груди. Он заметил этот взгляд, задержал её тонкую руку в своей чуть дольше, чем требовала обычная вежливость, и они вместе отправились на вызов.
Диспетчер передала, что звонила женщина, жалующаяся на боли в сердце, тревожность и странное ощущение, будто «внутри всё сжимает». Голос в трубке звучал не столько встревоженно, сколько устало.
– Какие предположения, коллега? – спросил Лебедев Захарову, пока они ехали в машине «Скорой», пробиваясь через заливавшую город пелену дождя.
– Может, последствия какого-то заболевания? – ответила Диана, задумчиво глядя в окно, где капли стекали по стеклу, рисуя неровные узоры. – Без анамнеза сложно сказать наверняка.
– Верно. Гадать не будем, на месте разберёмся, – кивнул Лебедев, хотя в его голосе сквозила привычная нотка превосходства. Он любил такие моменты, когда мог ненавязчиво подчеркнуть свой опыт перед молодыми коллегами.
Они прибыли на адрес – старый дом с облупившейся краской на фасаде и широкой лестницей, ведущей на третий этаж. Дверь открыла женщина лет сорока, в потёртом халате и тапочках с зайцами. Её лицо, бледное и усталое, сразу привлекло внимание: глаза были красными, словно от слёз или бессонницы. Лебедев и Захарова прошли в небольшую комнату, пропитанную запахом какой-то… обречённости, что ли. На диване лежало смятое одеяло, рядом – низкий столик с двумя пустыми чайными чашками и бокалом, в котором осталось немного красного вина.
Лебедев привычно начал осмотр: давление в норме, пульс ровный, никаких явных признаков сердечного приступа. Он нахмурился, пытаясь сложить паззл из симптомов, которые не укладывались в стандартную схему.
– Что у вас болит? Когда началось? – спросил, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя в голове уже мелькали мысли о том, что вызов, возможно, ложный.
Женщина вздохнула, её взгляд скользнул куда-то в сторону, к окну, за которым дождь монотонно барабанил по карнизу.
– Да вроде всё нормально… – начала она тихо, почти шёпотом. – Просто каждый день и по вечерам… такая пустота внутри. Особенно в дождь. Особенно после его дня рождения.
Диана, стоявшая чуть ближе к пациентке, заметила, как та сжала пальцы, словно пытаясь удержать что-то невидимое. Студентка скользнула взглядом по комнате, подметив деталь: фотографию в деревянной рамке, где женщина улыбалась рядом с мужчиной, чьё лицо было едва различимо в тусклом свете.
– Вы кого-то ждёте? – спросила Диана мягко, почти вкрадчиво, и её голос, лишённый профессиональной сухости, прозвучал как приглашение к разговору.
– Он ушёл. Год назад, – ответила женщина, её слова повисли в воздухе, тяжёлые, как мокрые ветви клёна за окном. – А я всё жду. Вдруг напишет.
Захарова посмотрела на Лебедева, и в её взгляде читался немой вопрос. Валерий, привыкший искать физические причины недугов, вдруг понял, что перед ним не сердечный приступ, а иная боль – та, что не измерить тонометром и не вылечить таблетками. Память пациентки, разбуженная унылым днём и горькими воспоминаниями, устроила саботаж, заставив тело подать сигнал тревоги. Мозг, не найдя другого выхода, вызвал «Скорую», но Лебедев, глядя на женщину, чувствовал, что его врачебный арсенал здесь бессилен.
Валерий заговорил, стараясь звучать уверенно, но с непривычной мягкостью. Он объяснил хозяйке квартиры, что её жалобы – это психосоматика, когда душевная тоска притворяется физическим недугом. Посоветовал не держать всё в себе и протянул листок с контактами психологической службы. Говорил врач чётко, но в его тоне мелькнуло сочувствие, возможно, из-за взгляда Захаровой, которая внимательно слушала, стоя рядом. Когда они уходили, женщина впервые слабо улыбнулась.
Спускаясь по скрипучей лестнице, где шаги отдавались эхом, Валерий задумчиво сказал:
– Знаете, Диана, иногда «Скорую» вызывают не для лечения, а чтобы кто-то просто выслушал, – его голос был тише обычного, будто размышлял вслух.
Диана посмотрела на коллегу с любопытством.
– Валерий, можно вопрос?
– Конечно.
– Зачем вы тогда бросились на того мужчину?
Лебедев чуть замедлил шаг, сжав ручку укладки. Что ответить? Признаться, что в тот момент им двигало не только чувство справедливости, но и желание впечатлить её, молодую и яркую? Или сказать, что эмоции взяли верх, что он, так стремящийся к карьере, на миг поддался импульсу?
– Потому что терпеть не могу, когда мужчины ведут себя подло в отношении женщин, – ответил он, выдав отговорку, которая звучала красиво, но не до конца отражала правду, и направился к машине.
Диана ничего не сказала на это, и доктору Лебедеву страшно хотелось бы узнать, что подумала, только… спрашивать стало неловко. Потому он постарался свести всё к шутке и спросил:
– Хотите анекдот?
Девушка кивнула с улыбкой.
– Врач «неотложки» прибыл на вызов и спрашивает у пациента: «Вы пили что-нибудь?» «Да, доктор, пил», – слышит в ответ. «Что именно?» – уточняет медик. «Пиво, портвейн, водку, коньяк, потом самогон еще был…» «И сколько это в литрах?» – удивляется доктор. «Всё, что было…» «Помимо алкоголя больше ничего?» «А как же! Десять таблеток транквилизатора». «И как вы себя чувствуете?» – ужасается медик. «Мне нравится, доктор, – улыбается мужик. – Мне очень-очень нравится! Жизнь прекрасна!»
