Игорь в ярости смотрел на жену:
— Откуда у тебя столько денег?
Лера сидела за кухонным столом. Перед ней лежали пакеты из дорогих магазинов. Красивые. Блестящие. А в пакетах — платья. Туфли. Косметика.
Вещи, которые она не покупала уже года три.
— Я... — начала Лера и замолчала.
Как объяснить? Как рассказать мужу про тот момент, когда она поняла — жизнь проходит мимо? Когда поняла, что стала невидимкой в собственном доме?
— Я спросил откуда деньги?! — повторил Игорь.
Он стоял в дверном проёме. Большой. Грозный. Его руки дрожали от злости.
Лера посмотрела на эти руки. Раньше они гладили её волосы. Раньше держали за талию на кухне, когда она готовила ужин. А теперь...
— Отвечай!
— От мамы — соврала она.
Первый раз за пятнадцать лет брака.
— Твоя мать денег не даёт. Она их копит «на чёрный день».
Это было правдой. Мама действительно откладывала каждую копейку. "На черный день", как говорила.
А у Леры черный день был каждый день. Уже два года.
С тех пор как поняла — она стала фоном в жизни мужа и детей.
— Игорь, сядь. Поговорим.
— О чём говорить?! Ты тратишь неизвестно откуда взятые деньги!
Он не сел. Продолжал стоять. Как судья.
Лера достала из сумочки конверт. Белый. Плотный. С логотипом банка.
— Вот откуда.
Игорь взял конверт. Прочитал. Побледнел.
— Это что такое?
— Кредит.
— Какой ещё кредит?! Я кредиты не брал!
— Я брала.
Тишина. Только тикают часы на стене. Те самые часы, что покупали вместе в первый год брака. В мебельном магазине. Тогда казались дорогими.
— Ты... без меня?
— Без тебя.
— Но как?
— Легко. Пришла в банк. Сказала — хочу кредит. Дали.
Игорь сел. Наконец-то сел. Тяжело. Как мешок с картошкой.
— Зачем?
Вот он — главный вопрос. Зачем?
Лера смотрела в окно. За окном двор. Песочница. Качели. Дети играют. Мамы сидят на лавочках. Разговаривают.
А ей не с кем поговорить. Даже с мужем не о чем.
— Помнишь, как мы познакомились? — спросила она.
— При чём тут это?
— Я была в красном платье. Ты сказал — красивая.
— Ну и?
— А когда ты последний раз говорил, что я красивая?
Игорь молчал. Смотрел в пол. Наверное, считал. Месяцы. Годы.
— Я не помню — признался он тихо.
— А я помню. Три года назад. На дне рождения твоего брата. Ты был пьяный…
— Лера...
— Нет, послушай. Я стала никем. Понимаешь? Утром готовлю завтрак — ты читаешь новости в телефоне. Вечером ужин — ты смотришь телевизор. В постели ты сразу засыпаешь.
— У меня работа тяжелая...
— У всех работа тяжелая! — впервые за много лет она повысила голос. — Но люди же живут! А мы не живем. Мы существуем.
Игорь поднял голову. Посмотрел на жену. Как будто видел её впервые.
— И что теперь? Будешь покупать счастье в магазинах?
— Не знаю. Но хотя бы попробую.
Она встала. Взяла один из пакетов.
— Там платье. Красное. Как то, в котором я была, когда мы познакомились.
— Лера, мы же не можем себе позволить...
— А что мы можем себе позволить? — перебила она. — Молчание за ужином? Телевизор вместо разговоров? Сон вместо близости?
Игорь открыл рот. Закрыл. Снова открыл.
— Я не знал, что ты так себя чувствуешь.
— Потому что не спрашивал.
Она пошла к двери. Остановилась.
— Знаешь, что самое страшное? Я начала забывать, какой была раньше. До брака. До детей. До этой... жизни.
— И платье поможет вспомнить?
— Может быть.
В прихожей она надела туфли. Новые. На каблуке. Давно не носила каблуки.
— Куда ты?
— Гулять.
— В туфлях? По двору?
— По улице. По городу. Посмотрю на витрины. На людей. Вспомню, что мир больше, чем наша кухня.
Дверь закрылась. Каблуки застучали по лестнице. Звонко. Уверенно.
Игорь остался один. С пакетами. С конвертом из банка. С вопросами, на которые не знал ответов.
Он взял телефон. Хотел позвонить жене. Сказать — вернись, обсудим. Но не знал, что обсуждать.
Когда жена исчезает постепенно, это незаметно. Как седые волосы. Появляются понемногу. А потом смотришь в зеркало — и не узнаешь себя.
Только теперь Игорь понял — он тоже не узнает себя. И жену свою не узнает.
А на улице стучали каблуки. Удаляясь. Как стук сердца, которое бешено начинает биться...
Лера шла по городу и не узнавала его. Или не узнавала себя в нём.
Когда это случилось? Когда она перестала замечать афиши в кинотеатрах? Витрины кафе? Лица прохожих?
Раньше любила бродить по центру. Часами. Без цели. Просто смотреть. Слушать. Дышать городом.
А потом был брак. Дети. Дом. И весь мир сузился до размеров квартиры.
— Извините — окликнула её девушка. Молодая. С яркими губами. — А где здесь кафе есть?
— Не знаю — честно ответила Лера.
Девушка удивленно посмотрела на неё и пошла дальше.
А Лера подумала — когда это я перестала знать свой город?
Телефон завибрировал. Игорь.
"Где ты?"
Она посмотрела вокруг. Стояла возле книжного магазина. Когда-то часто сюда заходила. Покупала романы. Детективы. Стихи.
Но перестала читать? Тоже незаметно. Сначала — некогда. Потом — неинтересно. А потом забыла, что это вообще было частью ее жизни.
