— Машину мужа мне оформляй! Квартира твоя, а транспорт пусть будет моим! — решила поделить имущество свекровь.
Елена Сергеевна растерянно смотрела на пожилую женщину, стоящую перед ней с воинственно выпяченным подбородком. В голове не укладывалось, как можно было произнести такие слова через три дня после похорон. Муж Елены, Андрей, погиб в автокатастрофе, не дожив до сорока. Она сама до сих пор ходила как в тумане, держалась на каких-то таблетках, которые ей дала подруга. А теперь ещё это.
— Людмила Петровна, — осторожно начала Елена, присаживаясь на краешек дивана, — давайте сейчас не будем об этом. Я пока вообще не могу думать о документах и переоформлении.
— А когда о них думать? — резко спросила свекровь. — Когда всё разворуешь? Я, между прочим, на эту машину деньги давала. Андрюша мне сам говорил, что без моей помощи они бы не купили такую хорошую иномарку.
— Людмила Петровна, тут половина денег наших с Андреем, заработанных. Мы с ним вместе решали какую машину брать, вместе выбирали. Я даже цвет предложила.
— А у меня на руках расписка! — не унималась свекровь, покачивая головой и поджимая и без того тонкие губы. — Андрюша, хоть и сын мне, но деньги брал под расписку! Так что я свою долю имею право потребовать. А лучше сразу машину на меня оформить. Так будет честно. Тебе от него и так останется эта квартира.
— Это наша с Андреем квартира, — в который раз поправила Елена. — Мы купили её в ипотеку, до свадьбы. Всё записано на обоих.
— Да-да-да, — нетерпеливо отмахнулась Людмила Петровна. — Знаю я все эти ваши хитрости с ипотеками. Главное, что тебе осталась крыша над головой, а мне хоть что-то от сына должно остаться. Я старею, мне машина нужна, чтобы по больницам ездить, чтобы на дачу добираться. Ты молодая, заработаешь ещё. А у меня всё, пенсия.
Елена смотрела на свекровь и с ужасом понимала, что та не шутит. Эта пожилая, но всё ещё крепкая женщина действительно пришла требовать машину. Три дня прошло с похорон, а она уже делит имущество. Елене вдруг стало плохо, комната пошла кругом, и она едва успела добежать до ванной.
— Маш, ты не представляешь, — рассказывала Елена подруге, заливая кипятком растворимый кофе. — Я стою над унитазом, меня выворачивает, а она через дверь кричит: «Когда оформлять поедем? У меня время только до обеда!»
— Офигеть, — покачала головой Маша. — Нет, я знала, что твоя свекровь — женщина своеобразная, но чтоб настолько…
— Мне кажется, она всегда меня ненавидела, — вздохнула Елена. — Но хоть делала вид, что всё нормально. А теперь, когда Андрея нет… Как будто сдерживающий фактор исчез.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю. Говорит, у неё расписка есть. А я про эту расписку первый раз слышу. Андрей мне никогда не рассказывал, что брал у матери деньги под какие-то бумажки.
— Пусть покажет для начала, — фыркнула Маша. — Может, врёт.
— Может, и врёт, — согласилась Елена. — Но на машину она деньги действительно давала. Это я точно знаю. Помнишь, Андрей мне говорил, что мама с его зарплаты вычитала какие-то суммы с детства. Типа копила. И к тридцатилетию отдала эти деньги, как раз когда мы решили машину покупать.
— И что с того? Это же подарок был! Она же не говорила, что потом заберёт?
— Нет, конечно, — вздохнула Елена. — Там вообще всё странно было. Люда отдала деньги вроде как на машину, но именно Андрею, а не нам обоим. Хотя мы уже семь лет женаты были к тому моменту. И ещё, — Елена понизила голос, хотя они были одни в квартире, — она сразу начала намекать, что неплохо бы внуков ей родить.
— У всех свекрови одинаковые, — засмеялась Маша. — Моя тоже без конца про детей спрашивает. Всё, проглядишь лучшие годы, кричит. А сама родила в двадцать, пока все остальные учились.
— В общем, у нас тоже была не сахарная история с детьми, — продолжила Елена. — Вернее, с их отсутствием. Люда нам и обследования советовала пройти, и свечки в церкви ставила. Мне кажется, она думала, что это я не хочу детей. Или что со мной что-то не так.
— А с Андреем всё нормально было?
— Не очень. Обследование показало, что у него проблемы со спермой. Когда мы узнали, он жутко расстроился. Мы начали лечение, но не успели закончить…
Елена снова заплакала, закрыв лицо руками.
— Свекровь об этом знает? — спросила Маша, обнимая подругу.
