— Да ты… просто подлец! Обычный, ничем не примечательный подлец! — сорвалось у меня, когда я стояла в центре гостиной. — Даже представить не можешь, насколько ты мне отвратителен! Если бы не жалела собственных рук, с удовольствием опустила бы на твою надменную голову чугунную сковороду.
Я резко отвернулась от мужа, устроившегося в кресле, лишь бы он не увидел, как по щеке скатилась предательская слеза.
Денис молчал. С легким приподнятием брови он слушал меня так, будто речь шла о ком-то постороннем. Лицо — красивое, но холодное, как мрамор, — не выдавало ни эмоции. В его взгляде не было и намека на участие, словно перед ним не жена, с которой он прожил почти десятилетие, а случайная прохожая, недостойная потратить на нее лишнюю секунду.
Меня била дрожь от унижения, злости и горечи.
Неужели всё, что связывало нас столько лет, способно рассыпаться в один миг?
Неужели он действительно смог так подло поступить?
Неужели любовь оказалась такой хрупкой… или её и вовсе не было?
Может, любила всегда только я, а он лишь терпел и позволял мне боготворить себя?
Глупая… наивная…
Поняв, что еще немного — и меня захлестнут рыдания, я выскочила из комнаты.
Мы связали свои судьбы, едва достигнув девятнадцати.
Тогда мы казались себе взрослыми, но на самом деле были безрассудными, пьяными от взаимной страсти. Нам хотелось быть рядом каждую секунду — любое прикосновение, даже случайный взгляд, будто пропускали через нас электрический разряд, заставляя снова и снова тянуться друг к другу. Мы не строили долгих планов и не взвешивали «за» и «против» — мысль о свадьбе возникла и укоренилась сама собой.
Родители пытались нас отговорить. И мои, и мать Дениса убеждали, что разумнее будет закончить учёбу, а уж потом думать о семье. Но, поняв, что уговоры бесполезны, махнули рукой и смирились.
Отец помог нам арендовать небольшую квартиру в тихом спальном районе. Там мы и жили до защиты дипломов.
После выпуска переехали в Москву, и карьера Дениса пошла в гору с такой скоростью, что я сама не успевала следить за сменой его должностей. Сначала он был рядовым специалистом, потом ведущим, затем возглавил отдел, направление, стал директором, а через несколько лет занял кресло генерального.
Жилищные условия менялись вместе с его успехами. Мы оставили съёмную однушку ради уютной «двушки», потом перебрались в трёхкомнатную, а в итоге купили просторную квартиру в престижном районе. Высокие потолки, панорамные окна, откуда открывался роскошный вид на город, казались мне почти неприличной роскошью. Я шутила, что на уборку уйдёт полжизни, но Денис отмахивался: есть клининговые службы, а главное — пора думать о детях.
К двадцати пяти годам мы действительно задумались о пополнении семьи.
У нас было всё, чего хотят многие, — кроме самого главного. Другие пары водили детей за руку, а мы всё никак не могли дождаться своего чуда.
Мы прошли через десятки обследований. Врачи уверяли: оба здоровы, никаких препятствий для зачатия нет. Но месяц за месяцем ничего не менялось.
Я перелопатила кучу литературы — от серьёзных медицинских исследований до сомнительных «волшебных методик» подготовки организма к беременности.
Мы придерживались правильного питания, отказались от алкоголя, следили за режимом и даже близость превратили в чётко спланированный процесс, сверяясь с календарём, но… ничего не менялось.
Постепенно я становилась всё более нервной и раздражительной. Улыбки женщин, катающих коляски с пухлыми младенцами, причиняли почти физическую боль.
Я избегала прогулок там, где было много семей с детьми, но при этом ловила себя на том, что всегда прислушиваюсь к детскому смеху или плачу. Словно ребёнок, который не может перестать ковырять зажившую царапину, я не могла отвести взгляд от чужих малышей.
Почему у меня нет такого счастья?
Я была уверена — я стала бы заботливой, внимательной матерью, намного лучшей, чем те девушки, которые сидят, уткнувшись в экран телефона, пока их дети смеются на качелях или скатываются с горки. Разве можно отводить глаза от собственного ребёнка ради очередного ролика в TikTok? Разве может что-то быть важнее этого звонкого смеха?
В этот период Денис начал отдаляться.
Он перестал спешить домой, как раньше. Совещания затягивались до вечера, плавно превращаясь в деловые ужины. Появились командировки, и на мои предложения поехать вместе он лишь кривил губы и говорил, что это будет лишним.