"В книжном", — написала она мужу.
"???"
Да, логично. Зачем жене в книжном? У неё же есть дети. Дом. Суп варить надо.
Она зашла внутрь. Пахло бумагой и кофе. В углу стояла кофемашина. Несколько столиков. Люди читали, что-то обсуждали.
— Можно кофе? — спросила Лера у продавца.
— Конечно. Какой будете?
— Не знаю. Какой посоветуете?
Парень-продавец улыбнулся:
— Капучино с корицей. Наш хит.
— Давайте.
Она села за столик у окна. Достала телефон — пять пропущенных от Игоря.
Не стала перезванивать. Впервые за много лет просто не стала.
Кофе принесли в красивой чашке. С рисунком на пенке. Сердечко.
— Красиво — сказала вслух.
— Спасибо — отозвался парень. — Вы давно не были в нашем кафе?
— Я вообще нигде давно не была.
Он засмеялся, думая, что она шутит. А Лера не шутила.
Дома сейчас паника. Игорь обзванивает подруг — никто не знает, где Лера. Дети вернулись из школы — а мамы нет. Ужин не готов. Хаос.
И знаете что? Ей было сейчас всё равно.
Хотя, не всё равно. Было страшно и одновременно... свободно?
Как будто она сняла тесную одежду, в которой ходила годами.
— А можно посмотреть книги? — спросила она парня.
— Конечно! Что интересует?
— Не знаю. Что-то... красивое.
Он провёл её к полкам. Показал новинки. Классику. Поэзию. Лера взяла томик Ахматовой. Открыла наугад:
"Я научилась просто, мудро жить..."
Прочитала строчку несколько раз. Как будто впервые.
— Беру — сказала она.
Телефон снова завибрировал. Игорь опять.
На этот раз она ответила:
— Алло.
— Где ты?! Дети голодные! Ужина нет!
— А холодильник есть?
— Что?
— Холодильник на месте? Руки у вас есть? Голова работает?
— Лера, ты о чем?
— О том, что вы можете сами себе поесть приготовить.
— Но ты же...
— Я что?
Молчание в трубке. Длинное.
— Я всегда готовила — продолжила Лера. — А до меня кто готовил? Мама? А до мамы кто? Бабушка? А если бабушки не было?
— Лера, давай дома поговорим.
— Давай. Только сначала покормите себя сами. Я приду через час.
Она положила трубку. Парень-продавец смотрел на нее с интересом:
— Семейная драма?
— Семейная комедия. Только никто не смеется.
Взяла книгу. Заплатила. Вышла на улицу.
Каблуки снова застучали по асфальту. Но теперь она не торопилась домой. Шла медленно. Рассматривала витрины. Лица людей. Небо.
Когда последний раз смотрела на небо? Просто смотрела?
У дома остановилась. Окна их квартиры светились. Наверное, все дома. Ждут.
А она не готова. Еще пять минут постоит. Подышит воздухом. Почувствует себя.
Соседка тетя Галя выгуливала собаку:
— Лерочка! Какая красивая! Куда это ты так нарядилась?
— На прогулку.
— В туфлях-то?
— А в чём ещё?
Тетя Галя посмотрела на неё странно. Наверное, думала — свихнулась.
А может, и правда свихнулась. Только в хорошую сторону.
Поднялась по лестнице. Медленно. Считала ступени. Раз, два, три... До пятого этажа. Раньше бегала. Торопилась. К детям, к мужу, к ужину.
А сегодня считала ступени.
Открыла дверь. В прихожей валялась обувь. Как всегда.
Но она не стала убирать. Прошла на кухню.
За столом сидела вся семья. Даже младший, Дима, которого обычно не дозовешься к ужину.
На столе стояли тарелки с яичницей. Хлеб. Чай.
— Мам! — кинулся к ней Дима. — А мы сами готовили!
— Вижу.
— Папа жарил яйца. А я резал хлеб.
— Молодцы.
Игорь смотрел на неё осторожно. Как на незнакомую.
— Лер, садись. Поешь с нами.
— Спасибо. Я уже перекусила. В кафе.
— В каком кафе?
— В книжном магазине.
Старшая дочка Катя подняла голову:
— Мам, а там правда есть кафе? Можно я с подругами схожу?
— Можно.
— Класс!
Лера прошла в спальню. Сняла туфли. Достала из пакета красное платье. Повесила в шкаф.
Игорь зашел следом:
— Лера, нам надо поговорить.
— Надо.
— Про кредит...
— Не только про кредит.
Она села на кровать. Открыла книгу. Стала читать.
— Ты читаешь?
— Читаю.
— Давно?
— Сегодня купила.
Он сел рядом. Молчал. Потом тихо спросил:
— А что мне делать?
Лера подняла на него глаза:
— Не знаю. Что ты хочешь делать?
— Хочу, чтобы всё было, как раньше.
— А я не хочу.
— И что теперь?
— Не знаю. Может, найдём что-то новое?
Игорь взял её за руку. Впервые за много времени просто взял за руку.
— Я не знал, что ты несчастлива.
— И я не знала. До сегодняшнего дня.
— И что изменилось сегодня?
Лера закрыла книгу. Посмотрела мужу в глаза:
— Я услышала стук своих каблуков. И вспомнила — у меня есть ноги. И они могут идти туда, куда я захочу.
Он кивнул. Кажется, понял.
А может, и не понял. Но это уже неважно.
Главное — поняла она.
Завтра утром встанет. Наденет красивое платье. Приготовит завтрак.
Возьмёт книгу. Пойдёт в кафе. Будет пить кофе с корицей и смотреть на людей.
А вечером вернётся домой. К семье. К мужу.
Но уже другая. Не исчезнувшая.
Та, которая помнит звук своих шагов.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