— Ты не тяни со свекровью, — снова позвонила Оксана. — Я пока ничего снимать с неё не буду, но долгое воздействие чревато для психики. Мы же не хотим, чтобы она сошла с ума. Если я всё сейчас уберу, то память потихоньку уберёт травмирующие события, и тётка решит, что это у неё просто нервишки расшалились, и передумает тебе долю отписывать.
— Да я уже у начальства отпросилась, ещё бы найти того, кто меня до города довезёт. Захар вроде уже со своим клиентом рассчитался, но он что-то от него не торопится уезжать, — вздохнула Люба.
— Ты ему звякни да спроси, — посоветовала Оксана.
Люба тут же набрала номер Захара. Он ответил практически сразу.
— Что-то случилось? — с тревогой спросил он.
— Просьба у меня есть к тебе.
— Что за просьба?
— В город мне надо. Свекровь позвонила и предложила переписать свою долю на меня.
— Она головой ударилась? — удивился Захар. — У нотариуса готова была из горла всё выдрать, а тут решила всё украденное назад вернуть.
— Ну, не совсем головой ударилась, — уклончиво проговорила Люба.
— У меня ещё клиент находится, я его уже вылечил, но за ним никто не приезжает.
— Это всё тот же или другой? — спросила она.
— Другой уже, — он немного помолчал и проговорил. — Но в целом я могу тебя отвезти, ну и пациента заодно до города подбросить.
— Так-то мне нужно до электрички, а там я уже на ней доберусь до нашего города.
— Как скажешь, — ответил он.
Они ещё немного поговорили о погоде, о соседях, а затем попрощались. Однако через пять минут Захар снова позвонил. Нехорошее предчувствие сжало грудь Любы, едва она увидела его имя на экране.
— Люба, — голос Захара звучал непривычно серьёзно, даже мрачно.
— Что-то случилось? — спросила она с тревогой.
— Я бы тебя отвёз с удовольствием до станции, но есть одно «но». Выезд из деревни перекрыт огромным деревом. Даже не знаю, откуда оно взялось, там и не росло ничего рядом, а потом раз — и в одночасье появилось. Я-то и не знал об этом. Это мне сейчас Васька сообщила.
— Небось Морока проделки, — вздохнула Люба.
— Василиса говорит, что его.
— И чего делать?
— Сейчас позвоню Мише, у него трактор есть, да и у деда Степана с Николаем тоже имеется тяжелая техника. Как говорится, всем колхозом постараемся решить эту проблему. Или дело совсем не терпит? — спросил он.
Люба ему всё рассказала.
Копирование и размещение на других площадках данного произведения запрещено автором Евгенией Потаповой.
— Ну да, проблемка. С сумасшедшей свекрови потом ничего не возьмёшь. Я попытаюсь созвониться с родственниками пациента, может, удастся его спровадить завтра, а там и тебя отправлю вместе с ними. Всё равно ехать в одну сторону, - вздохнул Захар.
— Буду тебе весьма благодарна, — ответила Люба.
— Надеюсь, когда поедешь обратно, мы уже расчистим дорогу, и я тебя смогу встретить с электрички.
— Я тоже на это надеюсь.
Люба положила трубку, чувствуя смесь облегчения и тревоги. План был, но зависел он от слишком многих переменных: от родственников незнакомого пациента, от скорости работы мужиков с тракторами, от капризов Морока.
Она подошла к окну и приложила ладонь к холодному стеклу. За окном медленно падал снег, заворачивая деревню в тихий, белый кокон. Вот и закончилась осень. Было странно думать, что где-то там, на выезде, лежит огромное дерево — немой свидетель разворачивающейся битвы, невидимой для большинства жителей.
Она уже собиралась ложиться спать, когда снова зазвонил телефон. На экране высветилось «Захар».
Люба снова взяла трубку, предчувствуя, что новости будут лучше, чем в прошлый раз.
— Люба, — голос Захара звучал взволнованно. — Ты не поверишь. Только что звонили родственники того парня. Они завтра утром за ним приедут, где-то в десять часов утра. Так что подходи ко мне в половине десятого, чтобы люди тебя не ждали. Дерево-то обойти мы сможем, а они вас с той стороны дороги встретят.
— А они не против будут меня везти?
— А кто же мне откажет? — Захар хрипло рассмеялся.
— Отлично! — облегчённо выдохнула Люба. — Значит, завтра в полдесятого. Я буду готова.
— Одна поедешь? Верочку брать не будешь? Поддержка не нужна? - завалил он ее вопросами.
— Поеду одна. Верочку оставлю у бабы Нади. Поддержка? — она задумалась. — Нет, скорее, чем да. Я же уже не та Люба, что прежде, я же теперь могу и сама навалять.
— Ладно, спи пока. Завтра будем думать, как эту махину с дороги убрать, — Захар уже собирался положить трубку, но Люба его остановила.
— Постой! А что с деревом? Мужики там всё ещё?
Голос Захара стал серьёзнее.
— Бросили до утра. Ничего с ним сделать не могут — ни распилить, ни сдвинуть. Степан говорит, будто оно в землю вросло, пока они возились. Да и темно уже. Решили на рассвете вернуться с новыми инструментами. Нечего впотьмах с таким ковыряться.