Когда я напоминала, что пропускаем «тот самый» день для зачатия, он отмахивался:
— Лиза, не зацикливайся, это не последний шанс. Найди себе занятие поинтереснее, нельзя жить одной мыслью. — Он смотрел на меня с недовольной складкой между бровей. — Постель — это не повинность. Разве ты этого не понимаешь?
Он говорил так уверенно… умный, красивый, уверенный в себе мужчина, которому я всё ещё верила.
Мысли о ребёнке со временем так прочно засели в голове, что наши ночи перестали быть про любовь — всё превратилось в сухую, выверенную процедуру.
Наверное, именно с этого момента что-то внутри нас надломилось.
Может, я сама всё разрушила?
В груди неприятно кольнуло, а ладони стали влажными.
«Только не вздумай падать в обморок, соберись!» — строго приказала я себе.
Хлопнула входная дверь — Денис ушёл.
Можно бы и поплакать… но слёз не было. Лишь сухость в глазах и тяжёлые веки.
Я опустилась на диван в кухне и замерла, уставившись в одну точку.
Вспомнилось сегодняшнее утро, когда раздался звонок со скрытого номера — именно он добил мой и без того шаткий покой.
— Алло, Лиза? — женский голос был мягким, почти певучим.
— Да… — выдохнула я, торопливо вытирая руки от муки. Я бросила тесто для пирожков, которые собиралась испечь Денису, и метнулась к телефону. — Я вас слушаю.
— У вашего мужа есть другая, — произнесла незнакомка таким тоном, будто делала комплимент.
— Простите, что? — я нервно рассмеялась. — Думаю, вы ошиблись.
— Не ошиблась, — в её голосе прозвучала насмешка. — Денис ведь ваш супруг?
— Мой… — слова застряли в горле, и я села на край кровати. — Что с ним?
— Да всё прекрасно, — коротко хихикнула она. — Даже больше, чем вы думаете. Просто хотела, чтобы вы знали: через семь месяцев он станет отцом. Всего хорошего, у вас теперь будет время всё обдумать.
Гудки. Пустой экран.
Я смотрела на погасший экран телефона и чувствовала, как внутри всё рушится, распадаясь на острые осколки.
Самое страшное было в том, что Денис даже не попытался отрицать услышанное, когда я рассказала ему о звонке той женщины.
В глубине души теплилась крошечная надежда: а вдруг это злая выдумка какой-то отвергнутой им коллеги или завистницы. Но он уничтожил её в одно мгновение, как будто специально наступил на неё своими лакированными туфлями из свежей коллекции. И вместе с этой надеждой умерла и часть меня.
Теперь, после скандала, который я всё же не сдержалась и устроила, я сидела на кухне, обхватив кружку холодного чая, и смотрела в окно, пытаясь понять — что дальше?
Работы у меня нет. По настоянию Дениса я должна была заниматься исключительно домом.
— Мне не нужна жена-труженица, — шутил он когда-то. — Хозяйничай, создавай уют, а деньги — это моя забота.
И я, глупая, соглашалась. Всегда соглашалась. Он казался таким умным, уверенным, опытным, а я думала, что моя роль — следить за порядком и выглядеть для мужа так, чтобы он гордился.
И вот результат: муж предал, опыта работы — ноль, да и решать серьёзные вопросы я не умею.
Даже банковского счёта своего у меня нет — все финансы всегда были в распоряжении Дениса. Он выдавал мне карты, и я тратила столько, сколько было нужно. Никогда не злоупотребляла, он это ценил.
Но теперь я поняла, что даже не представляю, сколько у него денег и где они лежат. Как я вообще могла жить, не задумываясь об этом?
Я тихо застонала, осознав ещё одну деталь — даже наша квартира записана не на нас, а на мать Дениса. Когда-то он уверял, что так выгоднее: пенсионерам, мол, не приходится платить высокий налог.
Получается, в доме, куда я вложила душу, силы и годы, у меня нет ни малейших прав.
Марью Ивановну, маму Дениса, я, к слову, искренне любила. Она относилась ко мне тепло, всегда могла поддержать и поделиться житейскими хитростями, которые в наши студенческие времена были настоящим спасением.
— Лизонька, ты ведь с папой жила, как за каменной стеной, — улыбалась она, — а мы с Дениской вертелись, как могли. Знаешь, какая у детского врача зарплата? Вот и растягивали одну курицу на неделю: из спинки — суп, из грудки — котлеты, ножки с крылышками — на сковородку с картошкой, а кости и остатки — в пирог. Тяжело было, но выстояли. Надеюсь, тебе такие уроки жизни не понадобятся.
