Есть мнение, что орки собирающие ядерные реакторы при том что сами не умнее обезьян, – не такая уж и фантастика. Есть же, например, новокаледонский ворон, от рождения знающий, как выколупнуть жирную личинку с помощью импровизированного гарпуна. Это интересное мнение, понять которое, впрочем, могут только люди знакомые с миром Вахи (Warhammer 40000). Причём, лучше чем комментатор, знакомые.
...Интеллект орков, конечно, невысок, но выше чем у обезьян. Тем не менее, сложнейшие устройства ими «на коленке» изготовленные из подручных материалов (включая вживляемые в тело импланты) функциональны лишь потому, что «это магия». По законам физики они работать не должны, как и автомобиль (даже с мотором) не помчится быстрее, если его покрасить в красный цвет. Но у орков и это работает… Следовательно, ну их.
Вопрос же в том, насколько развитой может быть инстинктивная орудийная деятельность. И тут можно вспомнить не только воронов, но и бобров. Эти не пользуются орудиями, но зато строят сложные инженерные сооружения. Тоже – инстинктивно... И если дать эволюции время, – где предел совершенству? Вдруг, действительно, до космических полётов дойдёт…
Прежде всего, об инстинктах и мышлении. То, чем занимаются новокаледонские вороны, привлекает наше внимание только сходством с деятельностью человека. Строя же гнездо иная птица решает задачи куда более сложные. Причём, от рождения она знает, как должно выглядеть удобное гнездо, где его следует расположить, и что добиться желаемого можно сплетая найденные палочки. Как их найти, как пристроить каждую, учитывая её индивидуальные особенности, – здесь уже приходится думать. На данном этапе роль начинает играть индивидуальный опыт, а может и наблюдения за другими представителями вида.
То есть, инстинкт малополезен без анализа. Слишком подробные инструкции будут вредить, вынудив птицу искать ветки строго соответствующей требованиям формы. А таких-то может и не оказаться. С другой же стороны, чем более общий характер носит врождённое знание, тем больше пространства для импровизации откроется. Осознанность позволяет применяться к любым, а не только «прописанным», обстоятельствам. В этом её ценность.
О чём речь?
О том, что, во-первых, инстинкт и мышление максимально полезны животным в связке. Так они и применяются позвоночными. Врождённое знание дополняется приобретённым опытом и результатами умозаключений. Но это, – во-первых. Во-вторых же, врождённое и приобретённое знание находятся в конфликте. Чем больше первого, тем меньше выгод от второго.
В-третьих же, анализ и тем более построение виртуальной модели реальности, руководствуясь которой можно будет предсказать, может ли предмет быть встроен в конструкцию гнезда, – то есть, сознание, – требуют больших вычислительных мощностей. То есть, хотя бы относительно крупного мозга. Врождённое знание тоже, конечно, чего-то требует, но сравнительно с сознанием, это – дёшево.
Таким образом, с развитием и увеличением мозга роль инстинктивного знания в поведении будет падать, поскольку оно приносит больше вреда, чем пользы. Другое дело, животные, которым размеры не позволяют крупным мозгом обзавестись. Им выгоднее идти экономичным путём, вырабатывая очень сложные и детальные готовые решения… Хотя, велик шанс, что и малейшем изменении условий мудрость обернётся самоубийственной, – например, головой об оконное стекло, – глупостью… Ну и ладно. Мухой больше, мухой меньше. Их же много.
...Таким образом сложный «орудийный инстинкт» не возникнет эволюционным путём, потому что позвоночные придумали лучше, чем «сложный инстинкт» (любой). Беспозвоночные же за счёт быстрой смены поколений быстрее и успешнее адаптируются физически, нежели поведением. Им ни к чему орудия. В крайнем случае, они станут орудиями сами. Тут привет зергам, или, если уж упомянута Ваха – тиранидам.
Если же, всё-таки, вернуться к оркам, то – есть подходящая и к их случаю версия. Не бесспорная, но интересная. Суть же в том, что изготовления чопперов олдувайского типа, – орудий австралопитеков, – как считается некоторыми исследователями, может объясняться инстинктом. Да и производство ашельских рубил… Почему бы у древнего человека не быть врождённым представлениям об «идеальном орудии» (как у птиц об устройстве гнезда) и врождённого же понимания, что орудие это скрывается внутри камня, – надо только отколоть лишнее?
Технически так вполне может быть. Другой вопрос, что у человека, вообще-то, нет врождённого умения делать каменные орудия. Но это – сейчас. Можно допустить, что оно – утрачено… Даже понятно почему, – инстинкт стал мешать делать орудия лучше ашельских.
И это всё – спорно. По вышеуказанным причинам. У человека уже два миллиона лет назад был мозг, объём которого указывает на склонность к осознанной деятельности. И если к осознанной вообще, то почему не к орудийной в частности?
При всём этом даже теоретическая возможность подъёма «орудийного инстинкта» до орочьих высот вызывает сомнения. Проблема в фундаментальном противоречии. Инстинкт (независимо от сложности и направленности) позволяет решать ограниченный спектр задач в типовых условиях. В том числе и с использованием природных материалов, ассортимент которых ограничен. Орудийная же деятельность позволяет решать неограниченный спектр задач, с использованием в том числе и искусственных изделий, – а разнообразие последних также почти безгранично… То есть, рубило – допустим, а пулемёт – вряд ли.
Естественной базой для развития деятельности орудийной оказывается деятельность сознательная. Как соответствующая по потенциалу.
