— Вечером платье висело на вешалке в ателье, а утром мне позвонили: "Выдачи не было. Платье пропало."
Я сжала телефон так сильно, что побелели костяшки пальцев. До свадьбы оставалась неделя. Одна неделя.
— Как это — пропало? — голос дрожал. — Его украли?
— Нет, нет, — замялась администратор ателье. — Просто... по ошибке выдали. Сейчас разбираемся.
По ошибке. Платье, которое я примеряла три месяца, подгоняла каждую деталь, выбирала каждую бусинку — выдали по ошибке.
Через полчаса я уже стояла в ателье, листая журнал выдачи. В графе напротив моего заказа красовалась чужая подпись: "Соколова Л.П." И номер телефона. 8-916-347-25-18.
Я вытащила свой телефон и набрала номер Людмилы Петровны, будущей свекрови. 8-916-374-25-18. Почти тот же номер. Только две цифры переставлены местами.
— Танечка, милая! — услышала я знакомый голос. — Как дела с платьем? Нашли?
— Пока нет, — я говорила медленно, всматриваясь в журнал. — Людмила Петровна, а вы случайно в ателье не заходили?
— Я? Зачем? — в голосе прозвучало удивление. — Танюша, может, не стоит так убиваться? Купим простое платье — зато приличное. А то это твоё... слишком уж вызывающее было.
Вызывающее. Открытые плечи и декольте до середины груди — для Людмилы Петровны это было "почти непристойно".
— Спасибо за совет, — я повесила трубку.
Мастер ателье, смущаясь, подошла ко мне:
— Девушка, я не должна была говорить, но... платье взяли на подгонку. По просьбе одной уважаемой дамы. Сказала, что она мать невесты.
— Мать невесты? — у меня пересохло в горле. — А как она выглядела?
— Женщина лет пятидесяти пяти, в строгом костюме. Очень настойчивая. Говорила, что платье нужно ушить — слишком откровенное для невесты.
Я закрыла глаза. Ушить. Людмила Петровна решила собственноручно сделать меня "приличной".
Вечером я поехала к будущей свекрови. Игорь был в командировке, возвращался только завтра.
— Танечка! — Людмила Петровна открыла дверь с широкой улыбкой. — Проходи, я чай поставила. Ну что, решила с платьем?
Я прошла в гостиную и огляделась. На комоде стоял белый чехол с надписью "Для занавески".
— Людмила Петровна, можно воспользоваться вашим туалетом?
— Конечно, милая.
Проходя мимо мусорного ведра на кухне, я заметила обрывки знакомой упаковочной бумаги. Розовой, с золотистыми розочками — точь-в-точь такой меня завернули платье в ателье.
Вернувшись в гостиную, я подошла к комоду:
— Какая красивая ткань в чехле. Это для новых занавесок?
— Да, да, — Людмила Петровна засуетилась. — Старые уже совсем износились.
Я осторожно заглянула в чехол. И увидела своё кружево. То самое, с которого началась история моего платья — кружево цвета слоновой кости с жемчужными бусинками.
— Людмила Петровна, — я выпрямилась и посмотрела ей в глаза. — Где моё платье?
Повисла тишина. Свекровь ставила чашки, не поднимая глаз.
— Танечка, о чём ты?
— О платье, которое вы забрали из ателье под видом "подгонки". Кружево лежит у вас в чехле.
Людмила Петровна замерла с чашкой в руках.
— Танечка, ты что-то путаешь...
— Я ничего не путаю. — Я достала свой телефон и показала фото из ателье, где было видно кружево на платье. — Это мой заказ. А это — то, что лежит в вашем чехле.
Людмила Петровна тяжело опустилась в кресло:
— Танечка, ну пойми... Это платье не для нашей семьи. Слишком... открытое. Что люди подумают?
— Люди подумают, что у меня красивое свадебное платье, — я села напротив неё. — А теперь они подумают, что у меня свекровь-воровка.
— Танечка! — она всплеснула руками. — Я же добра тебе желаю! Хотела сделать как лучше!
— Людмила Петровна, вы украли моё свадебное платье. Это не "как лучше". Это преступление.
— Ну что ты, какое преступление... — она замахала руками. — Я просто хотела немного изменить... Сделать скромнее...
Я встала и взяла чехол с комода:
— Где остальная часть платья?