Она наливала мне ароматный чай и щедро отрезала кусок вишнёвого пирога.
Интересно, догадывается ли она, что вытворяет её сын? Не думаю, что новость о его похождениях её обрадует. Внуков она ждёт давно, а мы так и не смогли сделать её бабушкой…
Я тяжело вздохнула.
Что теперь?
Поехать к родителям? Нереально — они давно живут в Испании. Нужно приглашение, виза, а это время и нервы.
Я взяла сумочку. В косметичке лежала одна из карт Дениса. Сколько на ней осталось? Я понятия не имела.
Карта была привязана к моему телефону — можно проверить.
Открыла приложение и замерла: сумма оказалась приличной, хватило бы на несколько месяцев самостоятельной жизни.
Не раздумывая, я оформила счёт на своё имя и перевела туда всё до копейки, пока карта не оказалась заблокированной.
Оставалось лишь заехать в банк и получить новую.
Вдруг телефон издал короткий сигнал — пришло сообщение от Дениса: он вернётся только послезавтра, срочная командировка.
Я усмехнулась.
Ну и отлично. У меня в запасе есть целый день, чтобы решить, что делать дальше.
Я подошла к зеркалу и поморщилась: глаза покраснели, волосы растрёпаны.
Я поймала себя на мысли, что в последнее время почти не подхожу к зеркалу. А ведь когда-то могла проводить перед ним часы — примеряя платья, придумывая новые прически, крутясь в разные стороны, чтобы поймать удачный ракурс.
Мне ещё нет и тридцати. Фигура в порядке: стройная, подтянутая, длинные ноги, аккуратная грудь. Волосы — густые, каштановые, с мягкой волной, на солнце переливаются теплыми бликами. Я встряхнула головой и снова посмотрела на своё отражение. Лицо всё то же — большие глаза, вздёрнутый нос, но взгляд… Потухший, как у больной кошки.
Наверное, Денис устал видеть эти глаза. У него теперь есть другая — жизнерадостная, смеющаяся, всегда готовая слушать его, раскрыв рот. И самое главное — та, которой удалось то, что мне не удалось: подарить ему ребёнка.
Хватит, Лиза. Как бы ни было больно — надо двигаться дальше.
Сейчас закажу доставку банковской карты и начну собирать вещи.
Вдруг вспомнилось: бабушка по папиной линии оставила мне в наследство квартиру в Самаре. Небольшая, но уютная, в сталинке, в хорошем районе. Денис когда-то предлагал продать её и вложить деньги в своё дело, но я тогда твёрдо отказалась.
В том волжском городе я проводила каждое лето. Из окон бабушкиной квартиры был виден широкий плес Волги, мы с ней любовались проплывающими пароходами, иногда пытались разглядеть их названия через старый дедушкин бинокль.
Я невольно улыбнулась, открыла сайт с авиабилетами и выбрала рейс на завтра вечер.
В Самаре начнётся моя новая жизнь.
Поставила чайник. Аромат свежезаваренного чая заполнил кухню, и я вдохнула его с наслаждением. Странно, но дома мы всегда пили кофе. Денис любил крепкий чёрный, и я привыкла к его запаху, даже пыталась полюбить вкус — потому что так хотел он.
Почему я всё время подстраивалась? И почему для него это было естественно, как будто иначе и быть не могло?
Я сделала глоток чая. В этот момент в дверь позвонили.
Уверенная, что это курьер из банка, я продиктовала код домофона и пошла открывать.
На пороге стоял мужчина, явно не из службы доставки. Высокий, широкоплечий, в дорогом костюме, который подчёркивал сильную фигуру. От него шёл лёгкий запах дорогого древесного парфюма. Борода ухоженная, явно работа мастера.
Тёмные глаза внимательно скользнули по мне, и я невольно сглотнула. Красивый. Опасный. И в нём было что-то, от чего сердце забилось быстрее.
— Добрый день. Кого ищете? — спросила я, чуть тише, чем хотелось.
— Здесь живёт Денис Соколов? — его голос был низким, с хрипотцой, и от этого по спине побежали мурашки.
— Он уехал. Вернётся послезавтра, — ответила я, стараясь прикрыть дверь.
— Подожду, — произнёс он глухо и уверенно шагнул внутрь.
— Но… — я попыталась возразить.
— Без «но», — отрезал он, закрывая за собой дверь. — Завари чай. И что-нибудь перекусить. Перелёт был долгий, устал.
Что значит "завари чай"?...
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. Катись к своей зайке!", Агата Ковальская ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 2 - продолжение