Ульяна встала из-за стола и подошла к окну. За стеклом медленно падал снег, превращая мир в серо-белое марево. Где-то там, в нескольких километрах отсюда, стояла квартира, которая принадлежала ей. Её собственная квартира, где она могла бы жить так, как хочется, где никто не будет унижать её и напоминать о том, какая она никчёмная.
— Тетя Лида оставила квартиру мне, — сказала она, не поворачиваясь к свекрови. — Не Кристине, не вам, а мне. Значит, она считала, что я этого достойна.
— Тётя Лида... — насмешливо повторила Галина Петровна. — А что она о тебе знала? Видела тебя последний раз, когда тебе было семь лет. Если бы знала, какая ты никчёмная!
— Не смейте! — Ульяна резко обернулась, и в её голосе прозвучала такая сила, что свекровь даже удивилась. — Не смейте говорить о моей тёте! Она была хорошим человеком, в отличие от некоторых.
— Ах вот как! — Галина Петровна медленно поднялась с места. — Значит, я плохой человек? А кто тебя пять лет кормил, одевал, крышу над головой давал?
— Не вы, а Андрей. И не из милости, а потому что я его жена.
— Жена! — Галина Петровна расхохоталась. — Да ты же просто квартирантка, которая спит с хозяином. Думаешь, если бы у вас дети были, Андрей позволил бы мне так с тобой разговаривать?
Эти слова попали прямо в болевую точку. Дети. Ульяна знала, что Андрей хочет детей, а у них всё не получалось. Врачи говорили, что по здоровью у обоих всё в порядке — просто пока не судьба. Но Галина Петровна регулярно намекала, что проблема именно в Ульяне.
— Галина Петровна, — твёрдо сказала Ульяна. — Квартира моя, и я не собираюсь её продавать.
Лицо свекрови потемнело от ярости. Маска доброжелательности окончательно слетела, обнажив истинное лицо властной женщины, привыкшей подавлять всех вокруг.
— Ты ещё пожалеешь об этих словах, — прошипела она. — Думаешь, Андрей будет с тобой, если я скажу ему всю правду о тебе? Если объясню, кто ты есть на самом деле?
— А какой я человек? — спросила Ульяна, чувствуя, как внутри поднимается странное спокойствие.
— Неблагодарная эгоистка, которая готова выбросить на улицу девушку ради собственной прихоти.
— Кристина не окажется на улице. У неё есть работа, есть съёмная квартира.
— А если у неё нет денег на аренду?
— Значит, пора становиться самостоятельной.
Галина Петровна подошла ближе, и Ульяна почувствовала резкий запах её дорогих духов, смешанный с чем-то холодным и неприятным.
— Слушай меня внимательно, дорогая, — сказала она тихим, но угрожающим голосом. — Андрей мой сын. Он будет делать то, что я скажу. И если я скажу ему, что с тобой нужно разводиться, он разведется. Останешься ни с чем. Одна, как была до замужества.
— У меня есть квартира.
— Да? А как ты думаешь, кто будет за неё платить коммунальные? Кто будет покупать еду? Ты же не работаешь, милая. Специальности у тебя никакой нет. Кем ты устроишься? Уборщицей?
Слова свекрови больно резали, но Ульяна заставила себя стоять прямо и не показывать страха.
— Найду работу.
— В тридцать два года, без опыта и связей... Да кому ты нужна?
— Кому-нибудь нужна.
Галина Петровна с минуту молча смотрела на невестку, оценивая степень её сопротивления. Потом неожиданно улыбнулась, но улыбка была холодной, как лёд.
— Знаешь что, Ульяна? Я дам тебе время подумать. До завтра. Завтра жду твоего звонка с согласием продать квартиру. А если не дождусь?..
— Что будет, если не дождётесь?
— Узнаешь. Поверь, тебе не понравится.
Галина Петровна взяла сумочку и направилась к выходу. У двери она обернулась и ещё раз внимательно посмотрела на невестку.
