«Лена, ты серьезно?» – голос сестры дрожал от обиды. «Ты правда выберешь её, а не меня?»
Я стояла на пороге своей квартиры, сжимая в руках ключи так крепко, что металл впивался в ладони. Наташа смотрела на меня с таким выражением лица, будто я предала ее самым подлым образом. А может, так оно и было.
«Это не выбор между вами, – попыталась объяснить я. – Просто так сложились обстоятельства.»
«Обстоятельства?» Наташа фыркнула. «Лен, ты отказалась быть свидетелем на моей свадьбе ради какой-то Марины! Мы же сестры!»
Да, мы сестры. Родные. И именно поэтому мне так больно было смотреть, как она разрушает свою жизнь. Но Марина... Марина была другой. Она появилась в моей жизни совсем недавно, когда я устроилась работать в страховую компанию после долгих месяцев поисков.
«Садись, давай поговорим спокойно,» – предложила я, но Наташа только покачала головой.
«О чем тут говорить? Ты сделала свой выбор. Вместо того чтобы поддержать родную сестру в самый важный день ее жизни, ты побежишь помогать чужой тете.»
Чужой тете. Если бы все было так просто. Марине Викторовне было пятьдесят восемь, она недавно овдовела и совсем потерялась в жизни. Когда я пришла к ней оформлять страховку по квартире, она расплакалась прямо за столом.
«Извините, – всхлипывала она. – Просто не знаю, как дальше жить. Муж всегда все решал, а теперь...»
Что-то во мне откликнулось на эту боль. Может, потому что после развода я сама чувствовала такую же растерянность. А может, просто увидела в ней ту материнскую теплоту, которой мне так не хватало после смерти мамы.
«Наташ, пойми, – начала я снова. – У Марины Викторовны завтра операция. Серьезная. Ей нужно, чтобы кто-то был рядом.»
«А мне не нужно?» В голосе сестры звучала обида. «Это моя свадьба, Лена! Я мечтала, что ты будешь моим свидетелем. Мы же об этом говорили еще когда были детьми.»
Говорили. Строили планы, как будем самыми красивыми невестами, как наши дети будут играть вместе. Только теперь я видела, за кого выходит замуж моя сестра, и все детские мечты казались насмешкой.
«Наташ, а ты уверена, что Игорь – это твой человек?»
Лицо сестры потемнело. «Не смей! Не смей его обсуждать! Ты просто завидуешь, что у меня есть любовь, а ты так и осталась одна.»
Больно. Очень больно. Но не потому, что я одна, а потому что сестра не видела, что творится у неё под носом. Игорь изменял ей уже полгода, и все знали об этом, кроме неё. Я пыталась намекнуть, но Наташа включала защиту и обвиняла меня в зависти.
Я познакомилась с Мариной Викторовной в тот день, когда особенно остро чувствовала одиночество. Накануне видела Игоря в кафе с другой женщиной, но так и не решилась рассказать об этом Наташе. Марина угостила меня чаем, мы проговорили три часа, и я поняла – давно не встречала такого понимающего человека.
«Знаешь, Леночка, – сказала она тогда. – В нашем возрасте уже не важно, родственник человек или нет. Важно, какая у него душа.»
«Ты помнишь, как мама умирала?» – неожиданно для самой себя спросила я у Наташи.
«При чем тут мама?»
«При том, что ты тогда не приехала. У тебя была важная командировка.»
Наташа побледнела. «Это же совсем другое! Я не знала, что все так серьезно!»
«Знала. Я же звонила, объясняла. Но ты сказала, что карьера важнее, и что мама никуда не денется.»
«Лена, не надо...»
«Нет, надо! Ты хочешь, чтобы я бросила человека, который нуждается во мне, ради твоей свадьбы с тем, кто тебя не уважает. А когда маме нужна была поддержка, ты выбрала работу.»
Сестра молчала, и я видела, как в её глазах борются гнев и стыд.
«Это разные вещи, – тихо сказала она наконец. – И потом, я же приехала на похороны.»
«На похороны приехала. А когда она звала тебя просто так, в выходные, у тебя всегда находились дела поважнее.»
