— А я мать! Ты когда со мной спал, чем думал? Или вечно женщины должны разгребать последствия? Нет уже, родной, тянем вместе, — кричала Даша, срывая голос.
Жизнь Даши Мироновой разделилась на «до» и «после» двумя синими полосками. «До» — это беззаботная юность, школьный выпускной, поступление в техникум. «После» началось хмурым сентябрьским утром, когда две полоски на тесте, купленном в ближайшей аптеке, безжалостно перечеркнули все ее планы.
Девушка сидела на краю ванны, сжимая в руке тест, и слушала, как за стеной мама хлопочет на кухне, звякая посудой. Сейчас этот привычный, уютный звук наполнял ее живот тяжелым, холодным комом страха. Как сказать? Как подобрать слова? Она знала свою маму — строгую, принципиальную, выстроившую всю свою жизнь ради дочери после ранней смерти мужа. Елена Петровна грезила о блестящем будущем для Даши. Все должно было быть «как у людей». И то, что сейчас случилось, было катастрофой.
Выйдя из ванны, она прошла на кухню и села на стул, подтянув под себя ноги:
— Мам, нам нужно поговорить, — голос Даши прозвучал хрипло и неузнаваемо.
Елена Петровна, вытирая руки о полотенце, посмотрела на дочь и насторожилась. Взгляд Даши, виноватый как у котенка, пугал. Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
— Что-то случилось?
— Я беременна.
Молчание повисло в воздухе. Лицо у матери побледнело, затем медленно начало заливаться багровой краской. Она молча опустилась на стул, будто у нее подкосились ноги.
— Что? — это было не слово, а выдох, полный такого недоверия и ужаса, что Даша съежилась. — Повтори.
— Я беременна. От Максима.
— Тебе семнадцать лет! Тебе всего семнадцать лет! Как ты могла? А он? Господи, почему?
— Он пока не знает. Я только что сама узнала. Пойду на прерывание.
Елена Петровна зажмурилась, проводя рукой по лбу. Казалось, она за несколько секунд постарела на десять лет.
— Прерывание, — прошептала она, глядя в пустоту. — Ни за что. Значит, поженитесь. Позвони ему. Сейчас же. И пусть даст мне поговорить с его родителями.
— Мама, ты не знаешь его родителей. Они ему запретят.
— Тогда он сядет, — жестко сказала женщина. — Пусть докажет, что все было по согласию.
Свадьба была похожа на странный, кошмарный спектакль. Быстро, дешево, с кислыми улыбками родственников с обеих сторон. Мама Даши пыталась изображать счастье, но ее глаза оставались пустыми. Родители Максима, Валентина Ивановна и Сергей Николаевич, сидели с каменными лицами. Валентина Ивановна, дородная, властная женщина с колким взглядом, то и дело бросала на невесту испепеляющие взгляды. Она с первого дня возненавидела Дашу за то, что та «поймала» ее сына, «записала» его в отцы. Еще и шантаж со стороны ее матери просто убил.
Наступила другая жизнь. Скинувшись, родители с двух сторон сняли молодым маленькую однушку на окраине города. Именно там, в этих стенах, пахнущих бедностью и несбывшимися надеждами, и начался настоящий ад. С трудом «влюбленные» дожили до рождения сына.
Валентина Ивановна уже в роддоме, взглянув на внука, сделала свой вывод. И теперь звонила по десять раз на день сыну.
— Макс, ты уверен? — шипела она в трубку. — Сроки не сходятся. Ребенок не от тебя, чувствую я это нутром! Послушай свою мать, не глупи.
Сначала Максим отмахивался: «Мама, перестань, что за ерунда». Но капля точит камень. Постоянные сомнения, подколки, «заботливые» предостережения матери делали свое дело. Он начал всматриваться в Дашу пристальнее. Искал признаки обмана. Изучал каждую черточку в лице сына, понимая, что тот совершенно не похож на него.
Жизнь стала невыносимой. Ссоры вспыхивали на пустом месте. Максим, подогреваемый матерью, становился все более агрессивным и подозрительным. Даша, измотанная вечно плачущим ребенком и безденежьем, или плакала, или огрызалась. Каждый вечер квартира ходила ходуном от их криков:
— Ты мне всю жизнь сломала! — орал Максим, входя в раж. — Это жизнь? Мне всего 18 лет, а я уже отец!
— А я мать! Ты когда со мной спал, чем думал? Или вечно женщины должны разгребать последствия? Нет уже, родной, тянем вместе, — кричала она, срывая голос, в ответ.
Единственным лучиком света в этой мгле был малыш. Несмотря ни на что, Даша любила его безумно. Ваня был ее спасением, ее любовью всей жизни. ради его беззубой улыбки она была готова на все.
Однажды Максим вернулся с учебы мрачнее тучи. Он молча прошел в комнату, сел на диван и уставился в стену.
— Все, — хрипло произнес парень. — Хватит. Я подал на развод. И требую тест ДНК.
