— Егор, а ты что здесь делаешь? — задала вопрос Ольга, Репнину.
— Пью, — мрачно ответил тот.
— Я вижу, что пьёшь, только по какому поводу?
— Тебе какая разница, иди куда шла, — огрызнулся Егор.
Ольга присела рядом с ним на лавочку.
— Егор, я слышала, что у тебя сегодня произошло, — начала она мягко, — ну ты прямо как маленький, из-за какой-то бабы так убиваться.
Репнин сжал кулаки, глядя куда-то в пустоту перед собой.
— Из-за какой-то бабы, — он с ненавистью посмотрел на Ольгу, — она моя жена, и она мне изменила, — голос его звучал глухо, с надрывом, — я думал, она другая, не такая, как все, только видно ошибался. Все вы, одним миром мазаны. На красивую рожу падки, только увидите мужика покрасивее, тут же стелитесь под него.
— Нет Егор, ни все, я бы такого как ты, и на сотню таких как Ткачёв не променяла, — она придвинулась чуть ближе. Ты же сильный, Егор, переживёшь, и всё у тебя будет хорошо. А Тайка твоя, локти кусать станет, когда поймёт, на кого настоящего мужика променяла.
Она попыталась обнять его за плечи, но он резко отстранился.
— Не трогай меня, — пробурчал он, отворачиваясь, — иди в клуб, веселись. А мне здесь хорошо.
Ольга немного отодвинулась от него, понимала, сейчас любое слово может быть воспринято в штыки, поэтому не стала форсировать события, а просто сидела рядом, наблюдая за тем, как он медленно опустошает бутылку.
Прошло, наверное, около часа, прежде чем Репнин снова заговорил. Голос его звучал уже не так злобно, скорее устало и обреченно.
— Знаешь, Оль, а ведь я её люблю. Думал, что с ней смогу горы свернуть. А оно вон как вышло. Предала. Как последняя тварь.
— Егор, — Ольга старалась подобрать нужные слова, — жизнь на этом не заканчивается. Это больно, очень больно, но это пройдет. У тебя будет женщина, которая будет любить тебя по-настоящему.
Егор снова отвернулся, уставившись в темноту.
— Не хочу никого. Не верю больше в любовь. Все бабы одинаковые. Предательницы.
— Знаешь, что, вставай, пойдём, — проговорила она резко, поднялась с лавочки, и потянула его за руку.
— Ко мне пошли, нечего тут сидеть и напиваться. Тем более что не май месяц, подмораживает уже, так и замёрзнуть недолго.
— У тебя что мы будем делать? — ухмыльнулся Репнин.
— Чаем тебя нарою, отогреешься, потом спать уложу.
— Рядом с собой?
— А это, как сам пожелаешь, — Ольга с вызовом посмотрела ему в глаза.
— А что, пойдём, — согласился вдруг Репнин, — ей значит можно, а мне нет.
И покачиваясь поднялся вслед за Гориной.
Ольга, не говоря ни слова, подняла валявшуюся на земле бутылку и выбросила её в урну. Затем она взяла Егора под руку, и они медленно побрели в сторону её дома. Репнин, хоть и шатался, но шёл довольно уверенно, лишь изредка спотыкаясь на выбоинах. Дома, она провела его на небольшую кухню, усадила за стол, а сама поставила чайник и достала из холодильника нехитрую закуску. Когда закипел чайник, налила в чашку горячий чай и заставила его выпить. Они долго сидели на кухне, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Когда чай был выпит, Ольга предложила Репнину лечь спать.
— Я тебе на диване постелю, — сказала она.
Он не дал ей выйти из комнаты, схватил за руку, и рывком усадил к себе на колени.
— Егор, — прикрывая глаза, простонала она, — я так долго этого ждала.
Утром Репнин проснулся с тяжёлой головой и неприятной ломотой во всём теле. Он долго лежал, глядя в потолок, потом резко откинул одеяло. Нижнего белья на нём не было. Чертыхнувшись, принялся осматриваться по сторонам. Нашёл свою одежду, разбросанную по комнате, оделся, и вышел на кухню.
Там Ольга вовсю хлопотала над завтраком. Она посмотрела на него с улыбкой и проворковала.
— Доброе утро. Как спалось?
Репнин пожал плечами и ответил.
— Не знаю, точнее не помню.
— А я вот завтрак тебе приготовила, — она подошла к нему и прижалась всем телом, под распахнувшимся халатиком, ничего не было, — и стопочку припасла, здоровье поправить.
Егор крякнул, и отстранился от неё.
— Оль, — выдавил он из себя, — короче, всё что, между нами, ночью было, забудь. Пьяный я был, вот и не сдержался. Мне на работу пора, пошёл я.