Люба почувствовала, как неприятный холодок снова пробежал по спине. Поваленное дерево, которое растёт на глазах... Это было уже чересчур даже для их странной жизни.
— Поняла. Спокойной ночи, Захар. И... благодарю.
— Не за что. Всё хорошо будет, Люба. До завтра.
Положив трубку, Люба ещё раз подошла к окну. Ночь была тихой и снежной, но теперь эта тишина казалась ей обманчивой. Где-то там, на выезде из деревни, лежало нечто чужеродное и враждебное, что не поддавалось ни пилам, ни тракторам.
Она погасила свет и легла в постель, но сон не шёл. В ушах стояли слова Захара. «Степан говорит, будто оно в землю вросло...»
Повернувшись на другой бок, Люба укрылась с головой одеялом, пытаясь прогнать тревожные мысли. Завтра будет новый день. Они объедут это проклятое дерево, она доберётся до города и наконец-то разрешит все вопросы со свекровью.
А потом... потом можно будет подумать и о том, что делать с этим древом Теней и с его хозяином. Но сначала — уладить все юридические дела.
Утром Люба проснулась от непривычной тишины. Снегопад прекратился, и сквозь окно пробивался холодный зимний свет. Она быстро собралась, оставила Верочку у бабы Нади — та, кажется, уже всё знала и лишь кивнула, обняв внучку покрепче.
Ровно в полдесятого Люба подошла к дому Захара. Он уже ждал её у ворот, лицо серьёзное. Рядом топтался пациент. Лицо серое, небритое, глаза потухшие, словно у него последнюю радость отобрали.
— Поехали. Родственники уже на подъезде, ждут нас за деревом, — сказал Захар и забрал у неё тяжёлую сумку.
Они молча сели в машину. Дорога до выезда из деревни заняла не больше пяти минут. И вот они увидели его.
Дерево было ещё массивнее, чем представляла Люба. Огромный, тёмный ствол, покрытый инеем, перекрывал дорогу от края до края. Ветви, словно скрюченные пальцы, впивались в снег. Вокруг стояли трактора Миши и деда Степана — беспомощные железные жуки рядом с этим древним исполином.
— Объезжаем через лес, — коротко бросил Захар, сворачивая на заснеженную колею. — Держись.
— Может, попробовать перелезть? — робко предложила Люба.
— Ты видела, какой оно высоты? — спросил Захар. — И ещё неизвестно, что там на самом дереве творится. Вот нам Морок удружил.
Машина прыгала по ухабам, ветки хлестали по стёклам. Люба молча смотрела на убегающую от них деревню. Казалось, что та остаётся в каком-то другом, более безопасном мире.
Наконец они выехали к небольшой тропинке.
— Дальше пешком, — сказал Захар, вытаскивая сумку Любы из багажника. — Здесь недалеко. Вон блестящий бок автомобиля виднеется, просто машина тут не проедет.
Они немного прошли. С другой стороны завала их уже ждал тёмный внедорожник.
— Ну, удачи, — Захар похлопал её по плечу. — Звони, если что.
Люба пересела в чужую машину, где её молча встретили суровые мужчина и женщина. Они тронулись и направились по трассе в сторону станции. По дороге никто ни с кем не разговаривал.
Город встретил её серым небом и суетой. У нотариуса всё прошло на удивление быстро. Свекровь была бледной, молчаливой и подписывала бумаги, не глядя. Казалось, она вообще не понимала, где находится.
Когда Люба вышла на улицу с заветным документом в руках, она почувствовала не радость, а странную пустоту.
— Люба, подожди, — окликнула её свекровь. — Я тут кое-что собрала для Верочки. И это... ты меня прости, пожалуйста. Я даже не знаю, что на меня тогда нашло. Это, наверно, от горя.
Женщина протянула ей большой пакет. Люба строго на неё посмотрела.
— Ты не думай, там всё новое. Ты прости нас, прости, — свекровь заплакала.
Любе стало её жалко. Она молча взяла пакет. Через тонкую бумагу угадывались очертания игрушки и детской одежды.
— Ладно, — тихо сказала она. — Бывает. Берегите себя.
— Да-да, конечно, — женщина вытерла слёзы. — Ты мне хоть покажи фотографии внучки.
Люба не смогла ей отказать. Они зашли в кафе в соседнем здании, взяли горячего чая и пирожки. Она открыла телефон и стала показывать ей фото Верочки.
— Скинь мне парочку на телефон. Любоваться буду, — попросила свекровь.
Люба посмотрела на неё тяжёлым взглядом, да так, что ту пот прошиб.
— Ты ничего не думай, мне просто смотреть.
— Да ничего и не думаю, — хмыкнула Люба.
Она скинула ей несколько фотографий дочери. Разговор особо не клеился.
— Я пойду, меня ждут, — встала со своего места Люба.
— Да-да, конечно, — закивала свекровь. — Можно, я буду иногда тебе звонить?
— Конечно, — кивнула Люба. — Всего вам доброго. выздоравливайте.
Она развернулась и направилась в гости к родным, ее там ждали.
Автор Потапова Евгения