Февральское утро выглядывало в окно серым глазом, словно устало от зимы и не верило в скорое наступление весны.
Ульяна стояла у гладильной доски, разглаживая Андрееву рубашку с той тщательностью, которая давно стала для неё второй натурой. Движения утюга по ткани напоминали медитацию: размеренные, предсказуемые, успокаивающие. В этом крошечном мирке их однокомнатной квартиры, где каждый сантиметр был отвоёван у тесноты с особым усердием, она чувствовала себя хозяйкой хотя бы собственных действий.
Квартира встречала утро привычной симфонией звуков: поскрипывание половиц под ногами, тихое урчание холодильника на кухне, шелест выцветших обоев в мелкий цветочек, которые когда-то выбирала не она. Всё здесь было не её выбором — от тяжёлой мебели цвета тёмного ореха, подаренной свекровью на новоселье, до штор в мелкую клетку, которые, по мнению Галины Петровны, придавали квартире уют и солидность.
Единственным островком собственного мира Ульяны были фиалки на подоконнике: семь маленьких горшочков с фиолетовыми, розовыми и белыми цветами, которые она выхаживала с нежностью матери. Андрей уже ушёл на работу, оставив после себя запах одеколона и лёгкий беспорядок в ванной, который Ульяна устранила с автоматической точностью.
Тридцать два года жизни научили её находить удовлетворение в мелочах, потому что крупное счастье казалось роскошью, недоступной таким, как она. Ульяна давно привыкла считать себя серой мышкой, женщиной без особых притязаний, которая должна быть благодарна судьбе за то, что у неё есть муж, крыша над головой и относительная стабильность. Звонок телефона прозвучал так неожиданно, что Ульяна вздрогнула и чуть не уронила утюг.
В их доме телефон звонил редко: Андрей предпочитал мобильный, а круг общения Ульяны за годы замужества сузился до размеров булавочной головки. Иногда звонила свекровь с очередными наставлениями или претензиями, но в такое раннее время это было странно даже для неё.
— Алло? — осторожно произнесла Ульяна, снимая трубку.
— Добрый день, это нотариальная контора Семёна Марковича Крученина. Могу я поговорить с Ульяной Викторовной? — Голос на том конце провода звучал официально, но не без доброжелательности. Сердце Ульяны ёкнуло.
Нотариус? Что могло понадобиться нотариусу от неё? В голове мелькнули страшные мысли: о долгах, о каких-то проблемах с документами, о неприятностях, которые могли обрушиться на их и без того непростую жизнь.
— Это я, — едва слышно прошептала она, присаживаясь на край дивана.
— Прекрасно. У меня для вас хорошие новости. Дело в том, что ваша тётя, Лидия Викторовна Морозова, оставила вам в наследство недвижимость. Не могли бы вы подъехать к нам в контору для оформления документов?
Мир вокруг Ульяны словно покачнулся.
Тётя Лида? Она едва помнила эту женщину — сестру отца, которая изредка появлялась в их доме, когда Ульяна была совсем маленькой. Высокая, строгая, всегда одетая с иголочки, она казалась существом из другого мира. После смерти родителей Ульяны связь с тётей прервалась совсем: девочка попала в детский дом. Потом в приёмную семью, потом началась самостоятельная жизнь, и тётя Лида осталась где-то в далёком прошлом, как нереальное воспоминание.
— Я...
Я не понимаю, — заикаясь, проговорила Ульяна. — Тётя Лида... Мы не общались уже много лет. Я даже не знала, что она...
— Умерла три месяца назад, — мягко пояснил нотариус. — Завещание было составлено давно, но мы долго искали вас. Дело в том, что Лидия Викторовна оставила вам двухкомнатную квартиру в хорошем районе.
Когда вам будет удобно приехать?
Ульяна почувствовала, как дрожат руки.
Квартира?
Двухкомнатная квартира? Это казалось сном, нелепой фантазией, которая не могла иметь отношения к её серой, предсказуемой жизни. Такие вещи происходили с другими людьми — с героинями романов, но не с ней.