Марина Викторовна звонила мне каждый вечер. Не потому, что была назойливой, а потому, что ей было не с кем поговорить. Сын жил в другом городе, редко звонил. Подруги постепенно отдалились после смерти мужа – знакомая история.
«Леночка, а можно я тебя кое о чем попрошу?» – сказала она на днях.
«Конечно.»
«Завтра операция, и я очень боюсь. Не боли, а того, что если что-то случится, никто не узнает. Ты не могла бы... ну, просто быть где-то рядом?»
Как можно было отказать? Эта женщина дарила мне больше тепла и понимания, чем родная сестра за последние годы.
«Знаешь что, Наташ, – сказала я, глядя в глаза сестре. – А ты хоть раз за последний год поинтересовалась, как у меня дела? Не по телефону на бегу, а нормально, по-человечески?»
Наташа моргнула, явно пытаясь вспомнить.
«Мы же общаемся...»
«Общаемся. Ты звонишь рассказать о своих проблемах или похвастаться успехами. А когда я начинаю говорить о своем, ты либо перебиваешь, либо говоришь, что тебе пора бежать.»
«Лен, я не думала...»
«Вот именно, не думала. А Марина Викторовна думает. Спрашивает, как прошел день, запоминает, что у меня болело горло, интересуется, помогли ли таблетки, которые она посоветовала.»
«Но она же чужая!»
«Кровь не всегда делает людей близкими, Наташ. Иногда близость – это внимание, забота, готовность выслушать.»
Сестра опустилась на диван, и я увидела, что её глаза наполняются слезами.
«Я плохая сестра?»
Вопрос застал меня врасплох. Я ожидала гнева, обвинений, но не этого тихого признания.
«Не плохая. Просто... занятая собой. Мы все иногда такие.»
«А что, если операция пройдет быстро? Ты успеешь на регистрацию?»
Я покачала головой. «Не успею. И не хочу бежать. Хочу быть с ней, пока она не придет в себя, убедиться, что все хорошо.»
«Лена, а ты правда думаешь, что Игорь мне изменяет?»
Вот оно. То, о чем мы обе знали, но не говорили.
«Я видела его с другой женщиной. Не один раз.»
Наташа закрыла лицо руками. «Я тоже видела. Фотографии в его телефоне. Сообщения.»
«И что ты решила?»
«Решила, что после свадьбы он изменится. Что я должна бороться за свое счастье.»
«Наташ, послушай себя. Разве счастье – это то, за что нужно бороться? Разве не должно оно просто быть?»
Она подняла голову, и я увидела в её глазах такую боль, что сердце сжалось.
«А что, если это мой последний шанс? Мне же тридцать шесть, Лен. Все подруги замужем, рожают вторых детей. А я...»
«А ты красивая, умная, успешная женщина. И ты заслуживаешь того, кто будет тебя любить, а не терпеть.»
«Как твоя Марина Викторовна любила мужа?»
Я кивнула. «Она рассказывает о нем, и глаза светятся. Сорок лет вместе, и он до последнего дня приносил ей кофе в постель.»
«А я даже не могу быть уверена, что Игорь придет домой ночевать.»
Мы сидели молча, каждая думая о своем. За окном начинало темнеть, и я вспомнила, что обещала Марине Викторовне позвонить перед сном.
«Наташ, отложи свадьбу.»
«Что?»
«Отложи. Скажи, что заболела, что нужно время подумать, что угодно. Но не выходи замуж завтра.»
«Лена, ты с ума сошла! Ресторан заказан, гости приглашены, платье...»
«Платье можно надеть и в следующий раз. С человеком, который будет тебя ценить.»
Сестра встала и начала ходить по комнате.
«Легко сказать. А что люди подумают?»
«А что подумают люди, когда через полгода узнают, что ты развелась? Или что терпишь измены?»
«Может, он действительно изменится...»
«Наташ, взрослые люди не меняются ради кого-то. Они меняются, только когда сами этого хотят.»
Телефон зазвонил, и я увидела на экране имя Марины Викторовны.
«Алло?»
«Леночка, прости, что беспокою. Просто совсем спать не могу, все думаю о завтрашнем дне.»
Голос дрожал, и я почувствовала, как сжимается сердце.
«Не извиняйтесь. Я сама хотела позвонить. Как вы себя чувствуете?»