— Не делай глупостей, Ульяна. Ты же умная девочка. Подумай хорошенько, чего стоит эта квартира по сравнению с семьёй.
Когда дверь за ней закрылась, Ульяна опустилась на стул и закрыла лицо руками.
Руки дрожали, сердце колотилось, во рту пересохло. Разговор оказался ещё хуже, чем она ожидала. Галина Петровна не сдерживалась в выражениях — прямо говорила, что считает невестку никчемной абузой. Но самая страшная была угроза развода... Ульяна знала свекровь достаточно хорошо, чтобы понимать: это не пустые слова.
Если Галина Петровна захочет разрушить её брак — она найдёт способ. Андрей слишком зависел от матери, чтобы сопротивляться её воле. Остаться одной в тридцать два года, без работы, без средств к существованию... Эта перспектива пугала больше всего остального. Даже если бы у неё осталась квартира — как прожить без денег? Галина Петровна была права: найти работу в её возрасте, без опыта, будет непросто. Но с другой стороны — что ждёт её, если она уступит? Всё вернётся на круги своя.
Она снова станет «серой мышкой», которая просит прощения за каждое неосторожное слово. Квартира будет продана, деньги потрачены на Кристину, а сама Ульяна получит очередное напоминание о том, какая она неблагодарная. Нет. Тётя Лида оставила ей наследство не для того, чтобы она просто отдала его первому встречному.
Где-то в глубине души Ульяна чувствовала: этот момент станет поворотным в её жизни. Либо она, наконец, научится защищать себя, либо навсегда останется жертвой чужих амбиций.
Когда вечером вернулся Андрей, Ульяна уже приняла решение. Муж вошёл осторожно, словно боялся взрыва, и с опаской посмотрел на жену.
— Ну как?.. — спросил он. — Поговорили с мамой?
— Поговорили, — кивнула она.
— И что решили?
— Я решила оставить квартиру себе.
Лицо Андрея вытянулось. Он явно надеялся, что конфликт уладится без его участия.
— Ульяна, может, не стоит так категорично? Мама же добра желает...
— Твоя мама желает добра только Кристине. А обо мне она высказалась очень ясно.
— И что она сказала?
Ульяна пересказала основные моменты разговора, наблюдая, как меняется лицо мужа. Андрей слушал молча, лишь изредка хмурился на особо жёсткие выпады матери.
— Она просто волнуется за Кристину, — сказал он наконец. — Не принимай близко к сердцу.
— Андрей, твоя мать пригрозила мне разводом.
— Ну что ты... Мама никогда бы...
— Она сказала, что ты сделаешь всё, что она прикажет. В том числе разведёшься со мной, если она того захочет.
Андрей молчал. И в этом молчании Ульяна услышала больше, чем в любых словах. Он не стал отрицать, не сказал: «Я никогда тебя не брошу». Значит, угроза была реальной.
— Ульяна... — наконец произнёс он. — Может, правда, стоит подумать о продаже? Мы могли бы купить квартиру побольше, а Кристине помочь...
— Нет, — простое слово прозвучало твёрдо и окончательно.
Андрей посмотрел на жену с удивлением, словно увидел её впервые.
— Значит, ты готова поссориться со всей семьёй из-за какой-то квартиры?..
— Не из-за квартиры, Андрей. Из-за права на собственную жизнь.
Ульяна встала и пошла в ванную. Ей нужно было остаться одной, подумать о завтрашнем дне. Галина Петровна ждала звонка с согласием, но его не будет.
Впервые в жизни Ульяна была готова бороться за своё счастье — чего бы это ни стоило.
Пятничное утро началось с тревожного звонка. Ульяна проснулась от резких трелей, пронзающих февральскую тишину, и машинально потянулась к трубке, ещё не до конца осознавая происходящее. Андрей рядом продолжал спать, лишь недовольно поморщившись от шума.
— Алло... — прошептала она, стараясь не разбудить мужа.
— Ульяночка, доброе утро! — голос Галины Петровны звучал подчеркнуто бодро и жизнерадостно.
