Часть 9. Глава 11
– Что тебе здесь нужно? Зачем ты приехал? – строго спросила доктор Комарова, сжавшись в тугой нервный узел и глядя на своего мужа, который всегда отличался богатырской статью и олицетворял собой образ настоящего десантника: широкоплечий, высокий, накаченный. Геннадий Комаров был одним из тех, про кого еще Лермонтов написал: «Полковник наш рожден был хватом: слуга царю, отец солдатам…» Только не выковали еще на западе такого булата, который бы смог его поразить.
Три года назад, в самом начале новой военной кампании полковник Комаров угодил в страшную переделку: его возглавил передовой отряд, который десантировался в глубоком тылу противника с задачей захватить аэродром и удерживать до прихода основных сил. Ожидалось, что сопротивление враг окажет минимальное. Кто ж мог подумать, что вместо этого на передовой батальон десантников навалится целая бригада, расквартированная неподалёку? Ей приказали срочно выдвинуться к аэродрому и зачистить его.
Завязался бой, и десантникам пришлось очень тяжело. Хорошо, у них имелась авиационная и ракетная поддержка, иначе бы всё закончилось полным разгромом и пленением. Но вместо этого батальон продержался на захваченном объекте четверо суток, и с большим трудом его удалось эвакуировать на вертолётах – всё, что осталось. Обратно летели обожжённые, страшно уставшие, израненные и контуженные воины, среди которых не было ни одного, кто бы не пострадал в той мясорубке.
Батальон понёс большие потери, и всё потому, что, как это порой бывает, когда столь огромные силы задействованы в крупнейшей со времён Великой Отечественной операции, планы изменились «по ходу пьесы», и тот аэродром стал… не нужен. Комаров, вернувшись обратно, рвал и метал, и подчинённым с трудом удалось удержать его от звонка вышестоящему командованию. Страшно было представить, что он мог им наговорить, а если бы поехал лично, то отбил бы все огромные кулаки об лица тех, кого считал виновниками случившегося.
В итоге буря в душе полковника улеглась, он продолжил участвовать в операции, и если здесь, в зоне боевых действий, ему по-прежнему удавалось командовать и достигать побед, то на семейном фронте Комаров некоторое время назад потерпел сокрушительное поражение. Его законная жена, сердечно-сосудистый хирург Ольга Николаевна, сбежала из их большой московской квартиры в неизвестном направлении. Геннадий много раз звонил ей и писал, по сотовой связи и через интернет, но она не отвечала. Словно растворилась на просторах страны.
Полковник даже попробовал подключить к поиску пропавшей жены спецслужбы, но знакомый ему ответил: «Гена, прекрати паниковать. Если женщина захотела уйти, ты ее не вернёшь. Захочет отыскаться, сделает это сама, и ты всё узнаешь». Комаров только скрипнул зубами от досады, сознавая правоту слов товарища. Он вернулся в пустую квартиру, где Ольга не оставила записки, а потом полетел обратно «за ленточку», решив оставить пока всё как есть в надежде, что «стерпится, слюбится».
Он очень любил свою жену. Ни к одной женщине в целом мире не относился так, как к своей Оленьке, считая ее ангелом-хранителем. Ведь их отношения начались с того, что молодая ординатор третьего года обучения по фамилии Рукавишникова проходила практику в военном госпитале, куда Геннадий Комаров, тогда еще майор, угодил из-за крупного осколка. Ольга ассистировала во время сложной операции по извлечению смертельно опасного кусочка металла, и когда возникла критическая ситуация, не растерялась и сделала всё правильно. Лишь потом офицер-десантник узнал, кто на самом деле спас ему жизнь. Когда она пришла его проведать в палату, посмотрел… и с первого взгляда безоговорочно влюбился.
Потом выздоровел и перед возвращением на службу сделал Ольге предложение. Она не смогла устоять перед обаятельным молодым красавцем, а когда Геннадий узнал, что ее отец – крупный военачальник, генерал-майор Рукавишников, под началом которого десантник когда-то служил, то внутренне изумился, но виду не подал, однако захотелось треснуть себя по лбу и спросить: «Гена! Та же самая фамилия, как ты не догадался-то! И отчество – Николаевна! Тоже мне, бездарь!»
Генерал-майор предложил зятю свое покровительство и предложение по службе, но Геннадий отказался. Заявил, что он и раньше справлялся, сделает это и теперь, поскольку считает подобное неправильным. «В армии и так предостаточно блатных на разных должностях, товарищ генерал-майор», – заявил десантник, чем обрадовал тестя. Тот внутренне надеялся на такой ответ, однако не думал, что его услышит.
Первое время молодые жили хорошо. Тесть подарил им большую квартиру, доставшуюся ему в наследство, а сам переехал на подмосковную дачу. Но спустя несколько лет семья Комаровых стала понемногу рассыпаться. У них всё никак не получалось завести детей. Несколько раз ходили сдавать анализы, и вроде бы те подтверждали, что муж и жена здоровы и физиологически способны стать родителями, но… не получалось. На этом фоне Геннадий стал злым и раздражительным, а однажды, во время очередного скандала, поднял на Ольгу руку.
Ударил не сильно, – иначе бы нанёс тяжёлую травму, силы в нём всегда было хоть отбавляй, – но молодая женщина страшно обиделась. Отцу, чтобы тот не устроил ее мужу разбора полётов, из-за которого тот мог запросто вылететь со службы или оказаться пониженным в звании, ничего не сказала. Обида жила в ней долго, – Ольга просто ждала удобного момента. Когда муж надолго уехал в командировку, собрала свои вещи и покинула их квартиру, ничего никому не сказав.