«Страшно, если честно. А ты точно сможешь приехать утром?»
Я посмотрела на Наташу, которая внимательно слушала разговор.
«Конечно. Буду в больнице к восьми.»
«Спасибо тебе, родная. Ты знаешь, после смерти Володи я думала, что навсегда останусь одна. А потом ты появилась, и я поняла – семья не только кровь. Семья – это те, кто рядом, когда трудно.»
«Марина Викторовна, все будет хорошо. Операция пройдет отлично, и мы еще долго будем пить чай на вашей кухне.»
«Обязательно. Спокойной ночи, доченька.»
Я положила трубку и обнаружила, что Наташа смотрит на меня очень внимательно.
«Она назвала тебя дочкой.»
«Да. И знаешь что? От неё это звучит искренне. Не как обязанность, а как любовь.»
Наташа подошла ко мне и села рядом.
«Лен, а можно я поеду с тобой завтра?»
«А свадьба?»
«Я позвоню Игорю, скажу, что не готова. Что нужно время подумать.»
«Ты уверена?»
«Нет. Но ты права – лучше остановиться сейчас, чем жалеть потом.»
Я обняла сестру, и впервые за много лет почувствовала, что мы действительно близки.
«Думаешь, твоя Марина Викторовна не будет против, если я тоже приеду?»
«Она будет рада. Она вообще очень добрая.»
«А после операции, может, пригласим её к нам на ужин? Я приготовлю что-нибудь вкусное.»
Я улыбнулась. «Приготовишь. Она научит тебя делать те самые сырники, которые пекла мама. Рецепт тот же.»
«Правда? Я думала, он потерялся.»
«Не потерялся. Просто нужно было найти человека, который захочет им поделиться.»
Наташа встала, собираясь уходить, но на пороге обернулась.
«Лен, прости меня. За то, что не была рядом, когда нужно было. За то, что думала только о себе.»
«Мы обе делали ошибки. Главное, что поняли это вовремя.»
«А ты меня простишь, если я завтра утром буду выглядеть ужасно? Я же готовилась быть красивой невестой, а не посетителем больницы.»
«Прощу. Марина Викторовна говорит, что красота – это когда светятся глаза. А у тебя сейчас глаза светятся.»
Утром мы приехали в больницу вместе. Марина Викторовна очень удивилась, увидев Наташу, но обрадовалась искренне.
«Как хорошо, что у тебя есть сестра! Семья – это самое важное.»
«Да, – согласилась я, глядя на Наташу. – Но иногда семью нужно найти заново.»
Операция прошла успешно. Мы дождались, пока Марина Викторовна придет в себя, убедились, что все хорошо, и только вечером вернулись домой.
«Знаешь, – сказала Наташа, когда мы пили чай на моей кухне, – я поняла сегодня одну вещь. Я боялась остаться одна, но на самом деле была одна даже рядом с Игорем. А сегодня, в больнице, рядом с вами, я почувствовала себя нужной. Настоящей.»
«Это и есть семья, – ответила я. – Когда тебе есть что дать, и есть кому дать.»
Марина Викторовна восстанавливалась быстро, и мы часто навещали её. Наташа действительно научилась готовить мамины сырники, а ещё выяснилось, что у неё золотые руки для рукоделия – она помогла Марине Викторовне переделать старое платье.
Игорь звонил первые дни, возмущался, требовал объяснений. Потом просто исчез, и я поняла, что сестра приняла правильное решение.
«Не жалеешь?» – спросила я как-то.
«О свадьбе? Нет. Жалею только о том, что так долго не могла сделать выбор. А знаешь, о чем жалею больше всего?»
«О чем?»
«О том, что чуть не потеряла тебя из-за собственной глупости. Чуть не потеряла возможность познакомиться с замечательным человеком.»
Она кивнула в сторону кухни, где Марина Викторовна возилась с тестом.
«Она стала нам как мама, правда?»
«Правда. И знаешь что? Мне кажется, мама была бы рада. Она всегда говорила, что любовь только приумножается, когда её делишь.»
В тот день я поняла, что сделала правильный выбор. Не выбрала чужого человека вместо родной сестры. Просто помогла нам всем найти друг друга.