Свекровь молчала, сжав губы.
— Людмила Петровна, либо вы мне говорите, где платье, либо завтра я иду в полицию.
— В шкафу, — прошептала она. — В спальне. В шкафу.
Я прошла в спальню и открыла шкаф. Моё платье висело на вешалке, но выглядело совсем по-другому. Декольте было зашито до самого горла. Открытая спина закрыта вставкой. Вместо изящного силуэта — бесформенный мешок.
Она изуродовала моё платье.
— Людмила Петровна! — я вернулась в гостиную с изуродованным платьем в руках. — Что это?
— Я сделала его приличным, — она подняла подбородок. — Теперь ты выглядишь как порядочная невеста.
— Как порядочная мумия! — я не выдержала. — Вы превратили моё платье в балахон!
В этот момент открылась дверь, и вошёл Игорь. Он вернулся раньше.
— Что происходит? — он посмотрел на меня с платьем, потом на свою мать. — Мам, почему Таня плачет?
— Игорь, — я протянула ему изуродованное платье. — Твоя мама украла его из ателье и "переделала".
Игорь взял платье, повертел в руках, посмотрел на мать:
— Мам, это правда?
— Сынок, я же хотела как лучше! Платье было неприличное!
— Мам, — Игорь сел рядом с ней. — Ты украла свадебное платье своей невестки. За неделю до свадьбы.
— Ну что ты так говоришь...
— А как мне говорить? — голос Игоря стал жёстким. — Мам, я женюсь на Тане. Не на тебе. И если тебе не нравится её платье — это твои проблемы.
Людмила Петровна заплакала:
— Сынок, я же о репутации семьи думала...
— О какой репутации? — я не выдержала. — Теперь все будут знать, что в нашей семье свекрови воруют платья у невесток!
На следующий день мы поехали к моей бабушке. В её сундуке хранилась белая кружевная накидка, которую носила ещё моя прабабушка.
— Танечка, — бабушка достала накидку и расправила её. — Это кружево ручной работы. Такого сейчас не делают.
Накидка была невесомой, будто сотканной из облаков. Я примерила её поверх простого белого сарафана — выглядело благородно и необычно.
— Бабуль, можно я её возьму?
— Конечно, милая. Она и так твоя.
За день до свадьбы Людмила Петровна пришла к нам с коробкой:
— Танечка, я восстановила платье. Нашла хорошую мастерицу...
Я открыла коробку. Платье действительно было восстановлено, но швы были видны, а кружево — не то.
— Спасибо, — я закрыла коробку. — Но я буду венчаться в другом.
На свадьбе я была в бабушкиной накидке. Все гости восхищались — такого винтажного кружева никто раньше не видел.
А Людмила Петровна сидела в последнем ряду и молчала. После церемонии она подошла ко мне:
— Танечка, прости. Я не думала...
— Людмила Петровна, — я взяла её за руку. — Я выхожу замуж за вашего сына. И хочу, чтобы мы жили в мире. Но больше никогда не принимайте решений за меня.
Она кивнула, но я видела в её глазах — она до сих пор считает, что была права.
Бабушкину накидку я храню в том же сундуке. А ключ от сундука лежит у меня на туалетном столике — напоминание о том, что семейные реликвии достаются только тем, кто их ценит.
Иногда то, что кажется катастрофой, оказывается спасением. Если бы не эта история с платьем, я бы долго не понимала, с кем имею дело.
Игорь после свадьбы сказал матери: "Мам, Таня — теперь главная женщина в моей жизни. И если ты не можешь это принять, мы будем видеться реже."
Людмила Петровна перестала давать мне "полезные советы". Зато начала искать недостатки в других невестках своих знакомых.
Когда кто-то пытается изменить вас "для вашего же блага" — бегите. Насильное добро — это зло в красивой упаковке.
Вопрос к читателям:
Как бы вы поступили на месте Тани?
- Простила бы свекровь и промолчала
- Потребовала бы публичных извинений
- Отказалась бы от свадьбы
- Поставила бы жёсткие границы, как сделала Таня
Если у вас тоже есть истории про "заботливых" свекровей — поделитесь в комментариях. Вместе посмеёмся над абсурдом!
#свадебноеплатье #свекровь #семейныеграницы #свадьба #воровство