С работы, из крупной столичной клиники, она уволилась, а потом узнала о том, что в прифронтовом госпитале за номером таким-то требуется хирург с ее специализацией. Поехала, подписала трудовой договор, решив, что уж здесь-то ни муж, ни отец даже искать не подумают. Стала работать и… повстречала доктора Жигунова, а потом влюбилась в него без памяти. Это чувство она не испытывала даже когда выходила замуж за Геннадия Комарова. Тем больнее было узнать, что Денис уехал в отпуск к своей семье и перестал выходить на связь.
Теперь Ольга Николаевна смотрела в глаза мужа со страхом. Он возвышался над ней фигурой Командора, но смотрел не злобно, а скорее удивлённо и растерянно.
– Здравствуй, Оля, – сказал полковник. – Я узнал от твоего отца, что ты здесь, вот и приехал, как только смог.
– Зачем?
– Ну, как это… Соскучился, ты моя жена. К тому же пропала из дома, никому ничего, ни строчки, ни эсэмэски.
– Я так решила, Гена, – собравшись с духом, доктор Комарова смогла посмотреть ему в глаза.
– Решила что? Уехать сюда? Уйти из дома?
– Всё сразу. И еще. Ты должен знать. Я собираюсь подать на развод. Хотела сделать это раньше, но здесь, оказывается, интернет почти не работает, – сказала Ольга Николаевна.
Полковник двинулся к ней, собираясь взять за руку или обнять, но она отстранилась.
– Оля, я понимаю. Ты на меня злишься из-за того случая…
– Нет, Гена. Уже не злюсь. Я тебя давно простила, – тихо произнесла доктор Комарова. – Просто между нами всё кончено. Извини, что не сказала сразу. Не смогла справиться с эмоциями.
– Послушай, давай…
– Что давай? Ты заберешь меня отсюда, я брошу пациентов, вернусь в Москву, и у нас всё будет по-старому? Через какое-то время ты опять станешь злиться, что мы не можем завести ребёнка…
– Нет, Оля, я никогда больше… – начал было Комаров, но жена отрицательно покачала головой.
– Гена, ты не понимаешь. В одну воду нельзя войти дважды.
Полковник помолчал, а потом сказал с угрозой:
– Мы законные муж и жена. Если у тебя здесь кто-то появился, так и скажи, я с ним разберусь.
Доктор Комарова горько рассмеялась.
– Узнаю полковника ВДВ Комарова! Чуть что, сразу вперёд, в атаку, на врага, и бить его до последнего. А ты никогда не думал, Гена, что я – живая, чувствующая женщина? Что мне нужно внимание, забота и ласка, а что я видела за тебя во время нашего брака? Ты постоянно в командировках, по возвращении стараешься сделать меня беременной, словно я… свиноматка какая-ни будь! И всё, остальное тебя не заботило никогда: чем живу, чем дышу, о чём думаю. Приехал и давай… – Ольга Николаевна постучала кулаком об ладонь.
Полковник слушал всё это молча, будучи страшно хмурым. Когда подчинённые видели его в таком состоянии, понимали: сейчас грянет буря, и кому-то мало не покажется. Ольга Николаевна также об этом была осведомлена, но теперь в ее душе не было страха. Она просто стояла и ждала, что скажет Геннадий.
– Значит так, – произнёс он, роняя слова, словно каменные плиты. – Ты – моя законная жена. Никакого развода не будет. Для нашей семьи это позор, и подобное исключено. Ты вернёшься домой, я приеду, и мы обо всём поговорим. Если возникнут вопросы по поводу твоего договора, отец разберётся.
– Я никуда отсюда не уеду. Здесь моя работа, здесь мои пациенты, – тихо, но с железной уверенностью произнесла доктор Комарова.
Полковник зарычал и двинулся на нее. Она гордо подняла голову и спросила, смело глядя ему в глаза:
– Что, ударить хочешь? Ну, давай, бей.
Комаров стоял напротив нее, очень близко, обжигая ее лицо своим горячим дыханием, и тяжело дышал, сжимая огромные кулаки. В этот момент в кабинет вошёл военврач Соболев.
– Что здесь происходит? – строго спросил он.
Полковник развернулся, оценивая Дмитрия яростным взглядом.
– Это он? С ним мне изменяешь? – спросил жену.
– Геннадий, прекрати чушь молоть! – ответила Комарова. – Это доктор Соболев, ведущий хирург.
– Слышь, док, пойди, прогуляйся, мне с женой нужно договорить, – прорычал полковник.
Дмитрий подошёл к нему и, глядя в глаза, – они оказались примерно одного роста, – произнёс бесстрашно:
– Здесь прифронтовой госпиталь, товарищ полковник. И я, как заместитель начальника, требую, чтобы вы немедленно покинули это помещение. Мешаете работать. Нас пациенты ждут.
Полковник помолчал, сдерживая ярость, потом сказал негромко:
– Я вернусь, майор. И не дай Бог, если окажется, что у тебя с моей женой шашни. Не дай тебе Бог…
– Не надо угрожать, товарищ полковник, – спокойно ответил Соболев. – Я вас не боюсь.
– И очень зря, – рыкнул Геннадий, потом повернулся к жене и бросил: – Я вернусь.
После этого, тяжело топая берцами, он вышел. Доктор Комарова тут же опустилась на стул. Ее заметно трясло.