Он торопливо вышел из дома, на ходу застёгивая куртку. Ольга растерянно смотрела ему вслед, не понимая, что происходит. Она столько ждала этого момента, а он, получается, просто воспользовался ею. «Но уж нет, — проговорила она самой себе, — теперь я так просто от тебя не отстану. Всё будет именно так как я задумала». Она выбросила в мусорное ведро яичницу, и пошла одеваться. Пора было уходить на работу.
Когда после устроенного скандала Егор, не зайдя домой сразу ушёл, Тая бросилась за ним следом. Но мысль о том что дочка дома одна, остановила её. Она вернулась, одела Леночку и пошла его разыскивать. «Он наверное к отцу пошёл, больше ведь некуда», решила она, направляясь на Первомайскую, где жил Андрей, но Егора там не застала.
— Был у нас, посидел во дворе, и ушёл. Оставляли его, говорили куда на ночь глядя, а он и слушать не стал, — услышала она от свёкра
— Тая, что там у вас случилось, хоть ты расскажи. Егор такой злой был, толком ничего не объяснил. Он чего драку с Ткачёвым устроил?
— Не знаю, — пожала плечами Тая, — я домой его ждала, ужин приготовила. По времени автобус уже пришёл, ну думаю сейчас уже придёт. Вдруг слышу, крик во дворе, выбегаю, а там драка.
— А Ткачёв как у вас во дворе оказался?
— Записку от Михаила Юрьевича принёс, у нас завтра проверка, чтобы я подготовилась.
— Ну я же говорила, — хлопнула себя по коленке Зоя, — мы ему тут втолковывали, что по работе он приходил, да только Егор, и слушать нас не стал.
— Ладно, пойду я, — проговорила Тая, — Леночку спать уложу, и пойду искать его.
— Так оставь Леночку у нас, — предложила Зоя, — чего ребёнка одного в пустом доме бросать.
Тая поблагодарила Андрея и Зою за поддержку, оставила у них Лену, а сама поспешила домой, в надежде на то, что муж опомнился и вернулся. Но дома было пусто, и она снова вышла на улицу. Обошла всех знакомых, нигде Егора не было.
— Тай, а ты чего, мужа ищешь? — спросила её Надя Пересветова, которая возвращалась домой от свекрови.
— Да. Ты не видела его?
— Видела, его пьянющего, Ольга Горина к себе от клуба потащила, в проулке с ними столкнулась.
Слова Надежды, Таю словно ледяной водой окатили.
— И он что, сейчас у неё?
— Наверное.
— Давно это было?
— Часа полтора назад, я к свекрови за закваской для хлеба ходила, и встретилась с ними. Иди забери его, а то от этой дамочки чего угодно ждать можно.
— Спасибо Надь, что подсказала, — потерянным голосом произнесла Тая. Развернулась и пошла к центральной усадьбе. Она подошла к домику, в котором жила бухгалтерша. Хотела было постучать в дверь, но передумала, зашла в палисадник и осторожно заглянула в окно. От того что увидела, у неё похолодело внутри. Её Егор, сидел на диване в небольшой комнате, а на коленях у него была Ольга, и они целовались. Тая молча развернулась и пошла прочь. Внутри все кипело от ярости и обиды. Она чувствовала себя униженной и преданной. «Выходит, он специально затеял весь этот скандал с Ткачёвым. Обвинил меня в измене, чуть не избил. А сам тут же ушёл к Гориной. Наверное, у них всё это давно, и он только повод искал, чтобы уйти к ней. Ну Егор, я тебе этого не прощу, никогда не прощу», твердила она, сжимая кулаки. Тая вернулась к свёкру, забрала Лену, рассказывать о том, что увидела не стала, и ушла домой. Всю ночь она не сомкнула глаз, перед ней стояла картина, увиденная в окне дома Ольги. Ярость сменялась отчаянием, а обида – ненавистью. Забывшись под утро коротким сном, она снова как наяву, увидела целующихся мужа и Горину. В школу, как и говорил Касаткин, приехала комиссия. Тая совсем не помнила, как проводила урок, в голове было только одно, прийти домой, забрать Лену, и уйти куда глаза глядят, лишь бы только больше не видеть мужа. Но идти ей было некуда. Она ждала что Егор вечером с работы появится дома, но время шло, а он так и не пришёл. «Ну вот и всё, — думала Тая, лихорадочно ходя из угла в угол, — он теперь точно у неё. Нашёл способ как уйти от меня и остаться невиновным. Как же, это я изменщица, а он честный и верный муж». Нужно было думать, как жить дальше, но что делать она не знала.