— Нет. Андрей просил не говорить. Стеснялся, стыдился. Он вообще маму боялся. Она властная очень.
— Тем более, — твёрдо сказала Маша. — Ты ей ничего не должна.
Следующим утром Людмила Петровна позвонила снова.
— Леночка, я вот что подумала, — голос её был обманчиво ласковым. — Давай встретимся, поговорим спокойно. У Андрюши как раз сорок дней скоро. Помянем сына, заодно и решим всё.
— Хорошо, — устало согласилась Елена. — Я подъеду.
Свекровь жила в небольшой двухкомнатной квартире на окраине города. Елена бывала там нечасто — обычно Людмила Петровна сама приезжала к ним с Андреем. Говорила, что любит гостить у сына, а свою квартиру показывать стесняется, мол, ремонт старый, мебель ещё советская.
Но квартира оказалась вполне приличной, с недавним ремонтом. В маленькой прихожей пахло свежей краской, на кухне блестела новая плита.
— Ты так и не была у меня после ремонта, — с укором заметила Людмила Петровна, разливая чай. — А ведь я приглашала.
— Мы с Андреем собирались заехать в отпуске, — тихо сказала Елена.
— Ну да, собирались. Вы всегда собирались, — махнула рукой свекровь. — А теперь вот как вышло.
Некоторое время они сидели молча.
— Людмила Петровна, — наконец заговорила Елена. — Я хотела спросить про расписку. Вы говорили, что Андрей давал её на деньги для машины.
— А ты думала, я их просто так отдала? — усмехнулась свекровь. — Нет, доченька, я дура, но не настолько. Мне эти деньги тяжело достались, я их всю жизнь копила. Мы с отцом Андрея, царствие ему небесное, жили скромно, но сыну хотели обеспечить будущее. Потом отец умер, а деньги остались. Я их берегла для особого случая.
— И когда Андрей решил купить машину, вы предложили помочь?
— Ну да, — кивнула Людмила Петровна. — Я же видела, как он мучается с этими кредитами. Вы квартиру взяли, платежи большие. А тут ещё машина. Вот я и сказала: бери мои накопления, только распишись. Мало ли что.
— А где эта расписка? — прямо спросила Елена.
Людмила Петровна молча встала и вышла из кухни. Вернулась с потёртой папкой, из которой достала сложенный вчетверо лист бумаги.
— Вот, — она протянула лист Елене. — Читай.
Почерк мужа она узнала сразу. Торопливые, чуть небрежные буквы. «Я, Смирнов Андрей Васильевич, получил от матери, Смирновой Людмилы Петровны, денежную сумму в размере трёхсот тысяч рублей на покупку автомобиля. Обязуюсь вернуть указанную сумму по первому требованию».
— Это не расписка, а долговая расписка, — медленно проговорила Елена. — Вы дали ему деньги в долг, а не в подарок?
— А ты как думала? — хмыкнула свекровь. — Конечно, в долг. Я, между прочим, не миллионерша. И потом, мы же не уточняли, когда он должен вернуть деньги. Могли бы и через двадцать лет. Если бы всё сложилось иначе.
— Но ведь вы сейчас хотите машину целиком, а не триста тысяч, — заметила Елена. — А она стоит больше миллиона.
— Так она уже не новая, — парировала Людмила Петровна. — Сколько там ей, три года? Половину цены потеряла. И потом, я проценты не считаю. А могла бы.
Елена почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
— Вы знаете, что у нас с Андреем не было детей? — вдруг спросила она.
— Ну да, — удивленно посмотрела на неё свекровь. — Жаль, конечно. Я так и не дождалась внуков.
— А вы знаете, почему?
— Откуда мне знать? — пожала плечами Людмила Петровна. — Может, ты не хотела. Или карьера важнее была. Сейчас многие так.
— У Андрея были проблемы со здоровьем, — тихо сказала Елена. — Мы лечились. Делали процедуры. Это дорого, знаете ли. Машину мы в том числе и для этого купили — ездить в клинику в соседний город. Там специалист хороший.
Людмила Петровна побледнела.
— Что ты такое говоришь? Мой сын был здоровый! Он в армии служил, на физкультуру ходил!
— Это не имеет значения, — покачала головой Елена. — Такое бывает. Мы хотели вылечиться и родить ребёнка. Очень хотели.
— Почему же вы мне не сказали? — растерянно спросила свекровь.
— Андрей не хотел вас расстраивать. Боялся, что вы будете переживать. Или... — Елена запнулась, — осуждать его.
— Да я бы никогда! — возмутилась Людмила Петровна.
— Правда? — с сомнением посмотрела на неё Елена. — А мне казалось, вы всегда винили меня в том, что у нас нет детей.