— Я... Можно завтра? — прошептала она.
— Конечно. Приходите завтра в 11 утра. Адрес я вам продиктую.
Записывая адрес дрожащей рукой на листке бумаги, Ульяна не могла поверить в происходящее. Когда разговор закончился, она ещё долго сидела с трубкой в руках, глядя в никуда. Квартира. Её собственная квартира. Неужели это правда?
Остаток дня прошёл как в тумане. Ульяна пыталась заниматься обычными делами, но мысли постоянно возвращались к телефонному звонку. Она представляла себе эту квартиру — просторную, светлую, где можно будет расставить мебель по своему вкусу, повесить шторы, которые нравятся именно ей, разбить сад фиалок на всех подоконниках. Впервые за много лет она почувствовала что-то похожее на предвкушение счастья.
Но вместе с радостью приходил и страх. Что скажет Андрей? Что скажет Галина Петровна?.. Ульяна слишком хорошо знала свекровь, чтобы не понимать: такая новость не останется без последствий.
Галина Петровна никогда не упускала возможности напомнить невестке о том, какой подарок судьбы та получила, выйдя замуж за её сына. "Где бы ты была без нас?" — любила повторять она, и Ульяна покорно соглашалась, что действительно должна быть благодарна. Теперь всё могло измениться. Впервые в жизни у неё было что-то своё, что-то, не зависящее от милости других людей.
Андрей вернулся с работы в обычное время — усталый и слегка раздражённый. Работа на заводе давалась ему нелегко, особенно в последние месяцы, когда начались сокращения, и каждый день приходилось доказывать свою нужность. Он прошёл в ванную, не сказав ни слова, и Ульяна услышала шум воды. Она решила подождать, пока он приведёт себя в порядок и немного расслабится.
За ужином Андрей выглядел более спокойным. Он похвалил борщ, который Ульяна приготовила по рецепту его матери, рассказал о мелких неприятностях на работе, пожаловался на начальника. Ульяна слушала, кивала в нужных местах, подливала чай — и всё это время внутри неё клокотала невысказанная новость.
— Андрей... — наконец решилась она, когда он откинулся на спинку стула с довольным видом, — мне сегодня звонили из нотариальной конторы.
Андрей поднял на жену удивлённые глаза: в их семье нотариусы не были частыми гостями разговоров.
— Из нотариальной конторы? А что им нужно?
— Оказывается, умерла моя тётя... Тётя Лида, помнишь, я рассказывала о ней? И... она оставила мне в наследство квартиру.
Последние слова Ульяна произнесла едва слышно, словно боялась, что если скажет громко, то всё окажется неправдой.
Андрей молчал так долго, что Ульяна начала волноваться. Выражение его лица медленно менялось — от удивления к задумчивости, а потом к чему-то, что она не могла определить.
— Квартиру? — переспросил он наконец. — Какую квартиру?
— Двухкомнатную. В хорошем районе, — сказал нотариус.
Андрей встал из-за стола и прошёлся по кухне. Ульяна видела, как он обдумывает новость, и её сердце сжималось от предчувствия. Она знала мужа достаточно хорошо, чтобы понимать: сейчас он думает не о том, как замечательно иметь собственную просторную квартиру, а о том, что скажет его мать.
— Это… — Андрей ненадолго замолчал, подбирая слова. — Это неожиданно.
Он поднял на неё глаза, заметно растерянный.
— А ты уверена, что это не ошибка? Может, перепутали кого-то?
— Нет, Андрей, — спокойно ответила Ульяна. — Нотариус назвал моё полное имя, спросил про тётю Лиду. Это правда.
Андрей снова замолчал. Ульяна наблюдала за ним и чувствовала, как радость, едва появившись, уже тает, уступая привычному беспокойству. Почему он не радуется? Почему не обнимает её, не говорит, что теперь у них всё будет хорошо? Где тот Андрей, который когда-то уверял, что они создадут самую счастливую семью на свете? Где мужчина, который клялся беречь и защищать её?