— Надеюсь, хорошо спала? Не мучилась угрызениями совести? — Ульяна окончательно проснулась. Вчерашний разговор со свекровью всплыл в памяти со всеми болезненными подробностями.
— Галина Петровна, ещё очень рано...
— Рано? — Милая, уже почти девять. Нормальные люди давно встали и занимаются делами. Впрочем, ты же не работаешь, тебе некуда спешить.
Даже в такой мелочи, как время подъёма, свекровь умудрялась найти повод для колкости. Ульяна тихо встала с кровати и прошла на кухню, стараясь не разбудить спящего Андрея.
— Ну что, дорогая, надумала продавать квартиру? — без обиняков спросила Галина Петровна.
— Нет.
— Как жаль... — А я так надеялась, что ты одумаешься, — в голосе свекрови звучало притворное сожаление. — Значит, придётся действовать по-другому.
— Как это?
— А вот увидишь. Сегодня у меня будет очень интересный день: встреча с родственниками, разговоры о семейных ценностях...
Галина Петровна помолчала, давая словам подействовать.
— Кстати, а Андрюша где? Спит ещё?
— Спит.
— Передай ему, что сегодня в семь вечера жду всех на семейный совет. Всех, понимаешь? И тебя тоже. Будем решать, как быть с этой квартирой. Всё, до встречи, дорогая. И не опаздывайте.
Гудки в трубке прозвучали как похоронный звон. Ульяна медленно положила телефон и прислонилась к кухонной стенке.
Семейный совет... Это означало, что Галина Петровна мобилизует всех родственников против неё. Андреев брат с женой, какие-то дяди и тётки, может быть, даже соседи, которых свекровь считала семьёй. Представив себе комнату, полную враждебно настроенных людей, которые будут убеждать её отказаться от наследства, Ульяна почувствовала, как подкашиваются ноги. Одно дело — противостоять Галине Петровне наедине, и совсем другое — выдержать натиск целой толпы.
— Кто звонил? — Андрей появился в дверях кухни, растрёпанный и недовольный.
— Твоя мать! — созывает семейный совет на сегодняшний вечер.
Лицо Андрея помрачнело. Он прекрасно понимал, что означает материн семейный совет. Галина Петровна прибегала к этому средству только в крайних случаях — когда нужно было сломить чьё-то сопротивление коллективным давлением.
— Может, не стоит идти? — неуверенно предложил он.
— А у нас есть выбор?
Андрей промолчал — и этим молчанием сказал больше любых слов. Выбора не было. Отказаться от маминого приглашения означало объявить себя вне семьи, а на это Андрей никогда бы не решился.
После завтрака, когда муж ушёл на работу, Ульяна долго сидела у окна, наблюдая за унылым февральским пейзажем. За стеклом медленно кружились снежинки, превращая мир в серо-белую акварель. Где-то там, в нескольких километрах отсюда, стояла её квартира — островок независимости в океане чужих претензий и амбиций.
Около полудня Ульяна решила выйти из дома. Сидеть взаперти и мучиться предчувствиями было невыносимо. Она оделась и спустилась во двор, намереваясь просто прогуляться и подышать свежим воздухом.
На лестничной площадке её встретила соседка — тётя Зина, пожилая женщина лет семидесяти, которая жила этажом выше. Обычно они ограничивались вежливыми приветствиями, но сегодня тётя Зина задержалась с любопытством, разглядывая Ульяну.
— А ты что такая печальная? — спросила она участливо. — Заболела?
— Нет, просто устала немного...
— Устала? — Тётя Зина усмехнулась. — В твоём-то возрасте? Да я в семьдесят больше делаю, чем ты в тридцать.
Несмотря на грубоватую манеру речи, в голосе старушки звучала искренняя забота. Ульяна вдруг поняла, что ей не хватает именно такого человеческого участия — без скрытых мотивов.
- Можно к вам на минутку? - Неожиданно для себя спросила она.
- Конечно, заходи. Чай буду ставить...
продолжение