На скамеечке

— Если ты перенесёшь свадьбу, я брошу тебя, — Милана швырнула в стену очередную тарелку. Стекло разлетелось на тысячи сверкающих осколков, точно так же, как их общие планы. Антон молча смотрел на неё. В его глазах не было ни злости, ни страха. Только усталое спокойствие. Он не знал, что делать и как выкрутиться из этой ситуации, но понимал, что счастливой жизни уже точно не будет. Милана была эгоисткой. Если ей что-то было нужно, она любым способом добивалась своего: истерикой, игнором, шантажом...

— Может быть, скинемся и купим нашей мымре что-нибудь из китайской промышленности? — Да, а то любого мужика она сожрет и не подавится, — поддакнул кто-то ехидным голосом. Чей голос? Напрягись, вспоминай. — Хуже нет одинокой женщины. Тем более с таким мерзким характером. Карина совершенно случайно услышала этот разговор сквозь неплотно прикрытую дверь в кабинет. Она знала, что подчиненные ее недолюбливают, но эти разговоры раньше так не раздражали. Что сверхъестественного она требует от них? Просто...

Валерия разглядывала две полоски на тесте: одну едва заметную, словно стыдливую, а другую яркую, широкую. Тест на беременность, положительный. Не ее. Все внутри оборвалось, оставив только пустоту, в которой мелькали обрывки мыслей. Муж застыл напротив нее, будто бы не понимая, что именно она достала из его портфеля. — Лера, все это вышло случайно, — голос мужа звучал приглушенно, будто из-под воды. Или это просто она оглохла? Она не помнила, как налила себе и залпом выпила стакан воды. Не помнила, как села за стол...

— Я хочу сказать тост, — произнёс Андрей, его лицо было странно спокойным. В зале на секунду повисла тишина. — Давайте выпьем за правду. Игорь, раскрасневшийся от спиртного и душевности момента, с улыбкой посмотрел на друга. Он был счастлив. Его 35-летие удалось на славу: ресторан, близкие люди и даже торт в виде его любимого мотоцикла. — Отличный тост, — поднял бокал Игорь, отсалютовав лучшему другу. Но Андрей, быстро выпив и даже не закусив, продолжил: — За правду. Ты не отец Максиму. Твой сын – от меня...

— Тебе надо, ты и готовь, — с недоумением и неприкрытой злостью дерзко парировала Карина, — доедая кашу. — Я при чем? Я не твоя мама, если ты не заметил. — Ты моя жена, — сквозь зубы проговорил Ваня. — Что это такое? Завтракаешь одна, обедаешь на работе, а ужинаешь черт знает чем. Каша и сосиска? Это еда? — Ты о моем желудке печешься или как? Я что-то не пойму, — отложив телефон в сторону, спросила девушка. — Можешь словами через рот объяснить, что ты от меня хочешь? Что-то изменилось в их отношениях...

— Вы просто не представляете, как я устала, — кутаясь в шаль, тихонько выговорила Алена. — Врачам плевать, просто отмахиваются руками. Говорят, все так чудят. Они бессильны, просто разводят руками. Пишут бесконечные рецепты и даже не слушают меня. Хорошо, сын уже взрослый, иначе бы не выкрутилась. Скорее бы на пенсию, полегче будет. Алена нервничала. Отвлеклась на секундочку, а мама, внезапно проснувшись, незаметной тенью выскользнула в подъезд. Теперь объясняй все, доставай пачку документов, параллельно прислушиваясь к шорохам в спальне...

— Привет, солнышко, — открыв дверь, тихонько сказал Саша. — Только не злись. Дима заехал с Аленой, да с малыми. — Понятно, устало вздохнув, сказала Кристина, переобуваясь. — Я с тобой уже беседовала по этому поводу, что ты мне обещал? — Тсс, потом поговорим, неудобно. — Неудобно, — начиная закипать, довольно громко ответила девушка. — Им удобно, а нам нет? — Кто это тут кричит как потерпевший? Кристина, ты чего вопишь, будто тебя режут, — в дверях кухни появился брат мужа Дима, жуя бутерброд. — Может,...

— Я же мечтала, чтобы вы дружили между собой! Я умру, вы только одни останетесь на всем белом свете. Игорь, ты обязан помогать младшей сестре. И не криви мне тут морду, она твоя родная кровь! Куда пошел, куда? Стоять, я тебя не отпускала, — внезапно завопила женщина, пытаясь ухватить сына за рукав. Мужчина со злостью вырвал руку и ушел, не обращая ни на кого внимания. Давным-давно мама, обняв Игоря, положила его маленькую ручку на свой большой живот. Охнув, он резко убрал руку, почувствовав, как что-то бьет его сквозь кожу...

— Если ты будешь запрещать мне общаться с внуками, то все узнают, кто ты. Не только Паша был виноват, ты все знала тоже. И прикрывала его. Я не полиция, в твои слезы не верю. Может быть, по твоим науськиваниям мой мальчик все творил. Он страдает, а ты в шоколаде? Нет уж. И не думай, что у тебя будет веселая жизнь. Я потратила пять долгих лет, чтобы отыскать тебя. И теперь не спущу с тебя глаз, — спокойно произнесла свекровь. Ира в ужасе съёжилась, позабыв как дышать. Кошмарные события всплывали в ее памяти, заставляя вновь погружаться в то время, когда она от отчаяния не знала, что делать...

— Как не была замужем? Тебе же 56 лет, — покачала головой женщина. — И как ты? Все у тебя хорошо? Точно? Как можно жить одной? Что ты вообще делаешь? Не скучно? Весна в этом году была ранняя. Маша, наслаждаясь погодой, домчала на своей "малышке", как она называла свой автомобиль, за считаные минуты до торгового центра. Не то чтобы она любила шопинг, просто надо было купить купальник. Старый уже выцвел и производил удручающее впечатление. Она обожала ловить "горящие путевки" и, выхватив такую, побежала обновить гардероб...

— Вы его жена? Близкий родственник? Документы, — сухо попросила девушка в медицинском халате. Она продолжала что-то писать, абсолютно не обращая внимания на посетительницу. Маша переступила с ноги на ногу и проблеяла: — Жена. — Паспорт, — продолжая что-то писать в документах, снова меланхолично попросила девушка. Казалось, ей все равно, что произошло у посетительницы. Ее волновали только официальные документы. — Я с ним живу, — растерянно ответила Маша. Потом, спохватившись, моментально укорила себя за то, что так честно ответила...