Вместо того рядом с ней сидел усталый, осторожный человек, который даже в подарке судьбы видел прежде всего проблемы.
— Знаешь, Ульяна, — наконец произнёс он, садясь обратно за стол. — Это, конечно, хорошо... Но нужно всё хорошо обдумать. Квартира — это большая ответственность: налоги, коммунальные платежи, ремонт... А если она в плохом состоянии, сколько придётся вложить?
Ульяна смотрела на мужа и не узнавала его.
— Может, сначала посмотрим, что это за квартира? — робко предложила она. — А потом уже будем решать?
— Да, конечно. Только... — Андрей запнулся, нахмурился. — Только маме об этом пока лучше не говорить. Знаешь, как она волнуется. Давай сначала разберёмся, а потом уже...
Он не закончил мысль, но Ульяна всё поняла без слов. Маме лучше не говорить, потому что Галина Петровна обязательно найдёт, как испортить им радость. Или, ещё хуже, как присвоить её себе.
Вечером, когда Андрей молча смотрел телевизор, зазвонил телефон. Ульяна сняла трубку и услышала властный, знакомый голос:
— Это Галина Петровна. Как дела, милая?
Свекровь никогда не звонила просто так. И слово «милая» в её устах звучало примерно так же искренне, как «добрый день» у сборщика налогов.
— Добрый вечер, Галина Петровна. Всё хорошо.
— А что это Андрюша сегодня такой странный был? — настойчиво спросила она. — Заходил после работы, выглядел каким-то задумчивым. Не поссорились ли вы?
Ульяна машинально взглянула на мужа. Значит, он всё-таки заехал к матери — рассказал о наследстве? Или не рассказал, но она почувствовала, что что-то происходит. У Галины Петровны был особый нюх на семейные перемены.
— Нет, мы не ссорились, — осторожно ответила Ульяна. — Просто на работе у него сейчас трудный период.
— Ах, работа, работа... — вздохнула свекровь. — Хорошо бы ему найти что-то получше. Но для этого нужны связи, деньги на образование... Впрочем, не буду тебя расстраивать. Как твоё здоровье? Не болеешь?
В голосе Галины Петровны звучала такая сладкая забота, что у Ульяны по спине пробежали мурашки. Что-то здесь было не так: свекровь никогда не интересовалась её здоровьем без веской причины.
— Спасибо, всё в порядке.
— Ну и прекрасно. Береги себя, дорогая. А Андрюше передай, что завтра жду его на обед. Нужно кое-что обсудить.
После разговора Ульяна ещё долго стояла, прижав трубку к груди. Интуиция подсказывала: спокойная жизнь закончилась. Завтра Галина Петровна узнает подробности о наследстве, а послезавтра — будет знать всё до последней мелочи.
Ночью Ульяна долго не могла уснуть. Лежала в темноте, слушала ровное дыхание мужа и думала: как странно устроена жизнь. Тридцать два года она прожила, считая себя никем, серой мышкой, обязавшейся быть благодарной за каждую крошку внимания и заботы. И вдруг оказалось, что где-то была женщина, которая помнила о ней, думала... даже оставила частичку своей жизни.
Тётя Лида. Ульяна напрягала память, вытаскивая из глубины сознания образ: высокая женщина в строгом костюме, тонкий запах дорогих духов, короткие деловые разговоры с отцом. Маленькая Ульяна тогда стеснялась подойти, но тётя всегда замечала девочку, улыбалась и говорила:
"Какая умная у тебя дочь, Виктор. Далеко пойдёт"
Далеко пойдёт...
Тогда эти слова казались просто вежливостью взрослой женщины. Но, может быть, Лидия Викторовна действительно видела в племяннице что-то особенное? Может быть, именно тогда, много лет назад, решила: когда-нибудь поможет девочке изменить свою жизнь...
продолжение