Свекровь молчала, отвернувшись к окну.
— В общем, так, — продолжила Елена. — Я отдам вам триста тысяч. С процентами, если хотите. Но машину оформлять на вас не буду. Это память об Андрее. И потом, мне тоже нужно на чём-то ездить.
— А ты... водить умеешь? — неуверенно спросила Людмила Петровна.
— Конечно, — усмехнулась Елена. — У меня права уже десять лет. Просто Андрей любил сам за рулём сидеть.
Поминки прошли тихо и скромно. Людмила Петровна пригласила родственников и соседей, Елена позвала нескольких коллег мужа с работы и пару общих друзей. После поминок, когда все уже расходились, свекровь неожиданно взяла Елену за руку.
— Останься, — попросила она. — Поговорить надо.
Когда они остались вдвоём, Людмила Петровна долго молчала, словно собираясь с мыслями.
— Ты прости меня, — наконец сказала она. — Я когда Андрюшку хоронила, словно рассудком тронулась. Всё думала — как же так, мать сына пережила. Неправильно это. А потом начала думать, что у меня ничего от него не останется. Ни внуков, ни вещей, ничего. Вот и начала про машину говорить. Глупость, конечно.
— Я понимаю, — кивнула Елена. — Мы все немного... не в себе были.
— А ты ведь права насчёт детей, — продолжила свекровь. — Я действительно на тебя грешила. Думала, может, ты карьеристка. Может, не хочешь возиться, фигуру бережёшь. Андрюша, он же здоровый мальчик был, крепкий.
— Со здоровьем это никак не связано, — мягко сказала Елена. — Это просто особенность организма. Её можно лечить.
— И помогало лечение?
— Не сразу. Но был прогресс. Врач говорил, что у нас есть все шансы.
Людмила Петровна снова замолчала, а потом вдруг всхлипнула.
— Я так хотела внуков, — сказала она. — Так хотела понянчиться. Соседки вон с колясками гуляют, а я всё одна да одна.
— Понимаю, — сказала Елена.
— Ты молодая ещё, — вдруг посмотрела на неё свекровь. — Тебе всего тридцать пять. Можешь ещё замуж выйти, детей родить.
— Может быть, — неопределённо ответила Елена.
— Слушай, а те... процедуры. Они дорогие?
— Очень, — кивнула Елена. — Мы копили, экономили. У Андрея была премия в конце года, мы её на это отложили.
— А у меня... — Людмила Петровна запнулась. — У меня тоже есть немного денег. Не только те, что я Андрею давала. Ещё немного осталось. И квартира вот эта. Мне её совхоз выделил, когда я ещё молодая была. Она приватизированная.
— Я не понимаю, к чему вы клоните, — нахмурилась Елена.
— Вот дура старая, — вздохнула свекровь. — Опять не то говорю. Я к тому, что если ты захочешь продолжить лечение... Ну, чтобы ребёночка родить. От Андрюши. Там же можно как-то... ну, заморозить...
— Да, можно, — медленно сказала Елена. — Мы даже думали об этом. Заморозить сперму. Но не успели.
— Андрюша... Он не успел, да?
— Нет. Мы планировали в следующем месяце.
Людмила Петровна снова расплакалась.
— В общем, — продолжила она, вытирая слёзы. — Я хотела сказать, что помогу тебе, если решишься. Деньгами. И вообще, чем смогу.
— Вы хотите, чтобы у вас был внук или внучка? — прямо спросила Елена.
— Хочу, — кивнула свекровь. — Очень хочу. Только я думала, что это твоё решение. И что ты, наверное, не захочешь со мной общаться после всего, что было.
— Я не знаю, — честно призналась Елена. — Мне надо подумать. Это очень сложное решение.
— Конечно, конечно, — закивала Людмила Петровна. — Ты подумай. И про машину забудь. Глупость это. Деньги я те отдала, значит, на том и порешим.
— И что ты решила? — спросила Маша, когда Елена рассказала ей об этом разговоре.
— Не знаю, — призналась Елена. — Я правда не знаю. С одной стороны, это ребёнок от Андрея. Наш ребёнок, которого мы так хотели. А с другой...
— Людмила Петровна хочет быть бабушкой, — закончила за неё Маша. — И будет лезть в воспитание.
— Не только это, — покачала головой Елена. — Я ведь сама не знаю, хочу ли я быть матерью-одиночкой. Мы с Андреем мечтали о ребёнке вдвоём. А теперь... Это так сложно.
— Ты можешь встретить другого мужчину, — осторожно сказала Маша.