У Даши перехватило дыхание. Она почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— Что? Максим, ты с ума сошел? Как ты можешь?
— Мама права, — его голос был холоден и пуст. — Ваня абсолютно на меня не похож. Да и вообще, к тебе слишком много вопросов. Я не хочу растить чужого ребенка.
От шока Даша первые пару минут даже не знала, что сказать. Потом, немного придя в себя, заорала:
— Правильно мама говорила. Надо было тебя сажать. Как тебе не стыдно? Ты отказываешься от своего сына. Ко мне много вопросов? Ничего, Ваня вырастет и все узнает. Живи со своей мамочкой!
Максим молчал. Он хотел верить жене, но почему-то верил маме. Может быть потому, что не хотел этого всего? Какой с него отец? Да и не любил он Дашу, больше ненавидел, виня во всем. Жена собрала вещи, периодически вытирая слезы или кляня его. Потом уехала к матери. Елена Петровна молча приняла ее:
— Ничего, не реви. Сейчас подадим на алименты и посмотрим, как он запоет. Даша, пойми, это все его мамаша. Тьфу, чтобы ей пусто было. Бог не Тимошка, видит немножко. Отольются ей твои слезы.
Даша подала на алименты, а Максим — на установление отцовства. И это было унизительно. После процедуры она проплакала всю дорогу домой, прижимая к груди сына. Только вот в суде все прошло печально. «Вероятность отцовства составляет 0%».
Для Елены Петровны рухнул мир. Она смотрела на свою дочь и не понимала, как так вышло.
— Даш, чей ребенок?
Ее дочь внезапно заплакала. Как-то навзрыд, вытирая руками слезы:
— Мама, прости. Ваня от Данилы, друга Максима. Это было всего один раз.
Женщина с трудом нащупала какую-то опору и прислонилась к ней. Ее трясло, в голове что-то шумело:
— Я Максима чуть не посадила. Угрожала его родителям. Кредит на свадьбу взяла, скидывалась вам на квартиру. Кормила вас, в конце концов. Почему? Почему ты ничего мне не сказала сразу?
— Мама, ты не поймешь. У нас были свободные отношения.
— Свободные отношения? Ты родила в 17 лет! Свободные отношения — это как? Господи, стыд-то какой.
Спустя пару дней Даша позвонила Даниле. Точнее, позвонить ему ей пришлось под давлением матери.
— Привет.
— Привет. Слышал, ты уже с Максом все? Ребенок не его?
— Да, он твой. Поздравляю, папа!
У Данилы похолодели пальцы. В висках застучало. В памяти беспорядочно замелькали обрывки воспоминаний. Да. Было. Пару раз. Год назад. Он тогда со своей бывшей поругался сильно, был на взводе. Максим, наверное, еще с Дашей не встречался? Или встречался? Он пришел в компанию, они выпили. Много. Потом туман… утро… не помнил ничего особо… И вот теперь…
— Даша, стой. Этого не может быть. И вообще, у меня девушка есть.
— Я от тебя ничего не требую. Просто знай.
Разговор оборвался. Данила прислонился лбом к холодному стеклу окна. Катастрофа. Полная и бесповоротная. Про дружбу с Максом можно забыть, ну и черт с ним. Что будет, если узнает Лера? Но это же было до нее. И что? Что сделает Даша?
Ждать следующего хода пришлось недолго. В дело вступила тяжелая артиллерия. Его родителям позвонила незнакомая женщина, представившись матерью Даши. Рыдая, рассказала, какой их сын негодяй, бросил с ребенком бедную девочку, а та всю жизнь его любила.
Дома Данила застал настоящую трагедию. Его мама сидела на диване, качая на руках младенца. Рядом сидела Даша, потупив глаза в пол. Юная, невинная и несчастная мадонна. Отец хмуро ходил по гостиной.
— Данила, объяснись! — набросилась на него мать, едва он переступил порог. — Это правда? У тебя ребенок? И ты скрывал? Бросил эту девочку? Почему мы все узнаем от посторонних людей?
— Мама, это не мой ребенок! — пытался хоть что-то объяснить Данила. — Это какая-то ошибка! Она же замуж за Макса вышла, кричала, что это его ребенок. Тот сделала тест, теперь она другого лоха ищет. У нас и было всего один раз. И то, я ничего не помню толком!
— Как не твой? — всплеснула руками Алла Сергеевна. — Даша мне все рассказала! Как ты ухаживал, как она тебя любила, а ты ее бросил ради этой своей Леры! Бросил собственного сына ради кого?
— Мама, Лера появилась месяц назад! Ау, очнись!
— Данила, Ваня вылитый ты. Я уже даже посмотрела твои детские фотографии.
Данила в немом отчаянии посмотрел на отца. Тот хмурился, и не смотрел на сына. Скандал продолжился. Попытки что-то объяснить разбивались о монолит материнской уверенности.
Даша ничего не говорила, только плакала. Данила смотрел на нее и не понимал, кто все-таки прав. Он был уверен, что Ваня — не его сын. И эта история с Максимом, их свадьба. Но не верить он тоже не мог.