Диана похихикала, но Лебедеву показалось, что из вежливости. «Не силён я в анекдотах», – подумал он и стал принимать следующий вызов. Диспетчер сказала, что бригаду вызывает жена к своему мужу. У него, по ее словам, какой-то гул в голове, шумы, он слышит шаги, и всё очень громко». Врач вопросительно посмотрел на студентку, та пожала плечами, и Валерий покрутил пальцем у виска, давая понять, что теперь им придётся пообщаться, скорее всего, с психически нездоровым гражданином.
Когда прибыли, жена больного затараторила, говоря о том, что происходящее с мужем, видимо, из-за сильного стресса. Началось всё три дня назад: сначала шум в голове, потом стал слишком раздражительным, и когда она его спросила, что происходит, ответил: «Наверное, просто устал, стресс на работе».
– А сегодня, доктор, – перешла женщина на шёпот. – Он стал громко разговаривать, пошли с ним в магазин, так не узнал знакомых. Вернулись, спросил, кто выключил свет, хотя всё включено. Мне кажется, у него фляга засвистела.
Диана фыркнула в ладошку и отвернулась, доктор Лебедев постарался остаться серьёзным. Пока он осматривал пациента, тот не сопротивлялся, но смотрел куда-то сквозь доктора, в пространство перед собой.
– Нужно его госпитализировать, – сообщил Валерий. – Здесь что-то не так.
– А что не так? – сделала жена пациента большие глаза.
– Точно сказать не могу, но есть кое-какие подозрения. Быстро собирайтесь, едем, нужно спешить. Мы его поведём, вы захватите самое необходимое, на всё пять минут, – сказал Лебедев, помог мужчине подняться и повёл к выходу. Там жена накинула на супруга уличную обувь, ветровку и со словами «Я быстро» нырнула обратно в комнаты.
Когда медики довели пациента до «неотложки» и стали укладывать, его неожиданно вырвало.
– Что за чёрт… – проворчал доктор Лебедев, но тут же забыл об этом: мужчина неожиданно потерял сознание. Хорошо, его жена примчалась буквально спустя несколько секунд, а то бы уехали без нее, ревя сиреной.
Дорога до клиники имени Земского заняла семь минут, пациента сразу доставили в смотровую палату, стали проводить реанимацию.
– Что с ним? – спросил Валерий у доктора Звягинцева, который взял больного.
– На мой взгляд, геморрагический инсульт.
Следующий вызов поступил ближе к вечеру. Диспетчер сказала: «Непонятно, но человек очень просит приехать».
– Что это может быть? – с любопытством новичка спросила Диана, которая с самого утра не отходила от доктора Лебедева, и ему ее близкое присутствие очень нравилось.
– Что угодно, – пожал он плечами.
На месте им открыл мужчина в халате. Довольно неопрятного вида толстяк в растянутой футболке и трениках, с большим животом и небритым лицом, на котором аляповато смотрелись очки в круглой металлической оправе.
– Что у вас случилось? – спросила Диана, увидев некоторое замешательство доктора Лебедева.
– Я вообще-то хотел пиццу заказать, – надменно произнёс толстяк. Студентка поморщилась: из квартиры подул ветерок, и бригаду обдало запахами давно не мытого тела, перегара и какой-то приправы.
На скулах Валерия заиграли желваки.
– Какой номер вы набирали? – спросила Диана, замечая, как в старшем коллеге начинает закипать ярость. И.о. главврача сделала правильный выбор, когда пригласила эту студентку поучаствовать в сборе компромата на доктора Лебедева. Захарова отличалась не только умом, но и умением тонко чувствовать людей. Особенно тех, кто не умеет скрывать свои эмоции, вот как Валерий Алексеевич, к примеру.
Толстяк сказал, что он, видимо, просто «циферкой ошибся»:
– Ваш номер очень похож на номер службы доставки пиццы, – ответил и сказал вдруг: – Вы быстро приехали. А форма грязновата… у вас всегда так?
– Да, у нас тут не пеперони, а экстренная медицина, – довольно жёстко ответил Лебедев. – Чтобы в следующий раз не путать, займитесь своим здоровьем, – и он брезгливо провёл по стоящему напротив сверху вниз и обратно.
– Что это вы имеете в виду? – прищурился толстяк.
– Буквально то, что хочу сказать: жрать вам меньше надо, – произнёс Валерий.
У мужчины глаза стали круглыми, он приоткрыл тонкие губы.
– Да вы… да я…
– На диету иди садись, хомяк! Пошли отсюда! – потребовал врач от Дианы и первым стал спускаться вниз. В след им неслись угрозы уволить, написать жалобу в прокуратуру и комитет по здравоохранению… Лебедев весь путь до машины проделал, стиснув челюсти. Осознал, что опять наступил на старые грабли, и они вновь громко бахнули его по лбу: не сдержался. Но как тут сохранить невозмутимость, если этот жирный начал хамить? Форма, видите ли, у них «грязновата»! Пиццу, видите ли, он захотел!
Валерий ждал, Диана как-то отреагирует, но та лишь молчала. Чтобы нарушить тишину, а также дать понять девушке, что на самом деле он никакой не обычный хам, а вполне интеллигентный человек и интересный собеседник, Лебедев перед окончанием смены пригласил студентку в бар. В тот самый, где раньше записал пьяные речи Климента Краскова, которые в итоге оказались никому не нужны.
Захарова неожиданно согласилась, что Валерия очень обрадовало. Он решил, что пора заканчивать этот глупый целибат. Он даже представить себе не мог, что после его предложения встретиться Диана успела побывать в кабинете у Норы Леонидовны и всё рассказать.
– Очень интересно, – хищно ощерилась главврач. – Сделай, чтобы этот напыщенный павлин перья распушил и наболтал как можно больше. Посмотрим потом, что из этого можно будет сделать.