— Могу, — согласилась Елена. — Но сейчас я об этом даже думать не хочу. Рано ещё.
— А свекровь? Как ты с ней будешь общаться?
— Не знаю, — вздохнула Елена. — Она странная. Власть любит, это да. Но я начинаю думать, что она просто очень одинока. Муж давно умер, детей кроме Андрея не было. Работы нет, сидит дома одна. Вот и крутятся в голове разные мысли.
— Ты слишком добрая, — улыбнулась Маша. — Я бы на твоём месте и разговаривать не стала после той истории с машиной.
— Знаешь, — задумчиво проговорила Елена, — я ведь тоже одна теперь. И, может быть, нам с Людмилой Петровной стоит держаться вместе. Хотя бы ради памяти Андрея.
Время шло. Елена вышла на работу после трехмесячного отпуска, который ей дали после смерти мужа. Начала потихоньку приводить в порядок дела. Разобрала вещи Андрея — часть отдала в благотворительный фонд, часть оставила на память.
С Людмилой Петровной они виделись раз в неделю. Обычно в выходные Елена заезжала к свекрови на машине, привозила продукты, готовила обед. Иногда они вместе ездили на кладбище.
Однажды, когда они пили чай на кухне Людмилы Петровны, свекровь вдруг спросила:
— Ты подумала... насчёт ребёнка?
Елена вздохнула.
— Думала. Но это очень сложно, Людмила Петровна. Я не уверена, что смогу в одиночку.
— Ты не в одиночку, — возразила свекровь. — Я помогу. И потом, у тебя работа хорошая, стабильная. И квартира есть. И машина, — она слегка улыбнулась.
— Но ребёнок — это большая ответственность.
— Я знаю. Я сама Андрюшку одна поднимала, — кивнула Людмила Петровна. — Мой муж, когда сыну пять было, уже болел сильно. Потом и вовсе слёг. Так что считай, одна я его и вырастила.
— Это правда, — согласилась Елена. — Андрей рассказывал, что отца почти не помнит. Только по фотографиям.
Они снова замолчали. А потом Людмила Петровна неожиданно сказала:
— Я свою квартиру хочу на тебя переписать.
— Что? — не поверила своим ушам Елена.
— Квартиру, говорю, хочу тебе отдать, — повторила свекровь. — По дарственной. Сходила к юристу, всё узнала. Можно оформить.
— Но зачем? — растерялась Елена. — Это ваша квартира. Вы в ней живёте!
— Пока живу, — согласилась Людмила Петровна. — А потом... Кому она достанется? У меня же никого кроме тебя и нет теперь. А если ты решишься на ребёнка, то будет и внук или внучка. Вот ему и останется.
— Вы хотите купить меня? — вдруг спросила Елена.
— Что ты такое говоришь?! — возмутилась свекровь. — Никого я не покупаю! Просто думаю о будущем. Мне семьдесят лет, Лена. Я не вечная. А квартира хорошая, тёплая. Можно сдавать, деньги на воспитание ребёнка пойдут. Или продать, если надо будет.
— Но это неправильно, — покачала головой Елена. — Я не могу принять такой подарок.
— Почему? — удивилась Людмила Петровна. — Ты же жена моего сына.
— Была женой, — поправила Елена. — Теперь я вдова. И могу снова выйти замуж.
— Можешь, — согласилась свекровь. — Только вот Андрюши уже не будет. А я... Я хотела бы, чтобы хоть что-то от него осталось.
Елена посмотрела на пожилую женщину, сидящую напротив. Она выглядела уставшей и очень одинокой.
— Знаете что, — вдруг решилась Елена. — Давайте сделаем так. Я подумаю насчёт ребёнка. Возможно, решусь на процедуру. Но никаких квартир. Вы живёте здесь, и точка.
— А если мне понадобится помощь? — тихо спросила Людмила Петровна. — Я ведь не молодею.
— Тогда вы переедете ко мне, — твёрдо сказала Елена. — У меня большая квартира, три комнаты. Места хватит всем.
— Правда? — недоверчиво посмотрела на неё свекровь. — Ты бы согласилась жить со мной? После всего, что было?
— Мы обе любили Андрея, — просто сказала Елена. — И обе потеряли его. Кто, если не мы, поймёт друг друга?
Людмила Петровна вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони.
— Прости меня, — бормотала она сквозь слёзы. — Прости дуру старую. Я ведь только с горя... Только от отчаяния про машину говорила. А потом уже отступить не могла, гордость не позволяла.
Елена подошла и обняла свекровь за плечи.
— Всё хорошо, — сказала она. — Всё будет хорошо.
И в тот момент она действительно поверила, что так и будет.
Самые популярные рассказы среди читателей: