— Кто? — хрипло выдавил из себя Егор.
— Что, кто? — не поняла Ольга.
Она посмотрела на Репнина, и ей стало страшно от перекошенного злостью, его лица.
— Видел кто, спрашиваю?
— А-а-а, — Ольга сглотнула, — я от бабки Агриппины Минаевой слышала, а кто точно видел не знаю.
— Ладно, разберёмся, — буркнул Репнин, и замолчал.
Всю дорогу до Берёзовки, он не проронил больше ни слова. Отвернулся к окну, невидящим взглядом уставившись на мелькающие за стеклом деревья. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Тая… и физрук. Невозможно. Не может быть». Он знал свою жену, доверял ей. Но слова Ольги, словно яд, просочились в сознание, отравляя всё светлое, что было в его жизни. Неужели все эти годы он жил в иллюзии? Неужели Тая, его Тая, способна на такое предательство? Кулаки невольно сжались, побелели костяшки. Ярость, клокотавшая в груди, требовала выхода. Хотелось кричать, крушить все вокруг, но он сдерживался, понимая, что это ничего не изменит. Нужно разобраться, выяснить правду. Лично услышать от Таи, что все это – грязная ложь. По мере приближения к Берёзовке, напряжение нарастало. Каждый поворот, каждый знакомый дом вызывали прилив новых, мучительных сомнений. Автобус остановился у остановки. Егор вышел, словно окаменевший. Сердце бешено колотилось в груди. Он решительно направился в сторону своей улицы. Вот и их дом, родной, уютный. Здесь он был счастлив. Или, по крайней мере, думал, что счастлив.
Когда он был уже у своих ворот, калитка распахнулась, и перед ним возник Анатолий Ткачёв. Егор остановился как вкопанный, разум отказывался верить в то, что видели глаза. Минуту он был в замешательстве, а потом отшвырнув в сторону портфель с подарками и гостинцами, как разъярённый бык налетел на Ткачёва. Он так приложил его с левой руки, что физрук кубарем откатился в придорожные лопухи. Неизвестно, что было бы дальше, убил бы он Анатолия или покалечил, но на шум прибежали соседские мужики, и оттащили его от Ткачёва. Из ворот выбежала Тая, и подскочив к мужу с испугом спросила.
— Егор, что здесь произошло?
Он посмотрел на неё невидящим взглядом, грязно выругался, и размахнувшись хотел ударить. Но в последний момент, увидев широко раскрытые от ужаса глаза жены остановился.
— Ненавижу, — прокричал он ей в лицо, и пошёл по дороге, сам не зная куда.
Откуда было ему знать, что физрука с запиской прислал в его дом Михаил Юрьевич. Неожиданно позвонили из РОНО, сообщили чтобы завтра ждали проверку. Поэтому нужно было чтобы на следующий день, Тая подготовилась к открытому уроку в своём классе.
— Егор, — Тая попыталась догнать мужа, но он ушёл не обернувшись.
Ткачёв, чертыхаясь поднялся с земли, и отряхивал безупречно отглаженные брюки от прилипших кажушек и земли.
— Дикарь, — ругался он, — как есть дикарь. Я этого просто так не оставлю, я в суд на него подам.
Егор шёл, не разбирая дороги, в голове была только одна мысль. Значит это всё правда. Он уже к ней среди белого дня ходит, пока меня нет. Не заметил, как за мрачными мыслями оказался возле дома своего отца. Толкнул калитку и вошёл во двор. Андрей и Зоя, были заняты починкой старой изгороди. Андрей менял сгнившие дощечки забора новыми, а Зоя помогала, подавая ему гвозди.
Увидев сына, Андрей отложил молоток.
— Егор, что случилось? Ты чего такой? — спросил он.
Егор молча подошёл к отцу и рухнул на покосившуюся лавочку возле крыльца. Не в силах сдержать переполнявшие его чувства, ударил кулаком, по столбу на котором висел рукомойник. Андрей с Зоей переглянулись, понимая, что произошло что-то серьёзное. Отец присел рядом с ним на корточки, осторожно положил руку на плечо.
— Говори, что стряслось?
Прерывисто дыша, Егор рассказал о том, что рассказала ему в автобусе Ольга, о том, как столкнулся с Ткачёвым прямо у калитки, и о том, как избил его. Когда он закончил, Андрей помолчал немного, а потом вздохнул.
— Погорячился ты, Егор. Разве так вопросы решаются? Надо было спокойно во всём разобраться, прежде чем руки распускать и обвинения кидать. Ты же Таю знаешь, любишь её. Неужели поверил каким-то бабским бредням. Неправда всё это, никто к Тае не ходил, я это хорошо знаю.
— Откуда?
— Андрей признался сыну, что до него тоже дошли эти слухи и что он проследил за невесткой.
— Значит я должен поверить тебе, а не собственным глаза? — криво усмехнулся Егор.
— Да говорю же, никто к ней не ходил, — Андрей, разгорячившись, ткнул пальцем сына в лоб, — мозги включи, и подумай хорошенько.
— Это ты подумай, — огрызнулся он в ответ, — думаешь они такие глупые, чтобы светиться, приходил, когда уже все в деревне спать ложились. Вот и не видел ты ничего.
— А сегодня что, чего его белым днём понесло, если они такие, как ты говоришь осторожные?
— Не знаю, может невтерпёж было, вот и припёрся.
— И что теперь делать будешь?
— Уйду наверное от неё, с предательницей жить не смогу.
— Егор, опомнись, — вступила в разговор, молчавшая до этого Зоя, — дров наломать легко, а что потом, как жить дальше. Не верь ты никому, не может Тая, быть такой, как ты о ней думаешь. А что там произошло, зачем Ткачёв к вам приходил, я завтра в школе узнаю. Наверняка по работе, больше незачем.
Он угрюмо молчал, не желая слушать доводы отца и Зои, потому что был ослеплен ревностью и обидой, не хотел видеть ничего, кроме картины предательства, которую сам себе нарисовал.
— Ладно, пойду я, — буркнул он, вставая с лавочки.
— Куда пойдёшь, оставайся у нас, — стал уговаривать Андрей, — переночуешь, а завтра, на холодную голову, всё обсудим. Зоя узнает в школе, что да как. Наверняка она права, по работе Ткачёв приходил.
— Нет, — Егор упрямо мотнул головой и пошёл со двора.
— О... Господи, — Андрей провёл ладонью по лицу, — что теперь будет то?
— Ничего, — успокоила его Зоя, — остынет, с Таей поговорит, всё и наладится.
Ольга собралась в клуб на танцы, одной идти не хотелось, и она поджидала Ноту Печёнкину, та должна была прийти с минуты на минуту. Она уже и плащик новый модный приготовила, а приятельницы всё не было. Наконец на крыльце раздались её шаги.
— Ну ты где пропала? — встретила она её вопросом, когда Нота показалась в дверях.
— Ой, — начала та прямо с порога, — сейчас такое случилось.
— Что случилось?
— Егор, Ткачёва у себя прямо дома застал. Ну и навалял ему как следует, мужики наши, насилу их разняли. Тайка говорят, ревела на всю округу.
— Да ты что, неужели правда? — не поверила Ольга.
— Перекреститься что ли? — усмехнулась Нота.
«Сработало», торжествуя в душе, подумала Горина, но Ноте ничего говорить не стала.
— Так мы в клуб идём или нет? — спросила Печёнкина.
— Идём конечно, — ответила Ольга, и быстро одевшись вышла на улицу.
Нота отправилась следом. Подходя к Дому культуры, на лавочке они увидели Егора, он сидел, держал в руках начатую бутылку.
— Нот, ты иди, а я немного погодя приду, — Ольга отправила приятельницу в клуб, а сама подошла к Репнину.