К сожалению, спустя пару месяцев Даниле родители поставили ультиматум: признать ребенка и расписаться с Дашей. Оказалось, что за это время она очень подружилась с его матерью. Приходила к ним каждый вечер в гости, разрешала играть с «внуком. Они даже начали финансово помогать ей: покупали продукты, памперсы, одежду для ребенка, наивно веря, что этим приближают момент, когда сын «одумается».
Теперь квартира перестал быть для него домом. Мама требовала одуматься, Даша плакала, отец молчал. Зато Лера не молчала, угрожая порвать с ним отношения. Он не мог спать, есть, учиться. Давление было таким невыносимым, что он начал по-настоящему сомневаться в себе. А вдруг? Вдруг и правда это его сын? Один раз… мало ли…
Кульминацией стал вечер, когда родители снова устроили ему разнос.
— Данила, сколько можно? Даша — хорошая девочка. Ваня — твой сын, — отчитывала его как маленького ребенка мать. — Мы понимаем, у тебя учеба, ты сам еще ребенок, поэтому сами тянем внука. Но дать ему свою фамилию ты обязан.
— Хватит! — не выдержал Данила. — Я больше не могу это слушать! Вы мне не верите? Вы верите какой-то проходимке, которая сначала Макса на себе женила, а теперь меня пытается втянуть в это болото?
— Сын, мать права. Надо отвечать за свои поступки, — не выдержав, рявкнул отец. — Прежде чем с ней спать, надо было думать головой. Об учебе надо было думать! Пришел в компанию, выпил! Мало мы тебя в детстве пороли. Теперь все, расхлебывай. Не думал я, что у меня вырастит такой бесхребетный сын.
— Да идите вы, — заорал Данила и кинулся собирать свои вещи. Мама пыталась что-то ему сказать, но он не слушал. Куда бежать? Он студент, денег нет. Выскочив из квартиры, набрал номер бабушки. Только бы она встала на его сторону, хотя она тоже очарована правнуком.
Узнав от родителей Данилы, что парень отказался добровольно признать своего ребенка, Даша расплакалась. У матери Данилы от этих беззвучных рыданий похолодело на душе. как же она так воспитала сына, что упустила все это?
— Алла Сергеевна, не обижайтесь, но я буду действовать по закону. В конце концов, он будет вынужден признать Ваню.
— Конечно, ты права, — грустно ответила женщина. — У Вани вся жизнь впереди, может быть, папа и одумается. Ничего, у тебя есть мы. Мы поможем.
Даша спокойно подала иск в суд с требованием назначить генетическую экспертизу. Алла Сергеевна позвонила свекрови и попросила передать Даниле, чтобы он смирился и пришел просить прощения у всех. Тот передал через бабушку, что у него больше нет родителей. Суд назначил экспертизу. Процедура повторилась: снова забор материала, на этот раз у Данилы, который пришел на нее мрачный и замкнутый, и у ребенка.
Ожидание результатов длилось недолго. На этот раз Даша сидела в зале суда вместе со своей мамой и с мамой Данилы. Судья зачитала заключение. Сухие, казенные фразы неслись по залу: «…на основании проведенного…. исследования… вероятность отцовства Данилы Викторовича Синицына составляет 0%… Отцовство исключено».
Тишина. Потом оглушительный, раздирающий душу вопль Алле Сергеевны.
— Не может быть! Это ошибка! Может быть, ошиблись в лаборатории? Даша! Как же так?
Все взгляды устремились на Дашу. Она сидела совершенно спокойно. На ее лице не было ни удивления, ни разочарования. Лишь легкая досадливая гримаса.
— Значит, ошиблась, — пожала она плечами. — Наверное, не от Данилы.
В этих словах прозвучала такая леденящая, бесчеловечная правда, что у Елены Петровны вырвался стон. Она смотрела на дочь, не узнавая ее. Алла Сергеевна смотрела то на Дашу, то на Данилу, и ее лицо искажалось гримасой ужаса и прозрения. Она поняла все. Поняла, как же чудовищно она ошиблась. Поняла, какого монстра впустила в свою жизнь и что потеряла из-за своей слепоты. Всхлипнув, бросилась к Даниле:
— Солнышко, сыночек, прости. Давай поговорим?
Но парень молча вышел, не глядя даже в ее сторону. Ему не хотелось ни с кем разговаривать. Не было никаких эмоций, даже злорадства. Просто чужие люди.
Кто отец Вани до сих пор неизвестно. Даша уже не ищет ему отца. Ее мать тянет дочку и внука финансово. Данила не общается с родителями, учится и живет у бабушки. Со своей девушкой он расстался.
Теперь в ДЗЕН можно 😘 отправить пожертвование. На развитие канала можно отправить донат здесь
На самом деле тест ДНК в некоторых историях помогает поставить точку в споре. Как вы к нему относитесь? Не забываем про подписку, которая нужна, чтобы не пропустить новые истории! Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖
Еще интересные истории: