Новость о беременности
Марина Андреевна стояла в ванной, держа в руках тест на беременность. Две полоски. Сорок один год. Последняя попытка природы или просто её неосторожность?
Дмитрий смотрел телевизор в гостиной. Ему сорок четыре, и разговоры о детях они закрыли года три назад. Слишком поздно, слишком рискованно, слишком дорого.
— Дим, — позвала она, выходя из ванной.
— Что?
— Поговорить нужно.
— Реклама закончится, поговорим.
Марина села рядом, положила тест на журнальный столик. Дмитрий машинально взглянул, потом отвёл глаза обратно к телевизору. Через секунду снова посмотрел на столик.
— Это что?
— Тест.
— Я вижу, что тест. Откуда?
— Из аптеки. Дим, я беременна.
Дмитрий выключил телевизор, взял тест в руки.
— Две полоски — это беременность?
— Да.
— Марин, мы же договорились — детей не будет.
— Договорились не планировать. А это получилось само.
Дмитрий положил тест обратно, встал, прошёлся по комнате.
— Марин, это же поздняя беременность. Риски огромные.
— Не такие уж огромные.
— Как не такие? После сорока процент патологии в разы выше!
— Дим, сейчас многие рожают после сорока.
— Многие дураки много чего делают.
Конфликт из-за беременности часто скрывает страх перед переменами.
Марина встала, подошла к окну. Во дворе играли дети. Когда-то она мечтала о своём ребёнке, который будет бегать там же.
— А может, это знак? — сказала она.
— Какой знак?
— Что ещё не поздно.
— Марин, тебе сорок один! Поздно!
— Почему поздно? Я здорова, ты здоров...
— Здоровы сейчас. А через год? Через пять лет? Когда ребёнку будет восемнадцать, мне будет шестьдесят два!
— Ну и что?
— А то, что я буду стариком!
Марина повернулась к мужу.
— Дим, а если мы не сделаем этого сейчас, потом будет уже поздно совсем.
Конфликт
— Дмитрий, я хочу этого ребёнка, — сказала Марина твёрдо.
— А я не хочу.
— Почему?
— Потому что мы уже построили жизнь. У нас квартира, работа, планы. Зачем всё рушить?
— Ребёнок — это не разрушение. Это продолжение.
— Чего продолжение? Мы же счастливы вдвоём!
Дмитрий сел на диван, взял пульт, снова включил телевизор.
— Марин, я не готов быть отцом в сорок четыре года.
— А в тридцать четыре был готов?
— В тридцать четыре мы пытались. Не получилось. Решили — значит, судьба.
— А теперь получилось. Может, тоже судьба?
— Теперь поздно.
Марина выключила телевизор.
— Дим, посмотри на меня. Скажи честно — ты боишься ребёнка или боишься ответственности?
— Боюсь всего. Боюсь, что не справлюсь. Боюсь, что ребёнок будет больным. Боюсь, что у нас не хватит денег.
— А я боюсь, что это последний шанс.
— На что?
— Стать мамой.
Дмитрий встал, прошёл на кухню. Марина пошла за ним.
— Дим, поговорим спокойно.
— О чём говорить? Ты уже решила.
— Я ничего не решила. Хочу, чтобы мы решили вместе.
— Вместе? А если я скажу "нет"?
— Не знаю.
— Вот именно. Ты уже всё решила.
Дмитрий открыл холодильник, достал пиво. Марина села за кухонный стол.
— Дим, а если всё будет хорошо?
— А если плохо?
— Тогда справимся.
— Как справимся? Если ребёнок будет инвалидом?
— Дим, ну нельзя же думать только о плохом!
— И нельзя думать только о хорошем!
Дмитрий допил пиво, поставил бутылку на стол.
— Марин, я не буду участвовать в этом безумии.
— Что значит "не будешь"?
— Будешь рожать — рожай одна!
Он встал, пошёл в спальню. Марина слышала, как он собирает вещи.
— Дим, ты куда?
— К маме. Пока ты не образумишься.
— А если не образумлюсь?
— Тогда разводимся.
Дмитрий вышел из спальни с сумкой.
— Как решишь — звони.
Дверь захлопнулась. Марина осталась одна с тестом на беременность.
Одиночество
Три дня Дмитрий не звонил. Марина ходила на работу, возвращалась в пустую квартиру. Вечерами сидела на кухне, думала.
Подруга Лена приехала на четвёртый день.
— Марин, как дела?
— Плохо. Дим ушёл.
— Куда ушёл?
— К маме. Я беременна, а он против.
— В сорок один год? — Лена присвистнула. — Рискованно.
— Ты тоже считаешь, что поздно?
— Не поздно. Но рискованно.
— А если риск оправдается?
— А если нет?
Вечером Марина села в детскую комнату. Год назад они с Дмитрием оборудовали её как кабинет, но раньше планировали, что здесь будет детская.
Стояли компьютерный стол, кресло, шкаф с документами. А могли бы стоять кроватка, комод с детскими вещами, игрушки.
Марина открыла шкаф. На верхней полке лежала коробка. Она достала её, открыла. Внутри — детские вещички, которые покупала лет десять назад, когда они только начали планировать ребёнка.
Крошечные носочки, распашонки, пинетки. Всё аккуратно упакованное, ждущее своего часа.
— Может, час пришёл? — прошептала она.
Решение
Через неделю Марина пришла к Дмитрию. Он жил у матери в однокомнатной квартире, спал на диване.
— Решила? — спросил он.
— Решила.
— И что?
— Рожаю.
Дмитрий кивнул.
— Значит, разводимся.
— Дим, а может, ещё подумаешь?
— О чём думать? Ты сделала выбор.
— Я выбрала ребёнка. А ты выбрал страх.
Дмитрий встал, подошёл к окну.
— Марин, ты уверена, что хочешь рожать одна?
— Не хочу. Но готова.
— А если что-то пойдёт не так?
— Справлюсь.
— А деньги?
— Есть сбережения. И я работаю.
Дмитрий молчал долго.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Попробуем.
— Серьёзно?
— Серьёзно. Но с условием.
— Каким?
— Если что-то пойдёт не так, не обвиняй меня.
— Дим, если что-то пойдёт не так, мы справимся вместе.
Семейный кризис закончился компромиссом. Беременность и развод остались только угрозой.
Поздняя беременность стала не разрушением семьи, а её испытанием на прочность.
Поддержка во время беременности пришла не сразу, но пришла. Семейные разногласия растворились перед лицом общего будущего.
Должны ли супруги рожать детей после сорока лет? Можно ли заставлять мужчину становиться отцом против его воли?
Если вам понравилось — ставьте лайк и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.