В ту ночь я поняла: есть вещи хуже одиночества
Юбилей свекрови. Ресторан с живой музыкой, 30 гостей, половина — коллеги Егора по работе. Наталья Игоревна сидит во главе стола в платье за 45 тысяч и улыбается так, будто сегодня коронуется.
— А теперь конкурс тостов! — объявляет она. — Кто лучше поздравит именинницу — получит подарок!
Коллеги Егора оживились. Менеджеры с зарплатами по 150 тысяч умеют красиво говорить — это их хлеб.
— Наталья Игоревна, вы — образец элегантности! — начинает Михаил Сергеевич, руководитель отдела. — В компании все восхищаются вашим стилем!
Я сижу и молчу. Что я могу сказать? Что она требует от меня отчёт о каждой потраченной копейке? Что критикует мои букеты, хотя ничего не понимает во флористике?
Тосты становились всё ядовитее
— За женщину, которая вырастила такого успешного сына! — поднимает бокал Анна Викторовна, директор филиала. — Видно, что правильное воспитание даёт плоды!
Егор светится от гордости. Кивает, благодарит. Я сжимаю бокал и чувствую, как что-то обрывается внутри.
Каждый тост — это намёк. Правильное воспитание. Семейные ценности. Достойное окружение.
А я — флорист с зарплатой 75 тысяч. Сирота из детского дома, которая "не соответствует уровню семьи".
— Лика, — обращается ко мне Наталья Игоревна, — а ты почему молчишь? Неужели нечего сказать?
Все смотрят на меня. 30 пар глаз — оценивающих, ждущих, злорадных.
Я встаю.
— Простите, схожу в дамскую комнату.
А потом прозвучал главный тост
Я не вернулась. Стояла в коридоре ресторана и набирала номер такси.
Но голос Натальи Игоревны разнёсся по всему залу:
— Раз уж Анжелика убежала, скажу как есть! — её голос звенел от праздничного алкоголя и злости. — Мой сын заслуживает лучшего! Девочка, конечно, симпатичная, но... без рода, без племени. Цветочки продаёт. Как это выглядит в нашем кругу?
Смех. Одобрительные кивки.
— **Егор — перспективный менеджер! У него карьера, связи! А она... что она может дать? Букетик на 8 марта?
Ещё больше смеха.
Я услышала каждое слово. И поняла: Егор молчит. Не защищает. Не останавливает мать.
Заказала такси и ушла.
Через час Егор догнал меня в коммуналке
25 тысяч рублей в месяц за комнату 12 квадратов на Преображенской площади. Линолеум "под паркет", запах кошачьего корма от соседей, детский плач через стену.
Вот где я живу. Не в двушке за 12 миллионов с Егором. Здесь. В коммуналке, куда приехала после детского дома.
Стук в дверь.
— Лика! Открой! Я знаю, что ты здесь!
Егор. Задыхается от подъёма на четвёртый этаж без лифта.
Открываю. Он врывается в мою крошечную комнату и останавливается. Впервые видит, как я живу на самом деле.
— Господи... Лика... я не знал...
— Не знал что? — спрашиваю тихо. — Что я из детского дома? Что живу в коммуналке? Или что твоя мать считает меня мусором?
И тогда он встал на колени
Егор опустился на колени на линолеум посреди моей комнаты. Между тумбочкой и раскладным креслом.
— Лика, — сказал он, — я хочу сказать тост. Настоящий.
Достал телефон. Набрал номер.
— Мама? Да, это я. Слушай внимательно.
Включил громкую связь. Голос Натальи Игоревны заполнил мою коммунальную комнату:
— Егорушка! Где ты? Гости спрашивают...
— Мам, — голос Егора был твёрдым, как я никогда не слышала, — **я женат на Лике уже полгода. И вот мой тост: она самый честный человек, которого я знаю. Она создаёт красоту из ничего. Она не просит денег, не требует подарков. И если кому-то не нравится моя жена — это ваши проблемы, а не наши.
Тишина в трубке.
— Еще одно, — продолжил он. — В следующий раз, когда захочешь унизить мою жену — подумай дважды. Потому что я выбираю её.
Отключил телефон.
Мы вернулись в ресторан
Через полчаса мы зашли в зал. Гости всё ещё сидели за столом, разговоры стихли.
Егор подошёл к столу и положил салфетку рядом с местом Натальи Игоревны. На салфетке маркером было написано:
"Наш дом начинается с уважения."
— Это вместо тоста, — сказал он громко, чтобы все слышали. — Кто не согласен — добро пожаловать к выходу.
Наталья Игоревна сидела белая как стена. Коллеги смотрели в свои тарелки.
Мы развернулись и ушли.
Эпилог: Кривой подсвечник
Из коммуналки я взяла только одну вещь — маленький кривой подсвечник. Железный, облупленный, который купила на блошином рынке за 200 рублей.
Поставила его на подоконник нашей квартиры.
— Зачем? — спросил Егор.
— Он кривой, — ответила я, — но наш.
Наталья Игоревна звонила три раза. Егор не брал трубку.
Через месяц она прислала СМС: "Может, поговорим?"
Егор показал мне сообщение.
— Когда она извинится перед тобой публично, — сказала я, — тогда поговорим.
Пока не извинилась.
А подсвечник стоит на подоконнике. Кривой, некрасивый, дешёвый. Но когда в нём горит свеча, наша квартира становится домом.
2 часть рассказа тут
"Настоящий тост произносится не за столом, а в тот момент, когда ты выбираешь — что важнее: чужое одобрение или любовь."
А у вас были ситуации, когда приходилось выбирать между семьёй и родственниками? Как вы отстаивали свою вторую половину?
#ЛичнаяИстория #СемейныеГраницы #СоциальноеНеравенство #НастоящаяЛюбовь #Самоуважение