Глядя на то, как их пальцы переплетаются, я думаю о том, что больше не хочу это чувствовать. Не хочу представлять себя на месте Таньки, не хочу быть влюбленной в Дениса.
Сбитый прицел (5)
Вот и как я должна себя чувствовать? Только что парень, в которого я влюблена, в открытую объявил, что я ему нравлюсь, и мое сердце ожило и воспарило до Луны и обратно, но уже через каких-то тридцать секунд снова закостенело и покрылось ледяной коркой. Потому что появилась его девушка, Танька Корягина, и он, как ни в чем не бывало, поцеловал ее прямо на моих глазах.
Глядя на то, как их пальцы переплетаются, я думаю о том, что больше не хочу это чувствовать. Не хочу представлять себя на месте Таньки, не хочу быть влюбленной в Дениса. Взять бы и вернуться к заводским настройкам, чтобы в сердце умиротворяющая пустота и никаких тревог.
Достало уже искать в каждом слове Дениса скрытый смысл. Его там нет! Нравлюсь ли я ему? О да. Как хороший слушатель. Точка.
Как разлюбить этого гада?!
— Ты идешь, Симка? — улыбаясь, интересуется Денис, и я с трудом отрываю взгляд от собственных потертых кедов. — Мы пропустим все веселье, если не поторопимся!
Никакой печали в глазах. Облегчил душу, молодец, зато моя теперь загружена до предела. Мне уже не хочется на этот день рождения, и я пытаюсь придумать повод, чтобы слинять, но, бросив короткий взгляд на Таньку, резко меняю решение. Не стану грустить и хныкать в подушку из-за парня, каким бы распрекрасным он не был. Зря, что ли, Сэм годами пытается поднять мою самооценку?
Возле дома Дениса толпятся люди. Меня сложно назвать замкнутой и нелюдимой, но среди незнакомцев как-то не по себе.
Ловлю прищуренный взгляд Таньки, а она только этого и ждет, наклоняется к моему уху:
— С этим платьем лучше бы смотрелись лодочки, просто к сведению.
У меня появляется нестерпимое желание ответить грубостью, но Танька продолжает щебетать мне на ухо, не давая мне шанса вставить хоть слово:
— Я видела, Дэнчик что-то тебе рассказывал! О ней, да? Что там было? Как долго вы разговаривали? Как вообще оказались вместе?
Танька хлопает ресницами и поглядывает в сторону, проверяет, не слышит ли Денис, который в этот момент непринужденно болтает с какими-то ребятами. Затем впивается глазами мне в лицо, и на ее переносице появляется маленькая складочка, обозначающая нетерпение.
Или что-то другое?
Я вдруг понимаю, что именно «другое» мне хочется отыскать на ее лице. Ревность. Мое глупое сердце любыми правдами и неправдами пытается найти подтверждение тому, что мы с Денисом не просто «друганы», и что слова о том, что я ему нравлюсь, все-таки не просто так сорвались с его языка.
Если Танькин радар что-то уловил, я хочу об этом знать.
— Денис зашел, — говорю беспечно и внимательно слежу за выражением лица Корягиной, — за мной. Захотел прогуляться. Вдвоем.
Ни один мускул на ее лице не дергается, абсолютно непроницаемая маска.
— Ну! — подгоняет она меня, недовольная тем, что я замолчала. — Дальше-то что?
Не успеваю открыть рта, как она подхватывает меня под локоть и подталкивает по направлению к дому:
— Зайдем-ка лучше внутрь, там потише.
В доме действительно почти никого нет. Танька прикрывает дверь, и музыка, грохочущая во дворе, немного стихает.
— Он за тобой зашел, и вы пошли гулять… — повторяет Корягина мои слова и выжидающе на меня смотрит.
Я растираю между пальцами краешек желтой юбки, размышляя, а затем поднимаю глаза на блондинку:
— Тебе норм, что он захотел остаться наедине… со мной? — спрашиваю прямо, хоть и с небольшой задержкой.
Лицо Таньки принимает такое выражение, будто она силится понять, что я имею в виду, но у нее никак не выходит. Объяснять не спешу, рано или поздно дойдет. Проходит по меньшей мере минута прежде, чем это происходит.
И Корягина начинает громко хохотать.
— Погоди, подружка, ты подумала… — сквозь смех, выдыхает она. — Подумала, что я к тебе… Ревную?! Ну, до чего это мило! Серафима-а-а!
Я ее веселья не разделяю. Более того, мне хочется надавать себе по щекам за то, что вообще задала ей этот вопрос!
Какие мне еще нужны доказательства того, что Денис видит во мне исключительно друга? Приступ безудержного смеха Корягиной говорит о многом. Если ей кажется нелепой одна мысль о том, что у меня с Адамовым что-то может быть, как я могу на что-то надеяться? Таня мне не очень-то нравится, но она всегда знает наперед, у кого с кем намечаются отношения, этого не отнять. Мне с Денисом ничего не светит, пора уже с этим смириться.
К счастью, мне не приходится продолжать диалог с Корягиной, потому что в дом заходят родители Дениса, и Таня переключается на них – резко прекращает ржать и включает режим подхалимки.
Аккуратно ретируюсь на второй этаж, где тихо и спокойно, толкаю первую попавшуюся дверь и захожу в комнату, не включая свет. Это чья-то спальня, но мне всё равно. Все гости на улице, а мне очень нужна передышка. Нужно перевести дух и, возможно, поплакать в одиночестве.
Сажусь на кровать, наклоняюсь вперед и запускаю пальцы в волосы. Господи, до чего всё раздражает! Вообще-то я не из сопливых, но сейчас позволяю себе немного раскиснуть. Шмыгаю носом, растираю слезы по щекам, злюсь. Даже не на Таньку и не на Дениса. Скорее, на саму себя. За то, что не в силах контролировать бурю, разыгравшуюся внутри. Что бы на это сказал Сэм?
Как только эта мысль посещает мою голову, что-то в груди обрывается, потому что в этот момент я чувствую какое-то движение позади. А через секунду слышу и чье-то дыхание за спиной.